Архивная публикация 2008 года: "Президент de-facto"

А ведь еще в начале года журналисты (и наши, и их) гадали: кто все-таки поедет на саммит «большой восьмерки» на Хоккайдо – тогдашний президент Владимир Путин или его преемник. Тогда очень многим казалось, что Путин, ловко осуществивший передачу власти «из рук в руки», от участия в саммите G8 все-таки отказаться не сможет. И будет ездить туда вопреки всему.

Восьмого марта этого вопрос по поводу того, кто будет представлять Россию на Хоккайдо, был задан гостившей в Москве Ангеле Меркель. Как известно, г-жа Меркель сказала, что на саммит поедет новый президент, а старый «будет думать о нас». Тогда ответ Меркель стал маленькой политической сенсацией.

И не мудрено. Стоит напомнить, что вплоть до последнего времени о Медведеве как новом игроке на международной арене говорили разное. Наиболее распространенным было предположение о том, что пересевший в премьерское кресло Путин не отдаст бразды руководства внешней политикой. И что менее опытный в международных делах преемник будет вынужден чуть ли не созваниваться со своим предшественником в ходе обсуждения мало-мальски значимых международных проблем. («Инаугурация Медведева в качестве президента Российской Федерации трактовалась как продолжение двух сроков президентства Владимира Путина», написал по этому поводу недавно посетивший Москву Генри Киссенджер).

Но на Хоккайдо Медведев, судя по всему, из комнат, где велись переговоры, за консультациями не выбегал, Путину каждые пять минут по мобильному не звонил, просьбами проинструктировать, как надо отвечать Бушу или Брауну, Москву не заваливал. (Характерно, что в одном из интервью накануне саммита Медведев дал понять, что созванивается с Путиным не регулярно. «По-разному: иногда мы несколько раз созваниваемся или видимся, иногда вообще не разговариваем», -- заявил преемник).

Вот и на саммите Медведев, похоже, разбирался на месте. Сам.

Плохо ли, хорошо ли -- другой вопрос. Главное -- сам.

Кстати, западная печать, традиционно чуткая к выяснению того, «кто в доме (точнее – Кремле) хозяин», весьма доброжелательно написала о медведевском внешнеполитическом дебюте. «Браун проигрывает по очкам Медведеву» -- это заголовок британской Guardian . Или: «Медведев упирается» -- редакционная статья тоже в британской "TheИли: Буш считает Медведева "толковым парнем". Это уже американская "Herald Tribune". "Мне он показался толковым парнем, который хорошо разбирается в вещах", – цитирует газета Джорджа Буша. -- «Я не собираюсь тут разводить психоанализ, но могу вам сказать, что он очень спокойный, уверенный в себе человек, и что когда он что-нибудь говорит, мне кажется, он говорит то, что думает".

Впрочем, позитивная в массе своей пресса, «собранная» Медведевым по итогам встреч на Хоккайдо, -- не самое главное приобретение нового президента за последнее время. По многим признакам заметно, как преемник Путина все больше и все активнее вступает в свои, щедроочерченные ельцинской Конституцией права. И, похоже, все больший и больший драйв от этого испытывает. Между тем, именно появление этого «президентского драйва» и есть признак окончательного вступления избранного гражданина навысший государственный пьедестал. Дело ведь не только в том, чтобы тебя избрали, и ты вступил в должность.

Важно соответствовать этому ментально. Иными словами, важно почувствовать: «я-- президент», осознать себя в качестве высшей и единственной инстанцией принятия окончательных решений.

С Медведевым это, судя по всему, уже произошло. По крайней мере, накануне саммита в интервью журналистам из стран «большой восьмерки» он весьма откровенно рассказал, что он думает о своей новой работе. «По сути, это та же самая работа. Но степень ответственности– другая», -- заявил он. «Заключается эта степень ответственности, в том числе, и в том, что при принятии решений нет инстанции, в которую ты можешь обратиться, нет человека, который мог бы принять это решение за тебя. Есть люди, с которыми можно посоветоваться, с тем же Владимиром Путиным. Он опытный человек, очень популярный политик. Но, в конечном счёте, решение придется принимать всё равно тебе. И если это будет ошибочное решение, ты будешь отвечать сам. И вот это полностью меняет представление о том, как ты должен работать».

Все эти трансформации Медведева-преемника сначала в президента де-юре, а затем – в президента де-факто не остались незамеченными на Западе. Как написал в своей статье в "Washington Post" Генри Киссенджер, «формирующаяся политическая структура выглядит более сложной, чем гласит распространенное мнение». «Всегда было неясно, -- продолжает мэтр американской политики, -- зачем Путину, если его главная цель – сохранить власть в своих руках, избирать такой запутанный и ненадежный путь, как переход на должность премьер-министра; благодаря своей популярности он мог бы внести поправки в конституцию и продлить свой президентский срок». Теперь же, посетив Москву, -- пишет Киссенджер, -- «у меня сложилось впечатление, что в политической жизни России грядет новая фаза». Как написала французская «Libération», «то, что происходит в Москве, сильно напоминает новый постсоветский этап, обозначенный подъемом среднего класса и поколения, не жившего при коммунизме, – новой России, верным отражением которой является этот молодой улыбающийся президент-юрист».

«А что же Путин?» -- спросите вы. А Путин – теперь председатель правительства Российской Федерации. И к этому трудно что-либо добавить.

Владимир Рудаков