Архивная публикация 2002 года: "Она шагает по Москве"
Галина Данелия двадцать лет живет рядом со знаменитым создателем народных комедий кинорежиссером Георгием Данелией. О роли шутки в этой жизни Галина рассказала в интервью "Профилю".Галина Данелия: Первый раз я увидела Георгия Данелию, когда мне было шестнадцать лет. Я приехала из Минска в Москву, легко поступила в Щукинское училище на актерский факультет. Учеба меня увлекала, но хотелось чего-нибудь еще -- энергии было хоть отбавляй! Очень скоро я уже работала на радио "Юность" корреспондентом, и как-то мне пришлось брать интервью у кинорежиссера Данелии.
Наталья Щербаненко: Вы почувствовали, что это судьба?
Г.Д.: Если бы мне кто-то тогда сказал, что я выйду замуж за этого человека, я бы очень удивилась. Хотя Данелия мне понравился. Мы встретились через два года на Московском кинофестивале.
Н.Щ.: Он узнал вас?
Г.Д.: Нет. Вы себе только представьте, сколько журналисток прошло у него перед глазами! Но его задело, что я, стоя рядом с ним, восторженно смотрела на Ричарда Бартона. Он пошутил: мол, неплохо было бы обратить внимание и на него. "А может быть, вы мне не нравитесь", -- ответила я. Как бы там ни было, но мы допоздна засиделись в фестивальном клубе, полночи бродили по Москве. Мы еще несколько раз встречались, а потом расстались -- как мне тогда казалось, навсегда.
Через несколько лет я подала документы во ВГИК на режиссерский факультет. Курсы в том году набирали два режиссера: Георгий Данелия и Игорь Таланкин. Я выбрала последнего.
Н.Щ.: Георгий Николаевич не удивился этому?
Г.Д.: Встретив меня после зачисления, сказал, что не сможет взять к себе на курс: это было бы форменным самоуправством и все решили бы, что это из-за личной симпатии. "Не очень-то и хотелось", -- парировала я.
Н.Щ.: У вас уже подрастал маленький сын. Современные мамы с успехом совмещают карьеру и ребенка.Тогда такое было в новинку.
Г.Д.: Моей беременности никто не замечал, мне удавалось драпировать живот. Тайное стало явным, когда, будучи на седьмом месяце, я отказалась ехать в Сибирь с концертами.
Младенца я таскала с собой на занятия, иногда оставляла его на попечение у гардеробщиц. В перерывах между лекциями успевала покормить малыша и сменить ему пеленки: Кирилл вместе со мной "закончил" Щукинское училище, а потом ВГИК. Он рос очень самостоятельным мальчиком.
Н.Щ.: Мальчиком, чья мама была светской дамой Москвы 70-х годов. Про вас ходили легенды: мировой комик Марсель Марсо писал вам письма, ваш фильм о творчестве "изменника родины" Эрнста Неизвестного был уничтожен КГБ. Как вам удавалось держать именитых мужчин на дистанции?
Г.Д.: Я снимала квартиру на Кутузовском проспекте и часто устраивала вечеринки. У меня бывали Шатров, Ерофеев, Тарковский, Неизвестный. В квартире не имелось ни стола, ни стульев, но это никого не смущало. Угощение всегда было роскошное: на карнавале, который устраивало в Москве посольство Венесуэлы, я подружилась с послом и регулярно получала от него коробки со всякими дефицитными вкусностями из "Березки". Как-то я поинтересовалась у посла, чем "угрожает" мне такая щедрость. Он ответил: "Дружбой. Не все красивое можно трогать руками". Как часто мне приходилось цитировать эту фразу в жизни, если я до сих пор ее повторяю! Можно дружить, не переходя границы, даже с мужчинами и даже со знаменитыми.
Н.Щ.: Когда "личная симпатия" Данелии переросла в роман?
Г.Д.: Я только закончила ВГИК, шла по коридору "Мосфильма" и столкнулась с худым, похожим на скелет мужчиной. Незнакомец обратился ко мне: "Что, Галя, здороваться не обязательно?" Я пригляделась получше: Данелию невозможно было узнать. Он перенес тяжелую болезнь, врачи буквально вытащили его с того света. Я стала придумывать, как бы ему помочь, у меня натура такая -- все время нужно о ком-то заботиться. Мы отправились к Джуне, я с ней дружила, она лечила меня после страшной автомобильной катастрофы, когда я полностью потеряла память. Данелии Джуна не помогла -- он скептик и не верил в успех лечения. Но мы с ним в то время очень сблизились.
Он стал часто бывать у меня, играл на гитаре, общался с Кириллом. Однажды пришел и сказал: "Вот моя зарплата, вот моя бритва. А это я сам. Принимай таким, какой есть". А я как раз куда-то убегала и не было ни минутки поговорить. Так что предложение Гия мне сделал в лифте, надев на палец старинное серебряное кольцо, доставшееся ему от мамы.
Н.Щ.: Но ведь Георгий Николаевич был тогда не свободен?
Г.Д.: Он жил в гражданском браке с актрисой Любовью Соколовой. Они прожили вместе четверть века, вырастили сына, но так и не расписались. Для Георгия это был второй брак: со своей первой женой, адвокатом Ириной Гинзбург, дочерью министра строительства, они прожили несколько лет. Как шутит Данелия, он развелся с ней из-за того, что она слишком ярко красила губы.
Н.Щ.: Как-то Данелия сказал, что если бы он нашел выход из ситуации, в которой оказался герой его "Осеннего марафона", то ему следовало бы присудить не приз на кинофестивале, а Нобелевскую премию. Что вы думаете о любовном треугольнике?
Г.Д.: Я не допускаю наличия другой женщины. Я собственница. Данелия не возражает.
Н.Щ.: Как отреагировала Соколова, узнав, что Данелия уходит к вам?
Г.Д.: Прошло много лет, прежде чем она смогла это принять и простить. Их сын Коля пытался успокоить маму, говоря, что со мной отец будет счастлив.
Н.Щ.: Галина Ивановна, скажите, весело жить с человеком, создателем народных комедий, среди которых "Мимино" и "Джентльмены удачи"?
Г.Д.: Я живу с создателем лирических комедий "Я шагаю по Москве" и "Не горюй!". Так что жизнь у меня такая -- лирическая.
Н.Щ.: А как складывались отношения двух творческих людей? Согласно классической схеме, муж должен был бы запретить жене заниматься творчеством?
Г.Д.: Гия поставил мне условие: "Кино снимать ты больше не будешь. А если будешь, то только со мной". Я начала с ним работать на "Кин-дза-дза", но я очень независимый человек и меня надолго не хватило.
Н.Щ.: Георгий Николаевич -- грузин московский, но все-таки грузин. Он не настоял на том, чтобы вы занимались хозяйством?
Г.Д.: После свадьбы мы поехали в Грузию знакомиться с родственниками. Спускаемся с трапа самолета, Гия отдает мне тяжеленную сумку и говорит: "На, неси, пусть все видят, какая у меня послушная жена". Он любит пошутить. Но в каждой шутке есть только доля шутки: Гия вошел в роль строгого супруга. Он, например, не любит женщин в брюках, пришлось мне смириться с длинными юбками. Не любит, когда я надеваю туфли на шпильках, говорит, что я становлюсь выше него, а ему не нравится, когда женщина смотрит сверху вниз.
Я честно пыталась быть примерной женой. Кстати, про лирику -- Гия совершенно беспомощен в быту. Если на плите стоит кастрюля с едой, он сам в нее не заглянет, но, прочитав на крышке записку "суп", может, и поест вместо традиционных бутербродов.
У меня от отсутствия какой-либо деятельности, кроме домашней, началась депрессия.
Н.Щ.: Данелия отпустил вас на работу?
Г.Д.: Да. Энергии накопилось, и за короткое время я сняла несколько фильмов: "Шутка", "Текущий день", "Француз" и "Божья тварь".
Гия иногда тоскует по тем временам, когда я сидела дома, и часто вспоминает один случай: как-то я поехала с ним на съемки и решила устроить пир. Купила на базаре огромный кусок мяса и только в гостиничном номере сообразила, что готовить-то его не в чем. Взяла казенный самовар и сварила в нем мясо. Супчик получился замечательный: аромат наполнил всю гостиницу. Гия любит повторять: "Было время, ты мне мясо в самоваре варила, а сейчас ни супа, ни жены. Все время на работе пропадаешь".
Н.Щ.: Честно говоря, Галина Ивановна, вашей энергии остается только удивляться. Другая почивала бы на лаврах знаменитого мужа и забот не знала.
Г.Д.: Это не мой вариант, без работы я не могу и хочу, чтобы все было хорошо во всех смыслах -- не люблю трагедий и халтуры. Когда, например, записывала музыку к фильму "Божья тварь", вместе с Максимом Дунаевским организовала студию "Гала-рекордз", которая дала путевку в жизнь многим эстрадным знаменитостям.
В 1994 году я вместе с Василием Панченко открыла галерею "Пан-Дан". Одна из первых выставок называлась "Три Д": работы Георгия Данелии, Николая Данелии и Кирилла Данелии. Евгений Примаков, посетив выставку, назвал меня "дамой с Данелиями". Экспозиция была посвящена Коле, сыну Данелии и Соколовой, который трагически ушел из жизни. Люба подошла ко мне со словами: "Спасибо тебе за сына". Эти слова я не забуду никогда.
Н.Щ.: Люди творческие обычно с бизнесом на "вы". Вы -- исключение.
Г.Д.: Мне кажется, у бизнеса, как и у творчества, нет границ. Мне удалось некоммерческое искусство сделать коммерческим. Как это получилось, сама не знаю. Мы выставляли очень хорошие работы художников-шестидесятников: привели и утвердили на рынке Е. Крапивницкого, О. Рабина, Э. Неизвестного, В. Немухина. Есть ностальгия, прямая линия, проведенная от тех лет. Мой покупатель знает, что у меня в галерее живопись серьезная, умная.
Жене художника и матери художника сам Бог велел создать художественную галерею. Гия -- суперхудожник. Он ведь по первому образованию архитектор. Когда думает о фильме, рисует раскадровки будущих сцен на всем, что попадется под руку: на салфетках, телефонных счетах. Я их собираю -- обязанность жены.
Кирилл свой первый контракт заключил в 19 лет и уехал работать в Нью-Йорк. Картину Кирилла купила английская королева, его работы висят в Третьяковке. Он очень "покупаемый" художник.
Н.Щ.: Для любой матери ее сын -- самый лучший. Трудно разделять материнское и профессиональное, оставаться объективной?
Г.Д.: Когда речь идет о работе, от материнского я абстрагируюсь. И как профессионал вижу, что у Кирилла очень талантливые работы. И я хочу делать его выставки как можно лучше. Многие галеристы думают, что мама нянчится с сыном. При чем тут это? Кому-то дано хорошо делать экспозиции. Если мне дано, почему я должна работать с другим художником? Я люблю шестидесятников, работы Кирилла -- их продолжение.
Н.Щ.: Вас как успешную женщину не прельщали лавры политической карьеры?
Г.Д.: Как-то мне довелось быть депутатом -- что интересно, в картине мужа. Гия никогда не снимал меня в своих фильмах и лишь в последнем, "Фортуне", предложил роль женщины-депутата. В кадре, правда, я ни разу не появляюсь, но мои портреты висят в городе, где происходит действие. Один из них я повесила дома. Мои друзья столбенели: "Галя, неужели все так плохо, что ты пошла в депутаты?" Но при этом начинали меня очень уважать...
Мне неоднократно предлагали участвовать в выборах, но я отказывалась. Это не мое. Я не знаю языка, на котором говорят политики.
Н.Щ.: Вы никогда не устаете, не хочется спустить все на тормоза?
Г.Д.: Лучше или вообще ничего не делать, или делать очень хорошо. Все знают, что "Пан-Дан" -- это знак качества. Когда работаешь с прекрасным, это сильно истощает. В каждой картине многое заложено -- положительная или отрицательная энергетика или глупость. Я пытаюсь объяснить людям, что дома должны висеть работы положительной энергетики. Вокруг столько напряжения, злости, войны: мы, русские люди, очень добрые по сути, в последнее время слишком много "собачимся". Кстати, о собаках. Не так давно я возглавила попечительский совет Фонда защиты животных, находящихся на государственной службе. А дома у меня живет собачка по имени Капля размером 10х20 см.
Еще я вице-президент Московской федерации бильярдного спорта. Еще собираюсь делать фильм по книгам Полины Дашковой и выпустить книгу стихов.
Одним словом, суббот, воскресений, всего того, что называют свободным временем, у меня нет.
Н.Щ.: А вы вообще дома-то бываете?
Г.Д.: Иногда, встретив меня в коридоре собственной квартиры, Гия говорит: "А что ты тут делаешь? Зачем сюда пришла? Поздороваться? Ну, пойдем на кухню, чаю попьем". Шутки спасают мир.
Галина Данелия двадцать лет живет рядом со знаменитым создателем народных комедий кинорежиссером Георгием Данелией. О роли шутки в этой жизни Галина рассказала в интервью "Профилю".Галина Данелия: Первый раз я увидела Георгия Данелию, когда мне было шестнадцать лет. Я приехала из Минска в Москву, легко поступила в Щукинское училище на актерский факультет. Учеба меня увлекала, но хотелось чего-нибудь еще -- энергии было хоть отбавляй! Очень скоро я уже работала на радио "Юность" корреспондентом, и как-то мне пришлось брать интервью у кинорежиссера Данелии.
Наталья Щербаненко: Вы почувствовали, что это судьба?
Г.Д.: Если бы мне кто-то тогда сказал, что я выйду замуж за этого человека, я бы очень удивилась. Хотя Данелия мне понравился. Мы встретились через два года на Московском кинофестивале.
Н.Щ.: Он узнал вас?
Г.Д.: Нет. Вы себе только представьте, сколько журналисток прошло у него перед глазами! Но его задело, что я, стоя рядом с ним, восторженно смотрела на Ричарда Бартона. Он пошутил: мол, неплохо было бы обратить внимание и на него. "А может быть, вы мне не нравитесь", -- ответила я. Как бы там ни было, но мы допоздна засиделись в фестивальном клубе, полночи бродили по Москве. Мы еще несколько раз встречались, а потом расстались -- как мне тогда казалось, навсегда.
Через несколько лет я подала документы во ВГИК на режиссерский факультет. Курсы в том году набирали два режиссера: Георгий Данелия и Игорь Таланкин. Я выбрала последнего.
Н.Щ.: Георгий Николаевич не удивился этому?
Г.Д.: Встретив меня после зачисления, сказал, что не сможет взять к себе на курс: это было бы форменным самоуправством и все решили бы, что это из-за личной симпатии. "Не очень-то и хотелось", -- парировала я.
Н.Щ.: У вас уже подрастал маленький сын. Современные мамы с успехом совмещают карьеру и ребенка.Тогда такое было в новинку.
Г.Д.: Моей беременности никто не замечал, мне удавалось драпировать живот. Тайное стало явным, когда, будучи на седьмом месяце, я отказалась ехать в Сибирь с концертами.
Младенца я таскала с собой на занятия, иногда оставляла его на попечение у гардеробщиц. В перерывах между лекциями успевала покормить малыша и сменить ему пеленки: Кирилл вместе со мной "закончил" Щукинское училище, а потом ВГИК. Он рос очень самостоятельным мальчиком.
Н.Щ.: Мальчиком, чья мама была светской дамой Москвы 70-х годов. Про вас ходили легенды: мировой комик Марсель Марсо писал вам письма, ваш фильм о творчестве "изменника родины" Эрнста Неизвестного был уничтожен КГБ. Как вам удавалось держать именитых мужчин на дистанции?
Г.Д.: Я снимала квартиру на Кутузовском проспекте и часто устраивала вечеринки. У меня бывали Шатров, Ерофеев, Тарковский, Неизвестный. В квартире не имелось ни стола, ни стульев, но это никого не смущало. Угощение всегда было роскошное: на карнавале, который устраивало в Москве посольство Венесуэлы, я подружилась с послом и регулярно получала от него коробки со всякими дефицитными вкусностями из "Березки". Как-то я поинтересовалась у посла, чем "угрожает" мне такая щедрость. Он ответил: "Дружбой. Не все красивое можно трогать руками". Как часто мне приходилось цитировать эту фразу в жизни, если я до сих пор ее повторяю! Можно дружить, не переходя границы, даже с мужчинами и даже со знаменитыми.
Н.Щ.: Когда "личная симпатия" Данелии переросла в роман?
Г.Д.: Я только закончила ВГИК, шла по коридору "Мосфильма" и столкнулась с худым, похожим на скелет мужчиной. Незнакомец обратился ко мне: "Что, Галя, здороваться не обязательно?" Я пригляделась получше: Данелию невозможно было узнать. Он перенес тяжелую болезнь, врачи буквально вытащили его с того света. Я стала придумывать, как бы ему помочь, у меня натура такая -- все время нужно о ком-то заботиться. Мы отправились к Джуне, я с ней дружила, она лечила меня после страшной автомобильной катастрофы, когда я полностью потеряла память. Данелии Джуна не помогла -- он скептик и не верил в успех лечения. Но мы с ним в то время очень сблизились.
Он стал часто бывать у меня, играл на гитаре, общался с Кириллом. Однажды пришел и сказал: "Вот моя зарплата, вот моя бритва. А это я сам. Принимай таким, какой есть". А я как раз куда-то убегала и не было ни минутки поговорить. Так что предложение Гия мне сделал в лифте, надев на палец старинное серебряное кольцо, доставшееся ему от мамы.
Н.Щ.: Но ведь Георгий Николаевич был тогда не свободен?
Г.Д.: Он жил в гражданском браке с актрисой Любовью Соколовой. Они прожили вместе четверть века, вырастили сына, но так и не расписались. Для Георгия это был второй брак: со своей первой женой, адвокатом Ириной Гинзбург, дочерью министра строительства, они прожили несколько лет. Как шутит Данелия, он развелся с ней из-за того, что она слишком ярко красила губы.
Н.Щ.: Как-то Данелия сказал, что если бы он нашел выход из ситуации, в которой оказался герой его "Осеннего марафона", то ему следовало бы присудить не приз на кинофестивале, а Нобелевскую премию. Что вы думаете о любовном треугольнике?
Г.Д.: Я не допускаю наличия другой женщины. Я собственница. Данелия не возражает.
Н.Щ.: Как отреагировала Соколова, узнав, что Данелия уходит к вам?
Г.Д.: Прошло много лет, прежде чем она смогла это принять и простить. Их сын Коля пытался успокоить маму, говоря, что со мной отец будет счастлив.
Н.Щ.: Галина Ивановна, скажите, весело жить с человеком, создателем народных комедий, среди которых "Мимино" и "Джентльмены удачи"?
Г.Д.: Я живу с создателем лирических комедий "Я шагаю по Москве" и "Не горюй!". Так что жизнь у меня такая -- лирическая.
Н.Щ.: А как складывались отношения двух творческих людей? Согласно классической схеме, муж должен был бы запретить жене заниматься творчеством?
Г.Д.: Гия поставил мне условие: "Кино снимать ты больше не будешь. А если будешь, то только со мной". Я начала с ним работать на "Кин-дза-дза", но я очень независимый человек и меня надолго не хватило.
Н.Щ.: Георгий Николаевич -- грузин московский, но все-таки грузин. Он не настоял на том, чтобы вы занимались хозяйством?
Г.Д.: После свадьбы мы поехали в Грузию знакомиться с родственниками. Спускаемся с трапа самолета, Гия отдает мне тяжеленную сумку и говорит: "На, неси, пусть все видят, какая у меня послушная жена". Он любит пошутить. Но в каждой шутке есть только доля шутки: Гия вошел в роль строгого супруга. Он, например, не любит женщин в брюках, пришлось мне смириться с длинными юбками. Не любит, когда я надеваю туфли на шпильках, говорит, что я становлюсь выше него, а ему не нравится, когда женщина смотрит сверху вниз.
Я честно пыталась быть примерной женой. Кстати, про лирику -- Гия совершенно беспомощен в быту. Если на плите стоит кастрюля с едой, он сам в нее не заглянет, но, прочитав на крышке записку "суп", может, и поест вместо традиционных бутербродов.
У меня от отсутствия какой-либо деятельности, кроме домашней, началась депрессия.
Н.Щ.: Данелия отпустил вас на работу?
Г.Д.: Да. Энергии накопилось, и за короткое время я сняла несколько фильмов: "Шутка", "Текущий день", "Француз" и "Божья тварь".
Гия иногда тоскует по тем временам, когда я сидела дома, и часто вспоминает один случай: как-то я поехала с ним на съемки и решила устроить пир. Купила на базаре огромный кусок мяса и только в гостиничном номере сообразила, что готовить-то его не в чем. Взяла казенный самовар и сварила в нем мясо. Супчик получился замечательный: аромат наполнил всю гостиницу. Гия любит повторять: "Было время, ты мне мясо в самоваре варила, а сейчас ни супа, ни жены. Все время на работе пропадаешь".
Н.Щ.: Честно говоря, Галина Ивановна, вашей энергии остается только удивляться. Другая почивала бы на лаврах знаменитого мужа и забот не знала.
Г.Д.: Это не мой вариант, без работы я не могу и хочу, чтобы все было хорошо во всех смыслах -- не люблю трагедий и халтуры. Когда, например, записывала музыку к фильму "Божья тварь", вместе с Максимом Дунаевским организовала студию "Гала-рекордз", которая дала путевку в жизнь многим эстрадным знаменитостям.
В 1994 году я вместе с Василием Панченко открыла галерею "Пан-Дан". Одна из первых выставок называлась "Три Д": работы Георгия Данелии, Николая Данелии и Кирилла Данелии. Евгений Примаков, посетив выставку, назвал меня "дамой с Данелиями". Экспозиция была посвящена Коле, сыну Данелии и Соколовой, который трагически ушел из жизни. Люба подошла ко мне со словами: "Спасибо тебе за сына". Эти слова я не забуду никогда.
Н.Щ.: Люди творческие обычно с бизнесом на "вы". Вы -- исключение.
Г.Д.: Мне кажется, у бизнеса, как и у творчества, нет границ. Мне удалось некоммерческое искусство сделать коммерческим. Как это получилось, сама не знаю. Мы выставляли очень хорошие работы художников-шестидесятников: привели и утвердили на рынке Е. Крапивницкого, О. Рабина, Э. Неизвестного, В. Немухина. Есть ностальгия, прямая линия, проведенная от тех лет. Мой покупатель знает, что у меня в галерее живопись серьезная, умная.
Жене художника и матери художника сам Бог велел создать художественную галерею. Гия -- суперхудожник. Он ведь по первому образованию архитектор. Когда думает о фильме, рисует раскадровки будущих сцен на всем, что попадется под руку: на салфетках, телефонных счетах. Я их собираю -- обязанность жены.
Кирилл свой первый контракт заключил в 19 лет и уехал работать в Нью-Йорк. Картину Кирилла купила английская королева, его работы висят в Третьяковке. Он очень "покупаемый" художник.
Н.Щ.: Для любой матери ее сын -- самый лучший. Трудно разделять материнское и профессиональное, оставаться объективной?
Г.Д.: Когда речь идет о работе, от материнского я абстрагируюсь. И как профессионал вижу, что у Кирилла очень талантливые работы. И я хочу делать его выставки как можно лучше. Многие галеристы думают, что мама нянчится с сыном. При чем тут это? Кому-то дано хорошо делать экспозиции. Если мне дано, почему я должна работать с другим художником? Я люблю шестидесятников, работы Кирилла -- их продолжение.
Н.Щ.: Вас как успешную женщину не прельщали лавры политической карьеры?
Г.Д.: Как-то мне довелось быть депутатом -- что интересно, в картине мужа. Гия никогда не снимал меня в своих фильмах и лишь в последнем, "Фортуне", предложил роль женщины-депутата. В кадре, правда, я ни разу не появляюсь, но мои портреты висят в городе, где происходит действие. Один из них я повесила дома. Мои друзья столбенели: "Галя, неужели все так плохо, что ты пошла в депутаты?" Но при этом начинали меня очень уважать...
Мне неоднократно предлагали участвовать в выборах, но я отказывалась. Это не мое. Я не знаю языка, на котором говорят политики.
Н.Щ.: Вы никогда не устаете, не хочется спустить все на тормоза?
Г.Д.: Лучше или вообще ничего не делать, или делать очень хорошо. Все знают, что "Пан-Дан" -- это знак качества. Когда работаешь с прекрасным, это сильно истощает. В каждой картине многое заложено -- положительная или отрицательная энергетика или глупость. Я пытаюсь объяснить людям, что дома должны висеть работы положительной энергетики. Вокруг столько напряжения, злости, войны: мы, русские люди, очень добрые по сути, в последнее время слишком много "собачимся". Кстати, о собаках. Не так давно я возглавила попечительский совет Фонда защиты животных, находящихся на государственной службе. А дома у меня живет собачка по имени Капля размером 10х20 см.
Еще я вице-президент Московской федерации бильярдного спорта. Еще собираюсь делать фильм по книгам Полины Дашковой и выпустить книгу стихов.
Одним словом, суббот, воскресений, всего того, что называют свободным временем, у меня нет.
Н.Щ.: А вы вообще дома-то бываете?
Г.Д.: Иногда, встретив меня в коридоре собственной квартиры, Гия говорит: "А что ты тут делаешь? Зачем сюда пришла? Поздороваться? Ну, пойдем на кухню, чаю попьем". Шутки спасают мир.
НАТАЛЬЯ ЩЕРБАНЕНКО
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
