Архивная публикация 2001 года: "Обороняйся, кто может"

Насколько реальны эти оптимистичные планы?Пушки вместо oil'а

Попыток реформирования отечественного ВПК за последнее десятилетие предпринималось множество. Побудительные к тому мотивы понятны. Доставшиеся России в наследство от СССР 1700 предприятий, занятых в военном производстве, висели на бюджете и требовали финансирования. Многие из них -- так было задумано для создания конкуренции внутри по определению неконкурентной социалистической экономики -- дублировали друг друга.

Содержать эту махину России было и остается не под силу.

То, что выделялось из бюджетов всех уровней (а эти цифры до сих пор остаются закрытыми), "размазывалось" тонким слоем по всем производствам. Итог таков: средний уровень загрузки оборонных предприятий не превышает 15%, износ их основных фондов достиг 70%, а средний возраст работающих перевалил за 55 лет. Фактический коллапс ВПК в его старом виде характеризуется и еще одним показателем: доля современной техники в Российской армии, по оценкам экспертов Минобороны, не превышает 22%.

Таковы побудительные причины, так сказать, негативного толка. Но необходимость реформирования ВПК вызвана не только ими.

И президент, и правительство -- по крайней мере на уровне деклараций -- не раз заявляли о важности снижения зависимости от экспорта сырья. И напротив, о необходимости развития высокотехнологичных отраслей. А наиболее развитой и конкурентоспособной частью несырьевого сектора нашего народного хозяйства остается как раз ВПК (или скажем так: у него для этого больше всего потенциальных возможностей). Даже после долгих лет упадка именно "оборонка" дает максимальные для нашей страны объемы несырьевого экспорта -- в прошлом году $4,2 млрд. (для сравнения: за этот же период российской нефти на мировом рынке было продано более чем на $20 млрд.).

Таков второй комплекс причин для необходимости реформирования ВПК.

Лучшая "оборонка" -- объединение

Сказать, что в российском ВПК ничего положительного за последние годы не происходило, нельзя.

Самые успешные предприятия смогли выйти со своей продукцией на международные рынки оружия и получить экспортные контракты. Скажем, портфель заказов только одной фирмы -- АВПК "Сухой" -- составляет около $7 млрд., что, по экспертным оценкам, более чем в 3 раза превышает цифру госзаказа на всю оборонную промышленность.

Именно такие успешные компании стали центрами, вокруг которых стихийно начали формироваться военно-промышленные холдинги. Это и понятно, ведь организация, имеющая большой оборонный заказ, постоянно вынуждена привлекать смежников -- начиная от КБ и заканчивая производителями, например, материалов и сплавов.

Уже на сегодня в "оборонке" создано около 20 интегрированных структур холдингового типа. До 2006 года их число должно увеличиться до 40--50.

При этом сейчас все оборонные предприятия подчинены пяти независимым агентствам по видам вооружений (формально агентства курирует непосредственно вице-премьер Илья Клебанов).

Стихийно формирующиеся холдинги привели государство к мысли, что это единственный нормальный путь реформирования ВПК.

Преобразование будет проходить в два этапа. Сначала, до 2005--2006 годов, численность военных предприятий должна сократиться с нынешних 1700 до 800 (остальные будут либо ликвидированы, либо перепрофилированы). На базе оставшихся создадут 40--50 вертикально интегрированных холдингов, в которых государству будет принадлежать контрольный пакет акций. Скорее всего, в 2010 году их количество сократится приблизительно в два раза. Именно через эти холдинги впоследствии станут распределять госзаказ.

С "Калашниковым" -- в ряд

То, что большая часть холдингов создана именно в РАСУ и "Росавиакосмосе", отражает структуру российского экспорта. Россия сейчас находится на 4-м месте в мире по объемам экспорта вооружений, ежегодно продавая на внешнем рынке оружия на сумму около $4 млрд.

При этом абсолютным лидером мировых поставок оружия являются США (около $25 млрд.), за которыми идут Великобритания и Франция. При этом нужно учесть, что львиная доля нашего экспорта -- свыше 50% -- приходится на боевые самолеты: Су-30, системы ПВО (прежде всего С-300), военные корабли и бронетанковую технику.

Из вышесказанного понятно, что единственным возможным вариантом развития российского ВПК является ориентация на экспорт.

Скажем, в 2001 году объем гособоронзаказа составил около $1,3 млрд., а объем экспорта вооружений, по данным "Рособоронэкспорта", -- $3,2 млрд.

Однако проблема состоит в том, что львиная доля экспорта -- это разработки конца 70-х -- середины 80-х годов. Понятно, что довольно скоро эти виды вооружений перестанут пользоваться спросом и их прекратят покупать. Отсюда вывод: необходимы новые разработки и технологии. То, что называется НИОКР (научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки).

Наука убеждать

В проекте бюджета-2002 на НИОКРы выделяется 42% всех средств, идущих на ВПК, -- то есть около $900 млн.

Вложения в НИОКР, с одной стороны, поднимают уровень оснащения собственной армии, а с другой -- позволяют предприятиям экспортировать новейшие разработки и таким образом поддерживать производство в рабочем состоянии, даже если объем госзаказа невелик.

Впрочем, как раз в этом-то вопросе -- финансировании оборонного заказа -- подвижки наиболее очевидны: начиная с 2000 года заказ, как уже было отмечено, финансируется практически на 100%.

Однако возникает другая проблема. "Освоить" эти деньги зачастую просто некому. "Утечка мозгов" из ВПК была и остается наиболее интенсивной по сравнению со всей остальной экономикой.

По признанию самих же оборонщиков, практически все разработки и НИОКРы держались и держатся на одном-двух "ключевых" людях. Если эти подвижники уходят, технологии безвозвратно теряются. Так, за последние годы утеряно не менее трех сотен уникальных технологий, ушли тысячи специалистов. Поэтому прежде чем распределять финансирование, государству предстоит провести ревизию тех возможностей и мощностей, которые существуют реально, а не на бумаге (подробнее см. в интервью генерального директора ГНЦ "Всероссийский институт авиационных металлов" Евгения Каблова).

Существует и другая проблема. На сегодняшний день многие предприятия "оборонки" попросту не в состоянии возобновить серийный выпуск техники -- в большей степени потому, что люди потеряли квалификацию. Ведь если раньше авиационные заводы делали в сутки по 20 самолетов, то теперь -- всего несколько штук в год. Известно множество случаев, когда, заключив с инозаказчиком контракт на поставку самолетов, начальники цехов обзванивали давно уволившихся своих сотрудников с просьбой вернуться в сборочное производство.

Наконец, есть и вопрос смежников. Ведь ряд из них либо стали полностью частными компаниями, либо уже имеют существенную долю негосударственного капитала. Заставить их выполнять заказ государство не может. Поэтому остается либо заинтересовать экономически, либо перевести производство на другие, аналогичные предприятия, что не всегда возможно.

Если государству все-таки удастся сделать работу по его заказам выгодной, форма собственности предприятий ВПК перестанет иметь ключевое значение. И госструктуры, и коммерческие компании будут с одинаковым рвением бороться за государственные деньги.

МАРИЯ МИКЕЛИ, ЕКАТЕРИНА БОРИСОВА, ВЛАДИМИР ЗМЕЮЩЕНКО