Архивная публикация 2012 года: "Паранормальные явления"

Россия вступает в эпоху, когда невозможно будет существовать исключительно за счет нефтегазовых доходов. Стране потребуются совершенно новые инструменты экономической политики. Норма потому и норма, что предполагает отклонения. Но норма подвижна, и то, что вчера считалось отклонением, сегодня становится общепринятым. И наоборот.

Россия вступает в эпоху, когда невозможно будет существовать исключительно за счет нефтегазовых доходов. Стране потребуются совершенно новые инструменты экономической политики. Норма потому и норма, что предполагает отклонения. Но норма подвижна, и то, что вчера считалось отклонением, сегодня становится общепринятым. И наоборот.

Вот взять нынешний кризис - он особенный. Во-первых, потому, что он никак не заканчивается. Во-вторых, потому, что он мировой в полном смысле этого слова. В-третьих, - и это самое печальное - ни экономисты, ни политики не знают, что с ним делать. Происходит что-то необычное.

Есть попытки объяснить текущий кризис, оглядываясь назад. Самое звучное сравнение - с Великой депрессией. Тут много попаданий, и особенно зловещими видятся рассуждения, что нынешний кризис, как и Великая депрессия, чреват мировой войной. Вторая мировая в корне изменила мир, а масштабные перемены, собственно, и есть объективная цель мощных кризисов.

Если же обратиться к тем переменам в экономике и в экономическом регулировании, которые вызвала Великая депрессия, то их можно охарактеризовать как торжество кейнсианства и продвижение к индустриальному обществу. Это общество представляло собой некий симбиоз капитализма, который был до Великой депрессии, и социализма, но не того, который был в СССР, и не того, который фигурировал в названии гитлеровской партии, а того, на который ориентировалась социал-демократия. Однако теперь все "измы" сданы в исторический архив, и потому сравнение с Великой депрессией выглядит неточным.

Мы живем в другую эпоху. Как ее описать? Сегодня очень большую роль в жизни общества играют реклама и шоу-бизнес, которые любят короткие и яркие слоганы и ярлыки. Эта мода распространяется и на экономику. В свое время аналитики банка Goldman Sаchs "родили" термин "группа BRIC", обозначающий крупные развивающиеся экономики Бразилии, России, Индии и Китая. Это словечко прижилось не в последнюю очередь потому, что было созвучно английскому brick - "кирпич". И вот теперь появилась другая штучка - "новая нормальность". Авторство доподлинно неизвестно, хотя есть указания на то, что этот термин пустили в оборот аналитики крупнейшего паевого фонда PIMCO, который с 2000 года является частью немецкого страхового гиганта Allianz.

Так или иначе, но "новая нормальность" - это состояние мировой экономики, балансирующей на грани нулевого роста и скатывания в рецессию. Главное - это не просто реальность, на смену которой придет что-то другое, а именно норма. И вот первый зампред Банка России Алексей Улюкаев на январских Гайдаровских чтениях дал свою развернутую характеристику этой самой нормальности.

По Улюкаеву, нормально теперь то, что экономический рост будет замедляться и в развитых, и в развивающихся странах, и даже в Китае. Нормально, соответственно, что спрос на сырьевые ресурсы будет падать. Нормально, что неустойчивость будут испытывать все мировые рынки, причем не циклично, а хаотично. Нормально, что такие страны, как Россия, будут вынуждены в большей мере опираться на внутренние рынки. Нормально, что в этих странах должны выдвигаться новые, более жесткие требования к подавлению инфляции, без чего инвестиционный процесс не завести. И самое "нормальное": арсенал традиционных средств регулирования эко-номики исчерпан, а новый не при-думан.

"Новая нормальность" хороша тем, что заставляет думать о том, как в ней жить, а точнее, выживать. Начатое Улюкаевым можно дополнить. Речь, понятно, будет идти о России. Перед страной стоит задача модернизации, как бы ни дискредитировало себя это слово. Альтернатива - скатывание в беспросветные аутсайдеры. К чему приводит ставка на углеводороды, трубы и монополии, наглядно демонст-рируют печальные перспективы "Газпрома". Возомнив, что его позиции на рынке незыблемы (это свойственно монополиям), и не оглядываясь на конкурентов, "Газпром" проспал сначала сжижение газа, а потом сланцевую революцию, которая коренным образом меняет мировой газовый рынок, повышая роль спотового сегмента и снижая цены. "Газпром" сам себя загнал в трубу.

Обеспечить экономический рост в условиях "новой нормальности" многократно сложнее. Нет прежней возможности опереться на иностранные инвестиции, сужаются перспективы получения нефтедолларов - в Европе начинается рецессия, а именно она крупнейший потребитель российских углеводородов.

Все говорят о новой экономической модели, использующей естественные конкурентные преимущества России, такие как организация транспортных коридоров между потребляющей Европой и производящей Азией или развитие сельского хозяйства, - есть земля, есть потенциал для производства всегда востребованного продовольствия, в том числе экологически чистого. Не хватает главного - экономического механизма, стимулирующего подобную переориентацию.

Экспертным сообществом в рамках "Стратегии-2020" выдвинута идея "бюджетного маневра". Суть: увеличение госрасходов по приоритетным статьям (прежде всего образование, здравоохранение, транспортная инфраструктура) на 4% ВВП при параллельном сокращении расходов по другим статьям (прежде всего госуп-равление, оборона) на 2% ВВП. Но ситуация такова: в 2011 году дефицит бюджета, очищенный от нефтегазовых доходов, составил 9,7%. Бывало и хуже, но в Минфине считают безопасным уровень ненефтегазового дефицита в 4-5%.

"Новая нормальность" заставляет страховать риски. Улюкаев рекомендует коллегам из Минфина таргетировать снижение ненефтегазового дефицита бюджета. Следующий шаг - трансфер в бюджет, Пенсионный фонд, страховые фонды из нефтегазовых доходов по принципу: есть доходы - есть индексация пенсий и зарплат бюджетников, нет доходов - нет индексаций. Однако маневр обречен даже не в силу того, что Минфин - это вотчина "скупых рыцарей". Решение о росте военных расходов ставит на нем жирный крест.

Остается слабая надежда и на улуч-шение делового климата. Хотя это сказка про белого бычка. Модерни-зация институтов с приоритетом ук-репления независимости суда была сердцевиной "программы Грефа", написанной для Владимира Путина 12 лет назад, когда он впервые стал хозяином Кремля. Качественных перемен к лучшему не произошло. Ско-рее, наоборот. Вот и получается: впе-реди сплошные препятствия, но ни карты, ни проводников нет. В таких условиях призыв "Вперед, Россия!" звучит двусмысленно.

Ясно одно: "новой нормальности" нужна новая политика.