А что из себя представляет глава переходного правительства Афганистана Хамид Карзай? Готов ли он в этой ситуации взять на себя роль "больничной сиделки"?Голубая кровь
Хамид Карзай родился 24 декабря 1957 года в селении Курц близ Кандагара, на юго-западе Афганистана. Он происходит из древнего и знатного пуштунского рода Попалзаи и приходится родственником свергнутому в 1973 году королю Захир Шаху. Попалзаи пользуются большим влиянием среди дуррани -- второго по численности пуштунского племени в стране. Именно из этого племени вышло большинство афганских монархов, правивших страной последние 250 лет. В обществе, сохранившем родоплеменной уклад, происхождение и родственные связи решают очень многое. Свою роль они сыграли и в судьбе Хамида Карзая.
Его семья до свержения монархии занимала видное место в афганской политической элите. Отец, Абдул Ахад Карзай, дважды избирался главой Народного совета (нижней палаты парламента) и один раз был его вице-спикером.
Вскоре после ввода советских войск в Афганистан семья Карзая эмигрировала в Пакистан. Впоследствии большинство его родных (два дяди, сестра, три старших и три младших брата) переехали в США, где живут и поныне. Братья получили образование в университетах США и Англии. Сейчас двое из них владеют сетью афганских ресторанов в нескольких американских городах. Самый младший, Ахмед, обосновался в Чикаго, где тоже занялся ресторанным бизнесом. Начиная с октября прошлого года, когда имя Хамида все чаще стало попадать на ленты информагентств, Ахмед фактически взял на себя обязанности пресс-секретаря старшего брата и в значительной степени повлиял на формирование его имиджа в западных СМИ.
После эмиграции Хамид остался с отцом в Кветте, на северо-западе Пакистана. Свое образование он завершил в университете индийского города Симла, где изучал политологию и право. Люди, знающие Карзая лично, всегда отмечали его неуемную страсть к чтению. Помимо родного пушту он свободно владеет пятью языками: хинду, дари, урду, английским и французским. Так что его заслуженно считают одним из наиболее образованных афганских лидеров.
Моджахед по связям с общественностью
Окончив университет, Карзай вернулся в Пакистан, где занялся доставкой американской финансовой и военной помощи моджахедам. Он принял непосредственное участие и в боевых действиях против советских войск, командуя пуштунскими партизанскими отрядами в своих родных провинциях Кандагар и Орузган. Однако его наиболее сильные качества -- умение слушать, убеждать и договариваться -- в полной мере проявились не в военной, а в политической деятельности.
В 1985 году Карзай занял пост руководителя департамента информации умеренного крыла афганского сопротивления -- Фронта национального освобождения Афганистана. Эту организацию возглавлял профессор Сибгатулла Моджадиди, ставший впоследствии премьер-министром в правительстве моджахедов. Карзай весьма ярко проявил себя на ниве паблик рилэйшнз. Как вспоминает корреспондент английской The Guardian Дерек Браун, познакомившийся с Карзаем в конце 80-х, мало кто из западных журналистов, приезжавших освещать афганскую войну, обходился без его помощи. В это время Карзай был частым гостем в посольствах западных государств. По некоторым сведениям, в течение 80-х годов он семь раз приезжал в США, где ему удалось обзавестись полезными связями в Вашингтоне и среди местной афганской диаспоры.
Политические взгляды Карзая сформировались под влиянием его отца. Основу стабильности в Афганистане он видел в создании широкой коалиции, которая учитывала бы интересы всех этнических и политических групп общества. Создать такую коалицию, по мнению Карзая, мог только всеафганский совет старейшин (Лойя Джирга). Характерно, что семья Карзая всегда сохраняла лояльность бывшему королю и поддерживала с ним тесные связи.
Глава рода
После падения правительства Наджибуллы Карзай вернулся на родину и занял пост заместителя министра иностранных дел в правительстве Моджадиди. Однако хаос, воцарившийся в Афганистане в начале 90-х годов, не имел ничего общего с тем, как он представлял себе посткоммунистическое будущее страны. Поэтому когда талибы появились в Афганистане, Хамид Карзай оказал им политическую и финансовую поддержку, тем более что многих из деятелей движения "Талибан" он знал лично со времен борьбы с советской оккупацией. Карзаю, и не только ему, тогда казалось, что талибы смогут принести в Афганистан мир и порядок. А те, в свою очередь, были заинтересованы в поддержке родовитого, влиятельного и известного на Западе политика. После того, как талибы в 1996 году заняли Кабул, они даже предложили Карзаю пост своего посланника при ООН.
Но от этого предложения Карзай отказался, поскольку к тому времени начал уже разочаровываться в "Талибане". Фанатизм "ищущих Знание" и терпимость европейски образованного Карзая оказались несовместимы. Свою роль сыграл и отец, который раньше сына потерял веру в новых хозяев страны.
Карзай вновь перебрались в Кветту, которая находилась ближе всего к их родному Кандагару. Они развернули настоящую пропагандистскую войну против "Талибана", делая упор на факты участия в войне арабских наемников и вообще зависимости режима от помощи извне.
Эмиграция не гарантировала безопасности. Во второй половине 90-х годов талибы начали настоящую охоту за оппозиционными режиму афганскими лидерами, находившимися за границей. В июле 1999 года машина Абдул Ахада, 75-летнего отца Хамида, была обстреляна неизвестными, когда он возвращался домой из мечети. Исполнители так и не были найдены, однако в семье Карзая не сомневаются, что отца убили по прямому приказу талибского лидера муллы Омара и что пакистанские спецслужбы заранее знали о готовящемся покушении. С этого момента борьба с талибами даже для "европейца" Хамида Карзая приобрела оттенок кровной мести.
Похороны Абдул Ахада вылились в антиталибскую и антипакистанскую демонстрацию. Колонна из 300 машин, на которых ехали пуштунские племенные вожди и плакальщицы, двинулась из Кветты в Кандагар. Талибы не посмели вмешаться, поскольку опасались вооруженных беспорядков среди пуштунов. После гибели Абдул Ахада главы пуштунских родов и духовенство признали Хамида Карзая главой рода Попалзаи.
Хотя в течение следующих двух лет Карзай редко появлялся на политической авансцене, но, как сообщил "Профилю" помощник временного поверенного в делах Афганистана в РФ Хазрат Вахриз, он вел активные переговоры с теми кругами афганской диаспоры, которые в будущем могли повлиять на формирование постталибского правительства. Известно также, что Карзай продолжал поддерживать тесные контакты с проживающим в Риме экс-королем Захир Шахом. К тому же, по сведениям одного высокопоставленного чиновника Госдепартамента США, вскоре после убийства отца Карзай обратился к Вашингтону с планом организации антиталибского движения на юге Афганистана. Тогда американцы не отнеслись к этой идее серьезно, посчитав, что эта задача новому пуштунскому лидеру не по силам. Кроме того, открытая борьба с талибами не входила на тот момент в их намерения.
Уговор сильнее пушек
Став главой влиятельного пуштунского рода и имея обширные связи, Хамид Карзай мог претендовать на весомую роль в афганской политике. А после терактов 11 сентября его позиции усилились многократно.
9 октября, буквально на следующий день после начала американских бомбардировок, Карзай переправился в афганскую провинцию Орузган. Пользуясь своими связями и влиянием среди лидеров пуштунских племен, он планировал поднять восстание против талибов на юге страны и образовать на юго-западе Афганистана новый антиталибский фронт.
Едва ли эти первые шаги Карзая были согласованы с противостоящим талибам Северным альянсом и США. По некоторым данным, против предоставления помощи Карзаю выступал госсекретарь Колин Пауэлл, опасавшийся, что появление новой влиятельной фигуры на юге Афганистана может вызвать гнев у пакистанского лидера Первеза Мушаррафа. Поэтому реальную помощь Карзаю США начали оказывать лишь месяц спустя. Между тем поступок Карзая был весьма смелым и близким к авантюре. В конце октября его с несколькими десятками бойцов окружил превосходивший по численности отряд талибов. Если бы Карзай попал в плен, то, скорее всего, разделил бы участь своего друга, другого пуштунского лидера Абдул Хака, который был казнен талибами неделей раньше. По сообщению пресс-службы Пентагона, Карзай был эвакуирован на американском вертолете и доставлен в Пакистан. Сам Карзай через своего брата Ахмеда передал, что пробился из окружения без посторонней помощи и пределов Афганистана не покидал.
С начала ноября, одновременно с первыми заметными успехами Объединенного антиталибского фронта на севере, выступления против талибов на юге начали принимать все больший размах. К середине месяца Талибан фактически потерял контроль над шестью южными провинциями. Однако, как и прежде, Карзай больше полагался на переговоры, чем на оружие. Он постоянно поддерживал контакты с командирами подразделений талибского ополчения, многие из которых были его соплеменниками, и предложил амнистировать всех сложивших оружие ополченцев, которые воевали на стороне талибов. Именно благодаря его усилиям начались переговоры о сдаче Кандагара, успешно завершившиеся в начале декабря.
Несмотря на то, что к моменту открытия конференции по афганскому урегулированию в Бонне Карзай превратился в весьма заметную фигуру в антиталибской коалиции, его избрание 4 декабря прошлого года на пост премьера для многих стало полной неожиданностью. Карзай был приглашен на конференцию в составе "Римской" фракции, представлявшей экс-короля Захир Шаха, однако в Бонн не поехал. Переговоры с талибами о сдаче Кандагара вступали в решающую фазу, и Карзай не счел нужным покидать Афганистан.
Главная интрига боннских заседаний заключалась в том, что Северный альянс, представлявший таджикское и узбекское меньшинство, контролировавший столицу и около 60 процентов афганской территории, практически не имел в своем составе пуштунов и поэтому не мог возглавить будущую коалицию. Однако политические амбиции не позволяли "северянам" согласиться на вторые роли, и даже соглашение о структуре временного правительства Афганистана было достигнуто в Бонне лишь под беспрецедентным давлением со стороны США.
Вплоть до последних дней работы конференции основным претендентом на премьерский пост считался советник Захир Шаха Абдул Сират. Его кандидатура, как казалось, устраивала всех. Узбек по национальности и приближенный Захир Шаха, он был приемлем и для Северного альянса, и для пуштунов. Однако два дня спустя главой правительства был избран Карзай, который до этого даже не назывался в числе реальных претендентов.
Внезапное выдвижение Хамида Карзая обычно приписывают США. Однако значительную роль сыграло то, что он сумел договориться с тремя крупнейшими лидерами Северного Альянса -- "наследником" прославленного Ахмад Шаха Масуда генералом Мохаммадом Фахимом, Юнусом Кануни, возглавлявшим делегацию Объединенного антиталибского фронта в Бонне, и доктором Абдуллой Абдуллой, министром иностранных дел в правительстве бывшего президента Афганистана Бурхануддина Раббани. В правительстве Карзая они получили ключевые посты соответственно министров обороны, внутренних и иностранных дел.
С чистого листа
Хамид Карзай как премьер имеет целый ряд неоспоримых достоинств. Прежде всего, он пуштун, его род пользуется наибольшим влиянием в районах, дольше других находившихся под контролем талибов, -- их пуштунское население с недоверием относится к Северному альянсу. Важным козырем Карзая являются его дипломатические таланты, способность к компромиссу и то, что он близок и понятен Западу. А его союз с влиятельнейшими таджикскими лидерами вполне может обеспечить стабильность будущему правительству.
Последние полтора месяца Карзай проводит в зарубежных поездках почти столько же времени, сколько и на родине. Хотя далеко не все его визиты были успешны, со стороны он выглядит триумфатором. Не так давно влиятельная The Newназвала его новой звездой международной дипломатии. Последние месяцы имя "элегантного и обаятельного мистера Карзая" не сходит со страниц ведущих западных СМИ. Карзай вошел на Западе в моду и в буквальном смысле. В конце прошлого года глава дома Gucci Том Форд на показе мужской коллекции сезона 2002/2003 года назвал Карзая "самым шикарным мужчиной планеты". Особенно сильное впечатление на него произвели однобортные костюмы в сочетании со ставшими уже привычными накидкой и каракулевой шапкой-папахой, в которых премьер-министр, по словам фэшн-дизайнера, выглядит не только шикарно, но также "очень элегантно и горделиво".
Между прочим, так одеваться Карзай начал совсем недавно. На большинстве фотографий, сделанных раньше осени прошлого года, он запечатлен в обычном европейском костюме и галстуке. По-видимому, он сменил имидж не для того, чтобы завоевать сердца западных кутюрье. Зеленая узбекская накидка и высокая папаха афганского лидера подчеркнуто не похожи на одеяния моджахедов или талибов. Мало общего они имеют и с национальным костюмом пуштунов. Хазрат Вахриз рассказывает, что так в мирные времена в Кабуле, где он родился и вырос, одевались уважаемые и влиятельные люди. Возможно, этим новый премьер демонстрирует, что является лидером всего афганского народа, а не одной из этнических групп.
За постоянными разъездами Хамида Карзая стоит вовсе не желание лишний раз покрасоваться в компании лидеров мировых держав. Премьер хорошо понимает, что переходному правительству вряд ли удастся устоять без внешней поддержки. Сформированная в Бонне коалиция основана на хрупком балансе сил. В ее состав вошли люди, принадлежащие к различным политическим и этническим группировкам, многие из которых в прошлом были непримиримыми соперниками и имеют сложные личные взаимоотношения. Не меньшую опасность представляют бывшие союзники по антиталибской коалиции, которым не нашлось места в правительстве. Целый ряд полевых командиров, в частности генерал Абдуррашид Дустум, согласились признать заключенные в Бонне соглашения только под международным давлением. В целом ряде районов страны власть кабинета Карзая пока остается номинальной. В январе-феврале этого года постоянно приходили сообщения о вооруженных столкновениях между отрядами местных полевых командиров.
Правительство Карзая получило в наследство опустошенную страну. Как говорит Хазрат Вахриз, в Афганистане не осталось ничего, "что можно было бы продолжать или развивать". Большинство институтов, без которых современное цивилизованное общество немыслимо, придется отстраивать заново.
В Афганистане никто и не ждет, что новое правительство сотворит чудо. По словам посла Афганистана в Индии, в прошлом видного деятеля Северного альянса Масуда Хали, перед кабинетом Карзая стоит чисто политическая задача -- не распасться в течение отведенного ему 6-месячного срока и продемонстрировать, что широкая коалиция и мирная передача власти вообще возможны в стране. Похоже, у премьера Карзая -- европейски образованного афганского аристократа, политика, сочетающего опыт дипломата и военного, -- есть шансы выполнить эту задачу.
ДМИТРИЙ МИНДИЧ
