Архивная публикация 2005 года: "Павел МЕДВЕДЕВ: «Мы поставили последнюю точку»"

Депутаты нового состава Госдумы, в отличие от своих предшественников, не стали тратить силы на ожесточенные споры по проблемам банковского законодательства. В результате за год им удалось свернуть горы — как рассказал в интервью «Профилю» заместитель председателя комитета Госдумы РФ по кредитным организациям и финансовым рынкам Павел МЕДВЕДЕВ, нерешенных вопросов почти не осталось. Так ли это?«Профиль»: Павел Алексеевич, как вы оцениваете прошлый год с точки зрения эффективности законодательной работы?

Павел Медведев: Мы поставили последнюю точку в создании полноценной структуры банковского законодательства. Теперь я не могу придумать закона, которого бы катастрофически не хватало для нормального функционирования системы. А ведь еще совсем недавно можно было составить целый список: не было закона о страховании вкладов, закона о кредитных историях и серьезного закона о банкротстве. Теперь создана структура и дело за шлифовкой этих документов. Банковский сектор становится все более цивилизованным. Посмотрите — скандал с Содбизнесбанком летом этого года выглядел как некая экзотика. А вспомните 1994 год— экзотикой казался банк, честно выполняющий свои обязательства. Или возьмем 1998—1999 годы — тогда днем с огнем нужно было искать банк, который платил по своим долгам.

«П.»: Какие из принятых законов оказали наибольшее влияние на банковскую систему?

П.М.: Фактически минувший год стал годом реализации закона о страховании вкладов — реально он запустился в 2004-м. Документ заставил ЦБ довольно жестко подойти к проверке банков и отчасти способствовал кризису начала лета. Но одновременно закон о страховании способствовал и тому, что значительное количество банков сменили свой имидж: если они были недокапитализированы — нарастили капитал, если имели непрозрачную структуру собственности — сделали ее более прозрачной. Все это стало очень важным толчком для эволюции системы.

«П.»: Как случилось, что такой полезный закон способствовал возникновению кризиса?

П.М.: Его исполнение подлило масла в огонь. В тот момент банки ожидали начала проверок для отбора в систему страхования. А когда стало известно о проблемах с Содбизнесбанком, все заподозрили, что не только этот, но и другие банки могут лопнуть, так как вкладчики оставшихся за бортом структур бросятся отзывать свои вклады, а вслед за ними побегут и корпоративные клиенты. Из чего следовал вывод, что подозрительным банкам не следует давать взаймы — и в результате рухнул рынок межбанковского кредитования.

«П.»: Принятие каких еще документов оказало влияние на банковское сообщество?

П.М.: В прошлом году наконец был принят фактически новый закон о банкротстве банков. Он значительно жестче, чем предыдущий, с более строгими требованиями к банкам. Важным моментом стало утверждение в качестве конкурсного управляющего в банках, работающих с физлицами, Агентства по страхованию вкладов (АСВ). Это грандиозная победа, поскольку против такого условия в свое время возражали влиятельные предпринимательские круги, из-за чего много лет попытки ввести эту норму не удавались.

Также было принято много поправок в банковские законы в связи с принятием пакета документов о доступном жилье. В частности, расширены полномочия АСВ, которое теперь участвует и в ликвидационных процессах. То есть если при отзыве лицензии банку хватает конкурсной массы для расчетов с кредиторами, в результате чего он не банкротится, а, так сказать, мирно ликвидируется, этим процессом все равно управляет агентство.

В этом же пакете прошли поправки к закону об ипотечных ценных бумагах, где было дано более четкое определение этих инструментов. Внесены поправки в законы, по которым теперь при банкротстве кредитных организаций ипотечное покрытие должно извлекаться из конкурсной массы — чтобы держатели бумаг были уверены в возврате собственных средств. Принят принципиально важный закон о кредитных историях. Правда, я к нему очень скептически отношусь — мне кажется, он не приведет к быстрому накоплению необходимой базы данных о клиентах. Но во всяком случае, документ получился довольно хорошо структурированным — он регулирует процесс создания кредитных историй и института кредитных бюро.

Ну и были приняты поправки в Гражданский кодекс (ГК), которые важны с моральной точки зрения. Теперь в случае, если владелец депозита умирает, его наследники, не дожидаясь истечения полугодового срока, могут снять со счета уже не 10 тыс. рублей, как раньше, а 20 тыс. рублей. Для тех, кто хоронит своих близких, это важный момент.

«П.»: Какие законы из числа принятых, на ваш взгляд, нуждаются в серьезной доработке?

П.М.: В первую очередь закон о кредитных историях: хотелось бы, чтобы содержащаяся в кредитных историях информация шифровалась и была доступна в полном объеме только самому заемщику. Лишь в этом случае можно побудить граждан соглашаться на передачу информации о себе, не опасаясь ее утечки. Кроме того, я предлагал, чтобы кредиты, которые выдаются без обращения в кредитные бюро или без внесения информации об этом займе в кредитную историю гражданина, нуждались в обязательном резервировании. Это условие стимулировало бы кредитные организации настоятельно просить каждого заемщика давать разрешение на пополнение его кредитной истории. Пока развитие системы бюро никак не стимулируется. Думаю, где-нибудь через год всем станет ясно, что закон так и не заработал, и эти поправки всетаки будут приняты.

Закон об ипотечных ценных бумагах, скорее всего, тоже потребует доработки. Мы еще не знаем какой, но шероховатости наверняка выявятся, ведь документ принимался суматошно, под конец года.

«П.»: Принятие какого закона сопровождалось наиболее острыми спорами?

П.М.: Таких острых споров, как в Думе предыдущего созыва, не было. Были некоторые дебаты вокруг закона об ипотечных ценных бумагах, но в конце концов компромисс находили. Раньше бывали жесткие противостояния, например при обсуждении вопроса о банкротстве банков — некоторые открыто мне говорили: ну что ты дергаешься, не будет этого! В минувшем году ничего подобного не наблюдалось — тот же закон о банкротстве был принят относительно легко.

«П.»: Чего можно ожидать от законодателей в текущем году?

П.М.: Думаю, без особых коллизий будет принят закон, развязывающий руки ЦБ в плане выпуска собственных ценных бумаг — ОБР (облигаций Банка России. — «Профиль»). Этот закон даст регулятору больше свободы при работе на открытом рынке. Кроме того, без проблем будет принята поправка в ГК, посвященная «металлическим» счетам, — эта норма хотя и не особо важна для российского рынка, но все равно необходима, так как сейчас существуют определенные противоречия между жизнью и законодательством.

Полагаю, очень болезненно будет приниматься закон о производных финансовых инструментах (в их число входят фьючерсы, опционы и др. — «Профиль»), который должен их наконец легализовать. Также это будут поправки в ГК, но, по сути, они представляют собой полноценный закон и создавать его придется с нуля.

«П.»: Получается, что остались не столь жизненно важные вопросы?

П.М.: Закон о производственных финансовых инструментах — очень важный для экономики. Но, строго говоря, он не регулирует банковскую деятельность, а лишь вводит инструмент, который предоставит банкам, и не только им, возможность более полноценно работать на российском рынке.

«П.»: Будут ли приняты поправки в ГК, предусматривающие введение безотзывных вкладов, которые нельзя будет изъять из банка до окончания прописанного в договоре срока?

П.М.: Думаю, банкиры всетаки не будут торопиться с этим вопросом после скандалов, связанных с летним кризисом и массовым изъятием вкладов. Недавно на одной встрече банкиров, где рассматривались перспективы изменения законодательства, ктото заявил о необходимости принятия данного закона уже в ближайшее время. Аудитория это заявление восприняла как шутку.