Архивная публикация 2000 года: "Петров по наводке"

Если чиновника назначают, значит, это кому-нибудь нужно. Если не назначают -- тем более. О том, как это происходит в режиме так называемого реального времени, то есть сейчас, сказать сложно. Потому как дело это не только нынче сильно актуальное, но и чрезвычайно интимное. А вот как это происходило в недалеком прошлом, сказать можно. Наш рассказ о том, почему бывший первый заместитель министра финансов Владимир Петров не стал министром финансов.Сиди и пиши

Лефортовская тюрьма пережила многое и многих. Старожилов из числа служителей удивить потому трудно. Но случается, что и они удивляются.

Так, позапрошлым летом в камеру-одиночку, что почище и с розеткой, перевели из Матросской тишины таинственного узника. На стол сидельцу водрузили компьютер. Да еще фельдъегерь чуть ли не через день персонально к нему наведывался.

Стражники из числа искушенных в экономике говорили, что узник этот в буквальном смысле творит будущее России. То ли бюджет России на 1999 год, то ли его концепцию... И что обещана ему за это самая дорогая награда -- свобода.

Это все, разумеется, тюремная легенда. На самом деле ничего такого не было и в помине. Кроме, разве что, подследственного. Он как раз существовал на самом деле. И звали его Владимир Петров, бывший первый заместитель министра финансов и действительно редкий специалист по составлению бюджетов. К тому моменту, когда его посадили в следственный изолятор, в Минфине такого ранга специалистов практически не осталось. Кто-то уже ушел, а Петров оказался хоть и временно, но за решеткой.

Писал на самом деле Владимир Петров что-то в тюрьме или нет, стопроцентно утверждать не будем. Однако известно, что бюджет-99 в Думу был представлен в срок. И Петрова аккурат после этого, то есть после представления бюджета в Думе, действительно выпустили -- под подписку о невыезде. Со здоровьем у него в Лефортове "не заладилось", так что понадобилась срочная операция.

А год спустя ситуация повторилась. Нет, не с таинственным лефортовским узником, а с бюджетом -- теперь уже на 2000 год. Специалистов по его написанию в Минфине не прибавилось, а документ был представлен в Думу опять же в срок. И пополз по Москве отвратительный в своей чудовищности слух, что бывшему узнику, выпущенному под подписку о невыезде за написание бюджета-99, обещано и вовсе дело закрыть -- теперь уже за написание бюджета-2000. Тем более что и дело-то дутое, и возбуждено было чуть ли не для того, чтобы специалиста по бюджетам не допустить к бывшей тогда вакантной должности министра финансов...

Заключительная часть

Его кандидатура на пост министра действительно считалась одной из наиболее вероятных. Но так ведь не бывает, чтобы все -- "за". Как правило, кто-то все-таки бывает и против. Видимо, противники оказались и у Петрова. Так что в сентябре 1998 года, чуть ли не перед самым назначением, Петрова просто арестовали. По уголовному делу, возбужденному еще в 1997 году по факту совершения должностных преступлений. Пригодилась и оперативная информация, полученная следствием летом того же 1997-го, что у Петрова в одном из банков Андорры имеется счет, на котором покоится миллион "зеленых".

Следствию оставалось лишь поинтересоваться, каким образом пусть и высокопоставленный чиновник, но все-таки со скромной зарплатой накопил такую кучу денег. И доказать факт взятки -- если таковая имела место быть.

Чтобы подозреваемый не сбежал и чтоб его потом не разыскивать через Интерпол, несчастного посадили сначала в Матросскую тишину. А потом перевели в Лефортово -- чтобы лучше стеречь. А следствие занялось тем, чем и должно было заниматься,-- поиском доказательств вины.

Но что-то там у них не заладилось.

Сотрудник федеральной службы безопасности, пожелавший остаться неизвестным: "Представить бумажку, доказывающую наличие счета, совсем не сложно. Другое дело, что доказательством она являться не может, потому что неизвестно как добыта. Даже если настоящая. С Андоррой у нас соответствующих соглашений нет. К тому же соглашение соглашением, но банк, тем более иностранный, совсем не обязан какому-то следователю, непонятно откуда взявшемуся, показывать свои документы. Они поднаторели в выуживании документов неизвестно откуда, в прослушке, в наружке, а толк в этом какой? Это же все рабочие материалы. Они не могут быть представлены в суд в качестве доказательств. Их даже обнародовать и то незаконно".

В два счета

Тем не менее следователь попался усердный. Не получилось со счетом, докопался до взаимозачетов. Которые тянули уже не на один миллион долларов.

В январе 2000 года следствие получило результаты ревизии Счетной палаты по взаимозачетам. Выяснилось вот что. В 1995 году налоги в бюджет поступали плохо, что не давало возможности финансировать в полном объеме большинство статей федерального бюджета. В этих условиях для проведения расчетов с получателями бюджетных средств и недоимщиками федеральной казны Минфин и стал использовать механизм взаимозачетов. То есть хотели как лучше. Но не получилось.

По мнению аудиторов Счетной палаты, большинство взаимозачетов было проведено с серьезными нарушениями. К примеру, зачеты проходили при полном отсутствии задолженности, то есть она просто выдумывалась и задним числом подписывался договор поставки региону или министерству нефтепродуктов, мазута, зерна, каких-либо промышленных товаров и т.п. В выигрыше оставались предприятия-недоимщики, некие посредники-операторы, а также коммерческие банки, чьи средства использовались в сделках. А федеральный бюджет и бюджетополучатели несли потери.

Взаимозачеты, проведенные при отсутствии фактической (документально подтвержденной) кредиторской задолженности администраций или организаций перед предприятиями-недоимщиками*

* По данным Счетной палаты.

"Профиль": Зачем проводились взаимозачеты?

Владимир Петров, бывший первый заместитель министра финансов РФ: Прежде всего для того, чтобы расшить неплатежи. Бюджет был нереальный, выполнялся в лучшем случае на 70%. А стало быть, бюджет оказывался должен бюджетополучателю. Возникала дебиторская задолженность, а по отношению к кому-то -- кредиторская. И получается такой мультиплицирующий эффект, когда все друг другу должны и этот долг всеобщий растет как снежный ком. Чтобы этот круг разорвать, нужно было что-то делать. Вот тогда и придумали эти зачетные схемы. Как правило, участников было четверо: бюджетополучатель, недоимщик, уполномоченный банк и Минфин.

"П.": Но был ведь еще и пятый участник -- оператор?

В.П.: Да, оператор искал участников цепочки -- недоимщиков и бюджетополучателей, которые эту недоимку образовали. Правда, у нас этих операторов в приказе не было.

"П.": Каким образом появлялись операторы?

В.П.: А этого я не знаю. Недоимщики договаривались с какими-то операторами, которые работали на рынке. Потому что им это было выгодно. Схема такова. Допустим, уполномоченный банк выдает кредит "Газпрому", чтобы тот заплатил долги в бюджет. Бюджет в этом случае финансирует бюджетополучателя. Бюджетополучатель платит свои долги, скажем, РАО ЕЭС, то, в свою очередь, платит долги "Газпрому", который возвращает кредит уполномоченному банку.

"П.": Кто платит оператору?

В.П.: Не знаю. Это как договорятся. Нас это не сильно волновало. Я работаю в Минфине и про оператора вообще ничего не знаю. Потому что в приказе фигурируют только недоимщик, уполномоченный банк и бюджетополучатель.

"П.": По данным Счетной палаты, взаимозачеты зачастую проводились при отсутствии у бюджетополучателя задолженности. Зачем? Вот у Минкульта кредиторской задолженности не было, а взаимозачет прошел. У Камчатской области тоже не было кредиторской задолженности, а взаимозачет проводился. Причем задолженность и в том и другом случае отсутствовала на все сто процентов. Какой смысл в этом взаимозачете?

В.П.: Тогда это нарушение. Но это надо разбираться. Когда я в Минфине работал, мы аудиторам Счетной палаты не очень доверяли. Факты эти все равно еще нужно проверять.

"П.": Нам один губернатор рассказывал, что у него тоже не было задолженности, но ему было практически велено во взаимозачете участвовать. При этом получал он не 100% из бюджета, а 75%

В.П.: А зачем? Зачем он соглашался на эти 75%? Получил бы потом все 100%. Не надо было соглашаться. Или следовало обращаться в правоохранительные органы. Это вопрос не ко мне. Я в день подписывал до ста документов, а то и больше. Причем уже вечером -- в девять, в десять, когда домой хочется. Что ж, я буду с каждым сидеть и разбираться?

P.S. В общем, должностные преступления при проведении взаимозачетов будет доказать еще сложнее, чем наличие несуществующего счета в каком-то из андоррских банков. Если, конечно, дело вообще не закроют. Тем более что оно теперь вроде бы как ни к чему, а Петров еще и пригодиться может. К тому же он и не опасен вовсе: его не то что кандидатом в министры, а даже и в замминистры не рассматривают. А специалистов по бюджету в Минфине как не было, так и нет. Да и взаимозачеты тоже давненько ушли в небытие, потому как теперь казначейская система и операторы никакие не нужны. Ежели понадобится в очередной раз какие неплатежи расшить, то в режиме реального времени, в один операционный день -- в общем, не так, как раньше. Что ж старое-то ворошить?

Никто не скажет теперь, как тогда на самом деле было, кто и почему велел Петрова арестовать, чтобы ловчее было Лившица министром финансов назначить. А сделать это, надо сказать, довольно просто -- какой российский чиновник со стажем не заработал на папку компромата?

Андрей Вавилов, бывший первый заместитель министра финансов РФ: "Взаимозачеты появились в 1994--1995 годах. Выявлялись должник и получатель бюджета, определялся коммерческий банк, у которого были клиенты-бюджетники и который выступал в некотором роде в роли клиринговой палаты.

Конечно, взаимозачеты -- это плохо. Все на них рассчитывают и вообще престают платить -- даже те, у кого реально есть деньги и кто действительно может заплатить. Я всегда был против зачетов и всегда выступал за их отмену.

"Профиль": Почему проводились зачеты при отсутствии у бюджетополучателя задолженности?

А.В.: Ну, во-первых, я о таких фактах не знаю. А во-вторых, это кто проверку проводил? Аудиторы? Ну так ведь они у нас люди, безусловно, очень грамотные и образованные. Вы знаете, откуда их набрали? В том числе из Минфина, а большую часть из Комитета партийного контроля.

"П.": Считается, что взаимозачеты -- это схема воровства денег из бюджета. Это так?

А.В.: С чего вдруг? Это просто механизм.

"П.": Механизм чего?

А.В.: Того, что вы хотите сделать. Если украсть -- то механизм воровства, если заплатить деньги в бюджет -- то схема погашения бюджетной задолженности. Дело не во взаимозачетах или в чем-то там еще, а в людях. Захочет человек украсть -- украдет. При помощи взаимозачетов или чего-то еще -- не важно.

ИРИНА КВАТЕЛАДЗЕ, ЛЕОНИД ШАНЦ