19 марта 2024
USD 91.98 +0.11 EUR 100.24 +0.27
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2008 года: "Первый и.о. Уленшпигеля: русофил-неофит"

Архивная публикация 2008 года: "Первый и.о. Уленшпигеля: русофил-неофит"

Неделя за неделей редакция «Профиля» безжалостно требует от меня новых текстов. Колонка должна быть написана независимо от того, здоров ли я и есть ли у меня вдохновение. И я неукоснительно выполняю свои обязанности — как истинный немец. Однако даже Уленшпигель не может беспрерывно порождать все новые шедевры. Поэтому я ухожу в отпуск. Но чтобы моя страница во время отпуска не пустовала, я придумал себе четырех заместителей. Каждую неделю один из них будет рассказывать вам, что он думает о России. Речь идет не о конкретных людях из плоти и крови, а о собирательных образах. Мои обязанности поочередно будут исполнять: русофил-неофит, русоненавистник, эксперт по России и непрошеный советчик Кремля.
Все эти типы действительно существуют, я не раз наблюдал их в жизни, а теперь использовал как прообразы для каждого из жанров. На этой неделе очередь русофила. Знакомьтесь.
Мое знакомство с Россией состоялось относительно недавно. Пока существовал Советский Союз, возможностей для общения почти не было. К началу 1990-х , когда наша фирма установила контакты с Россией, у меня уже был опыт совместной работы с людьми из самых разных стран. Необходимость сотрудничать с русскими поначалу, по правде говоря, не очень-то меня воодушевила. Но когда я первый раз попал в Россию, то поразился находчивости и изобретательности ее жителей и их умению выкручиваться из сложнейших ситуаций. Профессиональный уровень большинства из них — особенно инженеров и ученых-естественников — также вызывал уважение.
Деловое и личное общение тоже далось на удивление легко. До этого я много работал с американцами, и у меня никогда не получалось по-настоящему сблизиться с ними. Их поверхностность и натужная приветливость действовали мне на нервы. В России же не было никакой необходимости постоянно изображать хорошее настроение. Там я встретил доброжелательных, разносторонних людей, с которыми можно было поговорить о чем угодно, а не только о работе, погоде или спорте. Конечно, время от времени мне встречались и менее приятные персонажи, но мир ведь не может состоять только из хороших людей.
Возможно, хорошее впечатление, которое произвела на меня Россия, было во многом обусловлено моим первоначальным скепсисом. Другими словами, Россия могла поразить меня только приятным образом. Мое детство пришлось на времена холодной войны, и о странах Восточного блока я слышал только плохое. Мои родители бежали из Силезии, когда туда вступила Красная армия. Рассказы о грабежах и изнасилованиях, сотворенных русскими солдатами, я слышал все детство. Вопрос о том, как вела себя немецкая армия в России, был поднят немецкой общественностью намного позднее. На мой взгляд, это не лучшим образом говорит о нашем теоретически «образцовом» преодолении прошлого.
Приехав первый раз в Россию, я ожидал встречи с антинемецкими настроениями. Голландцы, англичане и даже французы — все они в моменты раздражения обзывали меня «нацистом». То, что в России никто не пытался оскорбить меня подобным образом, стало настоящим потрясением.
Что касается устройства общественной жизни, то, конечно, проблемы в России есть, особенно, по-моему, с преступностью и коррупцией. Однако критические высказывания западных политиков в адрес России кажутся мне лицемерными. Многие, так сказать, «супердемократические» государства борются за свои интересы гораздо более бесцеремонно.
И уже не о политике: такие любители России, как я, конечно, редки. У нас популярны Италия, Франция, Испания. Свои приверженцы есть у Великобритании, Скандинавии, Юго-Восточной Азии. У США есть как поклонники, так и противники. Такого рода личные предпочтения почти не зависят от того, как в соответствующей стране обстоят дела с правами человека или каковы отношения на официальном уровне. Важен образ, который создает страна. Ландшафт, стиль жизни, музыка, вино. Недаром самые популярные земли являются и излюбленным местом отдыха. Здесь Россия не очень конкурентоспособна. А то, что она может предложить взамен, у нас почти неизвестно.
Конечно, Россия со своей стороны тоже не всегда облегчает задачу. Многие иностранцы возвращаются напуганными, а не воодушевленными, и причем зачастую как раз те, кто едет в Россию с наибольшими ожиданиями. Кроме того, для дружеских отношений с русскими нужно быть более образованным, чем это свойственно среднестатистическому жителю Запада. Да, дорогой читатель, требования к собеседнику в России выше, чем в большинстве популярных стран, где синее море, золотые пляжи, всегда светит солнце и никаких глубокомысленных разговоров.
Обобщая (мы, немцы, ведь любим философствовать), можно сказать, что вопрос не только в том, насколько та или иная страна привлекательна для нас. Мы должны спросить себя, насколько мы привлекательны для этой страны.

Неделя за неделей редакция «Профиля» безжалостно требует от меня новых текстов. Колонка должна быть написана независимо от того, здоров ли я и есть ли у меня вдохновение. И я неукоснительно выполняю свои обязанности — как истинный немец. Однако даже Уленшпигель не может беспрерывно порождать все новые шедевры. Поэтому я ухожу в отпуск. Но чтобы моя страница во время отпуска не пустовала, я придумал себе четырех заместителей. Каждую неделю один из них будет рассказывать вам, что он думает о России. Речь идет не о конкретных людях из плоти и крови, а о собирательных образах. Мои обязанности поочередно будут исполнять: русофил-неофит, русоненавистник, эксперт по России и непрошеный советчик Кремля.
Все эти типы действительно существуют, я не раз наблюдал их в жизни, а теперь использовал как прообразы для каждого из жанров. На этой неделе очередь русофила. Знакомьтесь.
Мое знакомство с Россией состоялось относительно недавно. Пока существовал Советский Союз, возможностей для общения почти не было. К началу 1990-х , когда наша фирма установила контакты с Россией, у меня уже был опыт совместной работы с людьми из самых разных стран. Необходимость сотрудничать с русскими поначалу, по правде говоря, не очень-то меня воодушевила. Но когда я первый раз попал в Россию, то поразился находчивости и изобретательности ее жителей и их умению выкручиваться из сложнейших ситуаций. Профессиональный уровень большинства из них — особенно инженеров и ученых-естественников — также вызывал уважение.
Деловое и личное общение тоже далось на удивление легко. До этого я много работал с американцами, и у меня никогда не получалось по-настоящему сблизиться с ними. Их поверхностность и натужная приветливость действовали мне на нервы. В России же не было никакой необходимости постоянно изображать хорошее настроение. Там я встретил доброжелательных, разносторонних людей, с которыми можно было поговорить о чем угодно, а не только о работе, погоде или спорте. Конечно, время от времени мне встречались и менее приятные персонажи, но мир ведь не может состоять только из хороших людей.
Возможно, хорошее впечатление, которое произвела на меня Россия, было во многом обусловлено моим первоначальным скепсисом. Другими словами, Россия могла поразить меня только приятным образом. Мое детство пришлось на времена холодной войны, и о странах Восточного блока я слышал только плохое. Мои родители бежали из Силезии, когда туда вступила Красная армия. Рассказы о грабежах и изнасилованиях, сотворенных русскими солдатами, я слышал все детство. Вопрос о том, как вела себя немецкая армия в России, был поднят немецкой общественностью намного позднее. На мой взгляд, это не лучшим образом говорит о нашем теоретически «образцовом» преодолении прошлого.
Приехав первый раз в Россию, я ожидал встречи с антинемецкими настроениями. Голландцы, англичане и даже французы — все они в моменты раздражения обзывали меня «нацистом». То, что в России никто не пытался оскорбить меня подобным образом, стало настоящим потрясением.
Что касается устройства общественной жизни, то, конечно, проблемы в России есть, особенно, по-моему, с преступностью и коррупцией. Однако критические высказывания западных политиков в адрес России кажутся мне лицемерными. Многие, так сказать, «супердемократические» государства борются за свои интересы гораздо более бесцеремонно.
И уже не о политике: такие любители России, как я, конечно, редки. У нас популярны Италия, Франция, Испания. Свои приверженцы есть у Великобритании, Скандинавии, Юго-Восточной Азии. У США есть как поклонники, так и противники. Такого рода личные предпочтения почти не зависят от того, как в соответствующей стране обстоят дела с правами человека или каковы отношения на официальном уровне. Важен образ, который создает страна. Ландшафт, стиль жизни, музыка, вино. Недаром самые популярные земли являются и излюбленным местом отдыха. Здесь Россия не очень конкурентоспособна. А то, что она может предложить взамен, у нас почти неизвестно.
Конечно, Россия со своей стороны тоже не всегда облегчает задачу. Многие иностранцы возвращаются напуганными, а не воодушевленными, и причем зачастую как раз те, кто едет в Россию с наибольшими ожиданиями. Кроме того, для дружеских отношений с русскими нужно быть более образованным, чем это свойственно среднестатистическому жителю Запада. Да, дорогой читатель, требования к собеседнику в России выше, чем в большинстве популярных стран, где синее море, золотые пляжи, всегда светит солнце и никаких глубокомысленных разговоров.
Обобщая (мы, немцы, ведь любим философствовать), можно сказать, что вопрос не только в том, насколько та или иная страна привлекательна для нас. Мы должны спросить себя, насколько мы привлекательны для этой страны.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама