Архивная публикация 2009 года: "Подготовка к прошедшей войне"

Не в первый раз в новейшей российской истории бюджет на текущий год принимается «по ходу дела», во втором квартале. И главный политический тяжеловес страны приходит в Госдуму, чтобы своим авторитетом подкрепить принятие главного финансового плана страны, тоже не впервые...Чтобы убедиться в этом, достаточно полистать историю «лихих 90-х», которые вспоминаются сейчас все чаще и чаще. Кризис был тогда нормой жизни, а парламент — местом для дискуссий...
Самое первое чтение

Свой первый бюджет Дума первого созыва принимала весной 1994 года. Это был бюджет на... 1994 год, первый квартал которого уже прошел. Заседали депутаты (8 фракций, 4 группы) в похожем на развернутую книгу высотном здании мэрии на Новом Арбате. Прогуливаясь по фойе, сквозь стеклянные стены они могли видеть огороженный высоким забором, обугленный Белый дом — расстрелянный Верховный Совет РФ.
Наполненная политическими страстями осень 1993-го не прошла бесследно: народные избранники в массе своей были слегка взвинчены и даже истеричны. Некоторые в курилке под лестницей всерьез обсуждали вопрос о том, «что делать, если Он опять пошлет танки». Вывод всегда был один: «здесь не продержимся и получаса»...
Никакого Бюджетного кодекса — документа, регламентирующего структуру и порядок принятия бюджета, — не было и в помине: утвердили примерный порядок рассмотрения бюджета — и вперед. 15 апреля предложенный правительством проект приняли в первом чтении лишь «за основу». 11 мая голосование в целом получилось лишь с третьей попытки: бюджет не нравился никому — ни левым, ни правым. Утвержденные показатели поражают воображение: 125 трлн рублей — доходы, 194 трлн рублей — расходы, дефицит — 70 трлн...
Деноминация была еще впереди. А доллар США должен был стоить около 3000 рублей...
Гаага отменяется

Громко требовали поддержки сельского хозяйства и отечественного производителя аграрии. Но однажды один из членов фракции, Геннадий Чуркин, был замечен телеоператорами в думском буфете в очереди за импортной колбасой, и ему пришлось объясняться... Главная проблема, которую предстояло решить до второго чтения, — расходы на национальную оборону. Правительство заложило в проект бюджета на это дело 34 трлн рублей, а военные просили в два с лишним раза больше. В конце концов расходы на национальную оборону увеличили до 40 с небольшим триллионов рублей и пообещали дать еще, если будут получены дополнительные доходы от приватизации госимущества.
Кто первый придумал про «дополнительные доходы» — доподлинно неизвестно. Но этот нехитрый способ успокоить думских лоббистов и тех, чьи интересы они представляли, потом неоднократно и с неизменным успехом использовался правительством, когда деньги и дать было нельзя, и не дать нельзя. В 90-е годы с дополнительными доходами было туго, а многообещающая строчка в бюджете позволяла предприятиям и организациям брать ничем не обеспеченные кредиты и заказы, что усиливало кризис неплатежей и прочие проблемы. Но тактическая задача — принятие бюджета — решалась...
В 1994 году была впервые «обкатана» и страшилка про «одну двенадцатую». Уговаривая строптивую Думу, и.о. министра финансов Сергей Дубинин заявил: «Если не принять сейчас бюджет, мы будем финансировать все максимум на 60% от запланированного, в размере не более чем одна двенадцатая от фактических расходов прошлого года ежемесячно». Такое правило действительно существовало. И аргумент годами работал безотказно: депутат, особенно депутат-одномандатник, должен был «принести в клюве» родному региону или отрасли что-то материальное — одними принципами мил не будешь.
Но 22 июня бюджет во втором чтении голосовался три раза. Сначала не хватило 32 голосов, потом — 6 голосов, потом — 14... В то время ни устойчивого проправительственного большинства, ни развратившей наш парламент системы голосования электронными карточками не было. «Людей просто мало в зале!» — заявил священник Глеб Якунин и предложил трубить всеобщий сбор. По просьбе спикера Ивана Рыбкина сотрудники аппарата выискивали депутатов по курилкам и коридорам. К 24 июня необходимая разъяснительная работа была проведена. И организационная — тоже: отменили все командировки и даже поездку думской делегации в Гаагу. Бюджет приняли.
Между прочим, убеждая депутатов, что дела в экономике не так уж плохи, г-н Дубинин говорил: «Темпы инфляции достаточно низкие, не более 1% в неделю». Значит, 4—5% в месяц. Но уже в декабре вышло 17—18% в месяц, а за год получилось 315%... Правда, в 1992-м было 2600%, но это мало кого утешало...
«Сегодня вы их услышите»

...5 декабря 1997 года в зале заседаний Госдумы решалась судьба не только бюджета на 1998 год — решалась судьба правительства Виктора Черномырдина.
Сейчас кажется смешным, когда говорят, что Дума что-то «решила». Но 12 лет назад смешно не было. В конце октября депутаты отказались голосовать за финансовый план в первом чтении и заговорили о недоверии кабинету министров. Кремль пошел на уступки и сменил тон в общении с контролируемым коммунистами парламентом, начав с ним политическую игру. Пошли разговоры про круглые столы, про доступ КПРФ на телеэкран, про компромисс по Земельному кодексу... Был сделан и «ход конем»: пост министра финансов предложили бессменному главе думского комитета по бюджету, «яблочнику» Михаилу Задорнову. Согласия на переход в Минфин своего человека партия Явлинского не дала, и Задорнов стал беспартийным. Общаясь с журналистами после разговора с коллегами по фракции, новый министр финансов был очень расстроен — у него дрожали руки...
Проваливать бюджет и голосовать за недоверие Думе все же не хотелось: а вдруг Ельцин упрется и дело дойдет до досрочных выборов? И вот была создана трехсторонняя комиссия, на заседаниях которой представители обеих палат парламента и правительства искали компромисс...
Скорректированный комиссией проект бюджета и был представлен Думе 5 декабря. Виктору Черномырдину с самого начала дали понять, что церемониться с ним не собираются — по требованию коммуниста Макашова пересадили из правительственной ложи, где рядом были министры-соратники и помощники, на специальное, «премьерское» место рядом с президиумом, а потом еще председатель комитета по конверсии и наукоемким технологиям Костин захотел извинений — утром он увидел по телевидению, как Черномырдин назвал «неумным и неграмотным» любого депутата, который проголосует против бюджета. Виктор Степанович сделал вид, что не знает, о чем речь: «Я сейчас попросил, пленку привезут. Может быть, я про кого-то одного сказал?» Зал грохнул смехом. Нет, ответил Селезнев, который тоже все видел и слышал, вы сказали «довольно жесткую фразу в отношении депутатов». «Ну, может быть, это и было. Но вы тут тоже не стесняетесь в выражениях в мой адрес. Так что уж здесь...» — «Сегодня вы их услышите, эти выражения», — пообещал спикер.
Потом первый замминистра финансов Владимир Петров напомнил про мировой финансовый кризис (он был, конечно, не мировым, а «всего лишь» южноазиатским, ударившим особенно больно по России) и про то, что рынку как никогда «нужен сигнал доверия» в виде принятого бюджета. Сопредседатель комиссии от Думы, коммунист и бывший глава Госплана СССР Юрий Маслюков, убеждал: «В том плохом положении, в котором находится экономика, не принять бюджет — значит оказаться в еще худшем положении». Кризисом и хаосом на рынке пугал и и.о. главы комитета по бюджету Александр Жуков: «Если бюджет будет принят, есть надежда, что паника будет предотвращена». Он опять вспомнил про «одну двенадцатую», которая хуже, чем этот «бюджет выживания, а не развития»...
Отвечая на провокационные вопросы, премьер раздражался. Бюджет 1997 года действительно был провален, его секвестр Дума не утвердила. Потом пошли выступления представителей фракций и групп. Воздух в зале электризовался. Ситуация была «50 на 50». Журналисты в пресс-центре, следя по монитору за происходящим, делали ставки в тотализаторе. Цифры назывались — от 200 до 240 «за», тогда как для принятия нужно было 226 голосов. Приближался решающий момент...
Дедушка приехал

И вдруг из коридоров донеслось истошное: «Ельцин!»
...Если Владимир Путин или Дмитрий Медведев даже захотят приехать куда-то незамеченными, они не смогут. Тем более в Думу. За несколько часов «до» весь квартал оцепляется милицией, в переулках по соседству обнаруживаются автобусы с ОМОНом, в Думе ограничивают проход посторонних по разовым пропускам и отменяют экскурсии, коридоры и лестницы на подступах к залу заседаний перекрывают... Борис Ельцин в первый и последний раз в своей жизни вошел 5 декабря в зал заседаний ненавистного парламента, произведя эффект, о котором может мечтать любой артист. Обалдевшие депутаты встали. Продолжительные аплодисменты...
Поднявшись на трибуну, президент многозначительно произнес: «Сегодня не только Россия — сегодня весь мир смотрит, что решит Государственная дума, потому что сегодня лихорадит всю финансовую систему мира. И это будет зависеть от того, какое решение вы сегодня примете: или за мировой финансовый кризис — рухнет рубль, или рубль устоит и твердо будет стоять и дальше». «Бюджет — это наш антикризисный план», — дал понять глава государства.
И большинство (239) проголосовало «за». Коммунисты, которые заявляли, что поддержать такой бюджет не могут, тоже дали несколько десятков голосов в общую копилку... Потом долго гадали, что было бы, если бы не Ельцин. Одни утверждали, что все равно все вышло бы «как надо», другие сомневались в этом. Гадали и о том, знал ли о предполагаемом приезде Ельцина Черномырдин. В Думе говорили, что не знал — мол, лишь Селезневу позвонили и предупредили: едет, ждите...
Бюджет 1998 года, принятый под лозунгом «лучше плохой, чем никакой», окончательно рухнул в августе 1998 года — вместе с рублем, который не устоял.
«Это вам не лобио кушать»

Думский комитет по бюджету всегда считался ключевым, и попасть туда для любого депутата было заветной мечтой. Пришлось даже вводить специальную регламентную норму, ограничивающую численность «самого денежного» комитета: не более 50 человек. (В большинстве других, не столь престижных, в среднем по 10.) В 90-е годы председателем комитета сначала был Михаил Задорнов, а после его ухода в правительство осенью 1997 года (и до своего ухода в правительство на пост вице-премьера) — Александр Жуков.
Комитет по бюджету тех времен стал настоящей кузницей кадров для исполнительной власти. В борьбе с правительством, думскими и внедумскими лоббистами, с лоббистами в самих себе здесь росли профессионалы-бюджетники. Татьяна Нестеренко ушла отсюда на пост главы Федерального казначейства, а теперь стала замминистра финансов и вместо Татьяны Голиковой ходит в Думу отстаивать линию правительства. Здесь работали губернаторы Калининградской области Георгий Боос и Краснодарского края Алексей Ткачев, недавно смещенный глава Псковской области Михаил Кузнецов, директор госкорпорации «Агентство по страхованию вкладов» Александр Турбанов и первый зампредседателя Центробанка Георгий Лунтовский. Отсюда «сходила» в правительство на пост главы комитета по поддержке малого и среднего предпринимательства Ирина Хакамада, а Оксана Дмитриева — на пост главы Министерства труда и социального развития. Геннадий Кулик был вице-премьером по сельскому хозяйству при премьере Примакове. Александр Починок, сейчас сенатор, ушел из думского бюджетного комитета в Налоговую службу, а потом — на пост главы Министерства финансов...
Перед вторым и третьим чтениями бюджета, когда еще Дума утверждала Федеральные адресные инвестиционные программы, на этажах, занимаемых комитетом, было тесно, как на Тверской вечером. Появлялись и странные люди — мужчины с утомленными лицами, в старомодных костюмах и с большими портфелями типа «дипломат». Они приходили поутру (видимо, прямо с вокзалов и из аэропортов) и первым делом шли в думские туалеты: брились, мылись, чистились, меняли рубашки. Это были «ходоки», которых предприятия (город, район, область, совхоз) отрядили в Москву «выбивать деньги».
Пропуска в Думу им оформляли знакомые депутаты. Они же организовывали «ходокам» встречи с важными людьми — или с не очень важными, но умеющими организовать положительное голосование по конкретной поправке (ее, как правило, вносил от своего имени «родной» депутат). В приемных вице-спикеров и председателей комитетов эти граждане просиживали часами. «Петр Петрович, пожалуйста, послушайте», — бежали они за нужными людьми по коридорам, пытаясь обогнать и заглянуть в лицо... Добиться поддержки бюджетного комитета было принципиально важно. Во время обсуждения нескольких сотен, а то и тысяч поправок, которое иногда затягивалось далеко за полночь, многочисленные представители министерств, ведомств, областей и предприятий сидели вдоль стен, бродили по коридорам, ожидая решения. Этот дикий лоббизм создавал множество проблем, но он же наглядно свидетельствовал: здесь есть жизнь.
Сейчас в Думу за бюджетными деньгами не ходят — все знают, что за деньгами надо ходить в другие места.
И бюджетный комитет, придавленный партией и правительством, уже не тот. Собирается нерегулярно и без аншлагов — председатель голосует доверенностями за отсутствующих. И новых «звезд» здесь в последние годы не родилось...

График 1

Что вы предпринимаете или планируете предпринять, чтобы защититься от кризиса? (процент)

График 3

Приходится ли вам из-за кризиса от чего-то отказываться или сокращать какие-то расходы?* (процент)

Подготовка к прошедшей войне

После того как с треском провалилась широко разрекламированная Минфином пиар-акция «Трехлетний бюджет», казалось бы, к новым обсуждениям этого проекта следует подходить крайне осторожно. Ан нет — последний его вариант вызывает достаточно серьезные споры. И, скорее всего, несмотря на то, что бюджет примут, в самое ближайшее время придется его вновь пересматривать, в основном из-за неспособности правительства прогнозировать расчетные параметры.
Отметим, что и сами чиновники не очень уверены в своих цифрах, о чем регулярно и намекают прессе, посему я буду в дальнейшем исходить из прогноза компании «Неокон», который как был сделан в декабре, так с тех пор и не пересматривался.
Цена на нефть, по нашим оценкам, в среднем за год будет порядка $32—34 за баррель (это, разумеется, с учетом долларовой инфляции на мировых рынках). Держать курс доллара на уровне в 35 рублей сегодня неэффективно для экономики, поскольку этот курс не может обеспечить начало процессов импортозамещения. Эффективным может быть курс не менее 50 рублей за доллар в среднем за год. Оценивать же ВВП в рублях мы не беремся в принципе, поскольку рубль 2009 года даже в сравнении с рублем образца 2008 года предстает абсолютно другой валютой, другой единицей измерения — не только из-за того, что в стране инфляция, но и потому, что инфляция в разных секторах экономики радикально разная: нынешний кризис серьезно меняет саму ее структуру.
Так вот, по нашему прогнозу, в физическом выражении экономика страны сократится не менее чем на 25%, а в долларовом выражении это сокращение может превысить 40%. Кстати, при пересчете показателя ВВП в доллары с учетом официальных данных можно легко получить снижение реального ВВП более чем на 30%. Напомню: в рублях правительство прогнозирует спад на 2,2%. Эти цифры разительно отличаются от тех, на базе которых сверстан бюджет, — и почти нет сомнений, что наши цифры более адекватны.
Особого внимания требует рост расходов и снижение доходов бюджета. Ключевым параметром, который рассматривали чиновники при балансировании бюджета, был его дефицит, точнее, отношение абсолютного значения этого дефицита к объему ВВП. Сделано это, конечно, для того, чтобы невозможно было оценить реальную эффективность тех или иных действий правительства. Но в любом случае, по прогнозу Минфина, дефицит составит чуть менее 3 трлн рублей или 7,42% ВВП (40,42 трлн рублей).
По нашему мнению, дефицит федерального бюджета будет существенно выше. Только из-за снижения доходов от экспорта и падения общей экономической активности, которое ведет к снижению собираемости налогов, федеральный бюджет не досчитается более чем 4,5 трлн рублей из ранее запланированных 10,9 трлн рублей. Кроме того, напомню, что помимо федерального бюджета, о котором сейчас идет речь, есть еще региональные и муниципальные (местные) бюджеты. Их суммарный дефицит, по нашим оценкам, составит в этом году не менее 2,6 трлн рублей. В новой версии бюджета на поддержку регионов выделено в сумме 0,3 трлн рублей. Этого явно недостаточно.
Общий же дефицит консолидированного бюджета (без учета внебюджетных фондов) составит более 7 трлн рублей или, если использовать терминологию чиновников, не менее 17% ВВП. Единственным источником финансирования этого дефицита может стать в настоящее время только Резервный фонд. Но его средств, получается, не хватает при курсе доллара в 35,1 рубля.
Нам сообщают, что в новой редакции бюджета увеличены социальные расходы. Так ли это? Не совсем. Увеличены расходы на социальные выплаты (пособия по безработице, надбавки различным группам льготников и т.п.), а расходы на здравоохранение и образование урезаны. Поэтому реального роста финансирования социальной сферы не происходит.
Более того, сокращены в первую очередь государственные инвестиции, то есть расходы на развитие тех направлений, которые и могут быть катализаторами выхода страны из кризиса.
Теоретически основным «выгодоприобретателем» в новом бюджете становится статья «Национальная экономика», на которую приходится основной объем антикризисных мер. Но что они собой представляют? Это поддержка неэффективных предприятий и неэффективной банковской системы. Данные средства стоило бы направить на поддержку людей, оставшихся без работы, и создание новых рабочих мест за счет инвестирования в те сферы, которые будут реально эффективны в среднесрочной и долгосрочной перспективе.
Мы, как всегда, готовимся к прошедшей войне, пытаясь поддерживать то, что устарело. Те же американцы, например, вкладывают в развитие: увеличивают финансирование образования, социальной системы и т.п. И нам стоит у них поучиться: не все же брать у США только самое худшее, типа монетарных методов управления экономикой.
Таким образом, мы видим, что рассматриваемый документ не просто не отвечает тем задачам, которые должны ставить перед собой разработчики антикризисных планов, но и не адекватен реальной жизни в экономическом плане, неряшлив в исполнении и безобразен с точки зрения политической. Поскольку ничто так не снижает реальный авторитет власти, как регулярный пересмотр базовых документов экономической политики, каковым как раз бюджет и является.