Архивная публикация 2003 года: "Накрашенные губки, коленки ниже юбки"
С 6 по 14 октября в Париже проходила Неделя женского pret-a-porter "Весна--лето 2004." Показы мод грядущего сезона случаются дважды в год -- весной и осенью. Стартуют в Нью-Йорке, продолжаются в Лондоне, затем в Милане, и финальный аккорд -- во французской столице. Парижская неделя -- главная.Дело тут не в хронологии, а в политике. Точнее, в геополитике: во всех вышеперечисленных столицах моды показывают местные марки -- ориентированные на уличную моду американские, претендующие на авангардность английские, коммерческие итальянские, а вот Париж собирает сливки со всего света. От превративших моду в философское течение японцев Comme des garcons и Yohji Yamamoto и британской бабушки панка Vivienne Westwood до самых что ни на есть классических французов типа Balenciaga и Lanvin.
За восемь дней проходит больше ста двадцати дефиле. Первое дефиле в 9.30, последнее -- ближе к полуночи. С интервалом в час. Плюс демонстрации коллекций в шоу-румах (то есть на вешалках, а не на манекенщицах). А самые активные творцы и поклонники моды еще успевают на вечеринки, коих во время Недели устраивается множество.
Несмотря на такой круглосуточный фонтан, в последнее время прочно сложилось мнение о кризисе модного бизнеса. Оспорить такой невеселый взгляд на вещи непросто. Совокупный оборот французской индустрии роскоши хотя и сокращается, но составляет в этом году внушительную сумму в 30 млрд. евро (это 5% ВВП страны и 35% французского экспорта), ряды тружеников модного сектора за это время поредели на 15 тыс. человек. Что немало для сравнительно стабильной французской экономики.
Казалось бы, если упадок -- надо затянуть потуже пояса. Дефиле для продвижения модных марок -- вещь, в принципе, необязательная. А цена этой прихоти колеблется от 5 тыс. до 1,8 млн. евро, и почти все дома моды охотно на них раскошеливаются. Есть некоторые исключения вроде Дома Christian Lacroix, ограничившегося рассылкой компакт-диска с каталогом коллекции, или бельгийца Бернарда Вильгельма, показавшего вместо дефиле ну очень концептуальный фильм. Но они лишь подтверждают правило.
А правило гласит, что показ коллекции журналистам и баерам во время Недели pret-a-porter -- ход стратегический. Это не только важнейшее для марки утверждение собственного имиджа. Показы давно уже превратились в светское и социальное явление международного порядка.
Работники пресс- и PR-служб домов моды над планом рассадки зрительного зала проводят, наверное, не меньше времени, чем дизайнер над своей коллекцией. Куда посадить колумниста ежедневной газеты и как сделать так, чтобы главные редакторы американского и английского Vogue сидели не рядом, но на одинаково почетных местах? Куда поместить бесчисленных японских баеров? Какие места выбрать для Джей Ло, Мадонны, четы Бэкхемов, далее по списку приглашенных знаменитостей? Когда допустить к ним фотографов? Все эти задачи -- отнюдь не второстепенные. Ведь дефиле -- это ни больше ни меньше как "информационный повод". Тот самый, за которым так гоняются журналисты и который так стремятся создавать пиарщики. Чем более яркий "информационный повод" создал тот или иной дом (т.е. чем интересней было само дефиле и, что не менее важно, чем раскрученней были присутствовавшие на нем светские персонажи), тем больше огласки, сплетен и заметок в разделах светской хроники. А они, как известно, работают не хуже, чем прямая реклама.
Женщина начинает и выигрывает
Конечно, завзятого скептика бушующий вокруг подиумов светский ажиотаж не разубедит в том, что модная индустрия пребывает в кризисе. Но дело в том, что о своем несогласии с такой позицией даже не заявляет, а громко вопит сама мода. Взрыв творческой энергии, случившийся на парижских подиумах на прошлой неделе, явно чреват какими-то последствиями. Причем не исключено, что хорошими.
Так уже было, когда после Второй мировой возник Кристиан Диор со своим "нью луком". Человечество нуждалось в восстановлении -- возник спрос на женственность. Спрос с лихвой удовлетворило предложение: узкие талии, пышные юбки. Сегодняшнее возвращение женственности до странности напоминает тот послевоенный всплеск. Но если тогда текстильщики нуждались в моде, которая помогла бы им восстановить свою промышленность, то есть использовать как можно больше ткани, то перед современными дизайнерами такой материалистической задачи не стоит. Сегодня они, скорее, решают проблемы идеологические. А слово "женственность" нынче можно заменить другим. Например, словом "сексуальность".
Именно осознание женщиной (которая еще вчера активно доказывала равенство с мужчиной и право не только действовать, но и выглядеть так, как представители сильного пола) принадлежности к своему полу -- вот главная тенденция весны и лета 2004 года.
Хрупких и беспомощных барышень от Martin Margiela, почти ничего не видящих из-за начесанных на лицо волос, выводили на подиум, держа за руку, крепкие парни. Девушек от Alexander McQueen закружили в страстном танго мускулистые танцоры. Так, даже на формальном уровне проявились женская зависимость и беспомощность. Или игра в это.
Феерический показ-танец британского дизайнера Александра Маккуина стал кульминацией парижских -- а значит, и всех остальных -- показов весенней моды. "Я посмотрел фильм Сиднея Поллака 1969 года "Загнанных лошадей пристреливают" и подумал, что это идея для отличного шоу", -- сказал Маккуин. Шесть месяцев он работал с хореографом Майклом Кларком над постановкой своего шоу, которое доказало не только пластичность и чувство ритма танцоров, но и -- в первую очередь -- зрелость и чувство стиля дизайнера. Облегающие топы и шелестящие юбки, покрытые оборками, лоскутами или пайетками, романтичные шифоновые платья, украшенные вышивкой или нежными набивными рисунками, -- вот одежда, в которой современная женщина отправилась бы на конкурс бальных танцев на выживание.
Вообще, героиня большинства коллекций сезона -- это женщина, которая выбирает танцевальный марафон, а не реальное шоу "Последний герой". Изысканные атласные драпировки Lanvin, пастельные шифоновые платья Stella McCartney, изящные кружевные произведения Rochas, короткие юбки и платья Карла Лагерфельда для Lagerfeld Gallery и Chanel, оригинальные и жизнерадостные, насыщенных цветов одежды Issey Miyake и Hussein Chalayan, безупречные в своей элегантности силуэты Balenciaga.
Яркие показы нынешней Парижской недели как будто опровергают идею захлестнувшего модный мир кризиса. Возможно, этим поворотом сюжета мировая мода обязана новому поколению модельеров. 30-летние вышли из статуса молодых дизайнеров и утвердились в положении арт-директоров ведущих мировых марок моды. Оливье Тейскенс в Rochas, Николя Гэскьер в Balenciaga, Фиби Фило в Chloe, Джон Гальяно, Ларс Нильсон в Nina Ricci. Создавшие собственные марки Александр Макквин и Стелла Маккартни. Свежая кровь обещает большое будущее.
С 6 по 14 октября в Париже проходила Неделя женского pret-a-porter "Весна--лето 2004." Показы мод грядущего сезона случаются дважды в год -- весной и осенью. Стартуют в Нью-Йорке, продолжаются в Лондоне, затем в Милане, и финальный аккорд -- во французской столице. Парижская неделя -- главная.Дело тут не в хронологии, а в политике. Точнее, в геополитике: во всех вышеперечисленных столицах моды показывают местные марки -- ориентированные на уличную моду американские, претендующие на авангардность английские, коммерческие итальянские, а вот Париж собирает сливки со всего света. От превративших моду в философское течение японцев Comme des garcons и Yohji Yamamoto и британской бабушки панка Vivienne Westwood до самых что ни на есть классических французов типа Balenciaga и Lanvin.
За восемь дней проходит больше ста двадцати дефиле. Первое дефиле в 9.30, последнее -- ближе к полуночи. С интервалом в час. Плюс демонстрации коллекций в шоу-румах (то есть на вешалках, а не на манекенщицах). А самые активные творцы и поклонники моды еще успевают на вечеринки, коих во время Недели устраивается множество.
Несмотря на такой круглосуточный фонтан, в последнее время прочно сложилось мнение о кризисе модного бизнеса. Оспорить такой невеселый взгляд на вещи непросто. Совокупный оборот французской индустрии роскоши хотя и сокращается, но составляет в этом году внушительную сумму в 30 млрд. евро (это 5% ВВП страны и 35% французского экспорта), ряды тружеников модного сектора за это время поредели на 15 тыс. человек. Что немало для сравнительно стабильной французской экономики.
Казалось бы, если упадок -- надо затянуть потуже пояса. Дефиле для продвижения модных марок -- вещь, в принципе, необязательная. А цена этой прихоти колеблется от 5 тыс. до 1,8 млн. евро, и почти все дома моды охотно на них раскошеливаются. Есть некоторые исключения вроде Дома Christian Lacroix, ограничившегося рассылкой компакт-диска с каталогом коллекции, или бельгийца Бернарда Вильгельма, показавшего вместо дефиле ну очень концептуальный фильм. Но они лишь подтверждают правило.
А правило гласит, что показ коллекции журналистам и баерам во время Недели pret-a-porter -- ход стратегический. Это не только важнейшее для марки утверждение собственного имиджа. Показы давно уже превратились в светское и социальное явление международного порядка.
Работники пресс- и PR-служб домов моды над планом рассадки зрительного зала проводят, наверное, не меньше времени, чем дизайнер над своей коллекцией. Куда посадить колумниста ежедневной газеты и как сделать так, чтобы главные редакторы американского и английского Vogue сидели не рядом, но на одинаково почетных местах? Куда поместить бесчисленных японских баеров? Какие места выбрать для Джей Ло, Мадонны, четы Бэкхемов, далее по списку приглашенных знаменитостей? Когда допустить к ним фотографов? Все эти задачи -- отнюдь не второстепенные. Ведь дефиле -- это ни больше ни меньше как "информационный повод". Тот самый, за которым так гоняются журналисты и который так стремятся создавать пиарщики. Чем более яркий "информационный повод" создал тот или иной дом (т.е. чем интересней было само дефиле и, что не менее важно, чем раскрученней были присутствовавшие на нем светские персонажи), тем больше огласки, сплетен и заметок в разделах светской хроники. А они, как известно, работают не хуже, чем прямая реклама.
Женщина начинает и выигрывает
Конечно, завзятого скептика бушующий вокруг подиумов светский ажиотаж не разубедит в том, что модная индустрия пребывает в кризисе. Но дело в том, что о своем несогласии с такой позицией даже не заявляет, а громко вопит сама мода. Взрыв творческой энергии, случившийся на парижских подиумах на прошлой неделе, явно чреват какими-то последствиями. Причем не исключено, что хорошими.
Так уже было, когда после Второй мировой возник Кристиан Диор со своим "нью луком". Человечество нуждалось в восстановлении -- возник спрос на женственность. Спрос с лихвой удовлетворило предложение: узкие талии, пышные юбки. Сегодняшнее возвращение женственности до странности напоминает тот послевоенный всплеск. Но если тогда текстильщики нуждались в моде, которая помогла бы им восстановить свою промышленность, то есть использовать как можно больше ткани, то перед современными дизайнерами такой материалистической задачи не стоит. Сегодня они, скорее, решают проблемы идеологические. А слово "женственность" нынче можно заменить другим. Например, словом "сексуальность".
Именно осознание женщиной (которая еще вчера активно доказывала равенство с мужчиной и право не только действовать, но и выглядеть так, как представители сильного пола) принадлежности к своему полу -- вот главная тенденция весны и лета 2004 года.
Хрупких и беспомощных барышень от Martin Margiela, почти ничего не видящих из-за начесанных на лицо волос, выводили на подиум, держа за руку, крепкие парни. Девушек от Alexander McQueen закружили в страстном танго мускулистые танцоры. Так, даже на формальном уровне проявились женская зависимость и беспомощность. Или игра в это.
Феерический показ-танец британского дизайнера Александра Маккуина стал кульминацией парижских -- а значит, и всех остальных -- показов весенней моды. "Я посмотрел фильм Сиднея Поллака 1969 года "Загнанных лошадей пристреливают" и подумал, что это идея для отличного шоу", -- сказал Маккуин. Шесть месяцев он работал с хореографом Майклом Кларком над постановкой своего шоу, которое доказало не только пластичность и чувство ритма танцоров, но и -- в первую очередь -- зрелость и чувство стиля дизайнера. Облегающие топы и шелестящие юбки, покрытые оборками, лоскутами или пайетками, романтичные шифоновые платья, украшенные вышивкой или нежными набивными рисунками, -- вот одежда, в которой современная женщина отправилась бы на конкурс бальных танцев на выживание.
Вообще, героиня большинства коллекций сезона -- это женщина, которая выбирает танцевальный марафон, а не реальное шоу "Последний герой". Изысканные атласные драпировки Lanvin, пастельные шифоновые платья Stella McCartney, изящные кружевные произведения Rochas, короткие юбки и платья Карла Лагерфельда для Lagerfeld Gallery и Chanel, оригинальные и жизнерадостные, насыщенных цветов одежды Issey Miyake и Hussein Chalayan, безупречные в своей элегантности силуэты Balenciaga.
Яркие показы нынешней Парижской недели как будто опровергают идею захлестнувшего модный мир кризиса. Возможно, этим поворотом сюжета мировая мода обязана новому поколению модельеров. 30-летние вышли из статуса молодых дизайнеров и утвердились в положении арт-директоров ведущих мировых марок моды. Оливье Тейскенс в Rochas, Николя Гэскьер в Balenciaga, Фиби Фило в Chloe, Джон Гальяно, Ларс Нильсон в Nina Ricci. Создавшие собственные марки Александр Макквин и Стелла Маккартни. Свежая кровь обещает большое будущее.
ШУРА ГАРТИК (Париж)
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
