21.03.2011 01:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2011 года: "Помочь бы надо, но..."

Гражданская война в Ливии ставит Запад перед этической дилеммой. Европа и Америка и рады бы поддержать борьбу за свободу, но не хотят быть втянутыми в конфликт, чтобы потом производить столь же плачевное впечатление, как в Афганистане. Временами отдельные политики и дипломаты Европы и США желают смерти какому-то вполне определенному человеку. Хотят, чтобы хоть кто-нибудь из глав государств и правительств отдал приказ и несколько самолетов или ракет взмыло в небо. Открыто об этом не говорят, но так, исподтишка, - случается. Почему его никто не уберет, вопрошают они. И, как правило, вектор надежд направлен в сторону Америки.
Недавно такой период как раз наступил. Некоторые политики и дипломаты втайне надеются, что наутро по радио сообщат: ночью мир потерял ливийского диктатора Муаммара аль-Каддафи. Эскадрилья американских бомбардировщиков благополучно возвратилась на авианосец в водах Средиземного моря.
В этой связи вспоминают Рональда Рейгана, предпринявшего такую попытку в 1986 году. Тогда над крепостью Баб эль-Азизия в Триполи, где находился главный штаб Каддафи, сбросили 36 бомб с лазерным наведением. Каддафи удалось выжить. Рейгана высмеивали за неудачу и жестко критиковали за сам шаг. Кое-кто на Западе подобные акции считает убийством и потому отвергает.
Когда две темы, война и Запад, обсуждаются вместе, вспоминают об этике. Сейчас все взоры устремлены на президента США Барака Обаму: как он себя поведет? Средства для повторной попытки у него есть, но есть и веские причины для колебаний.
То же можно сказать и о европейцах. На брюссельском саммите они потребовали ухода Каддафи. Возможность военной операции не исключается, но в качестве предпосылки называют согласие ООН, а также Лиги арабских государств и Африканского союза. Федеральный канцлер Ангела Меркель после саммита подчеркнула, что относится к идее бесполетной зоны крайне скептично. И пока ЕС будет делать ставку на экономические санкции.
Для Запада нынешнюю ситуацию приятной не назовешь. Много лет Европа и Америка расшаркивались перед политиком Каддафи, обходились с ним как с достойным бизнес-партнером, ни сколько не заботясь о бедах ливийцев. Теперь же, когда немалая часть угнетенного народа поднялась на борьбу за свободу, Запад не делает практически ничего, чтобы остановить контрнаступление верных Каддафи сил. Помочь бы надо, но...
Сохранить невинность западным государствам в любом случае не удастся. Наблюдать, не вмешиваясь - это значит попустительствовать тому, что Каддафи одержит верх и учинит страшную месть. Вмешательство же предполагает готовность убивать, и тогда нельзя исключить гибель невинных. К тому же, прежде чем влезать в конфликт, нужно подумать, как из него выходить.
Европейские и американские политики обсуждают "ливийский вопрос" под сильным впечатлением войн в Ираке и Афганистане. Войска сумели войти в эти два исламских государства и занять их, чтобы, в частности, построить там новый, лучший мир, сообразуясь с западными представлениями о нем. Успехом это не увенчалось: режимы, которые поддерживает Запад, считаются по меньшей мере сомнительными, положение с безопасностью тоже оставляет желать лучшего. А в Афганистане вот уже более девяти лет не стихает война.
Негативный опыт вторжения в Ирак и Афганистан усиливает сомнения как в Америке, так и в Европе. Да, они на руку Каддафи, но это не делает их менее обоснованными.
Легкого решения для Ливии в стиле Рейгана не существует, тем более что и тогда, в 1986 году, никто ничего не решил. Остается лишь мучительно искать путь, который позволил бы оказать помощь ливийцам, не травмируя собственных граждан. Ничто в Америке и Европе не вызывает у народа меньшего энтузиазма, чем перспектива еще одной затяжной войны в еще одной исламской стране.
Приостановив сношения с "существующим ливийским посольством" в Вашингтоне, американцы тем не менее сохранили дипломатическую связь с Ливией. И все же сегодня обсуждается возможность в том числе и военных ходов. Министр обороны Роберт Гейтс в четверг 10 марта на встрече с министрами обороны стран НАТО в Брюсселе сказал: "Мы единодушно констатируем необходимость планирования любых военных решений".
Правда, воевать в одиночку Вашингтон не намерен. Глава администрации Обамы Билл Дэйли недавно заявил: "Обсуждаются все возможности. Но операция должна быть международной".
Учитывая малую вероятность принятия соответствующей резолюции ООН в настоящий момент, в качестве базы для коллективных военных операций остается лишь НАТО. Высокопоставленный представитель американского правительства 8 марта в Брюсселе признал: "В случае военной операции США считают естественным выбором НАТО".
Обама продолжает колебаться, что вызывает все большую критику в его адрес. Координатор всех американских спецслужб, директор Национальной разведки Джеймс Клэппер на заседании комитета Сената предупредил: у ливийской оппозиции не хватит сил, чтобы свергнуть диктатора в одиночку. Сенатор от республиканцев и бывший кандидат в президенты Джон Маккейн, а также независимый сенатор Джо Либерман негодуют по поводу выжидательной позиции Обамы. Необходимо деятельно поддержать оппозицию, считают они. Маккейн настаивает на бесполетной зоне.
Правда, в самом американском правительстве такая мера вызывает ожесточенные споры. Американские военные, для которых две продолжающиеся операции, в Афганистане и Ираке, требуют существенного напряжения сил, реагируют сдержанно. "Задача нелегкая", - говорит генерал Джеймс Маттис, возглавляющий центральное командование Вооруженных сил, отвечающее за операции на Ближнем Востоке, в Афганистане и Центральной Азии. Для этого армии США сначала придется подавить ливийскую ПВО.
До сих пор американские военные ограничиваются усилением своего флота в Средиземном море и стягивают корабли к побережью Ливии.
Для ЕС определиться в отношении Ливии еще сложнее - в особенности после "сольного" выступления французского президента Николя Саркози. 10 марта, в четверг, Франция признала "временный национальный совет", созданный ливийской оппозицией в Бенгази, легитимным правительством и даже намерена направить туда посла. Кроме того, как можно понять по сообщениям из Парижа, Саркози предполагает ослабить режим точечными ударами с воздуха.
Правительство Германии об этих планах Саркози проинформировано не было. В ведомстве канцлера инициатива Парижа вызвала бурное негодование. На саммите в Брюсселе в кругу европейских лидеров Меркель ясно дала понять: "Признавать временный совет нельзя". Она также четко озвучила свои доводы против бесполетной зоны. "Что делать, если мы создадим эту зону, а она не будет работать? Вводить наземные войска? - вопрошает она. И добавляет: - Нужно все продумывать до конца. Чем обусловлена интервенция в Ливии, если мы воздерживаемся от такого шага в других странах?"
Для Саркози это жесткая отповедь. В оценке его мотивов европейские лидеры солидарны: дело в том, что внешняя политика Франции в Северной Африке слишком уж долго ориентировалась на такие авторитарные фигуры, как глава Туниса Зин эль-Абидин Бен Али.
Теперь пришло время вносить коррективы. Кроме того, Саркози опасается, что Франция потеряет традиционную роль лидера в регионе.
До сих пор существовало распределение задач: Париж "опекает" средиземноморское пространство, Берлин занимается преимущественно Восточной Европой. В узком кругу Вестервелле уже дал понять, что это останется в прошлом. К неудовольствию французов, немцы пытаются усилить свое влияние в регионе. Как канцлер Меркель, так и Вестервелле убеждены, что создание бесполетной зоны не приведет ни к чему хорошему. Оба они опасаются, что Германия окажется втянутой в гражданскую войну в Ливии. Впрочем, в правительстве понимают: экономические санкции дают эффект лишь в отдаленной перспективе - и потому не хотят исключать возможность военного вмешательства полностью. Правда, для этого есть серьезные преграды: Китай и Россия не выказывают горячего желания одобрить подобный шаг в Совбезе ООН.
Нерешительная позиция правительства Федеративной Республики объясняется, в частности, тем, что с начала этого года Германия представлена в Совете Безопасности. С одной стороны, для Вестервелле это означает прекрасную возможность зарекомендовать себя на международной арене как сильного министра иностранных дел. С другой - если Совет Безопасности все же решится на создание бесполетной зоны, тогда Германии, по всей видимости, придется в этом участвовать. Претензии на роль лидера предполагают ответственность.
Еще одна проблема связана с вопросом, кто выиграет от вмешательства Запада в той или иной форме. О повстанцах и целях, которые они перед собой ставят, известно немногое. Даже дипломаты в Триполи плохо знают большинство членов оппозиционного "временного национального совета". Исключения составляют разве что Али аль-Исави, до недавнего времени являвшийся послом в Индии и в настоящий момент исполняющий функции своего рода министра иностранных дел повстанцев, и Махмуд Джебриль, в прошлом глава Министерства планирования. Оба они две недели назад в Париже и Брюсселе хлопотали о международной поддержке.
Председателя "временного национального совета", бывшего министра юстиции Мустафу Абда аль-Джалила, харизматичной фигурой не назовешь - зато он неоднократно вступался перед Каддафи за политических заключенных. Между членами совета имеются непримиримые разногласия, консенсуса до сих пор удалось достичь только по трем пунктам: отставка Каддафи, установление бесполетной зоны Западом и недопустимость наземной интервенции.
Никто не может сказать, что за государство намереваются строить эти люди, какие свободы они гарантируют своему народу. Как выясняется, при Хамиде Карзае, которого так поддерживал Запад, в Афганистане процветает коррупция.
Решения ливийской проблемы, которое бы по-настоящему удовлетворило Запад, тоже нет. Равно как и ясной, отчетливой картины того, каким окажется будущее этой страны без Каддафи. Понятно только одно: с Каддафи оно будет ужасным.
Что же остается: военная операция? На этом пути легко оказаться в центре войны. А большинство немцев против даже продолжения той войны, что уже ведется в Афганистане. Подчас практически единственный выбор, который есть у политиков, - нести бремя вины, которое они на себя взвалили.