Архивная публикация 2006 года: "Подделки исчезнут вместе с лекарствами"
Росздравнадзор в очередной раз пытается оградить фармрынок от подделок. Его активность может привести к тому, что лекарства либо подорожают, либо вообще на некоторое время исчезнут с аптечных полок. Пожилая женщина неуверенно вертит в руках упаковку широко разрекламированного обезболивающего препарата. «А почему цвет здесь какой-то блеклый? Должен быть ярко-красный! Это не подделка случайно?» — строго допрашивает она продавца-консультанта. Девушка, терпеливо улыбаясь, разъясняет, что с цветом упаковки все в порядке, и логотип производителя есть — вот здесь, смотрите, и штрихкод на месте, и вообще в нашей аптеке подделок быть просто не может. Но убедить покупательницу непросто — она недовольно качает головой и все-таки кладет сомнительное с ее точки зрения лекарство обратно на полку.
Кому же, как не пенсионерке, старательно смотрящей телевизор и читающей газеты, знать, как отличить нормальный препарат от поддельного? Она уверена, что разбирается в этом гораздо лучше фармацевтов, потому что ей подробно объяснили, какой формы должны быть «правильные» пилюли, что написано на упаковке и в каком месте стоит голограмма. И еще предупредили, что подделок на российском рынке больше, чем настоящих лекарств, и посещать аптеку надо очень осторожно. Прессе пенсионерка привыкла верить, поэтому ей невдомек, что страшная цифра 60% (по некоторым оценкам, именно такова доля фальшивок на российском фармрынке) возникает время от времени, но всегда именно в тот момент, когда группе производителей нужно избавиться от конкурентов или чиновникам — убрать с рынка неугодную компанию.
На самом деле все не так страшно. «Если бы в продаже действительно было более половины подделок, фармацевтического рынка вообще бы не существовало», — говорит Давид Мелик-Гусейнов, руководитель департамента маркетинговых исследований ЦМИ «Фармэксперт». Добросовестные аналитики полагают, что фальшивых лекарств в России не больше 5—7% от общего объема рынка. По официальной статистике Росздравнадзора, их несколько больше — до 10%. Такие данные примерно соответствуют состоянию фармацевтической отрасли во всем мире. Маленькими и незаметными их назвать нельзя, и с подделками обязательно нужно бороться. Особенно в России, где пока соответствующие органы могут выявить не более 0,4% лекарственного фальсификата. Вопрос только в том, какими методами вести эту борьбу.
Вслед за алкоголем
Новые способы ограничения количества фальсификата на фармрынке появляются постоянно. Например, с 2007 года Росздравнадзор будет проводить аудит производственных площадок всех импортеров лекарств (пока проверки проводятся только в российских компаниях). Западным фармацевтам придется регистрировать у нас компании, уполномоченные нести ответственность за соответствие производства принятым стандартам и качество продукции, проходить лицензирование, предоставлять сертификаты соответствия продукции. Считается, что это позволит и более четко следить за возможным появлением на рынке подделок.
Социологи не раз спрашивали россиян, нужно ли жестко контролировать фармрынок, ограждая его от подделок. Утвердительный ответ на этот вопрос дают до 90% респондентов. Это неудивительно: покупая в аптеке лекарство, любой человек хочет быть уверен, что ему попалась не пустышка и тем более не ядовитое вещество, что выбранный препарат ему действительно поможет. Но что скажет потребитель, если его поставить перед другим выбором: что лучше — вероятность нарваться на фальшивку или невозможность купить нужное лекарство вообще? Вряд ли многие выберут второй вариант. А тем временем новая инициатива Росздравнадзора может привести именно к тому, что аптечные полки на какое-то время в значительной степени опустеют.
На первый взгляд, ничего особенного чиновники не предлагают. Они просто планируют создать единую общероссийскую компьютерную систему, которая позволит следить за перемещениями каждой партии лекарств. Производители должны будут сразу при производстве печатать на упаковках специальные штрихкоды, вносимые в память центрального компьютера. Считав штрихкод, фармацевт в аптеке сможет сразу понять, откуда пришла данная партия препарата, и быть уверенным, что она не является поддельной.
Теоретически такая система неплоха. Полностью избавить рынок от подделок она не сможет — ликвидировать бизнес, приносящий, по самым скромным экспертным оценкам, не менее $200—300 млн. в год, довольно сложно. Но сократить количество фальшивых лекарств в рознице подобные меры обычно помогают. Правда, при условии, что все аптеки оснащены компьютерами для предметно-количественного учета товара. В российских же регионах розничных точек, имеющих всю необходимую технику и программы, наберется не более 30—35%.
Опыт подобных мер, правда, на других рынках, у нас в стране уже есть. Вряд ли россияне успели забыть пустовавшие этим летом полки винных магазинов. Алкоголь исчез именно из-за введения подобной единой системы контроля, к которой поставщики не успели вовремя подготовиться. Наклеивать ли на продукцию акцизные марки, как на алкогольном рынке, или печатать штрихкоды, как на лекарствах, — особого значения не имеет. Это означает, что если нынешняя инициатива Росздравнадзора будет реализована, точно так же могут опустеть и аптечные полки.
«Все будет зависеть от того, в какие сроки предполагается вводить новую систему. Сейчас рынок к ней не готов, и если незарегистрированные лекарства объявить вне закона с завтрашнего дня, дефицит возникнет с большой вероятностью. А лекарства — это не вино, с такими вещами шутить опасно», — считает Давид Мелик-Гусейнов из «Фармэксперта».
Пока единая система контроля существует в Росздравнадзоре только в качестве идеи, ни о конкретных сроках, ни о порядке ее введения ничего неизвестно. Но даже если производителям и дистрибьюторам дадут достаточно времени для легализации товара и лекарственного дефицита удастся избежать, потребителей будет поджидать еще одна проблема — благодаря нововведению увеличатся цены на фармпрепараты. Насколько — сейчас сказать сложно, эксперты называют цифры от 5% до 20%.
«Новая система маркировки всегда требует дополнительных расходов, а их у нас и так с каждым годом становится все больше. Да еще и чиновники наверняка захотят что-то с этого поиметь. Записывать такие вещи в собственный убыток захотят очень немногие компании, так что все расходы будут учтены в цене препарата и в итоге будут оплачены потребителем», — сказал «Профилю» руководитель одного из российских фармацевтических предприятий. Кстати, еще неизвестно, смогут ли все разрешенные к продаже на территории России препараты попасть в единую базу данных автоматически. В 1997 году, например, когда вводились штрихкоды на лекарства, за их фиксацию тогдашний Минздрав брал $250 с иностранных фармпроизводителей и $150 — с отечественных. Этот побор сочли незаконным и отменили только четыре года спустя.
Кому выгодно?
Чиновники полагают, что никаких перебоев с лекарствами из-за их инициативы не случится. В Росздравнадзоре нас заверили, что такого «безобразия», как с алкоголем, здесь точно не будет, поскольку фармрынок готов к реформе значительно лучше. Более половины оборота лекарств в России приходится на четыре крупнейшие дистрибьюторские компании — «Протек», «СИА Интернейшнл», «Аптека Холдинг» и «РОСТА». Каждый из этих оптовиков имеет собственную компьютерную базу и уже сейчас может наблюдать за движением каждой партии товара в режиме реального времени. Чиновники полагают, что достаточно будет просто объединить внутренние ресурсы крупнейших дистрибьюторов, чтобы единая общероссийская система контроля лекарств заработала. Правда, аналитики фармрынка сомневаются, что оптовики захотят так легко раскрывать перед конкурентами собственную кухню.
Участники рынка уверены, что, вводя новую систему контроля за оборотом лекарств в стране, чиновники пекутся вовсе не об интересах потребителей, а о наведении «порядка» в подведомственной отрасли. Точнее, в оптовом звене фармрынка. Сейчас в России работает более 2,5 тыс. дистрибьюторских компаний. По сравнению с рынками западных стран это слишком много: Великобританию, например, снабжают лекарствами всего три национальные компании, Францию — четыре. Российские чиновники уже не раз говорили, что не больше десятка крупных дистрибьюторов нужно оставить и у нас. Теперь у них, похоже, появляется шанс сильно проредить этот сегмент рынка.
Если общероссийская система контроля за передвижением лекарств действительно будет основана на объединенных базах нескольких крупнейших дистрибьюторов, то они получат возможность диктовать свои условия мелким оптовикам. И вряд ли после этого на рынке останется хотя бы треть из имеющихся сегодня 2,5 тыс. компаний. «Мы прекрасно знаем, что наше существование мешает и чиновникам, и более крупным компаниям. От нас пытаются избавиться уже не первый год, и единая база данных — еще один шаг в этом направлении», — усмехается Григорий Мухаметжанов, генеральный директор мелкой оптовой фармацевтической компании «ГранМед» из Нижнего Новгорода.
Прореживание рядов дистрибьюторов может закончиться для рынка довольно плачевно. Во-первых, опыт с реализацией федеральной программы дополнительного лекарственного обеспечения льготников уже доказал, что крупнейшие национальные компании не могут своевременно обеспечить необходимый объем поставок, если не сотрудничают с местными фирмами. Во-вторых, небольшие компании часто имеют узкую специализацию и эксклюзивно работают с редкими препаратами.
Вряд ли мелкие и средние оптовики исчезнут с рынка бесследно — скорее всего, они просто будут поглощены крупными конкурентами. Но потребителям от этого будет не легче. Сейчас каждая аптека работает как минимум с десятью различными поставщиками лекарств, а у крупных сетей их количество доходит до пятидесяти. Если на рынке останется всего десяток-другой дистрибьюторов, розничной точке придется работать с одной компанией, которая легко сможет диктовать ей свои условия, особенно по части цен на лекарства. Получается, что подорожание препаратов ожидает российских потребителей в любом случае, даже если внедрение нынешней инициативы Росздравнадзора пройдет безболезненно.
Росздравнадзор в очередной раз пытается оградить фармрынок от подделок. Его активность может привести к тому, что лекарства либо подорожают, либо вообще на некоторое время исчезнут с аптечных полок. Пожилая женщина неуверенно вертит в руках упаковку широко разрекламированного обезболивающего препарата. «А почему цвет здесь какой-то блеклый? Должен быть ярко-красный! Это не подделка случайно?» — строго допрашивает она продавца-консультанта. Девушка, терпеливо улыбаясь, разъясняет, что с цветом упаковки все в порядке, и логотип производителя есть — вот здесь, смотрите, и штрихкод на месте, и вообще в нашей аптеке подделок быть просто не может. Но убедить покупательницу непросто — она недовольно качает головой и все-таки кладет сомнительное с ее точки зрения лекарство обратно на полку.
Кому же, как не пенсионерке, старательно смотрящей телевизор и читающей газеты, знать, как отличить нормальный препарат от поддельного? Она уверена, что разбирается в этом гораздо лучше фармацевтов, потому что ей подробно объяснили, какой формы должны быть «правильные» пилюли, что написано на упаковке и в каком месте стоит голограмма. И еще предупредили, что подделок на российском рынке больше, чем настоящих лекарств, и посещать аптеку надо очень осторожно. Прессе пенсионерка привыкла верить, поэтому ей невдомек, что страшная цифра 60% (по некоторым оценкам, именно такова доля фальшивок на российском фармрынке) возникает время от времени, но всегда именно в тот момент, когда группе производителей нужно избавиться от конкурентов или чиновникам — убрать с рынка неугодную компанию.
На самом деле все не так страшно. «Если бы в продаже действительно было более половины подделок, фармацевтического рынка вообще бы не существовало», — говорит Давид Мелик-Гусейнов, руководитель департамента маркетинговых исследований ЦМИ «Фармэксперт». Добросовестные аналитики полагают, что фальшивых лекарств в России не больше 5—7% от общего объема рынка. По официальной статистике Росздравнадзора, их несколько больше — до 10%. Такие данные примерно соответствуют состоянию фармацевтической отрасли во всем мире. Маленькими и незаметными их назвать нельзя, и с подделками обязательно нужно бороться. Особенно в России, где пока соответствующие органы могут выявить не более 0,4% лекарственного фальсификата. Вопрос только в том, какими методами вести эту борьбу.
Вслед за алкоголем
Новые способы ограничения количества фальсификата на фармрынке появляются постоянно. Например, с 2007 года Росздравнадзор будет проводить аудит производственных площадок всех импортеров лекарств (пока проверки проводятся только в российских компаниях). Западным фармацевтам придется регистрировать у нас компании, уполномоченные нести ответственность за соответствие производства принятым стандартам и качество продукции, проходить лицензирование, предоставлять сертификаты соответствия продукции. Считается, что это позволит и более четко следить за возможным появлением на рынке подделок.
Социологи не раз спрашивали россиян, нужно ли жестко контролировать фармрынок, ограждая его от подделок. Утвердительный ответ на этот вопрос дают до 90% респондентов. Это неудивительно: покупая в аптеке лекарство, любой человек хочет быть уверен, что ему попалась не пустышка и тем более не ядовитое вещество, что выбранный препарат ему действительно поможет. Но что скажет потребитель, если его поставить перед другим выбором: что лучше — вероятность нарваться на фальшивку или невозможность купить нужное лекарство вообще? Вряд ли многие выберут второй вариант. А тем временем новая инициатива Росздравнадзора может привести именно к тому, что аптечные полки на какое-то время в значительной степени опустеют.
На первый взгляд, ничего особенного чиновники не предлагают. Они просто планируют создать единую общероссийскую компьютерную систему, которая позволит следить за перемещениями каждой партии лекарств. Производители должны будут сразу при производстве печатать на упаковках специальные штрихкоды, вносимые в память центрального компьютера. Считав штрихкод, фармацевт в аптеке сможет сразу понять, откуда пришла данная партия препарата, и быть уверенным, что она не является поддельной.
Теоретически такая система неплоха. Полностью избавить рынок от подделок она не сможет — ликвидировать бизнес, приносящий, по самым скромным экспертным оценкам, не менее $200—300 млн. в год, довольно сложно. Но сократить количество фальшивых лекарств в рознице подобные меры обычно помогают. Правда, при условии, что все аптеки оснащены компьютерами для предметно-количественного учета товара. В российских же регионах розничных точек, имеющих всю необходимую технику и программы, наберется не более 30—35%.
Опыт подобных мер, правда, на других рынках, у нас в стране уже есть. Вряд ли россияне успели забыть пустовавшие этим летом полки винных магазинов. Алкоголь исчез именно из-за введения подобной единой системы контроля, к которой поставщики не успели вовремя подготовиться. Наклеивать ли на продукцию акцизные марки, как на алкогольном рынке, или печатать штрихкоды, как на лекарствах, — особого значения не имеет. Это означает, что если нынешняя инициатива Росздравнадзора будет реализована, точно так же могут опустеть и аптечные полки.
«Все будет зависеть от того, в какие сроки предполагается вводить новую систему. Сейчас рынок к ней не готов, и если незарегистрированные лекарства объявить вне закона с завтрашнего дня, дефицит возникнет с большой вероятностью. А лекарства — это не вино, с такими вещами шутить опасно», — считает Давид Мелик-Гусейнов из «Фармэксперта».
Пока единая система контроля существует в Росздравнадзоре только в качестве идеи, ни о конкретных сроках, ни о порядке ее введения ничего неизвестно. Но даже если производителям и дистрибьюторам дадут достаточно времени для легализации товара и лекарственного дефицита удастся избежать, потребителей будет поджидать еще одна проблема — благодаря нововведению увеличатся цены на фармпрепараты. Насколько — сейчас сказать сложно, эксперты называют цифры от 5% до 20%.
«Новая система маркировки всегда требует дополнительных расходов, а их у нас и так с каждым годом становится все больше. Да еще и чиновники наверняка захотят что-то с этого поиметь. Записывать такие вещи в собственный убыток захотят очень немногие компании, так что все расходы будут учтены в цене препарата и в итоге будут оплачены потребителем», — сказал «Профилю» руководитель одного из российских фармацевтических предприятий. Кстати, еще неизвестно, смогут ли все разрешенные к продаже на территории России препараты попасть в единую базу данных автоматически. В 1997 году, например, когда вводились штрихкоды на лекарства, за их фиксацию тогдашний Минздрав брал $250 с иностранных фармпроизводителей и $150 — с отечественных. Этот побор сочли незаконным и отменили только четыре года спустя.
Кому выгодно?
Чиновники полагают, что никаких перебоев с лекарствами из-за их инициативы не случится. В Росздравнадзоре нас заверили, что такого «безобразия», как с алкоголем, здесь точно не будет, поскольку фармрынок готов к реформе значительно лучше. Более половины оборота лекарств в России приходится на четыре крупнейшие дистрибьюторские компании — «Протек», «СИА Интернейшнл», «Аптека Холдинг» и «РОСТА». Каждый из этих оптовиков имеет собственную компьютерную базу и уже сейчас может наблюдать за движением каждой партии товара в режиме реального времени. Чиновники полагают, что достаточно будет просто объединить внутренние ресурсы крупнейших дистрибьюторов, чтобы единая общероссийская система контроля лекарств заработала. Правда, аналитики фармрынка сомневаются, что оптовики захотят так легко раскрывать перед конкурентами собственную кухню.
Участники рынка уверены, что, вводя новую систему контроля за оборотом лекарств в стране, чиновники пекутся вовсе не об интересах потребителей, а о наведении «порядка» в подведомственной отрасли. Точнее, в оптовом звене фармрынка. Сейчас в России работает более 2,5 тыс. дистрибьюторских компаний. По сравнению с рынками западных стран это слишком много: Великобританию, например, снабжают лекарствами всего три национальные компании, Францию — четыре. Российские чиновники уже не раз говорили, что не больше десятка крупных дистрибьюторов нужно оставить и у нас. Теперь у них, похоже, появляется шанс сильно проредить этот сегмент рынка.
Если общероссийская система контроля за передвижением лекарств действительно будет основана на объединенных базах нескольких крупнейших дистрибьюторов, то они получат возможность диктовать свои условия мелким оптовикам. И вряд ли после этого на рынке останется хотя бы треть из имеющихся сегодня 2,5 тыс. компаний. «Мы прекрасно знаем, что наше существование мешает и чиновникам, и более крупным компаниям. От нас пытаются избавиться уже не первый год, и единая база данных — еще один шаг в этом направлении», — усмехается Григорий Мухаметжанов, генеральный директор мелкой оптовой фармацевтической компании «ГранМед» из Нижнего Новгорода.
Прореживание рядов дистрибьюторов может закончиться для рынка довольно плачевно. Во-первых, опыт с реализацией федеральной программы дополнительного лекарственного обеспечения льготников уже доказал, что крупнейшие национальные компании не могут своевременно обеспечить необходимый объем поставок, если не сотрудничают с местными фирмами. Во-вторых, небольшие компании часто имеют узкую специализацию и эксклюзивно работают с редкими препаратами.
Вряд ли мелкие и средние оптовики исчезнут с рынка бесследно — скорее всего, они просто будут поглощены крупными конкурентами. Но потребителям от этого будет не легче. Сейчас каждая аптека работает как минимум с десятью различными поставщиками лекарств, а у крупных сетей их количество доходит до пятидесяти. Если на рынке останется всего десяток-другой дистрибьюторов, розничной точке придется работать с одной компанией, которая легко сможет диктовать ей свои условия, особенно по части цен на лекарства. Получается, что подорожание препаратов ожидает российских потребителей в любом случае, даже если внедрение нынешней инициативы Росздравнадзора пройдет безболезненно.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
