Архивная публикация 2000 года: "Пей, славяне"
О том, как живется в России продуктовым магнатам, рассказал "Профилю" один из совладельцев компании Сергей ПЛАСТИНИН."Профиль": Сергей Аркадьевич, мы привыкли, что Россия -- сырьевая страна. Госбюджет формируется в основном за счет доходов от нефти и газа, и власть вступает в диалог именно с нефтяниками и газовиками. Не ощущаете ли вы недостатка внимания к своему бизнесу со стороны власти?
Сергей Пластинин: Российская экономика сейчас действительно во многом зависит от добывающих отраслей. Ничего с этим не сделаешь. Мы тоже ведь опосредованно ощущаем эту зависимость. Как ни странно, но цены на нефть в определенном смысле влияют и на продовольственный рынок. Чем выше цены, тем больше доходы бюджета, тем больше денег в экономике вообще. Соответственно, выше платежеспособный спрос населения. А продовольственный бизнес от этого спроса зависит напрямую. Однако могу утверждать, что мы не обделены вниманием со стороны власти. Мы постоянно поддерживаем отношения с Минсельхозом, есть и другие возможности диалога с государством.
"П.": Приглашение на работу в компанию Владимира Щербака, который был вице-премьером в правительствах Степашина и Путина,-- одна из таких возможностей?
С.П.: У нас почему-то существует убеждение, что отношения бизнеса и власти в России -- это обязательно коррупция, какие-то темные делишки и т.п. Это не совсем так. Взятки ведь берут везде, но дело не в этом.
Владимир Щербак -- это человек с гигантским опытом и связями. У нас сейчас запускается ряд крупных региональных проектов, компания активно развивается, инвестирует в производство. Он курирует все эти проекты, и тут его опыт руководителя и профессионала очень важен. Кстати, сам факт его согласия работать в компании уже показатель того, что власть считается не только с нефтяниками, но и с продовольственной сферой.
Существует и масса других вариантов диалога с государством. Полтора года назад был создан Молочный союз. На продовольственном рынке есть и ряд других отраслевых союзов АПК: Мясной, Зерновой, Союз производителей соков и т.п. Союзы озвучивают интересы отрасли, участвуют в работе государственных органов, работают со СМИ. И это один из важнейших и довольно эффективный механизм отношений с властью. Более того, это важный элемент формирующегося в стране гражданского общества.
"П.": Бизнесмены, причем вне зависимости от их "веса", любят жаловаться на невозможную налоговую систему, полную неразбериху в правилах игры и т.д. В своей отрасли вы это ощущаете?
С.П.: Ну, знаете, как говорится, родину не выбирают. Если серьезно, то общий климат, конечно, далек от идеала. Однако в последние полтора-два года стало проще и понятнее. Мне кажется, что проходят времена личных, кулуарных отношений. Начинает доминировать экономическая логика. А она подсказывает, что в России с ее огромным населением и ресурсами продовольственный сектор по определению перспективен.
"П.": В последние полтора-два года -- это после кризиса?
С.П.: Безусловно, кризис и импортозамещение сыграли свою роль. До 17 августа приходилось конкурировать с иностранными производителями, которые завозили свою продукцию. Девальвация рубля сильно понизила платежеспособный спрос населения, и потребитель лишился возможности покупать дорогие иностранные продукты. Пришлось переходить на отечественные.
Это, кстати, показало, что потенциал у отечественных предприятий есть. Потому что очень быстро появилось сырье отечественное, которое по качеству не уступало импортному. Поняли это и иностранцы -- сейчас приходится конкурировать часто с зарубежными компаниями, но производящими продукцию внутри страны, на собственных предприятиях и зачастую с российскими брэндами. Ведь наш потребитель уже довольно давно понял, что отечественная продукция совсем не хуже импортной.
"П.": А когда именно произошел этот перелом?
С.П.: Думаю, году в 1995--1996-м. Когда мы только выходили на рынок, в 1992--1993 годах, у потребителя действительно было представление о том, что импорт заведомо лучше. Именно поэтому, кстати, наша компания называется на иностранный манер, а наши первые брэнды, J-7 например, тоже как бы иностранные.
Однако это представление быстро стало меняться. И у нас появились российские брэнды: "Домик в деревне", "Милая Мила", "Чудо" и т.п. Более того, сейчас многие зарубежные производители переходят на российские брэнды. Причем нужно сказать, что все больше составляющих продуктов питания тоже делаются в России.
Мы, в частности, активно вкладываемся в сырьевую базу -- в молочные фермы например. Так же ведут себя и конкуренты, в том числе западные. Понятно, что такие процессы благотворно сказываются на состоянии всей экономики.
"П.": То есть существующая сырьевая база вас не устраивает и приходится покупать хозяйства "под себя"?
С.П.: С сырьем у нас, в смысле: в стране, действительно проблемы. Оно не всегда нужного качества, оборудование на многих фермах допотопное. Им просто не хватает оборотных средств. Но мы не покупаем хозяйства. Мы просто ставим там оборудование. Фактически даем его хозяйству в лизинг и гарантируем, что будем покупать часть или всю продукцию по оговоренным ценам. Управлять хозяйствами не наш бизнес. Мы производим конечный продукт. При этом гарантии наших вложений в том, что хозяйство не только пользуется оборудованием, но и имеет гарантированный сбыт. Все та же простая экономическая логика.
"П.": Россия считается страной с большим уровнем рисков. Не страшно инвестировать в рисковую экономику, тем более в АПК?
С.П.: Начнем с того, что это единственно возможный вариант развития. Ведь молоко из Германии, например, не завезешь. Конечно, инвестиционный климат в России далеко не самый благоприятный. И мы ощущаем это при общении с нашими партнерами. Простой пример. Мы давно работаем с Западом, у нас хорошая репутация. Но ставки по лизингу оборудования для нас как для российской компании по определению выше, чем для такой же французской или немецкой.
"П.": Если сельское хозяйство может приносить прибыль, то, наверное, есть много желающих вложить туда деньги?
С.П.: Не совсем так. Дело в том, что молочный бизнес -- а это наряду с соками одно из основных направлений нашей деятельности -- довольно сложная штука. С кондачка туда не войдешь. Поэтому посторонних там просто нет. Точнее, были желающие быстро заработать. Сразу после кризиса появилась масса мелких компаний-производителей, однако они довольно быстро разорились или же были поглощены. А серьезные инвесторы принимают решение довольно продуманно.
"П.": И тем не менее считается, что АПК -- это мелкий бизнес. То есть там в основном работают небольшие предприятия. "Вимм-Билль-Данн" -- исключение?
С.П.: Не буду говорить за весь АПК, но на ряде продуктовых рынков -- прежде всего на молочном, на рынке соков -- совершенно явно видны тенденции к укрупнению. Будущее за крупными компаниями. Так что мы не исключение.
"П.": Вы недавно объявили о начале "пивной программы". Это продолжение укрупнения?
С.П.: Да, действительно, мы приступаем к реализации программы по выведению на рынок собственных пивных брэндов. Все очень просто. У компании более двадцати региональных филиалов и одна из лучших дистрибуторских сетей. Поэтому мы решили использовать возможности нашей сети и приступить к выпуску пива. После довольно серьезного маркетинга стало ясно, что, несмотря на конкуренцию, у этого рынка есть серьезный потенциал. Спрос еще не удовлетворен полностью, и мы надеемся "подвинуть" основных игроков этого рынка и занять там достойное положение. Тем более что опыта работы на продуктовом рынке у нас достаточно.
"П.": Кроме российских рынков, вы претендуете и на западные. Каковы перспективы вашей продукции в Европе?
С.П.: Сейчас мы экспортируем в Западную Европу и Израиль только соки и морсы. Причем при разработке морса мы прежде всего рассчитывали именно на западного потребителя. Думаю, что перспективы у нас есть. И это лишнее доказательства того, что российская компания вполне может экспортировать конечную продукцию, а не только нефть или газ.
О том, как живется в России продуктовым магнатам, рассказал "Профилю" один из совладельцев компании Сергей ПЛАСТИНИН."Профиль": Сергей Аркадьевич, мы привыкли, что Россия -- сырьевая страна. Госбюджет формируется в основном за счет доходов от нефти и газа, и власть вступает в диалог именно с нефтяниками и газовиками. Не ощущаете ли вы недостатка внимания к своему бизнесу со стороны власти?
Сергей Пластинин: Российская экономика сейчас действительно во многом зависит от добывающих отраслей. Ничего с этим не сделаешь. Мы тоже ведь опосредованно ощущаем эту зависимость. Как ни странно, но цены на нефть в определенном смысле влияют и на продовольственный рынок. Чем выше цены, тем больше доходы бюджета, тем больше денег в экономике вообще. Соответственно, выше платежеспособный спрос населения. А продовольственный бизнес от этого спроса зависит напрямую. Однако могу утверждать, что мы не обделены вниманием со стороны власти. Мы постоянно поддерживаем отношения с Минсельхозом, есть и другие возможности диалога с государством.
"П.": Приглашение на работу в компанию Владимира Щербака, который был вице-премьером в правительствах Степашина и Путина,-- одна из таких возможностей?
С.П.: У нас почему-то существует убеждение, что отношения бизнеса и власти в России -- это обязательно коррупция, какие-то темные делишки и т.п. Это не совсем так. Взятки ведь берут везде, но дело не в этом.
Владимир Щербак -- это человек с гигантским опытом и связями. У нас сейчас запускается ряд крупных региональных проектов, компания активно развивается, инвестирует в производство. Он курирует все эти проекты, и тут его опыт руководителя и профессионала очень важен. Кстати, сам факт его согласия работать в компании уже показатель того, что власть считается не только с нефтяниками, но и с продовольственной сферой.
Существует и масса других вариантов диалога с государством. Полтора года назад был создан Молочный союз. На продовольственном рынке есть и ряд других отраслевых союзов АПК: Мясной, Зерновой, Союз производителей соков и т.п. Союзы озвучивают интересы отрасли, участвуют в работе государственных органов, работают со СМИ. И это один из важнейших и довольно эффективный механизм отношений с властью. Более того, это важный элемент формирующегося в стране гражданского общества.
"П.": Бизнесмены, причем вне зависимости от их "веса", любят жаловаться на невозможную налоговую систему, полную неразбериху в правилах игры и т.д. В своей отрасли вы это ощущаете?
С.П.: Ну, знаете, как говорится, родину не выбирают. Если серьезно, то общий климат, конечно, далек от идеала. Однако в последние полтора-два года стало проще и понятнее. Мне кажется, что проходят времена личных, кулуарных отношений. Начинает доминировать экономическая логика. А она подсказывает, что в России с ее огромным населением и ресурсами продовольственный сектор по определению перспективен.
"П.": В последние полтора-два года -- это после кризиса?
С.П.: Безусловно, кризис и импортозамещение сыграли свою роль. До 17 августа приходилось конкурировать с иностранными производителями, которые завозили свою продукцию. Девальвация рубля сильно понизила платежеспособный спрос населения, и потребитель лишился возможности покупать дорогие иностранные продукты. Пришлось переходить на отечественные.
Это, кстати, показало, что потенциал у отечественных предприятий есть. Потому что очень быстро появилось сырье отечественное, которое по качеству не уступало импортному. Поняли это и иностранцы -- сейчас приходится конкурировать часто с зарубежными компаниями, но производящими продукцию внутри страны, на собственных предприятиях и зачастую с российскими брэндами. Ведь наш потребитель уже довольно давно понял, что отечественная продукция совсем не хуже импортной.
"П.": А когда именно произошел этот перелом?
С.П.: Думаю, году в 1995--1996-м. Когда мы только выходили на рынок, в 1992--1993 годах, у потребителя действительно было представление о том, что импорт заведомо лучше. Именно поэтому, кстати, наша компания называется на иностранный манер, а наши первые брэнды, J-7 например, тоже как бы иностранные.
Однако это представление быстро стало меняться. И у нас появились российские брэнды: "Домик в деревне", "Милая Мила", "Чудо" и т.п. Более того, сейчас многие зарубежные производители переходят на российские брэнды. Причем нужно сказать, что все больше составляющих продуктов питания тоже делаются в России.
Мы, в частности, активно вкладываемся в сырьевую базу -- в молочные фермы например. Так же ведут себя и конкуренты, в том числе западные. Понятно, что такие процессы благотворно сказываются на состоянии всей экономики.
"П.": То есть существующая сырьевая база вас не устраивает и приходится покупать хозяйства "под себя"?
С.П.: С сырьем у нас, в смысле: в стране, действительно проблемы. Оно не всегда нужного качества, оборудование на многих фермах допотопное. Им просто не хватает оборотных средств. Но мы не покупаем хозяйства. Мы просто ставим там оборудование. Фактически даем его хозяйству в лизинг и гарантируем, что будем покупать часть или всю продукцию по оговоренным ценам. Управлять хозяйствами не наш бизнес. Мы производим конечный продукт. При этом гарантии наших вложений в том, что хозяйство не только пользуется оборудованием, но и имеет гарантированный сбыт. Все та же простая экономическая логика.
"П.": Россия считается страной с большим уровнем рисков. Не страшно инвестировать в рисковую экономику, тем более в АПК?
С.П.: Начнем с того, что это единственно возможный вариант развития. Ведь молоко из Германии, например, не завезешь. Конечно, инвестиционный климат в России далеко не самый благоприятный. И мы ощущаем это при общении с нашими партнерами. Простой пример. Мы давно работаем с Западом, у нас хорошая репутация. Но ставки по лизингу оборудования для нас как для российской компании по определению выше, чем для такой же французской или немецкой.
"П.": Если сельское хозяйство может приносить прибыль, то, наверное, есть много желающих вложить туда деньги?
С.П.: Не совсем так. Дело в том, что молочный бизнес -- а это наряду с соками одно из основных направлений нашей деятельности -- довольно сложная штука. С кондачка туда не войдешь. Поэтому посторонних там просто нет. Точнее, были желающие быстро заработать. Сразу после кризиса появилась масса мелких компаний-производителей, однако они довольно быстро разорились или же были поглощены. А серьезные инвесторы принимают решение довольно продуманно.
"П.": И тем не менее считается, что АПК -- это мелкий бизнес. То есть там в основном работают небольшие предприятия. "Вимм-Билль-Данн" -- исключение?
С.П.: Не буду говорить за весь АПК, но на ряде продуктовых рынков -- прежде всего на молочном, на рынке соков -- совершенно явно видны тенденции к укрупнению. Будущее за крупными компаниями. Так что мы не исключение.
"П.": Вы недавно объявили о начале "пивной программы". Это продолжение укрупнения?
С.П.: Да, действительно, мы приступаем к реализации программы по выведению на рынок собственных пивных брэндов. Все очень просто. У компании более двадцати региональных филиалов и одна из лучших дистрибуторских сетей. Поэтому мы решили использовать возможности нашей сети и приступить к выпуску пива. После довольно серьезного маркетинга стало ясно, что, несмотря на конкуренцию, у этого рынка есть серьезный потенциал. Спрос еще не удовлетворен полностью, и мы надеемся "подвинуть" основных игроков этого рынка и занять там достойное положение. Тем более что опыта работы на продуктовом рынке у нас достаточно.
"П.": Кроме российских рынков, вы претендуете и на западные. Каковы перспективы вашей продукции в Европе?
С.П.: Сейчас мы экспортируем в Западную Европу и Израиль только соки и морсы. Причем при разработке морса мы прежде всего рассчитывали именно на западного потребителя. Думаю, что перспективы у нас есть. И это лишнее доказательства того, что российская компания вполне может экспортировать конечную продукцию, а не только нефть или газ.
ВЛАДИМИР ЗМЕЮЩЕНКО
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
