Архивная публикация 2001 года: "Параличное дело каждого"
А вы все думаете, что кара небесная -- это из бабушкиных сказок? Нет, дорогой читатель, все рядом с нами -- и проклятия, и награды, и поучения. Только надо повнимательнее присмотреться.С некоторых пор проблемы преступления и наказания живо волнуют меня. И вообще -- что есть возмездие и всегда ли оно неотвратимо? И еще -- что там, наверху, квалифицируется как наказание? В том смысле, что хотелось бы понять: наши точки зрения совпадают или нет? "Это тебе не поможет", как сказала моя подруга своему бывшему мужу, который объявил ей что он держит пост. Темпераментная женщина имела в виду, что раз уж он не платит алименты на собственного ребенка, то постом это чудовищное злодеяние не замажешь. А может, наоборот? Может, как раз пост этого человека, который со своей любовью к жратве давно превратился в гигантский желудок, в глазах высшей силы значит гораздо больше, чем презренные зеленые бумажки?
Другой мой знакомый долго негодовал после того, как его приятель прибрал к рукам фирму, где они работали, и неожиданно впал в кадровое людоедство -- под разными предлогами он убрал всех людей, которые помнили его жалким клерком. Даже тех, которые очень доброжелательно к нему относились и помогали, что называется, "двигаться". Наблюдая избиение кротких женщин и безответных интеллигентов, мой знакомый (его-то уволили в первую очередь) произносил пафосные речи, которые сводились, в сущности, к простому причитанию: таки неужели этот людоед будет и дальше жить в свое удовольствие? А где же справедливость? Пока Ляля, закуривая, не поставила точку в этом бесконечном словоизвержении, сказав: "А с чего ты взял, что тот, кто отвечает за справедливость, вообще считает вашего Игорька одушевленным существом?"
Вопросов больше, чем ответов. Обид больше, чем вопросов. А претензий больше, чем обид. Так и живем. Балансируем, можно сказать, на грани допустимого зла и вынужденного добра.
Юрик Мышкин был большим рыжим красномордым мужчиной с уже наметившимися залысинами. Скромный бизнес -- речь о небольшом автосервисе -- неплохо кормил его. Настолько неплохо, что наш герой с трудом умещался на просторном сиденье своего джипа. Вот вам формула простого человека: это габариты задницы, умноженные на количество просматриваемых за неделю боевиков или триллеров. (Вообще, по моим наблюдениям, среди тонких людей идиотов меньше, чем среди толстых. Правда, тонкие более злобные. По-видимому, от голода.)
Итак, вернемся к автосервису. Этот богоугодный бизнес располагался на месте бывшего склада. И все бы ничего, но бывший склад находился на территории разрушенной церкви и занимал одну из церковных пристроек. Еще лет десять назад местное население относилось к этому позорному факту довольно равнодушно, если не считать нескольких старушек, которых когда-то в младенческие годы крестили в этой церкви. Но переход к рыночным отношениям постепенно совершил и клерикальную революцию. Народ возопил, накатал письмо, собрал подписи. И на самом высоком уровне было решено церковку восстановить. Тем более что построена она была на деньги одной из великих княгинь. Правда, сейчас великих княгинь окрест не наблюдалось, а соответственно, и денег на восстановление тоже. Но бабки собирались на субботы-воскресенья в тимуровские отряды и, выгнав зятьев с диванов на мороз, проводили выходные за расчисткой церкви от мусора.
Надо сказать, наш герой с самого начала понял, что дело пахнет керосином. Но, зная российские порядки, он был уверен, что до конструктивных действий дело не дойдет. Потому как денег на восстановление нет. И кто ж их даст, кто ж захочет с ним связываться (у Юрика были хорошие завязки с "братвой")? А без денег эти священные развалины выметай не выметай, убирай не убирай -- церковью не сделаешь.
Пока однажды утром не обнаружил листочек из тетрадки, приклеенный скотчем к своей двери и испещренный дрожащим старческим почерком. Крайне вежливо Юрика просили очистить помещение в течение ближайших трех месяцев. А по всем вопросам обращаться к Анне Павловне по такому-то адресу. Мышкин выбросил поганую бумажку и задумался. Дело в том, что документов на пристроечку у него не было. Занял он ее с разрешения своего приятеля Шурыги, который курировал местную "братву". Пристройка была ничья, а стало быть, Шурыгина, который за добрые отношения и мелкие услуги разрешил Юрику здесь открыть автосервис. Но последние полгода по ряду причин Шурыга осел в Турции и предпочитал в любимом городе не появляться, отчего уже упомянутый город мог спать спокойно. Короче, роман Чернышевского "Что делать?".
Через три месяца в церковный двор заехал самосвал, груженный кирпичом. Руководил разгрузкой худенький попик, смахивавший на выпускника филфака, сбежавшего в объятия церкви от обилия бабья, которым славится этот факультет. Мышкину не сказали ни слова. Просто начали восстанавливать разрушенные стены.
Через пару месяцев над церковью появилась луковка -- правда, еще не позолоченная и в строительных лесах.
И хотя клиенты Юрика и жаловались, что им как-то стремно ездить ремонтироваться на церковный двор, Мышкин не жужжал. Его не трогают, и это было главное. Воевать с бабками и попом ему не хотелось.
Но пришлось. Потому что вскоре Мышкин обнаружил у себя в кабинете делегацию: попика ("Отец Алексий",-- представился он), двух бабок (их имена Юрик пропустил мимо ушей) и пятерых дюжих молодых людей, которые при ближайшем знакомстве оказались вовсе не охраной отца Алексия, а студентами духовной семинарии.
-- Юрий Николаевич,-- сладко улыбаясь, сказал отец Алексий,-- вот пришли побеспокоить вас насчет пристройки, которую вы занимаете. Когда вы сможете ее освободить?
От такой наглости Юрик потерял речь. Правда, ненадолго. Справившись с первым шоком, он объяснил попику, что никогда. И еще много чего объяснил. Бабки, не открывая рта, кивали, глядя на отца Алексия, а дюжие молодцы с каким-то удивлением рассматривали Мышкина. После чего попик встал и вышел, сопровождаемый своей молчаливой свитой.
Так началась война Юрика Мышкина за свой автосервис. Причем церковные люди вели себя крайне кротко. Они просто строили, красили, чистили, метр за метром расширяя свою территорию.
Как-то поздно ночью наш герой заглянул в церковь -- внутри она была вся реконструирована, побелена. Правда, вместо настоящих икон были репродукции. У входа в церковь в круглых вазонах цвел душистый горошек. И только черная Юрикова пристройка, из-за которой торчали остовы машин, колеса и прочая дрянь, портила общий благостный вид.
Сентиментальность не проходит безнаказанно. Утром следующего дня он обнаружил дверь собственной конторы заколоченной досками. На досках было намалевано свежей краской: "Эта территория принадлежит церкви". Юрик содрал доски, после чего демонстративно вытащил на церковный двор старый, сгнивший кузов "Волги", перегородив вход в церковь.
Прошло полчаса -- и тяжелый кузов как-будто ветром сдуло со двора. Тогда Юрик выкатил к воротам большой ржавый контейнер, груженный сгнившими железяками. Контейнер простоял целый день, но к утру следующего дня также исчез. Зато стена, отделяющая церковь от офиса, оказалась разобрана. И цех по починке автомобилей очутился в одном из приделов церкви. Юрик пригнал машину с кирпичом и разгрузил ее перед входом в церковь. За ночь его ребята заделали проем, а чтобы стену не разломали, Юрик оставил своих людей на карауле. Неделю было тихо. Но в первую же ночь, когда в мастерской не было охраны, стена была сломана. Мало того -- к утру на позлащенной луковке сиял золотой крест.
В полной тишине, на глазах у изумленных прихожан, Юрик набрал на мобильном телефоне несколько номеров. И уже через пять минут на церковный двор стали въезжать машины Юриковых клиентов. Одна за другой они заполнили все пространство небольшого дворика, преградив проход не только к автомастерской, но и к церкви.
-- Все! -- торжественно объявил Мышкин бабкам.-- Финита ля комедия.
Слова его, к несчастью, оказались пророческими. Потому что на следующий день владельца автосервиса разбил паралич. Может, переволновался? Большие, толстые люди склонны, говорят, к инсультам.
Ухмылками он объяснил жене, чтобы она позвала попа. Уж и не знаю как, они договорились, что автосервис он закрывает и людей своих отпускает. Батюшка обещал помощь в уборке.
И каждое воскресенье вы можете видеть, как жена Юрика в восемь утра везет его большое бесформенное тело на утреннюю службу. Отец Алексий читает молитвы, а справа, в свежевыкрашенном приделе, стоит кожаная коляска с Мышкиным.
Он внимательно слушает.
Так вот я о чем. Что есть кара и что есть благодать? Вопрос философский, поди разберись.
А услышал я эту историю в больнице, куда загремел с воспалением легких. И тут тоже, небось, все не так просто.
А вы все думаете, что кара небесная -- это из бабушкиных сказок? Нет, дорогой читатель, все рядом с нами -- и проклятия, и награды, и поучения. Только надо повнимательнее присмотреться.С некоторых пор проблемы преступления и наказания живо волнуют меня. И вообще -- что есть возмездие и всегда ли оно неотвратимо? И еще -- что там, наверху, квалифицируется как наказание? В том смысле, что хотелось бы понять: наши точки зрения совпадают или нет? "Это тебе не поможет", как сказала моя подруга своему бывшему мужу, который объявил ей что он держит пост. Темпераментная женщина имела в виду, что раз уж он не платит алименты на собственного ребенка, то постом это чудовищное злодеяние не замажешь. А может, наоборот? Может, как раз пост этого человека, который со своей любовью к жратве давно превратился в гигантский желудок, в глазах высшей силы значит гораздо больше, чем презренные зеленые бумажки?
Другой мой знакомый долго негодовал после того, как его приятель прибрал к рукам фирму, где они работали, и неожиданно впал в кадровое людоедство -- под разными предлогами он убрал всех людей, которые помнили его жалким клерком. Даже тех, которые очень доброжелательно к нему относились и помогали, что называется, "двигаться". Наблюдая избиение кротких женщин и безответных интеллигентов, мой знакомый (его-то уволили в первую очередь) произносил пафосные речи, которые сводились, в сущности, к простому причитанию: таки неужели этот людоед будет и дальше жить в свое удовольствие? А где же справедливость? Пока Ляля, закуривая, не поставила точку в этом бесконечном словоизвержении, сказав: "А с чего ты взял, что тот, кто отвечает за справедливость, вообще считает вашего Игорька одушевленным существом?"
Вопросов больше, чем ответов. Обид больше, чем вопросов. А претензий больше, чем обид. Так и живем. Балансируем, можно сказать, на грани допустимого зла и вынужденного добра.
Юрик Мышкин был большим рыжим красномордым мужчиной с уже наметившимися залысинами. Скромный бизнес -- речь о небольшом автосервисе -- неплохо кормил его. Настолько неплохо, что наш герой с трудом умещался на просторном сиденье своего джипа. Вот вам формула простого человека: это габариты задницы, умноженные на количество просматриваемых за неделю боевиков или триллеров. (Вообще, по моим наблюдениям, среди тонких людей идиотов меньше, чем среди толстых. Правда, тонкие более злобные. По-видимому, от голода.)
Итак, вернемся к автосервису. Этот богоугодный бизнес располагался на месте бывшего склада. И все бы ничего, но бывший склад находился на территории разрушенной церкви и занимал одну из церковных пристроек. Еще лет десять назад местное население относилось к этому позорному факту довольно равнодушно, если не считать нескольких старушек, которых когда-то в младенческие годы крестили в этой церкви. Но переход к рыночным отношениям постепенно совершил и клерикальную революцию. Народ возопил, накатал письмо, собрал подписи. И на самом высоком уровне было решено церковку восстановить. Тем более что построена она была на деньги одной из великих княгинь. Правда, сейчас великих княгинь окрест не наблюдалось, а соответственно, и денег на восстановление тоже. Но бабки собирались на субботы-воскресенья в тимуровские отряды и, выгнав зятьев с диванов на мороз, проводили выходные за расчисткой церкви от мусора.
Надо сказать, наш герой с самого начала понял, что дело пахнет керосином. Но, зная российские порядки, он был уверен, что до конструктивных действий дело не дойдет. Потому как денег на восстановление нет. И кто ж их даст, кто ж захочет с ним связываться (у Юрика были хорошие завязки с "братвой")? А без денег эти священные развалины выметай не выметай, убирай не убирай -- церковью не сделаешь.
Пока однажды утром не обнаружил листочек из тетрадки, приклеенный скотчем к своей двери и испещренный дрожащим старческим почерком. Крайне вежливо Юрика просили очистить помещение в течение ближайших трех месяцев. А по всем вопросам обращаться к Анне Павловне по такому-то адресу. Мышкин выбросил поганую бумажку и задумался. Дело в том, что документов на пристроечку у него не было. Занял он ее с разрешения своего приятеля Шурыги, который курировал местную "братву". Пристройка была ничья, а стало быть, Шурыгина, который за добрые отношения и мелкие услуги разрешил Юрику здесь открыть автосервис. Но последние полгода по ряду причин Шурыга осел в Турции и предпочитал в любимом городе не появляться, отчего уже упомянутый город мог спать спокойно. Короче, роман Чернышевского "Что делать?".
Через три месяца в церковный двор заехал самосвал, груженный кирпичом. Руководил разгрузкой худенький попик, смахивавший на выпускника филфака, сбежавшего в объятия церкви от обилия бабья, которым славится этот факультет. Мышкину не сказали ни слова. Просто начали восстанавливать разрушенные стены.
Через пару месяцев над церковью появилась луковка -- правда, еще не позолоченная и в строительных лесах.
И хотя клиенты Юрика и жаловались, что им как-то стремно ездить ремонтироваться на церковный двор, Мышкин не жужжал. Его не трогают, и это было главное. Воевать с бабками и попом ему не хотелось.
Но пришлось. Потому что вскоре Мышкин обнаружил у себя в кабинете делегацию: попика ("Отец Алексий",-- представился он), двух бабок (их имена Юрик пропустил мимо ушей) и пятерых дюжих молодых людей, которые при ближайшем знакомстве оказались вовсе не охраной отца Алексия, а студентами духовной семинарии.
-- Юрий Николаевич,-- сладко улыбаясь, сказал отец Алексий,-- вот пришли побеспокоить вас насчет пристройки, которую вы занимаете. Когда вы сможете ее освободить?
От такой наглости Юрик потерял речь. Правда, ненадолго. Справившись с первым шоком, он объяснил попику, что никогда. И еще много чего объяснил. Бабки, не открывая рта, кивали, глядя на отца Алексия, а дюжие молодцы с каким-то удивлением рассматривали Мышкина. После чего попик встал и вышел, сопровождаемый своей молчаливой свитой.
Так началась война Юрика Мышкина за свой автосервис. Причем церковные люди вели себя крайне кротко. Они просто строили, красили, чистили, метр за метром расширяя свою территорию.
Как-то поздно ночью наш герой заглянул в церковь -- внутри она была вся реконструирована, побелена. Правда, вместо настоящих икон были репродукции. У входа в церковь в круглых вазонах цвел душистый горошек. И только черная Юрикова пристройка, из-за которой торчали остовы машин, колеса и прочая дрянь, портила общий благостный вид.
Сентиментальность не проходит безнаказанно. Утром следующего дня он обнаружил дверь собственной конторы заколоченной досками. На досках было намалевано свежей краской: "Эта территория принадлежит церкви". Юрик содрал доски, после чего демонстративно вытащил на церковный двор старый, сгнивший кузов "Волги", перегородив вход в церковь.
Прошло полчаса -- и тяжелый кузов как-будто ветром сдуло со двора. Тогда Юрик выкатил к воротам большой ржавый контейнер, груженный сгнившими железяками. Контейнер простоял целый день, но к утру следующего дня также исчез. Зато стена, отделяющая церковь от офиса, оказалась разобрана. И цех по починке автомобилей очутился в одном из приделов церкви. Юрик пригнал машину с кирпичом и разгрузил ее перед входом в церковь. За ночь его ребята заделали проем, а чтобы стену не разломали, Юрик оставил своих людей на карауле. Неделю было тихо. Но в первую же ночь, когда в мастерской не было охраны, стена была сломана. Мало того -- к утру на позлащенной луковке сиял золотой крест.
В полной тишине, на глазах у изумленных прихожан, Юрик набрал на мобильном телефоне несколько номеров. И уже через пять минут на церковный двор стали въезжать машины Юриковых клиентов. Одна за другой они заполнили все пространство небольшого дворика, преградив проход не только к автомастерской, но и к церкви.
-- Все! -- торжественно объявил Мышкин бабкам.-- Финита ля комедия.
Слова его, к несчастью, оказались пророческими. Потому что на следующий день владельца автосервиса разбил паралич. Может, переволновался? Большие, толстые люди склонны, говорят, к инсультам.
Ухмылками он объяснил жене, чтобы она позвала попа. Уж и не знаю как, они договорились, что автосервис он закрывает и людей своих отпускает. Батюшка обещал помощь в уборке.
И каждое воскресенье вы можете видеть, как жена Юрика в восемь утра везет его большое бесформенное тело на утреннюю службу. Отец Алексий читает молитвы, а справа, в свежевыкрашенном приделе, стоит кожаная коляска с Мышкиным.
Он внимательно слушает.
Так вот я о чем. Что есть кара и что есть благодать? Вопрос философский, поди разберись.
А услышал я эту историю в больнице, куда загремел с воспалением легких. И тут тоже, небось, все не так просто.
ИВАН ШТРАУХ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
