Архивная публикация 2010 года: "ПРАВО РУЛЯ!"

13 марта вступит в должность новый президент Чили. Впервые за двадцать лет после падения диктатуры во главе страны окажется правый политик..

Сразу после победы Себастьян Пиньера политически весьма галантно обратился к своей предшественнице, Мишель Бачелет, попросив ее о помощи и поддержке "в продолжении множества замечательных начинаний прошлого президентства". Один из богатейший людей Чили и опытный политик, Пиньера не побрезговал ресурсом, которым так и не смог толком воспользоваться его главный соперник на выборах и товарищ Бачелет по партии, Эдуардо Фрей, - невиданной популярностью уходящей главы государства. При этом Пиньера и Бачелет являются идеологическими противниками: один - последовательный рыночник, другая - социалистка. Но Пиньера доказал, что, когда речь идет о реальной политике, не до идеологических клише. Кто-то обвинит его в беспринципности. А кто-то - и среди чилийцев таких, похоже, большинство - назовет это прагматизмом.

ДИССИДЕНТ СТАРАНИЯМИ ПИАРЩИКОВ
Будущий президент Чили родился в семье дипломата Хосе Пиньеры Карвальо, который представлял страну сначала в Брюсселе, а потом и в Вашингтоне. Ирония истории: своим возвышением отец Пиньеры обязан Эдуардо Фрею Монтальве - президенту страны с 1964 по 1970 год и отцу главного соперника Пиньеры на нынешних выборах.
Судьба развела семейства двух политиков в 1973 году, когда после военного переворота к власти в Чили пришел генерал Пиночет. Экс-президент страны сразу же встал к нему в "тихую оппозицию", а вот его протеже не стал с места в карьер отвергать новый режим. Наоборот. Хунта по достоинству оценила таланты многочисленных выходцев из клана Пиньеры, которые продолжили неуклонное движение вверх по карьерной лестницей.
Это в России долгие годы режим Пиночета считали чуть ли не лучшим примером для подражания в деле реформ, а в Чили двадцать лет после его падения социалисты держались у власти, пугая сограждан ужасами реставрации диктатуры. Так что пиарщики Пиньеры вынуждены быть чрезвычайно аккуратны, когда речь идет о связях их клиента с пиночетовским истеблишментом. В результате их стараниями Пиньера превратился чуть ли не во внутрисемейного диссидента: пока родственники активно помогали диктатору в его реформаторских планах, Себастьян, как пишут в официальных биографиях, был "жестким критиком" режима.
Конечно, записей разговоров за семейным столом не сохранилось, но факт остается фактом: "жесткая критика" не сделала из него невозвращенца - а возможность такая была, ведь еще до прихода хунты к власти Пиньера отправился в Гарвард изучать экономику. Напротив, именно при Пиночете будущий чилийский президент начал строить свою бизнес-империю, которая на сегодня является третьей по размеру в стране.
Вернувшись в 1976 году из Штатов, он возглавил "Банко де Талько", а попутно подзарабатывал консультациями боливийскому правительству и операциями по скупке недвижимости. Все это впоследствии станет основой для компромата: через несколько лет "Банко де Талько" разорится, и при этом бесследно исчезнут $240 млн; боливийский вояж Пиньеры не то чтобы сильно поднимет местную экономику; а скупленные им земли якобы принадлежали индейцам и были отняты у них с нарушением закона.
А с него - как с гуся вода. То ли не обошлось без помощи семьи - в это самое время его родной брат Хосе, став министром, вовсю проводил пенсионную реформу, до сих пор считающуюся образцовой по всему миру. То ли и правда, весь этот ворох неслучившихся скандалов создан творческими усилиями противников Пиньеры как раз к последним выборам: ведь в конце концов осудить-то его не смогли даже пришедшие после Пиночета к власти социалисты.

НОВЫЙ ПРАВЫЙ
А дальше наступил 1988 год, когда Аугусто Пиночет решил наконец поинтересоваться у чилийского народа, а, собственно, хочет ли он дальше жить с генералом во главе. Оказалось - не очень. Большинство проголосовало за восстановление демократии. Того же мнения придерживался и Себастьян Пиньера - во всяком случае, референдум считается точкой отсчета его политической карьеры. Похоже, и этот факт раскручен усилиями политтехнологов: документально его "нет" диктатуре нигде не зафиксировано, но оно как нельзя лучше годится в качестве лишнего доказательства - не надо путать его с Пиночетом.
Следующие двадцать лет Пиньера неустанно позиционировал себя в качестве "нового правого" - сторонника экономической политики Пиночета и категорического противника реставрации его политического режима. В этом смысле брат Хосе очень пригодился новому президенту: за проведенную им пенсионную реформу многие чилийцы до сих пор готовы простить режиму Пиночета многие его преступления, а уж ее духовный отец и вовсе вне подозрений. Братом в качестве пропагандистского ресурса Пиньера на нынешних выборах воспользовался на полную катушку.
Путь к власти, однако, был тернист. Впервые о собственных президентских амбициях Пиньера заявил еще в 1992 году, но тут по его репутации был нанесен сокрушительный удар. В эфире одного из телеканалов прошла запись телефонного разговора, в котором опытный бизнесмен и молодой политик убеждает одного из однопартийцев как-нибудь подставить их собственную соратницу, которая также претендовала на выдвижение кандидатом в президенты. Для иного этот скандал означал бы конец карьеры публичного политика, но Пиньера был слишком богат, чтобы его партия "Национальное возрождение" могла запросто отпустить одного из главных своих спонсоров.
А через несколько лет Пиньера стал лидером партии, потом кандидатом в президенты, а потом вот теперь президентом. Сейчас в его собственности телеканал Chilevision, 13% акций самого популярного в стране футбольного клуба Colo Colo, почти треть авиакомпании LAN Airlines. И примерно $2 млрд состояния…

ЧИЛИЙСКИЙ ОТВЕТ ЧАВЕСУ
Чем, казалось бы, учитывая весь шлейф скандалов, тянущийся за его фигурой, не "чилийский Берлускони"? А тем хотя бы, что, в отличие от экстравагантного итальянского премьера, новый чилийский лидер - образцовый семьянин. Тридцать шесть лет с одной женщиной, четверо детей - традиционные семейные ценности стали одним из коньков его предвыборной кампании. Неплохой заход, что укрепить свою популярность среди старшего поколения, которое и так, как уже говорилось выше, радо было проголосовать за Себастьяна благодаря финансовым талантам его брата.
Но Пиньера не был бы собой, если бы клал все яйца в одну корзину. То, что в России иначе как черный пиар оценить было бы нельзя, в Чили уже считается хорошим тоном: в одном из предвыборных роликов кандидат правых появился в компании с парой геев. Ему пытались было ставить в вину огромные траты на избирательную кампанию, но он отвечал, что они были необходимы, чтобы не бросать пустые обещания, а подробно и понятно донести до каждого чилийца свои идеи.
В условиях, когда на другом конце континента венесуэльский президент Уго Чавес меняет график работы госучреждений, только чтобы уменьшить прибыль коммерческих контор, Пиньера продемонстрировал, что будущее в Южной Америке есть и у правого популизма. Причем "правый" здесь термин почти условный - речь, скорее, идет о победе центристской платформы. В которой приверженность идеям рыночной экономики органично сплетается с социальной ориентированностью. Ну а если либералу Пиньере действительно удастся за четыре года построить в Чили хотя бы прообраз "государства благоденствия", всю Латинскую Америку, которая в последнее десятилетие неизменно дрейфовала влево, могут ждать большие изменения.
Впрочем, и трудностей на этом пути будет немало: тут и мировой финансовый кризис, и необходимость договариваться с левыми, которые за двадцать лет отвыкли от роли оппозиции.
Для Чили же главный итог президентских выборов в том, что через двадцать лет после Пиночета чилийцы перестали бояться, что любой правый во главе страны обязательно реставрирует диктатуру. Прошлое в этой стране наконец перестало управлять настоящим.