Архивная публикация 2007 года: "Неприкрытая правда"
Понятие «банковская тайна», возможно, скоро исчезнет из лексикона финансистов. Уж слишком настойчивы попытки разных ведомств получить доступ к святая святых — информации о банковских операциях компаний и частных лиц.У российских банкиров — очередной стресс. Связан он с одной из последних инициатив ЦБ, покрытой дымкой таинственности. Речь идет о законопроекте, согласно которому аудиторы будут обязаны представлять в ЦБ результаты своих проверок в банках. Это уже не первая попытка финансовых «надсмотрщиков» заставить банкиров раскрывать банковскую тайну. Но теперь к процессу будут привлечены еще одни участники рынка — «независимые» аудиторы.
Тайна, покрытая банком
Банковская тайна — это информация о счетах, вкладах и операциях клиентов кредитных организаций, как «физиков», так и «юриков». Тайну эту, по идее и по закону «О банках и банковской деятельности», должны хранить все сотрудники банка и все организации, которым приходится с ней работать.
Доступ к банковским секретам строго лимитирован: «тайные» справки могут получить суды и судьи, Счетная палата, налоговики, таможенники — но лишь в рамках своих полномочий. Так что тайны в строгом смысле слова, конечно, не существует, есть режим ограниченного доступа к банковской информации. Особое положение занимают сведения, относящиеся к физлицам: справку по их счетам и вкладам могут получить только ЦБ, бюро кредитных историй, Агентство по страхованию вкладов и суды (при наступлении страхового случая), в отдельных ситуациях — органы предварительного следствия и судебные приставы, да и то по согласованию с прокурором и по специальному запросу.
Вопрос, для кого, как и зачем ограничивать доступ к банковской информации, годами обсуждается законодателями, чиновниками и банкирами. При этом все ссылаются на опыт других стран.
Наиболее консервативным в отношении банковской тайны по сей день остается Лихтенштейн. В свое время он даже был включен в черный список международной группы по борьбе с финансовыми преступлениями — FATF. Правда, маленькую страну вычеркнули оттуда в 2001 году, но до сих пор для международных организаций, борющихся с мировой финансовой преступностью, Лихтенштейн — самый твердый орешек. Доступ к информации о владельце счета здесь могут получить только правоохранительные органы.
В Швейцарии, знаменитой своими неприступными сейфами, отношение к банковским тайнам не столь строгое. Смягчение «тайных» правил, хотя и вынужденное, началось после скандала с «золотом холокоста» 1996—1998 годов. Осенью 1998 года в Швейцарии были оглашены данные о 26 тыс. счетов иностранных и швейцарских вкладчиков, которые не обращались к своим счетам со времен Второй мировой войны. Власти Швейцарии таким образом пытались отбиться от требований международных организаций, которые обвиняли крупнейшие банки страны в нарочито медленном поиске и возврате денег наследникам жертв холокоста и концлагерей. Формально прецедент стал нарушением банковской тайны, однако поскольку речь шла не только о репутации банковской системы, но и о международном имидже страны, банки решили сделать исключение. Хотя сегодня Швейцария и остается государством с одной из самых закрытых банковских систем в мире, некоторые изменения в этой сфере все же произошли. Так, в конце 90-х был принят закон об отмывании денег, согласно которому банкиры обязаны знать конечных бенефициаров счетов и сообщать о любой подозрительной сделке профильным ведомствам.
Россия, судя по всему, стремится к самой либеральной по отношению к банковским секретам стране — США. В Штатах банки обязаны предоставлять любую информацию о вкладчиках, которыми заинтересовались правоохранительные органы. Для этого нужен лишь официальный запрос властей. Свою демократичность в этом вопросе Штаты объясняют традиционно: в борьбе с терроризмом все средства хороши, да и как иначе выявить источники финансирования возможных терактов.
План по валу
В России все попытки расширить круг организаций, имеющих доступ к банковской тайне, оправдываются тремя причинами: борьбой с грязными деньгами, финансированием терроризма и налоговыми преступлениями. При этом активнее всех за близость к банковским секретам сражаются две госструктуры — Росфинмониторинг (финансовая разведка) и Федеральная налоговая служба (ФНС). Оба ведомства спорят и за право называться самыми активными получателями банковской информации.
У налоговиков и так сейчас не слишком связаны руки — в рамках расследования налоговых преступлений они без всяких санкций могут запросить любую информацию по юрлицам и предпринимателям. Но этого фискалам кажется мало, им нужны и частные данные. В июле прошлого года один из представителей ФНС сообщил журналистам: ведомство изучает вопрос о возможности использовать кредитные истории граждан для выявления налоговых нарушений — для этого требовались сведения о реальных зарплатах граждан, указываемых в анкетах на получение ссуды. Налоговики настаивали на доступе к базам данных по физлицам в самих банках и в бюро кредитных историй. Банкиры подняли шум — разговор замяли. Надолго ли — неизвестно.
Охотой за частной информацией занялся и Росфинмониторинг. Две недели назад глава финразведки Виктор Зубков заявил: уже в этом году может быть принят закон, обязующий банки передавать всю информацию по операциям с наличкой на сумму более 600 тыс. рублей в его ведомство. Новость здесь не столько в самой цифре — банки и раньше поставляли данные на такую сумму и выше, — сколько о масштабе затеи. Прежде финансовые разведчики держали под контролем только определенный перечень операций: например, приобретение физлицом ценных бумаг или денежный перевод за рубеж. «Сегодня банки дают нам информацию об операциях с наличностью, только подпадающих под определенные критерии. А мы предлагаем все эти критерии отменить. И это нормальная общемировая практика», — поясняет Зубков. «Это прибавит работы, но мера правильная — слишком много у нас из безнала в нал перетекает», — добавляет заместитель Зубкова Дмитрий Скобелкин.
При этом сами силовики жалуются: объем информации, которую необходимо обработать, растет день ото дня, и отслеживать ее становится все сложнее. Исполняя закон, российские банки отправляют в Росфинмониторинг более 1000 «кляуз» в день, в то время как даже самые крупные западные банки передают финансовым разведчикам ежедневно не более двух десятков сообщений. «В год служба обрабатывает около 2 млн. сообщений, тогда как на Западе количество поступающих сообщений гораздо меньше, но Росфинмониторинг выполняет закон такой, какой есть», — разводит руками Зубков и одновременно просит подкинуть данных. Главное — попросить, а там разберемся, как этот вал обработать и где использовать.
Найдет ли инициатива поддержку в умах депутатов, пока не ясно, однако попытки накрыть колпаком абсолютно все банковские операции физлиц уже предпринимались. Правда, пока успехом не заканчивались. Полтора года назад облегчить доступ к информации о счетах физлиц решили правоохранительные органы. На свет появился законопроект, разрешающий органам получать сведения о движении средств на счете клиента банка до возбуждения уголовного дела, практически в оперативном режиме. Как тогда прокомментировал один из авторов законопроекта, депутат Михаил Гришанков, предложенная мера «направлена на повышение эффективности борьбы с финансовым обеспечением терроризма, экономической преступностью и коррупцией». Однако ход поправке так и не дали, и сами соавторы отозвали законопроект.
Примерно в то же время ЦБ выпустил рекомендательное письмо (а «рекомендации» регулятора всегда носили обязательный характер), где от банков требовалось по установленной форме отправлять в ЦБ данные обо всех движениях наличных денежных средств физлиц. «Документ действовал где-то полгода, — вспоминает глава банковского комитета Госдумы Владислав Резник. — Я обратился к Игнатьеву (председатель ЦБ. — «Профиль») с просьбой разъяснить, зачем регулятору нужна эта информация и как она будет использоваться. И зачем ЦБ нужна централизация таких сведений — регулятор и так может получать эти данные в рамках пруденциального надзора». К тому времени на рынок уже поступило несколько баз данных о банковских проводках (см. заметку «Утекай!»), и ЦБ обвинили в утечке конфиденциальных данных. Поэтому когда, по словам Резника, Игнатьеву был задан вопрос, не «всплывет» ли база где-нибудь на черном рынке, ЦБ забеспокоился. Рекомендации отменили, хотя право засылать в банки запросы о получении данных по конкретному лицу за собой оставили. Однако формирование единой базы обо всех операциях прекратилось.
Никто не знает, но помнят все
Самая «свеженькая» весть — пресловутый проект закона, который может превратить независимых пока аудиторов в обычных стукачей. «Профилю» удалось ознакомиться с законопроектом, текст которого предоставили в банковском комитете Госдумы. В материалах речь идет о поправках в ряд статей законов «О банках и банковской деятельности» и «Об аудиторской деятельности». Основная идея изменений, по сути, заключается в том, что предоставление аудиторами информации, полученной в ходе банковской проверки, теперь не будет считаться разглашением банковской и нарушением аудиторской тайны.
По мысли чиновников, «аудиторские организации обязаны по мере выявления оперативно предоставлять в Банк России» информацию о недостоверности бухучета и финансовой отчетности, о признаках формирования капитала банка ненадлежащими активами, о невыполнении банком правил системы рисков и внутреннего контроля, о признаках возможного банкротства банка, отмывании им денег и финансировании терроризма. Все остальные сведения, которые аудитор должен будет показать ЦБ, чиновники лаконично назвали «другой информацией», указывающей «на наличие угрозы интересам кредиторов (вкладчиков) кредитных организаций», ставшей «известной аудиторам в ходе осуществления аудиторской деятельности».
В пояснительной записке авторы документа вновь ссылаются на богатый опыт других стран, где аудиторов давно законодательно обязали докладывать финансовым властям о проблемах и секретах банков. Сейчас поправки обсуждаются совместной рабочей группой ЦБ и Минфина. «Законопроект пока не имеет юридического статуса, но некоторые его идеи уже сейчас вызывают у меня опасения — они связаны преимущественно с тем, что недобросовестные аудиторы могут воспользоваться своими новыми обязанностями. Требование для аудиторов со стороны регулятора передавать результаты проверок в ЦБ может косвенно поспособствовать развитию рынка черных аудиторов», — говорит первый зампред банковского комитета Госдумы Павел Медведев.
Сейчас аудиторы для банков — просто наемные консультанты. И отношения аудиторских компаний с банками самые что ни на есть рыночные: «Ты нам платишь за то, что мы помогаем тебе разобраться с финотчетностью, поработать над ошибками и ставим свою печать на заключении». «С аудиторами банки часто советуются по различным вопросам: как провести ту или иную операцию, что могут посоветовать аудиторы в случае проблемы, если банк самостоятельно выявил ошибку… Законопроект делает всю эту информацию доступной ЦБ», — говорит первый зампред правления Первого республиканского банка Вячеслав Бармин. «Представьте, что вы приходите к врачу, рассказываете ему о своих болезнях, а врач сразу думает: «А дай-ка я ему на работу сообщу о его проблемах, пусть там все знают», — рассуждает Бармин.
Инициатива ЦБ кажется некоторым собеседникам «Профиля» грубым способом сделать из аудиторов бесплатных стукачей. Тем более что у ЦБ есть возможность заставить аудиторов работать на себя. Ведь в ст. 73 закона о Центральном банке прописана возможность регулятора прибегать к услугам аудиторских организаций в ходе проверок.
Теоретически ЦБ всегда мог привлекать профессиональных «проверяльщиков» для того, чтобы проверить тот или иной банк, однако при этом оплачивать услуги аудитора должен был сам регулятор. «Собственно, в ряде стран такая норма прописана в банковском законодательстве, но ни в России, ни за рубежом она, на моей памяти, ни разу не применялась на практике, — рассказывает «Профилю» бывший сотрудник Банка России. — Сейчас же ЦБ пытается возложить на аудиторов несвойственную им функцию и фактически лишить независимости». Мысль поддерживает директор департамента планирования и анализа деятельности банка «ГЛОБЭКС» Александр Малышев: «Помимо увеличения вероятности утечки информации и усиления административного рычага государства («банки—ЦБ») станут недружественными и отношения «банк—аудитор» и «банк—клиент». Банки будут осторожно строить работу и с аудиторами, тщательно взвешивая передаваемую им информацию».
Опрошенные «Профилем» участники рынка полагают: корень зла документа таится в слишком расплывчатом определении того объема информации, который ЦБ хочет получать от частных аудиторов. Принятие закона в том виде, в каком он находится сейчас, будет означать, что деловые отношения аудитора и банка «легким движением руки» превратятся в фискальные со стороны аудитора и оборонительные — со стороны банка.
Лазутчики поневоле
Но если ЦБ и так имеет доступ ко всей внутренней информации банков, а аудиторы нужны только в качестве доносителей о подозрительных операциях, то интерес к работе аудиторов со стороны налоговиков вызывает куда больше вопросов. В марте появилась информация: петербургское отделение ФНС обратилось в несколько аудиторских компаний с просьбой раскрыть информацию об услугах, структуре доходов и расходов и налоговых расчетах некоторых клиентов. «Естественно, мы им отказываем — ведь пока закон об аудиторской тайне никто не отменял», — возмущается топ-менеджер крупной аудиторской компании. Однако и тут можно кое-что подправить, а при надобности и отменить.
О том, как дальше будет реформироваться законодательство в части конфиденциальности данных, можно только предполагать. Пока все оппоненты размывания понятия «банковская тайна» приводят один довод: упрощение доступа к информации еще больше подорвет доверие клиентов к банкам и усилит отток капитала из страны.
Но, кажется, со временем довод теряет актуальность. Борьба с черным налом и легализацией преступных денег, как война, — все спишет. Стремление придать банковской системе прозрачность — в полном смысле слова, — может, и не вызывало бы столько вопросов, если бы не одно «но»: сама власть отказывается от обнародования информации о собственных капиталах.
Еще в 2003 году Россия ратифицировала международную конвенцию FATF против коррупции, согласно которой государства-участники должны установить контроль над счетами «любого назначаемого или избираемого лица на какую-либо должность в законодательном, исполнительном, административном или судебном органе». Согласно этим требованиям год назад ряд депутатов разработали законопроект, обязывающий банки передавать данные о счетах министров, председателей судов, депутатов и других публичных персон в распоряжение Росфинмониторинга. И что вы думаете? Законопроект бесследно затерялся в кабинетах правительства, в состав которого, кстати, входят и Росфинмониторинг, и налоговики...
Понятие «банковская тайна», возможно, скоро исчезнет из лексикона финансистов. Уж слишком настойчивы попытки разных ведомств получить доступ к святая святых — информации о банковских операциях компаний и частных лиц.У российских банкиров — очередной стресс. Связан он с одной из последних инициатив ЦБ, покрытой дымкой таинственности. Речь идет о законопроекте, согласно которому аудиторы будут обязаны представлять в ЦБ результаты своих проверок в банках. Это уже не первая попытка финансовых «надсмотрщиков» заставить банкиров раскрывать банковскую тайну. Но теперь к процессу будут привлечены еще одни участники рынка — «независимые» аудиторы.
Тайна, покрытая банком
Банковская тайна — это информация о счетах, вкладах и операциях клиентов кредитных организаций, как «физиков», так и «юриков». Тайну эту, по идее и по закону «О банках и банковской деятельности», должны хранить все сотрудники банка и все организации, которым приходится с ней работать.
Доступ к банковским секретам строго лимитирован: «тайные» справки могут получить суды и судьи, Счетная палата, налоговики, таможенники — но лишь в рамках своих полномочий. Так что тайны в строгом смысле слова, конечно, не существует, есть режим ограниченного доступа к банковской информации. Особое положение занимают сведения, относящиеся к физлицам: справку по их счетам и вкладам могут получить только ЦБ, бюро кредитных историй, Агентство по страхованию вкладов и суды (при наступлении страхового случая), в отдельных ситуациях — органы предварительного следствия и судебные приставы, да и то по согласованию с прокурором и по специальному запросу.
Вопрос, для кого, как и зачем ограничивать доступ к банковской информации, годами обсуждается законодателями, чиновниками и банкирами. При этом все ссылаются на опыт других стран.
Наиболее консервативным в отношении банковской тайны по сей день остается Лихтенштейн. В свое время он даже был включен в черный список международной группы по борьбе с финансовыми преступлениями — FATF. Правда, маленькую страну вычеркнули оттуда в 2001 году, но до сих пор для международных организаций, борющихся с мировой финансовой преступностью, Лихтенштейн — самый твердый орешек. Доступ к информации о владельце счета здесь могут получить только правоохранительные органы.
В Швейцарии, знаменитой своими неприступными сейфами, отношение к банковским тайнам не столь строгое. Смягчение «тайных» правил, хотя и вынужденное, началось после скандала с «золотом холокоста» 1996—1998 годов. Осенью 1998 года в Швейцарии были оглашены данные о 26 тыс. счетов иностранных и швейцарских вкладчиков, которые не обращались к своим счетам со времен Второй мировой войны. Власти Швейцарии таким образом пытались отбиться от требований международных организаций, которые обвиняли крупнейшие банки страны в нарочито медленном поиске и возврате денег наследникам жертв холокоста и концлагерей. Формально прецедент стал нарушением банковской тайны, однако поскольку речь шла не только о репутации банковской системы, но и о международном имидже страны, банки решили сделать исключение. Хотя сегодня Швейцария и остается государством с одной из самых закрытых банковских систем в мире, некоторые изменения в этой сфере все же произошли. Так, в конце 90-х был принят закон об отмывании денег, согласно которому банкиры обязаны знать конечных бенефициаров счетов и сообщать о любой подозрительной сделке профильным ведомствам.
Россия, судя по всему, стремится к самой либеральной по отношению к банковским секретам стране — США. В Штатах банки обязаны предоставлять любую информацию о вкладчиках, которыми заинтересовались правоохранительные органы. Для этого нужен лишь официальный запрос властей. Свою демократичность в этом вопросе Штаты объясняют традиционно: в борьбе с терроризмом все средства хороши, да и как иначе выявить источники финансирования возможных терактов.
План по валу
В России все попытки расширить круг организаций, имеющих доступ к банковской тайне, оправдываются тремя причинами: борьбой с грязными деньгами, финансированием терроризма и налоговыми преступлениями. При этом активнее всех за близость к банковским секретам сражаются две госструктуры — Росфинмониторинг (финансовая разведка) и Федеральная налоговая служба (ФНС). Оба ведомства спорят и за право называться самыми активными получателями банковской информации.
У налоговиков и так сейчас не слишком связаны руки — в рамках расследования налоговых преступлений они без всяких санкций могут запросить любую информацию по юрлицам и предпринимателям. Но этого фискалам кажется мало, им нужны и частные данные. В июле прошлого года один из представителей ФНС сообщил журналистам: ведомство изучает вопрос о возможности использовать кредитные истории граждан для выявления налоговых нарушений — для этого требовались сведения о реальных зарплатах граждан, указываемых в анкетах на получение ссуды. Налоговики настаивали на доступе к базам данных по физлицам в самих банках и в бюро кредитных историй. Банкиры подняли шум — разговор замяли. Надолго ли — неизвестно.
Охотой за частной информацией занялся и Росфинмониторинг. Две недели назад глава финразведки Виктор Зубков заявил: уже в этом году может быть принят закон, обязующий банки передавать всю информацию по операциям с наличкой на сумму более 600 тыс. рублей в его ведомство. Новость здесь не столько в самой цифре — банки и раньше поставляли данные на такую сумму и выше, — сколько о масштабе затеи. Прежде финансовые разведчики держали под контролем только определенный перечень операций: например, приобретение физлицом ценных бумаг или денежный перевод за рубеж. «Сегодня банки дают нам информацию об операциях с наличностью, только подпадающих под определенные критерии. А мы предлагаем все эти критерии отменить. И это нормальная общемировая практика», — поясняет Зубков. «Это прибавит работы, но мера правильная — слишком много у нас из безнала в нал перетекает», — добавляет заместитель Зубкова Дмитрий Скобелкин.
При этом сами силовики жалуются: объем информации, которую необходимо обработать, растет день ото дня, и отслеживать ее становится все сложнее. Исполняя закон, российские банки отправляют в Росфинмониторинг более 1000 «кляуз» в день, в то время как даже самые крупные западные банки передают финансовым разведчикам ежедневно не более двух десятков сообщений. «В год служба обрабатывает около 2 млн. сообщений, тогда как на Западе количество поступающих сообщений гораздо меньше, но Росфинмониторинг выполняет закон такой, какой есть», — разводит руками Зубков и одновременно просит подкинуть данных. Главное — попросить, а там разберемся, как этот вал обработать и где использовать.
Найдет ли инициатива поддержку в умах депутатов, пока не ясно, однако попытки накрыть колпаком абсолютно все банковские операции физлиц уже предпринимались. Правда, пока успехом не заканчивались. Полтора года назад облегчить доступ к информации о счетах физлиц решили правоохранительные органы. На свет появился законопроект, разрешающий органам получать сведения о движении средств на счете клиента банка до возбуждения уголовного дела, практически в оперативном режиме. Как тогда прокомментировал один из авторов законопроекта, депутат Михаил Гришанков, предложенная мера «направлена на повышение эффективности борьбы с финансовым обеспечением терроризма, экономической преступностью и коррупцией». Однако ход поправке так и не дали, и сами соавторы отозвали законопроект.
Примерно в то же время ЦБ выпустил рекомендательное письмо (а «рекомендации» регулятора всегда носили обязательный характер), где от банков требовалось по установленной форме отправлять в ЦБ данные обо всех движениях наличных денежных средств физлиц. «Документ действовал где-то полгода, — вспоминает глава банковского комитета Госдумы Владислав Резник. — Я обратился к Игнатьеву (председатель ЦБ. — «Профиль») с просьбой разъяснить, зачем регулятору нужна эта информация и как она будет использоваться. И зачем ЦБ нужна централизация таких сведений — регулятор и так может получать эти данные в рамках пруденциального надзора». К тому времени на рынок уже поступило несколько баз данных о банковских проводках (см. заметку «Утекай!»), и ЦБ обвинили в утечке конфиденциальных данных. Поэтому когда, по словам Резника, Игнатьеву был задан вопрос, не «всплывет» ли база где-нибудь на черном рынке, ЦБ забеспокоился. Рекомендации отменили, хотя право засылать в банки запросы о получении данных по конкретному лицу за собой оставили. Однако формирование единой базы обо всех операциях прекратилось.
Никто не знает, но помнят все
Самая «свеженькая» весть — пресловутый проект закона, который может превратить независимых пока аудиторов в обычных стукачей. «Профилю» удалось ознакомиться с законопроектом, текст которого предоставили в банковском комитете Госдумы. В материалах речь идет о поправках в ряд статей законов «О банках и банковской деятельности» и «Об аудиторской деятельности». Основная идея изменений, по сути, заключается в том, что предоставление аудиторами информации, полученной в ходе банковской проверки, теперь не будет считаться разглашением банковской и нарушением аудиторской тайны.
По мысли чиновников, «аудиторские организации обязаны по мере выявления оперативно предоставлять в Банк России» информацию о недостоверности бухучета и финансовой отчетности, о признаках формирования капитала банка ненадлежащими активами, о невыполнении банком правил системы рисков и внутреннего контроля, о признаках возможного банкротства банка, отмывании им денег и финансировании терроризма. Все остальные сведения, которые аудитор должен будет показать ЦБ, чиновники лаконично назвали «другой информацией», указывающей «на наличие угрозы интересам кредиторов (вкладчиков) кредитных организаций», ставшей «известной аудиторам в ходе осуществления аудиторской деятельности».
В пояснительной записке авторы документа вновь ссылаются на богатый опыт других стран, где аудиторов давно законодательно обязали докладывать финансовым властям о проблемах и секретах банков. Сейчас поправки обсуждаются совместной рабочей группой ЦБ и Минфина. «Законопроект пока не имеет юридического статуса, но некоторые его идеи уже сейчас вызывают у меня опасения — они связаны преимущественно с тем, что недобросовестные аудиторы могут воспользоваться своими новыми обязанностями. Требование для аудиторов со стороны регулятора передавать результаты проверок в ЦБ может косвенно поспособствовать развитию рынка черных аудиторов», — говорит первый зампред банковского комитета Госдумы Павел Медведев.
Сейчас аудиторы для банков — просто наемные консультанты. И отношения аудиторских компаний с банками самые что ни на есть рыночные: «Ты нам платишь за то, что мы помогаем тебе разобраться с финотчетностью, поработать над ошибками и ставим свою печать на заключении». «С аудиторами банки часто советуются по различным вопросам: как провести ту или иную операцию, что могут посоветовать аудиторы в случае проблемы, если банк самостоятельно выявил ошибку… Законопроект делает всю эту информацию доступной ЦБ», — говорит первый зампред правления Первого республиканского банка Вячеслав Бармин. «Представьте, что вы приходите к врачу, рассказываете ему о своих болезнях, а врач сразу думает: «А дай-ка я ему на работу сообщу о его проблемах, пусть там все знают», — рассуждает Бармин.
Инициатива ЦБ кажется некоторым собеседникам «Профиля» грубым способом сделать из аудиторов бесплатных стукачей. Тем более что у ЦБ есть возможность заставить аудиторов работать на себя. Ведь в ст. 73 закона о Центральном банке прописана возможность регулятора прибегать к услугам аудиторских организаций в ходе проверок.
Теоретически ЦБ всегда мог привлекать профессиональных «проверяльщиков» для того, чтобы проверить тот или иной банк, однако при этом оплачивать услуги аудитора должен был сам регулятор. «Собственно, в ряде стран такая норма прописана в банковском законодательстве, но ни в России, ни за рубежом она, на моей памяти, ни разу не применялась на практике, — рассказывает «Профилю» бывший сотрудник Банка России. — Сейчас же ЦБ пытается возложить на аудиторов несвойственную им функцию и фактически лишить независимости». Мысль поддерживает директор департамента планирования и анализа деятельности банка «ГЛОБЭКС» Александр Малышев: «Помимо увеличения вероятности утечки информации и усиления административного рычага государства («банки—ЦБ») станут недружественными и отношения «банк—аудитор» и «банк—клиент». Банки будут осторожно строить работу и с аудиторами, тщательно взвешивая передаваемую им информацию».
Опрошенные «Профилем» участники рынка полагают: корень зла документа таится в слишком расплывчатом определении того объема информации, который ЦБ хочет получать от частных аудиторов. Принятие закона в том виде, в каком он находится сейчас, будет означать, что деловые отношения аудитора и банка «легким движением руки» превратятся в фискальные со стороны аудитора и оборонительные — со стороны банка.
Лазутчики поневоле
Но если ЦБ и так имеет доступ ко всей внутренней информации банков, а аудиторы нужны только в качестве доносителей о подозрительных операциях, то интерес к работе аудиторов со стороны налоговиков вызывает куда больше вопросов. В марте появилась информация: петербургское отделение ФНС обратилось в несколько аудиторских компаний с просьбой раскрыть информацию об услугах, структуре доходов и расходов и налоговых расчетах некоторых клиентов. «Естественно, мы им отказываем — ведь пока закон об аудиторской тайне никто не отменял», — возмущается топ-менеджер крупной аудиторской компании. Однако и тут можно кое-что подправить, а при надобности и отменить.
О том, как дальше будет реформироваться законодательство в части конфиденциальности данных, можно только предполагать. Пока все оппоненты размывания понятия «банковская тайна» приводят один довод: упрощение доступа к информации еще больше подорвет доверие клиентов к банкам и усилит отток капитала из страны.
Но, кажется, со временем довод теряет актуальность. Борьба с черным налом и легализацией преступных денег, как война, — все спишет. Стремление придать банковской системе прозрачность — в полном смысле слова, — может, и не вызывало бы столько вопросов, если бы не одно «но»: сама власть отказывается от обнародования информации о собственных капиталах.
Еще в 2003 году Россия ратифицировала международную конвенцию FATF против коррупции, согласно которой государства-участники должны установить контроль над счетами «любого назначаемого или избираемого лица на какую-либо должность в законодательном, исполнительном, административном или судебном органе». Согласно этим требованиям год назад ряд депутатов разработали законопроект, обязывающий банки передавать данные о счетах министров, председателей судов, депутатов и других публичных персон в распоряжение Росфинмониторинга. И что вы думаете? Законопроект бесследно затерялся в кабинетах правительства, в состав которого, кстати, входят и Росфинмониторинг, и налоговики...
| Утекай! Cамая громкая история, связанная с утечкой конфиденциальной информации, произошла в 2005 году: в продаже появились диски с информацией о банковских проводках расчетно-кассового центра ЦБ. На прилавок попали сведения о движениях счетов «физиков» и «юриков» за апрель 2003-го — сентябрь 2004 года. База стоила около $2000, и, как говорили тогда на рынке, информация на дисках соответствовала действительности. ЦБ начал собственное внутреннее расследование. Однако уже в мае спамеры стали рассылать по Интернету предложения приобрести еще одну «цебэшную» базу данных по движениям банковских денег — уже за IV квартал 2004 года. Цена банковской тайны была невысока — порядка $100 за диск с курьерской доставкой. После этого депутаты Госдумы обратились в Генпрокуратуру с просьбой разобраться с разглашением банковской тайны, но через некоторое время скандал сошел на нет. В начале июня глава ЦБ Сергей Игнатьев сообщил: Банк России ищет источник новой утечки информации из базы данных о межбанковских платежах, а в октябре замначальника управления безопасности и защиты информации Московского ГТУ Банка России Владимир Бабкин поведал, что «со второй половины 2005 года новых баз на рынке не появилось — канал перекрыт». Никакой информации о виновниках утечки данных с тех пор не поступало. Впрочем, пираты не гнушаются и более скромным «урожаем». В августе прошлого года, к примеру, сразу в несколько российских банков и бюро кредитных историй пришли письма-спам, в которых неизвестные доброжелатели предлагали купить за 90 тыс. рублей базу данных по 700 тыс. заемщиков потребкредитов. Чуть позже на черном рынке появилась необыкновенно популярная нынче в банках база «Антикредит», в которой содержатся сведения о нескольких миллионах недобросовестных заемщиков: в базе отражались имена, телефоны, домашние и рабочие адреса клиентов. Самое интересное, что в России никогда не возбуждались уголовные дела против органов власти по фактам разглашения банковской тайны (в УК за это предусмотрено наказание штрафом в размере от 100 до 200 МРОТ или лишением свободы на срок до двух лет). Разбирательства касались только банков или конкретных сотрудников. Один из ярких случаев: петербуржке Марии Уемляниной в 2003 году удалось отсудить у питерского же Промышленно-строительного банка 5 тыс. рублей за разглашение тайны вклада. В одном из российских интернет-изданий женщина увидела фотографию выписки со своего карточного счета в банке, на котором можно было замечательно разглядеть фамилию, номер лицевого счета и карточки, а также все операции по карте, проведенные по июнь 2002 года. Уемлянина обратилась в суд, надеясь отсудить у банка 100 тыс. рублей. Двадцатую часть ее требований суд удовлетворил. |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
