Архивная публикация 2002 года: "Под прессом"
Европейские банки заставляют бизнес приводить свои дела в порядок.Казалось, это еще одна политическая операция по спасению попавшей в трудное положение компании. Немецкая группа Babcock Borsig на всех парах неслась к банкротству. И политики из ее родной земли Северный Рейн-Вестфалия уговорили германского канцлера Герхарда Шредера (Gerhard Schroder) предоставить правительственные гарантии по новым займам на сумму около $400 млн. при условии, что банки-кредиторы Babcock Borsig расстанутся с $800 млн. Но 8 июля произошло нечто экстраординарное. "Мы отказались от этого плана, поскольку сочли, что Babcock Borsig невозможно успешно реструктурировать", -- говорит Вольфганг Хартманн (Wolfgang Hartmann), глава департамента оценки рисков Commerzbank, которому Babcock Borsig должна $200 млн. "Нам нужно увеличивать стоимость наших акций, -- без экивоков говорит Хартманн. -- А это никак не получится, если мы будем предоставлять новые кредиты слабым компаниям".
Банкиры Старого Света учатся говорить "нет", и это до смерти пугает деловую Европу. Французские банки вынудили Жана-Мари Мессье (Jean-Marie Messier) уйти из Vivendi Universal, поставив это условием спасения компании. Консорциум немецких банков во главе с могущественным Deutsche Bank развалил отягощенную долгами медиагруппу Kirch. А в Италии, прежде чем согласиться на реструктуризацию $3-миллиардного долга Fiat Group, группа банков потребовала, чтобы Fiat Group сократила его за счет продажи активов и передачи их одной из дочерних фирм Fiat Auto. Обещание к 2005 году уйти из автомобильного бизнеса сохраняется в тайне. Но банкиры подтверждают, что продажа производится без права передачи акций, и это явно свидетельствует об ослаблении могущества патриарха Fiat Джанни Аньелли (Gianni Agnelli). "Мы понимали, что крах Fiat будет и нашим крахом", -- говорит один из участвовавших в переговорах банкиров.
Жесткая политика этих банков -- признак очень серьезных перемен в некогда удобных для всех отношениях, десятилетиями существовавших в Европе между крупнейшими компаниями и "домашними" банками. "Мы стоим на пороге крупнейшей реструктуризации банковского сектора, что несет с собой новые отношения и тактику действий", -- считает Стефан Гарелли (Stephane Garelli), профессор из IMD International Business School в Лозанне.
Менять нужно много. Манера европейских банков давать кредиты ненадежным компаниям срабатывала лишь до тех пор, пока акционеры сохраняли пассивность, а сами банки действовали преимущественно на территории своей собственной страны. А широко распространенная практика, при которой банки владеют акциями компаний, а те -- акциями банков, способствовала появлению щадящих схем спасения компаний в случае каких-либо затруднений, хотя это и противоречило логике свободного рынка. Политикам легко удавалось убедить банкиров предоставить новые займы компаниям с плохим менеджментом ради сохранения рабочих мест. Например, у обанкротившегося немецкого медиамагната Лео Кирха (Leo Kirch) установились тесные связи с баварскими политиками. И за несколько месяцев до краха он получил новые кредиты на сумму $1,9 млрд. от контролируемых государством банков.
Теперь придется платить по счетам. С введением евро инвесторам стало намного легче сравнивать эффективность работы банков в разных странах Европы. "Конкуренция за капитал между банками разных стран обостряется, и это вынуждает их больше внимания уделять прибылям", -- полагает Кейт Понд (Keith Pond), читающая курс лекций по банкингу и экономике в Loughborough University в Великобритании. Добавьте к этому замедление роста экономики и резкое падение на фондовых рынках, из-за чего прибыли сокращаются, а необходимость каких-то мер становится все более насущной. "Банки [должны] проводить гораздо более жесткую политику по отношению к корпоративным клиентам. Все должно быть не так, как в прошлом, когда кредитование корпоративных клиентов осуществлялось за счет стабильных прибылей от обслуживания мелких и частных клиентов", -- говорит Гарелли из IMD.
Если банковская революция продолжится, возможно, банкам удастся то, что до сих пор не удавалось защитникам прав акционеров. В наблюдательных советах европейских промышленных компаний зачастую засели друзья и сторонники менеджеров, которые редко требуют санкций против менеджмента. Враждебные поглощения все еще редкость. Но банки, предоставившие кредиты на миллиарды долларов или владеющие значительным пакетом акций, держат в своих руках такой мощный рычаг влияния, к которому внешние инвесторы еще только подступаются.
Банки проводят более жесткую политику, и каждый из них -- на свой лад. Подход к делу немецких банков представляется самым жестким. В Германии в прошлом году произошло пять мегабанкротств: от краха в марте империи Кирха ($10 млрд.) до объявления о несостоятельности самолетостроительной корпорации Fairchild Dornier Group. И все они непосредственно связаны с отказом банков предоставить кредиты клиентам с проблемами (см. табл.). "Все чаще немецкие банкиры говорят, что не следует швыряться большими деньгами и давать кредиты таким компаниям", -- сообщает один из крупнейших банкиров.
Немцы извлекли урок из истории строительного гиганта Philip Holzmann, которому банки предоставили кредиты в 1999 году под давлением Шредера. В этом году Holzmann обанкротился, не сумев выплатить $1 млрд. долга. Этот крах предопределил печальную судьбу Babcock Borsig. "Год назад, скорее всего, мы могли бы спасти Babcock Borsig, -- говорит пресс-секретарь Вольфганга Клемента (Wolfgang Clement), премьер-министра немецкой земли Северный Рейн-Вестфалия, который и вел соответствующие переговоры. -- Но теперь банки занимают более жесткую позицию".
Более жесткая позиция может, в частности, означать смену менеджмента по инициативе банков -- до того, как положение в той или иной компании станет совсем уж катастрофичным. Три крупнейших французских кредитора Vivendi Universal ускорили отставку Мессье 2 июля, опасаясь, что любые новые ошибки менеджеров могут спровоцировать финансовый крах. Давление на главу переживающей трудные времена компании возрастало по мере приближения даты (в июле) выплаты $1,8-миллиардного долга по краткосрочным кредитам. Когда финансовый директор Гийом Ханнезо (Guillaume Hannezo) 27 июня обратился к французским и канадским банкирам компании за срочными новыми кредитами, перед его носом просто захлопнули дверь. Сутки спустя столь же решительно отказали в личной просьбе Мессье по этому поводу, и тем самым был эффектно положен конец его правлению в Vivendi.
Теперь главные кредиторы Vivendi -- Societe Generale, BNP Paribas, Deutche Bank -- готовы поддержать Жана-Рене Фурту (Jean-Rene Fourtou), нового главу Vivendi, если он прислушается к рекомендациям банков по реструктуризации. Массу советов и рекомендаций будет выслушивать не только Фурту. Говорит один из высокопоставленных сотрудников Credit Lyonnais: "Банки теперь намного более активно будут вмешиваться в дела компаний. Все мы дали много денег Vivendi, Alcatel, и France Telecom, и мы намерены оказывать на них давление с тем, чтобы они продавали активы и реструктурировали долги".
Подобное давление быстро нарастает и в Италии, где Fiat теперь становится едва ли не одним из подразделений трех крупнейших своих кредиторов -- Sanpaolo IMI, IntesaBci и Banca di Roma. "Я сожалею только о том, что мы вмешались в происходящее так поздно, -- говорит один из банкиров, участвующих в срочной реструктуризации. -- Следовало помешать Fiat заключать сделки, которые привели к увеличению суммы долга за прошлый год. Общий объем долгов стал просто неподъемным".
Условием реструктуризации $3-миллиардного долга в краткосрочные облигации Fiat стал обязательный выпуск акций для размещения среди акционеров по льготным ценам через три года, если дела пойдут наперекосяк. В результате контроль над ведущей итальянской промышленной компанией перейдет к банкам. "Джании Аньелли руководил компанией, больше руководствуясь собственными интересами, нежели интересами акционеров, -- говорит еще один банкир -- участник переговоров. -- Долгое время он проматывал достояние акционеров". Если самому влиятельному промышленнику Италии придется играть по новым правилам, значит, действия некогда податливых банкиров могут привести к тотальной ревизии европейского бизнеса.
Гэйл Эдмондсон (Gail Edmondson) в Риме с Джоном Россантом (John Rossant) в Париже и Дэвидом Фэйрлэмом (David Fairlamb) во Франкфурте. -- Business Week.
Европейские банки заставляют бизнес приводить свои дела в порядок.Казалось, это еще одна политическая операция по спасению попавшей в трудное положение компании. Немецкая группа Babcock Borsig на всех парах неслась к банкротству. И политики из ее родной земли Северный Рейн-Вестфалия уговорили германского канцлера Герхарда Шредера (Gerhard Schroder) предоставить правительственные гарантии по новым займам на сумму около $400 млн. при условии, что банки-кредиторы Babcock Borsig расстанутся с $800 млн. Но 8 июля произошло нечто экстраординарное. "Мы отказались от этого плана, поскольку сочли, что Babcock Borsig невозможно успешно реструктурировать", -- говорит Вольфганг Хартманн (Wolfgang Hartmann), глава департамента оценки рисков Commerzbank, которому Babcock Borsig должна $200 млн. "Нам нужно увеличивать стоимость наших акций, -- без экивоков говорит Хартманн. -- А это никак не получится, если мы будем предоставлять новые кредиты слабым компаниям".
Банкиры Старого Света учатся говорить "нет", и это до смерти пугает деловую Европу. Французские банки вынудили Жана-Мари Мессье (Jean-Marie Messier) уйти из Vivendi Universal, поставив это условием спасения компании. Консорциум немецких банков во главе с могущественным Deutsche Bank развалил отягощенную долгами медиагруппу Kirch. А в Италии, прежде чем согласиться на реструктуризацию $3-миллиардного долга Fiat Group, группа банков потребовала, чтобы Fiat Group сократила его за счет продажи активов и передачи их одной из дочерних фирм Fiat Auto. Обещание к 2005 году уйти из автомобильного бизнеса сохраняется в тайне. Но банкиры подтверждают, что продажа производится без права передачи акций, и это явно свидетельствует об ослаблении могущества патриарха Fiat Джанни Аньелли (Gianni Agnelli). "Мы понимали, что крах Fiat будет и нашим крахом", -- говорит один из участвовавших в переговорах банкиров.
Жесткая политика этих банков -- признак очень серьезных перемен в некогда удобных для всех отношениях, десятилетиями существовавших в Европе между крупнейшими компаниями и "домашними" банками. "Мы стоим на пороге крупнейшей реструктуризации банковского сектора, что несет с собой новые отношения и тактику действий", -- считает Стефан Гарелли (Stephane Garelli), профессор из IMD International Business School в Лозанне.
Менять нужно много. Манера европейских банков давать кредиты ненадежным компаниям срабатывала лишь до тех пор, пока акционеры сохраняли пассивность, а сами банки действовали преимущественно на территории своей собственной страны. А широко распространенная практика, при которой банки владеют акциями компаний, а те -- акциями банков, способствовала появлению щадящих схем спасения компаний в случае каких-либо затруднений, хотя это и противоречило логике свободного рынка. Политикам легко удавалось убедить банкиров предоставить новые займы компаниям с плохим менеджментом ради сохранения рабочих мест. Например, у обанкротившегося немецкого медиамагната Лео Кирха (Leo Kirch) установились тесные связи с баварскими политиками. И за несколько месяцев до краха он получил новые кредиты на сумму $1,9 млрд. от контролируемых государством банков.
Теперь придется платить по счетам. С введением евро инвесторам стало намного легче сравнивать эффективность работы банков в разных странах Европы. "Конкуренция за капитал между банками разных стран обостряется, и это вынуждает их больше внимания уделять прибылям", -- полагает Кейт Понд (Keith Pond), читающая курс лекций по банкингу и экономике в Loughborough University в Великобритании. Добавьте к этому замедление роста экономики и резкое падение на фондовых рынках, из-за чего прибыли сокращаются, а необходимость каких-то мер становится все более насущной. "Банки [должны] проводить гораздо более жесткую политику по отношению к корпоративным клиентам. Все должно быть не так, как в прошлом, когда кредитование корпоративных клиентов осуществлялось за счет стабильных прибылей от обслуживания мелких и частных клиентов", -- говорит Гарелли из IMD.
Если банковская революция продолжится, возможно, банкам удастся то, что до сих пор не удавалось защитникам прав акционеров. В наблюдательных советах европейских промышленных компаний зачастую засели друзья и сторонники менеджеров, которые редко требуют санкций против менеджмента. Враждебные поглощения все еще редкость. Но банки, предоставившие кредиты на миллиарды долларов или владеющие значительным пакетом акций, держат в своих руках такой мощный рычаг влияния, к которому внешние инвесторы еще только подступаются.
Банки проводят более жесткую политику, и каждый из них -- на свой лад. Подход к делу немецких банков представляется самым жестким. В Германии в прошлом году произошло пять мегабанкротств: от краха в марте империи Кирха ($10 млрд.) до объявления о несостоятельности самолетостроительной корпорации Fairchild Dornier Group. И все они непосредственно связаны с отказом банков предоставить кредиты клиентам с проблемами (см. табл.). "Все чаще немецкие банкиры говорят, что не следует швыряться большими деньгами и давать кредиты таким компаниям", -- сообщает один из крупнейших банкиров.
Немцы извлекли урок из истории строительного гиганта Philip Holzmann, которому банки предоставили кредиты в 1999 году под давлением Шредера. В этом году Holzmann обанкротился, не сумев выплатить $1 млрд. долга. Этот крах предопределил печальную судьбу Babcock Borsig. "Год назад, скорее всего, мы могли бы спасти Babcock Borsig, -- говорит пресс-секретарь Вольфганга Клемента (Wolfgang Clement), премьер-министра немецкой земли Северный Рейн-Вестфалия, который и вел соответствующие переговоры. -- Но теперь банки занимают более жесткую позицию".
Более жесткая позиция может, в частности, означать смену менеджмента по инициативе банков -- до того, как положение в той или иной компании станет совсем уж катастрофичным. Три крупнейших французских кредитора Vivendi Universal ускорили отставку Мессье 2 июля, опасаясь, что любые новые ошибки менеджеров могут спровоцировать финансовый крах. Давление на главу переживающей трудные времена компании возрастало по мере приближения даты (в июле) выплаты $1,8-миллиардного долга по краткосрочным кредитам. Когда финансовый директор Гийом Ханнезо (Guillaume Hannezo) 27 июня обратился к французским и канадским банкирам компании за срочными новыми кредитами, перед его носом просто захлопнули дверь. Сутки спустя столь же решительно отказали в личной просьбе Мессье по этому поводу, и тем самым был эффектно положен конец его правлению в Vivendi.
Теперь главные кредиторы Vivendi -- Societe Generale, BNP Paribas, Deutche Bank -- готовы поддержать Жана-Рене Фурту (Jean-Rene Fourtou), нового главу Vivendi, если он прислушается к рекомендациям банков по реструктуризации. Массу советов и рекомендаций будет выслушивать не только Фурту. Говорит один из высокопоставленных сотрудников Credit Lyonnais: "Банки теперь намного более активно будут вмешиваться в дела компаний. Все мы дали много денег Vivendi, Alcatel, и France Telecom, и мы намерены оказывать на них давление с тем, чтобы они продавали активы и реструктурировали долги".
Подобное давление быстро нарастает и в Италии, где Fiat теперь становится едва ли не одним из подразделений трех крупнейших своих кредиторов -- Sanpaolo IMI, IntesaBci и Banca di Roma. "Я сожалею только о том, что мы вмешались в происходящее так поздно, -- говорит один из банкиров, участвующих в срочной реструктуризации. -- Следовало помешать Fiat заключать сделки, которые привели к увеличению суммы долга за прошлый год. Общий объем долгов стал просто неподъемным".
Условием реструктуризации $3-миллиардного долга в краткосрочные облигации Fiat стал обязательный выпуск акций для размещения среди акционеров по льготным ценам через три года, если дела пойдут наперекосяк. В результате контроль над ведущей итальянской промышленной компанией перейдет к банкам. "Джании Аньелли руководил компанией, больше руководствуясь собственными интересами, нежели интересами акционеров, -- говорит еще один банкир -- участник переговоров. -- Долгое время он проматывал достояние акционеров". Если самому влиятельному промышленнику Италии придется играть по новым правилам, значит, действия некогда податливых банкиров могут привести к тотальной ревизии европейского бизнеса.
Гэйл Эдмондсон (Gail Edmondson) в Риме с Джоном Россантом (John Rossant) в Париже и Дэвидом Фэйрлэмом (David Fairlamb) во Франкфурте. -- Business Week.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
