Архивная публикация 2009 года: "Пальцем в небо"

Нет пророков на финансовых рынках. Это доказал очередной экономический кризис. Прогнозы, которые давали российские аналитики на конец 2008 года, были весьма оптимистичными: 26 рублей за доллар, 200 долларов за баррель, 3000 пунктов по РТС. Сегодня все эти «предсказания» вызывают лишь невеселую ухмылку. Непосвященному фраза «Быки и отец их Разуваев» не скажет абсолютно ничего, а в профессиональном мире трейдеров это одна из любимых присказок. Поясним: «быки» — рыночные игроки, зарабатывающие на росте рынка, а Александр Разуваев в пору расцвета финансовых рынков — глава аналитического подразделения одного из крупных банков. Говорил он о будущем бурном рыночном росте часто, много и вычурно, за что и угодил в символы «бычьего» рынка, хотя был далеко не единственным фондовым оптимистом в стране — достаточно посмотреть «старые подшивки» деловой прессы.
Еще летом 2007 года аналитики скептически относились к достижению индексом РТС (который учитывает изменение стоимости 50 наиболее востребованных российских акций) уровня в 2000 пунктов, а менее чем через год зашкаливающие значения индекса вскружили головы экспертам даже самых консервативных инвестдомов. Цифра в 3000 пунктов на конец 2008 года казалась однозначно достижимой, а впереди, как думалось, было несколько лет безудержного роста. Хотя тяжелый путь от 100 до 2000 пунктов (то есть двадцатикратное увеличение стоимости этих 50 акций) индекс РТС проделал аж за 12 лет.
Оптимистичные цитаты в изобилии рассыпаны по страницам деловых сайтов первой половины прошлого года.
Крис Уифер, Леонид Слипченко, ФК «Уралсиб»: «…наш прогноз индекса РТС на конец текущего года — 3000 пунктов — остается в силе» (февраль—март 2008 года).
Ангелика Генкель, Альфа-банк: «…наш прогноз до конца года остается неизменным: 2920 пунктов по индексу РТС, потенциал роста рынка мы оцениваем в 40%...» (это середина марта 2008 года, а в конце мая эксперты «Альфы» подняли прогноз до 3200 пунктов, не исключая при этом роста до 3500 пунктов (!).
Александр Разуваев, Собинбанк: «Мы не меняем годовой таргет в 3000 пунктов по индексу РТС» (май 2008 года).
Многие обуславливали рост рынка достаточно высокими ценами на нефть. Так, аналитики «Юникредит Атон», например, прогнозировали 3000 по РТС только при уровне нефтяных цен в $120 за баррель. Кто-то считал, что Россия относительно безболезненно переживет и снижение цен на нефть. Ованес Оганисян из ИК «Ренессанс Капитал» утверждал: «Мы не изменяем наш прогноз на конец года — 3000 пунктов по индексу РТС с учетом стоимости нефти на уровне $65 за баррель».
«Мы не готовы по каждому чиху заниматься пересмотром прогнозов», — упорствовал в начале прошлого года Михаил Зак из Газпромбанка. Под «чихом» он имел в виду пожар, который уже вовсю бушевал на американском фондовом рынке. А прогноз, который Зак категорически не хотел менять, гласил: в конце 2008-го индекс РТС составит 3150 пунктов.
«Предсказатели» из инвесткомпании «Тройка Диалог» также оставались непоколебимы: «Пессимизм, царящий на мировых рынках, не помешал нам пересмотреть оценку дальнейшей динамики индекса РТС, который мы по итогам года теперь ожидаем увидеть на уровне 3000 пунктов, что на 25% превосходит текущий уровень…» (прогноз июня 2008 года).
Даже те прогнозы, которые аналитики дали в самый разгар кризиса — 27 августа, когда рынок уже активно «валился» и падение от максимального значения индекса РТС составляло около 40%, — впечатляют (см. таблицу). Да, эксперты стали немного осторожнее в оценках, но тогда еще казалось, что все происходящее лишь временная просадка рынка.
А ведь все названные выше компании — в списке самых авторитетных российских инвестдомов: с миллиардными оборотами, серьезным практическим инвестиционным и торговым опытом, лучшими аналитиками, работающими на крупных, не любящих ошибок клиентов. Как так случилось, что они переусердствовали с оптимизмом?
Карта шла, туманила разум

Вот аргументы, которые приводились в пользу радужных перспектив рынка. Первый — недооцененность российских акций. Дескать, долгое время наши акции находились вне поля зрения мировых инвесторов, адекватный спрос на них отсутствовал, а потому стоят они феноменально меньше того, что должны стоить, учитывая их текущую капитализацию и перспективы развития компаний. Второй аргумент (а более правильно назвать его мифом) — независимость и самоценность российского рынка: он якобы уже достаточно развит для того, чтобы не зависеть от тренда на мировых (прежде всего американском) рынках. И если все вокруг будет «валиться», мировые инвесторы вполне могут пересидеть неспокойное время в российских акциях. Что это — неисправимый оптимизм или недостаточное чутье? Что бы то ни было, но вера в то, что Россию обойдут стороной любые катаклизмы, была непоколебима в рядах инвестгуру.
Стремительное развитие мирового финансового кризиса (американские банки уже с конца 2007 года показывали убытки, а в марте 2008-го обанкротился один из банковских столпов США — Bear Sterns) только подкрепляло уверенность аналитиков в непоколебимости отечественных активов. Ну и, наконец, третий аргумент-миф основывался на постулате: привлекательность России как огромной инвестиционной площадки связана с ее политической стабильностью.
На самом же деле благополучие держалось на двух основных «китах». В первую очередь на инвестициях иностранных инвесторов, которые составляли львиную долю вложений в российские бумаги. Именно от них и зависело, по большому счету, будут акции расти или падать. Отечественные спекулянты работали «на подпевках» — и во время роста рынка, и в период падения.
Второй «кит» — это цены на нефть, которые увеличивали возможность наращивания бюджетных расходов и валютных резервов государства и отчасти влияли на благосостояние нефтяных компаний.
И тот, и другой факторы для российского рынка были абсолютно неуправляемыми: первый зависел от ситуации на мировых денежных рынках, второй — от крепости нервов спекулянтов, раздувавших пузырь на рынке нефти. В итоге обе эти «фартовые карты» были биты, и в условиях кризиса ликвидности для пополнения «наличности» иностранцы стали массово сбрасывать российские бумаги, попутно обваливая российский рубль. По достаточно приблизительным сведениям, в августе—сентябре 2008 года с российского рынка иностранные инвесторы вывели порядка $33 млрд. Деньги выводились легко, поскольку фаворитов среди российских компаний у иностранцев было немного. Интересы большей их части замыкались на первом десятке наиболее востребованных бумаг. А общий объем акций этих десяти компаний на рынке составлял более 60% капитализации всего российского рынка! И как только иностранцы стали сбрасывать бумаги, они стали стоить ровно столько, сколько за них были согласны заплатить. Цена была привлекательной до абсурда: рыночная стоимость компаний часто была ниже, чем количество денег на ее счетах, но никто не спешил с покупками.
Мы говорим: доллар, подразумеваем — нефть

Если спрос на нефть не всегда отражается на всем фондовом рынке, то курс рубля и нефтяные цены взаимосвязаны. Поясним: основных факторов, влияющих на курс доллара к рублю, всего два — торговый баланс и соотношение валютных резервов страны к рублевой массе (больше валютная выручка — больше резервы). Торговый баланс — это соотношение экспорта и импорта. Основным экспортным товаром России является нефть, потому чем она дороже, тем больше разница в пользу экспорта и тем тверже рубль. Весной 2008 года большая часть отечественных экспертов и политиков сошлись на том, что к декабрю стоимость барреля достигнет $200. Министерство финансов РФ считало снижение стоимости нефти возможным не ранее 2011—2012 годов и, исходя из этого, выстраивало параметры бюджета.
Но отечественных аналитиков винить не в чем, $200 за баррель — это общемировой прогноз, запущенный с легкой руки нефтетрейдеров. Те исходили из снижения нефтедобычи (за счет истощения месторождений) и роста потребления, прежде всего за счет растущих экономик, прежде всего Китая.
У противников дорогого барреля были свои аргументы, хотя на фоне всеобщего ликования их доводы мало кто замечал. «Кризис развивается, а это гарантированно влечет за собой новое падение цен на нефть», — вполне обоснованно полагал руководитель Центра экономических исследований ИГСО Василий Колташов. По его прошлогодней оценке, цена барреля нефти к началу 2009 года опустится до $40—50, а в перспективе, под давлением кризиса, — до $20 за баррель.
Предупреждали же! Но, несмотря на то, что призрак кризиса бродил не только по Америке и Европе, а серьезно уже отметился и на других континентах, в плохое верить не хотелось. Достигнув пика почти в $150 в июле 2008-го, нефть начала снижаться и к декабрю надежно застряла на уровне $40—50 за баррель. Здесь тоже все было логично: цена в $120—150 была чересчур высока для реальной экономики и держалась исключительно до тех пор, пока наиболее продвинутые спекулянты «разгоняли» рынок за счет притока средств менее продвинутых. Как только приток «свежих денег» стал ослабевать, ключевые игроки по привычной для них схеме стали скидывать нефтяные контракты.
Что касается курса доллара, то еще весной и летом 2008 года, в период бурного роста цен на нефть, Центробанк вынужден был играть на стороне доллара, поддерживая своими интервенциями комфортный для отечественных экспортеров курс. С марта по август официальный курс ЦБ колебался чуть выше отметки в 23 рубля за доллар.
В середине ноября Центробанк наконец-то признал возможность инфляции и стал постепенно «отпускать рубль». В отсутствие привычных нефтяных доз на поддержание рубля пришлось тратить золотовалютные резервы. По подсчетам экспертов, начиная с августа 2008 года ЦБ выкинул на валютный рынок порядка трети накопленных к началу массированных интервенций золотовалютных запасов — около $200 млрд.
При этом утверждение, что «девальвация рубля невозможна», стало во втором полугодии основной мантрой властей предержащих. Возглавлял стан валютных оптимистов помощник президента Аркадий Дворкович, категорически заявивший, что «девальвации рубля не будет ни в этом (2008), ни в следующем (2009) году», но в случае дальнейшего ухудшения платежного баланса возможно некоторое снижение курса рубля. Вопрос в одном: падение курса рубля к доллару с 23,5 до 36 рублей в течение полугода — это все же некоторое снижение курса или все же девальвация?
И снова — цитаты. Александр Жуков, вице-премьер: «В отличие от 1998 года Россия очень хорошо подготовилась. Нам не грозит девальвация рубля, он будет поддерживаться» (сентябрь 2008 года).
Игорь Шувалов, первый вице-премьер: «У нас нет подобных планов. Мы считаем, что девальвация принесет вред» (октябрь 2008 года).
Владимир Путин, премьер: «Дело сомнительное (переводить рубли в доллары), потому что еще неизвестно, каким будет доллар» (октябрь 2008 года).
«Курсовые» прогнозы на конец 2008 года тогда строились самые разные: аналитики «УралСиба» давали за доллар 28,5—29 рублей, ING — 28,2—29 рублей, «Ренессанс Капитала» — 31,5—32 рубля. Прогнозы выше 30 рублей высказывались осторожно: все-таки это был серьезный психологический барьер. Символично, что порог в 30 рублей доллар преодолел на рубеже 2008—2009 годов, после чего «взлет» доллара (см. график) стал почти вертикальным.
Бальзамом на душу патриотов стали слова Евгения Надоршина из банка «ТРАСТ», сказанные на круглом столе в РИА «Новости» в ноябре: к концу 2008 года доллар подешевеет до 26,5 рубля, а в следующем прибавит всего 3—5%, то есть максимум до 27,83 рубля за доллар. И вообще он не понимает, зачем нужно было девальвировать рубль к доллару США, экономику которых, не исключено, ждет дефолт. Беспечность или философское отношение к жизни?
Кстати, между прогнозами, сделанными аналитиками в декабре 2007 года и августе 2008-го, большой разницы нет (см. таблицу). Курсовая стабильность нескольких последних лет стала уже привычной, и в капитуляцию рубля многие не хотели верить даже после того, как ЦБ объявил о мягкой девальвации.
К гадалке не ходи

Итак, несмотря на вполне отчетливые признаки надвигающегося на Россию экономического коллапса, практически все авторитетные отечественные инвестдома успокаивали: все будет хорошо. Отделять зерна от плевел и пытаться понять, где аналитики лукавили, а где действительно беззаветно верили в то, что рост рынка будет бесконечным, дело неблагодарное.
Да, безусловно, в призывах к инвестициям и обещаниях безудержного роста была огромная доля не совсем честного пиара. Аналитики формировали в широких массах веру в рост фондового рынка, чтобы использовать ее в качестве дополнительного фактора для… роста рынка. Обман? На первый взгляд — да. Но это — рынок, как и любой другой, а главный его «двигатель» — умение продавца продать товар, убедив покупателя в его исключительных качествах. Яркий пример — сказка про то, как старик с компаньоном корову продавал: «Не выдоишь за день — устанет рука»… Поди проверь…
Но обвинять аналитиков, наверное, не стоит: большая их часть профессионально состоялась и привыкла мыслить в условиях финансового благополучия. Главный посыл, от которого как от печки «танцевались» все оптимистичные прогнозы, — убеждение, что бесконечно огромные и доступные деньги в мире будут циркулировать вечно, перетекая из одного актуального актива в другой: из нефти в доллар, из американских казначейских облигаций в российские акции. И задача-максимум — всего лишь наладить стабильный их переток с мировых развитых рынков в Россию, убедив финансовых магнатов в перспективности и прибыльности вложений в наши активы. Но доступные деньги из-за рубежа внезапно кончились, и эта незнакомая доселе ситуация без преувеличения стала шоком для многих — и экспертов, и управляющих компаний. Оценивая ситуацию, можно сказать одно: за довольно короткое время на российском фондовом рынке был надут пузырь, который стал одной из самых серьезных пирамид последних лет и в который, по счастью, «не вляпались» широкие массы «народных инвесторов», не успевших распробовать вкус игры на бирже. Куда более серьезными и масштабными оказались последствия девальвации (или все-таки некоторого снижения?) рубля.
Выходить из этого придется не один год. Еще дольше — восстанавливать утраченную репутацию рынка и доверие к аналитикам, без которых, как ни крути, сложно оценить перспективы. Хотелось бы верить, что нынешний кризис станет хорошим уроком для тех, кому успехи рынка кружат голову, толкая на утопические заявления. И кто сегодня осмелится назвать пережившего немало на своем веку Джорджа Сороса, который в начале прошлого года предупреждал, что мир на пороге самого глубокого кризиса за 60 последних лет, паникером?

Таблица 1

Прогноз курса доллара на конец 2008 года*

Таблица 2

Прогноз индекса РТС, составленный аналитиками в разгар мирового кризиса - 27 августа 2008 года*

График 1

Динамика индекса биржи РТС

График 2

Динамика курса доллара к рублю

График 3

Динамика стоимости нефти марки Brent