Предшественник Косачева Дмитрий Рогозин европейцев не столько беспокоил, сколько радовал. Взять хотя бы памятный исход российской парламентской делегации во главе с Рогозиным с заседания Парламентской ассамблеи Совета Европы. Оскорбиться-то европейские парламентарии, может, тогда и оскорбились, да только последнее слово, вследствие отсутствия оппонента, оставили за собой.
Нынешнее заседание Парламентской ассамблеи ОБСЕ прошло на редкость скучно. Бесконечные бумаги, протоколы, официальные заседания. Ни тебе патриотического пафоса, ни пламенных речей перед телекамерами о том, что Россия чего-то там не допустит. У Константина Косачева другой стиль работы - скучный и рутинный. Впрочем, если верить опытным дипломатам, так оно вроде бы быть и должно. "Во всех этих делах эмоциям не место на первом плане, - считает директор второго европейского департамента МИДа, отвечающего за связи со странами Северной Европы и Балтии, Александр Удальцов. - Косачев это понимает. Вот занялся он сейчас, к примеру, ситуацией вокруг русскоязычных школ в Латвии. Так он и нас замучил: требовал огромный объем всяких справочных материалов по этой проблеме, чтобы досконально в ней разобраться".
Швед из Подмосковья
Константин Косачев с первого взгляда производит впечатление абсолютно благополучного человека. Такие люди, как правило, уже с младенческого возраста знают всю свою жизнь лет на сорок вперед: в расписание вписывается все - от завтрашнего посещения секции бальных танцев до замещения лет этак через двадцать поста большого начальника в каком-нибудь солидном ведомстве. И иначе никак нельзя - происхождение обязывает.
Константин Иосифович Косачев родился 17 сентября 1962 года в Подмосковье в семье потомственных дипломатов. Его отец, Иосиф Артемьевич, известный в дипломатических кругах специалист по Скандинавским странам, долгое время работал в советских посольствах в Швеции и Финляндии. "Когда мне было лет пять, приятель родителей спросил меня, кем я хочу быть - пожарником или водителем, - вспоминает Косачев. - А я внезапно разрыдался и, вытирая слезы (ведь для меня стать пожарником было настоящей мечтой!), признался, что, скорее всего, буду простым дипломатом".
В своих "нехороших" предчувствиях Косачев не обманулся и по окончании школы поступил на скандинавское отделение кафедры международных отношений МГИМО. По его собственному признанию, свою роль сыграл не только авторитет отца, но и стойкая любовь к северу, привитая ему за годы, проведенные с родителями в советских посольствах в Скандинавии.
Проблемы трудоустройства после выпуска из вуза обошли Косачева стороной. Константин Иосифович был отличником, а Иосиф Артемьевич - заслуженным дипломатом. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, окончив МГИМО, Косачев попал по распределению сразу в центральный аппарат МИДа и был назначен на должность референта второго европейского департамента, отвечающего за отношения со странами Северной Европы.
Карьера молодого дипломата развивалась стремительно. В 1991 году Константин Косачев был назначен на должность первого секретаря российского посольства в Швеции. А через три года он занял должность советника, став третьим по рангу человеком в посольстве.
Адъютант Его премьерства
Эта образцовая отзывчивость сыграла, судя по всему, не последнюю роль в дальнейшей судьбе Косачева. Правда, отзываться ему приходилось на такие предложения, отказываться от которых и так не принято.
"Моя командировка в Швеции подходила к концу, когда мне вдруг предложили стать спичрайтером тогдашнего министра иностранных дел Андрея Козырева, - рассказывает Косачев. - Это была такая удача, что я тут же согласился. Но пока я обживался в его секретариате, президент отправил Козырева в отставку. После этого я целый месяц ждал поручений от нового министра - Евгения Примакова. А мне вместо этого сказали, что категория таких людей, как советник министра иностранных дел, к которой я принадлежал, вообще ликвидируется как класс".
Косачеву ничего другого не оставалось, как возвращаться в МИД. Там он возглавил отдел Финляндии и Швеции, дослужившись вскоре до руководителя всего североевропейского подразделения. Однако надолго задержаться в МИДе ему все же не пришлось. Весной 1998 года новый премьер Сергей Кириенко, в то время занятый формированием правительства, пригласил Константина Косачева на должность своего советника по международным вопросам. Почему его выбор пал именно на Косачева, точно не известно. Согласно официальной версии Кириенко обратился к министру иностранных дел Евгению Примакову с просьбой подобрать ему толкового советника. И поскольку Косачев отвечал всем высоким требованиям премьера, начальство подумало-подумало и решило делегировать его в аппарат правительства.
Недоброжелатели утверждают, что загадочным поворотом своей карьеры Константин Иосифович был обязан не только личным достоинствам, но и той симпатии, которую испытывал к нему Примаков. Мол, чиновников уровня Косачева, то есть талантливых и компетентных, в МИДе много, да и второй европейский департамент ведущим министерским подразделением в то время никак назвать было нельзя, но почему-то именно Косачева направили на престижную работу в правительство.
Как бы то ни было, в мае 1998 года Константин Косачев был назначен помощником по международным вопросам премьер-министра Сергея Кириенко. "Я пришел в секретариат и внезапно подвергся проверке, - вспоминает Косачев. - В течение суток надо было сделать читабельные выжимки из трехсот страниц аналитического материала по Франции, который подготовили для премьера. У меня были сутки, чтобы разобраться в российско-французских отношениях и переписать доклад. Причем сделать это надо было так, чтобы не обидеть тех профессионалов, которые его изначально готовили, и все их идеи сохранить".
От полученного текста Сергей Кириенко (разбиравшийся, кстати сказать, во французских проблемах не лучше Косачева) пришел в восторг. И взял Константина Иосифовича к себе в помощники. В его обязанности входило, в частности, снабжение премьера справочными материалами по текущим вопросам внешней политики, а также редактирование текстов его выступлений на разного рода международных мероприятиях. Однако проявить свои многочисленные таланты Косачев тогда так и не успел. Премьерство Кириенко, запомнившееся российским обывателям не столько внешнеполитической активностью, сколько дефолтом, вскоре завершилось. Большинство сотрудников правительственной администрации вынуждены были Белый дом покинуть. А вот Константин Иосифович остался. И стал помощником по международным делам нового премьера Евгения Примакова.
"Непотопляемый"
Среди белодомовских долгожителей Константин Косачев долгое время пользовался репутацией самого непотопляемого чиновника: в правительство пришел при либерале Кириенко, сохранил свой пост при Примакове, который передал его по наследству следующему премьеру, экс-министру внутренних дел Сергею Степашину.
"Косачев сразу произвел на меня впечатление большого профессионала, - вспоминает замминистра природных ресурсов Владимир Энгельсберг, возглавлявший секретариат премьера Степашина. - Казалось, он компетентен по всем международным вопросам. За сферу его ответственности не надо было вообще беспокоиться, просто забыть о ней".
Можно предположить, что для премьера Степашина, разбиравшегося в международной политике явно не блестяще, помощь Косачева оказалась действительно незаменимой. По всем правилам жанра Константину Косачеву следовало пойти на служебное повышение. И оно действительно состоялось: Косачеву предложили пост зама руководителя премьерского секретариата. Отныне в его обязанности входила организация как текущих поездок премьера по стране, так и крупных международных командировок. "Работа на самом деле была сложная, - рассказывает Владимир Энгельсберг. - У премьера график очень насыщенный - в среднем по две поездки в неделю, в том числе и зарубежные. И все они на Косачеве лежали: он материалы подбирал, документацию готовил. Но всю эту работу делал как-то тихо, без демонстраций, никогда не старался привлечь к себе внимание".
Между прочим, если верить бывшим коллегам Косачева, успешная аппаратная карьера никак не сказалась на его характере. "Это, наверное, может кого-то удивить, но он ни на йоту не зазнался, - поделился с корреспондентом "Профиля" Виктор Татаринцев. - Старых друзей не забывает и на телефонные звонки всегда откликается. Чтобы встретиться, посидеть, поболтать по-мужски за кружкой пива - всегда пожалуйста".
Совесть Рогозина
Однако в премьерском кресле Сергей Степашин продержался еще меньше, чем его предшественники, и уже в августе 1999 года был отправлен в отставку. Ненадолго задержался в Белом доме и его самый непотопляемый помощник Константин Косачев. "Я ведь давно собирался в МИД переходить, - признается он. - Работа в секретариате премьера, конечно, интересная, но ужасно изматывающая, круглосуточная. Кроме того, мне довелось работать в секретариатах трех премьеров. А это каждый раз новая команда, новые люди, к которым приходится привыкать".
Кстати, недоброжелатели настаивают, будто уход Косачева из Белого дома произошел не столько по его доброй воле, сколько из-за немилости нового начальства. Впал же Константин Иосифович в немилость якобы по причине своих хороших отношений с Примаковым, которого новый премьер на первых порах считал чуть ли не главным своим политическим конкурентом.
В сформированном ОВР Примаков занял должность председателя координационного совета блока, а Косачеву предложили возглавить его секретариат. Должность была почти "расстрельной". Привести к общему знаменателю все те идеи, которые высказывали ну очень статусные лидеры блока, и заставить их работать как единую команду было практически невозможно. Видимо, назначая Косачева на эту должность, Примаков возлагал особые надежды на опыт, пусть и не слишком богатый, который его подопечный получил в секретариате Степашина.
Однако опыт, как выяснилось, был действительно небогат. Успех партии на парламентских выборах 1999 года оказался гораздо скромнее, чем ожидалось. Одной из причин поражения блока наблюдатели называли в том числе и отсутствие единомыслия среди его идеологов. "Своей вины я в случившемся не чувствую, - говорит Косачев. - Хотя, конечно, результатами был поражен: мы ведь совсем на другое рассчитывали".
Как бы то ни было, в Думу Косачев все-таки попал и даже стал замом руководителя фракции ОВР Евгения Примакова. Однако осенью 2001 года Примаков свой пост покинул и думскую фракцию ОВР возглавил его первый зам Вячеслав Володин. Что, впрочем, имело для судьбы Константина Иосифовича лишь благоприятные последствия. Он тоже пошел на повышение и из просто заместителя стал первым замом руководителя фракции. Кстати, поговаривали, что после отставки Примакова Косачев стал своего рода "говорящей головой" Евгения Максимовича в руководящих партийных органах. И поэтому воспринимать его нужно было не столько как самостоятельного политика, сколько как местоблюстителя своего именитого патрона.
Оказавшись в Думе, Косачев снял с себя секретарские обязанности и занялся делами более для него привычными. В думском комитете по международным делам он занял пост замглавы комитета Дмитрия Рогозина.
Между прочим, специалисты-международники, проявлявшие полное равнодушие к театральным талантам Рогозина, нередко критиковали деятельность комитета, даже обвиняя его в серьезных внешнеполитических фиаско России вроде провала переговоров с Евросоюзом по статусу Калининграда. Однако даже самые отчаянные скептики признавали: подобных живописных поражений могло быть и больше, если бы не первый зам Рогозина Константин Косачев. Который, как и положено кадровому дипломату, эмоциональным выступлениям перед телекамерами предпочитал кабинетную работу с документами, успевая тихо проработать многие вопросы до того, как на них обращал внимание словоохотливый глава комитета.
Говорят, у самого Косачева выступления его шефа вызывали едва ли не раздражение. Что он без стеснения выражал перед телекамерами. Так случилось, например, после памятной сессии ПАСЕ, на которой обсуждался вопрос о Чечне, когда в пылу антиевропейской воинственности Рогозин заявил, что России вообще не следовало вступать в Совет Европы. Реакция Косачева оказалась мгновенной: он не только объяснил, что все сказанное отражает лишь личную точку зрения главы комитета, но и недвусмысленно намекнул - от подобных заявлений хуже будет только России. Рогозину ничего не оставалось делать, как объяснять, что его в очередной раз неправильно поняли.
Впрочем, говоря о совместной работе с Рогозиным, Косачев предпочитает не выносить сор из избы и произносит разного рода ритуальные фразы о профессионализме и большом потенциале своего предшественника. И лишь иногда проговаривается: "Разница между мною и Рогозиным заключается в том, что я пришел в политику из дипломатии, а он - из политики в дипломатию".
В новой Госдуме Константин Косачев возглавил комитет по международным делам. Кстати, по слухам, большое руководство "Единой России" его кандидатуру почти не обсуждало и сразу внесло в окончательный список для голосования.
Мидовским чиновникам явно скучать не придется, если судить по их рассказам о том, как новый глава международного комитета подошел к латвийской тематике. Скучать будут телезрители: театральных представлений в стиле Дмитрия Рогозина они, судя по всему, ближайшие четыре года не увидят.
