Архивная публикация 2006 года: "Политэкономия зрелой демократии"
К моменту выхода этой публикации появится немало комментариев по итогам выборов в 110-й Конгресс США, принесших Демократической партии впечатляющий — хотя и ожидавшийся — успех. Результаты голосования могут ознаменовать поворотный пункт в истории современных США: эти результаты показали, что граждане страны, идентичность которой базируется на идее демократии, считают себя не заложниками международных террористов, а свободными людьми; что американцы отдают предпочтение политикам, прислушивающимся не столько к голосу Бога, сколько к желаниям и устремлениям собственных избирателей.Но я хотел бы обратить внимание на один «малозначительный» факт, мимо которого прошли, пожалуй, все отечественные эксперты, хотя он характеризует американскую демократию в большей мере, чем многие внешние эффекты состоявшихся выборов. Я имею в виду такое странное (и на первый взгляд противоречащее самой природе демократии) явление, как безальтернативность выборов. В современной России, где место в Думе не обеспечивает депутатам практически никаких возможностей влияния на политический процесс, о безальтернативных выборах забыли еще в конце 80-х годов. Ради повышения собственного статуса, лоббирования своих коммерческих интересов или за достаточно условной «неприкосновенностью» в депутаты готовы идти очень (и даже слишком) многие. На выборах в Государственную думу в декабре 2003 года, где россиянам в последний раз было позволено голосовать в одномандатных округах, среднее число кандидатов составляло 9,2, а минимальное — 3 претендента на один мандат.
Напротив, на только что состоявшихся выборах в палату представителей Конгресса США в 39 (!) округах из 435 избиратели нашли в бюллетенях фамилию лишь одного кандидата. Все они и прежде представляли интересы своих округов в Конгрессе. Разумеется, эти 39 кандидатов (или 9% от общей численности палаты представителей) были переизбраны. Причем избирались они отнюдь не от «глубинки», где никого не волнует политика, — по 4 безальтернативных представителя послали в Вашингтон штаты Нью-Йорк и Калифорния, и таким же образом были «наделены полномочиями» 7 из 25 представителей от Техаса, 3 из 7 — от Алабамы и 5 из 10 — от Массачусетса. Возникает вопрос: что стоит за этой практикой и почему она с каждым десятилетием становится в Соединенных Штатах все более распространенной?
На мой взгляд, ответ предельно прост — и он подчеркивает достоинства американской демократии, а не ее недостатки. В США (как и в России) большую роль в политике играют деньги. Однако если у нас премией за риск может оказаться решение к своей выгоде многих коммерческих вопросов (или «подарок» в виде пакета акций стоимостью $60 млн., обладательницей которого недавно обнаружила себя одна из видных дам Думы), а в самом худшем случае — квартира в Москве, служебная машина и масса прочих льгот, то в Америке потенциальный конгрессмен надеется всего лишь на зарплату в $162,5 тыс. в год, из которой ему придется платить за съемную квартиру, заправлять и парковать свою машину и даже оплачивать дополнительных помощников и консультантов. Поэтому тратиться на предвыборную кампанию, если ты не мультимиллионер и тебе предстоит поединок с кандидатом, хорошо известным избирателям, — себе дороже. И рачительные янки принимают этот факт во внимание, хотя средняя стоимость предвыборной гонки на выборах в нижнюю палату Конгресса оказалась в этом году далеко не запредельной — всего около $1,5 млн. на округ (или $618 тыс. на одного кандидата). Это означает, что деньги (хотя на каждые новые выборы их тратят все больше) решают в Америке отнюдь не так много, как обычно принято считать.
Увеличение числа безальтернативных кандидатов показывает также, что американцы серьезно относятся не только к своим деньгам, но и к своей репутации, — и здесь отличие от России еще более резкое. На проигранной кампании в США не сделать политического капитала; в памяти избирателей обычно остается ее итог, а не «количество пыли», поднятой претендентом. Это отражается впечатляющей статистикой: в среднем 91% всех членов нижней палаты, претендующих на переизбрание, вновь становятся представителями своих округов. С 1984 по 2006 год только 6 претендентов из нескольких тысяч попробовали в третий раз попытать счастья после двух неудач на выборах в палату представителей — остальным хватило одного-двух раз, чтобы найти себе более подходящее занятие. Местные явлинские и зюгановы не востребованы в Америке — просто потому, что постоянные неудачники рискуют оказаться на обочине общества, в котором ничто не ценится так высоко, как успех, и ничто не ложится на человека большим клеймом, чем раз от раза повторяющиеся поражения.
К моменту выхода этой публикации появится немало комментариев по итогам выборов в 110-й Конгресс США, принесших Демократической партии впечатляющий — хотя и ожидавшийся — успех. Результаты голосования могут ознаменовать поворотный пункт в истории современных США: эти результаты показали, что граждане страны, идентичность которой базируется на идее демократии, считают себя не заложниками международных террористов, а свободными людьми; что американцы отдают предпочтение политикам, прислушивающимся не столько к голосу Бога, сколько к желаниям и устремлениям собственных избирателей.Но я хотел бы обратить внимание на один «малозначительный» факт, мимо которого прошли, пожалуй, все отечественные эксперты, хотя он характеризует американскую демократию в большей мере, чем многие внешние эффекты состоявшихся выборов. Я имею в виду такое странное (и на первый взгляд противоречащее самой природе демократии) явление, как безальтернативность выборов. В современной России, где место в Думе не обеспечивает депутатам практически никаких возможностей влияния на политический процесс, о безальтернативных выборах забыли еще в конце 80-х годов. Ради повышения собственного статуса, лоббирования своих коммерческих интересов или за достаточно условной «неприкосновенностью» в депутаты готовы идти очень (и даже слишком) многие. На выборах в Государственную думу в декабре 2003 года, где россиянам в последний раз было позволено голосовать в одномандатных округах, среднее число кандидатов составляло 9,2, а минимальное — 3 претендента на один мандат.
Напротив, на только что состоявшихся выборах в палату представителей Конгресса США в 39 (!) округах из 435 избиратели нашли в бюллетенях фамилию лишь одного кандидата. Все они и прежде представляли интересы своих округов в Конгрессе. Разумеется, эти 39 кандидатов (или 9% от общей численности палаты представителей) были переизбраны. Причем избирались они отнюдь не от «глубинки», где никого не волнует политика, — по 4 безальтернативных представителя послали в Вашингтон штаты Нью-Йорк и Калифорния, и таким же образом были «наделены полномочиями» 7 из 25 представителей от Техаса, 3 из 7 — от Алабамы и 5 из 10 — от Массачусетса. Возникает вопрос: что стоит за этой практикой и почему она с каждым десятилетием становится в Соединенных Штатах все более распространенной?
На мой взгляд, ответ предельно прост — и он подчеркивает достоинства американской демократии, а не ее недостатки. В США (как и в России) большую роль в политике играют деньги. Однако если у нас премией за риск может оказаться решение к своей выгоде многих коммерческих вопросов (или «подарок» в виде пакета акций стоимостью $60 млн., обладательницей которого недавно обнаружила себя одна из видных дам Думы), а в самом худшем случае — квартира в Москве, служебная машина и масса прочих льгот, то в Америке потенциальный конгрессмен надеется всего лишь на зарплату в $162,5 тыс. в год, из которой ему придется платить за съемную квартиру, заправлять и парковать свою машину и даже оплачивать дополнительных помощников и консультантов. Поэтому тратиться на предвыборную кампанию, если ты не мультимиллионер и тебе предстоит поединок с кандидатом, хорошо известным избирателям, — себе дороже. И рачительные янки принимают этот факт во внимание, хотя средняя стоимость предвыборной гонки на выборах в нижнюю палату Конгресса оказалась в этом году далеко не запредельной — всего около $1,5 млн. на округ (или $618 тыс. на одного кандидата). Это означает, что деньги (хотя на каждые новые выборы их тратят все больше) решают в Америке отнюдь не так много, как обычно принято считать.
Увеличение числа безальтернативных кандидатов показывает также, что американцы серьезно относятся не только к своим деньгам, но и к своей репутации, — и здесь отличие от России еще более резкое. На проигранной кампании в США не сделать политического капитала; в памяти избирателей обычно остается ее итог, а не «количество пыли», поднятой претендентом. Это отражается впечатляющей статистикой: в среднем 91% всех членов нижней палаты, претендующих на переизбрание, вновь становятся представителями своих округов. С 1984 по 2006 год только 6 претендентов из нескольких тысяч попробовали в третий раз попытать счастья после двух неудач на выборах в палату представителей — остальным хватило одного-двух раз, чтобы найти себе более подходящее занятие. Местные явлинские и зюгановы не востребованы в Америке — просто потому, что постоянные неудачники рискуют оказаться на обочине общества, в котором ничто не ценится так высоко, как успех, и ничто не ложится на человека большим клеймом, чем раз от раза повторяющиеся поражения.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
