Архивная публикация 2000 года: "Проблемы Коссова"
На прошлой неделе в Москве прошло очередное заседание консультативного совета по иностранным инвестициям. Несмотря на памятный всем, особенно иностранцам, дефолт 17 августа, Россия, оказывается, продолжает оставаться привлекательной для инвестиций. О том, какие инвестиционные перспективы ожидают нас после президентских выборов, "Профилю" рассказал заместитель министра экономики Владимир КОССОВ.В прошлом году приток инвестиций в Россию увеличился на 27% (по сравнению с 1998 годом), а их общий объем составил $4 млрд. Это достаточно обнадеживающий сигнал.
Однако показателем инвестиционной привлекательности являются не только объемы иностранных инвестиций, но и внутренняя ситуация в стране. Есть такие понятия, как сбережения и накопления. Сбережения -- это то, что лежит в чулке или в банке. То есть собственно деньги. Накопления -- это их материализация (квартира, машина, дача, акции и т.п.). Так вот, соотношение сбережений и накоплений населения в здоровой экономике должно составлять 1:1. У нас же по понятным причинам уровень сбережений сильно превышает уровень накоплений. Население боится вкладывать деньги в экономику. И, кстати, держит их не в коммерческих, а в трехлитровых банках. Это -- вопрос доверия.
И так же, как нужно восстанавливать доверие населения к экономике в целом, необходимо восстановить и доверие иностранных инвесторов к государству в широком понимании этого слова. Не только к правительству, но и к банковской, правовой системе и т.п.
Процесс это долгий. Но некоторое увеличение потока иностранных инвестиций в прошлом году -- напомню, более чем на четверть -- внушает оптимизм. Дальнейшее развитие событий будет впрямую зависеть от действий правительства, во-первых, и от общемировой конъюнктуры -- во-вторых. Нельзя забывать, что мы конкурируем за инвестиции со всем миром. С более чем ста странами. Общий годовой объем мировых инвестиций составляет около $400 млрд. Основными донорами, понятно, являются страны "большой семерки".
Однако чистым донором, который вывозит капитал из страны и практически не допускает иностранный капитал на внутренний рынок, можно считать только Японию. Остальные же развитые страны являются крупнейшими донорами и одновременно крупнейшими реципиентами. То есть как минимум 2/3 из этих $400 млрд. оседает в развитых странах. США инвестируют в Европу, Европа -- в США и т.п.
Понятно, что мы в данном случае находимся на периферии. Когда я говорю, что важным фактором в притоке иностранных инвестиций является внешнеполитическая ситуация, конъюнктура мировых рынков, я имею в виду, что, если, например, в развитых странах начинается некоторая стагнация и капиталы не находят там сферы вложений, они могут устремиться в третьи страны. Если же конъюнктура в развитых странах становится благоприятной, другим достается значительно меньше инвестиций.
Надо учитывать и то, что мы конкурируем не только с западными реципиентами. Скажем, Китай на протяжении уже многих лет поглощает до $40 млрд. ежегодно. В Китай в основном вкладывают сами китайцы. То есть диаспора, которая рассредоточена по всему миру.
Значительная часть приходится на долю азиатских стран, на страны Восточной Европы. У нас, повторюсь, здесь не самое лучшее положение. Однако говорить о том, что инвестору мы неинтересны, все же не стоит.
Есть как минимум два очень весомых аргумента в нашу пользу. Во-первых, у нас много сырьевых ресурсов, которые до сих пор являются наиболее привлекательными для вложений. И не потому, что иностранцы ожидают бешеных прибылей. Понятно, что нефть в Персидском заливе добывать выгоднее, соответственно, и инвестиционная привлекательность этого региона выше. Однако международные компании, приходящие в Россию, преследуют очень простую цель: диверсифицировать источники сырья. Так что мы до сих пор в основном привлекательны за счет наших природных ресурсов.
Вторая область вложений -- производство товаров широкого потребления. Это прежде всего пищевая, легкая, химическая промышленность и т.п. Ведь у нас почти 150 млн. населения, которому нужно есть, мыть руки с мылом, одеваться и т.п. К этой же категории инвесторов относятся, например, производители автомобилей.
Первой волной инвестиций такого рода было вложение в крупные работающие заводы, которые занимаются сейчас отверточной сборкой автомобилей (например, BMW в Калининграде). Каждая такая точка вложений -- это уже сотни миллионов долларов. Однако это только первый эшелон.
Второй эшелон -- производители комплектующих. Это опять же выгодно всем. Мы получаем новые производства, налоги, рабочие места. Они -- дешевое сырье, рабочую силу, отсутствие таможенных пошлин и т.п.
Словом, наиболее привлекательными для инвестора является все то, что быстро продается за наличные. Ведь у нас процветает бартер. А нефть -- экспортный продукт, там бартера мало, продукты тоже покупают за живые деньги, равно как и хорошие автомобили. Понятно, что инвестор прежде всего пойдет в эти отрасли.
Интересен нашумевший пример с Ломоносовским фарфоровым заводом. Самым привлекательным для американцев были не печи и не здание завода, а его художники, специалисты. Американцы вложились в мозги. И будьте уверены, они переоснастят завод и наладят сбыт ломоносовского фарфора по всему миру.
Почему мы должны быть этим недовольны?
Кстати, важный фактор нашей инвестиционной привлекательности -- отвратительное использование интеллектуальных ресурсов. Уже сейчас большая часть нормальных мозгов в стране работает на международные или иностранные компании. Интеллектуальные продукты по определению уникальны, поэтому имеют экспортный потенциал и, соответственно, инвестиционную привлекательность.
Другой вопрос -- нужно ли нам ориентироваться на привлечение инвестиций в интеллектуальные и хай-тек производства. Ведь они сулят гигантские прибыли. Может быть, стоит напрячься и проинвестировать эти вещи самим?
Сейчас все говорят, что вот, мол, нет кредитов международных организаций, нет портфельных инвесторов -- это плохо. Не уверен в этом. Портфельных инвесторов нет в связи с отсутствием бумаги, которую можно положить в портфель. Во всем мире такие инвесторы работают с госбумагами, так как не могут себе позволить большие риски. У нас сейчас госбумаг нет. Нет и инвесторов. Это совсем не страшно.
Что касается кредитов МВФ и Мирового банка, непонятно, стоит ли их брать вообще. Для меня это большой вопрос. Ясно, что просить эти деньги для того, чтобы проесть, совсем разорительно. Есть еще и другой момент: сможет ли государство обеспечить нормальную окупаемость таких инвестиций? Не факт.
Если эти деньги нужны, как говорится, до зарезу -- это один вопрос. Если можно как-то обойтись -- другой. Сейчас обойтись можно. Так что я думаю, что правительство будет очень осторожно относиться к таким кредитам. Хотя до сих пор находится масса народа, готового попользоваться кредитом под гарантии государства.
Большое значение для внешнего инвестора имеет уровень политических рисков. Сейчас в России политические риски очевидно велики, но так же очевидно, что наступает период некоторой стабильности.
И я по собственному опыту вижу, что инвесторы начинают шевелиться. Если до начала нынешнего года с их стороны не было заметно никаких движений, то с февраля лично ко мне уже обратилось несколько крупных западных компаний, которые готовы приехать и всерьез начать знакомиться с той или иной областью нашей экономики. Причем речь о торговых кредитах уже не идет. Люди хотят наладить производство, привезти оборудование и т.п. Это касается, например, леса. Готовы вкладываться в деревообрабатывающую промышленность -- ради Бога. У нас, между прочим, половина мировых запасов леса. Его прирастает сейчас больше, чем мы в состоянии переработать. Что называется, добро пожаловать.
На прошлой неделе в Москве прошло очередное заседание консультативного совета по иностранным инвестициям. Несмотря на памятный всем, особенно иностранцам, дефолт 17 августа, Россия, оказывается, продолжает оставаться привлекательной для инвестиций. О том, какие инвестиционные перспективы ожидают нас после президентских выборов, "Профилю" рассказал заместитель министра экономики Владимир КОССОВ.В прошлом году приток инвестиций в Россию увеличился на 27% (по сравнению с 1998 годом), а их общий объем составил $4 млрд. Это достаточно обнадеживающий сигнал.
Однако показателем инвестиционной привлекательности являются не только объемы иностранных инвестиций, но и внутренняя ситуация в стране. Есть такие понятия, как сбережения и накопления. Сбережения -- это то, что лежит в чулке или в банке. То есть собственно деньги. Накопления -- это их материализация (квартира, машина, дача, акции и т.п.). Так вот, соотношение сбережений и накоплений населения в здоровой экономике должно составлять 1:1. У нас же по понятным причинам уровень сбережений сильно превышает уровень накоплений. Население боится вкладывать деньги в экономику. И, кстати, держит их не в коммерческих, а в трехлитровых банках. Это -- вопрос доверия.
И так же, как нужно восстанавливать доверие населения к экономике в целом, необходимо восстановить и доверие иностранных инвесторов к государству в широком понимании этого слова. Не только к правительству, но и к банковской, правовой системе и т.п.
Процесс это долгий. Но некоторое увеличение потока иностранных инвестиций в прошлом году -- напомню, более чем на четверть -- внушает оптимизм. Дальнейшее развитие событий будет впрямую зависеть от действий правительства, во-первых, и от общемировой конъюнктуры -- во-вторых. Нельзя забывать, что мы конкурируем за инвестиции со всем миром. С более чем ста странами. Общий годовой объем мировых инвестиций составляет около $400 млрд. Основными донорами, понятно, являются страны "большой семерки".
Однако чистым донором, который вывозит капитал из страны и практически не допускает иностранный капитал на внутренний рынок, можно считать только Японию. Остальные же развитые страны являются крупнейшими донорами и одновременно крупнейшими реципиентами. То есть как минимум 2/3 из этих $400 млрд. оседает в развитых странах. США инвестируют в Европу, Европа -- в США и т.п.
Понятно, что мы в данном случае находимся на периферии. Когда я говорю, что важным фактором в притоке иностранных инвестиций является внешнеполитическая ситуация, конъюнктура мировых рынков, я имею в виду, что, если, например, в развитых странах начинается некоторая стагнация и капиталы не находят там сферы вложений, они могут устремиться в третьи страны. Если же конъюнктура в развитых странах становится благоприятной, другим достается значительно меньше инвестиций.
Надо учитывать и то, что мы конкурируем не только с западными реципиентами. Скажем, Китай на протяжении уже многих лет поглощает до $40 млрд. ежегодно. В Китай в основном вкладывают сами китайцы. То есть диаспора, которая рассредоточена по всему миру.
Значительная часть приходится на долю азиатских стран, на страны Восточной Европы. У нас, повторюсь, здесь не самое лучшее положение. Однако говорить о том, что инвестору мы неинтересны, все же не стоит.
Есть как минимум два очень весомых аргумента в нашу пользу. Во-первых, у нас много сырьевых ресурсов, которые до сих пор являются наиболее привлекательными для вложений. И не потому, что иностранцы ожидают бешеных прибылей. Понятно, что нефть в Персидском заливе добывать выгоднее, соответственно, и инвестиционная привлекательность этого региона выше. Однако международные компании, приходящие в Россию, преследуют очень простую цель: диверсифицировать источники сырья. Так что мы до сих пор в основном привлекательны за счет наших природных ресурсов.
Вторая область вложений -- производство товаров широкого потребления. Это прежде всего пищевая, легкая, химическая промышленность и т.п. Ведь у нас почти 150 млн. населения, которому нужно есть, мыть руки с мылом, одеваться и т.п. К этой же категории инвесторов относятся, например, производители автомобилей.
Первой волной инвестиций такого рода было вложение в крупные работающие заводы, которые занимаются сейчас отверточной сборкой автомобилей (например, BMW в Калининграде). Каждая такая точка вложений -- это уже сотни миллионов долларов. Однако это только первый эшелон.
Второй эшелон -- производители комплектующих. Это опять же выгодно всем. Мы получаем новые производства, налоги, рабочие места. Они -- дешевое сырье, рабочую силу, отсутствие таможенных пошлин и т.п.
Словом, наиболее привлекательными для инвестора является все то, что быстро продается за наличные. Ведь у нас процветает бартер. А нефть -- экспортный продукт, там бартера мало, продукты тоже покупают за живые деньги, равно как и хорошие автомобили. Понятно, что инвестор прежде всего пойдет в эти отрасли.
Интересен нашумевший пример с Ломоносовским фарфоровым заводом. Самым привлекательным для американцев были не печи и не здание завода, а его художники, специалисты. Американцы вложились в мозги. И будьте уверены, они переоснастят завод и наладят сбыт ломоносовского фарфора по всему миру.
Почему мы должны быть этим недовольны?
Кстати, важный фактор нашей инвестиционной привлекательности -- отвратительное использование интеллектуальных ресурсов. Уже сейчас большая часть нормальных мозгов в стране работает на международные или иностранные компании. Интеллектуальные продукты по определению уникальны, поэтому имеют экспортный потенциал и, соответственно, инвестиционную привлекательность.
Другой вопрос -- нужно ли нам ориентироваться на привлечение инвестиций в интеллектуальные и хай-тек производства. Ведь они сулят гигантские прибыли. Может быть, стоит напрячься и проинвестировать эти вещи самим?
Сейчас все говорят, что вот, мол, нет кредитов международных организаций, нет портфельных инвесторов -- это плохо. Не уверен в этом. Портфельных инвесторов нет в связи с отсутствием бумаги, которую можно положить в портфель. Во всем мире такие инвесторы работают с госбумагами, так как не могут себе позволить большие риски. У нас сейчас госбумаг нет. Нет и инвесторов. Это совсем не страшно.
Что касается кредитов МВФ и Мирового банка, непонятно, стоит ли их брать вообще. Для меня это большой вопрос. Ясно, что просить эти деньги для того, чтобы проесть, совсем разорительно. Есть еще и другой момент: сможет ли государство обеспечить нормальную окупаемость таких инвестиций? Не факт.
Если эти деньги нужны, как говорится, до зарезу -- это один вопрос. Если можно как-то обойтись -- другой. Сейчас обойтись можно. Так что я думаю, что правительство будет очень осторожно относиться к таким кредитам. Хотя до сих пор находится масса народа, готового попользоваться кредитом под гарантии государства.
Большое значение для внешнего инвестора имеет уровень политических рисков. Сейчас в России политические риски очевидно велики, но так же очевидно, что наступает период некоторой стабильности.
И я по собственному опыту вижу, что инвесторы начинают шевелиться. Если до начала нынешнего года с их стороны не было заметно никаких движений, то с февраля лично ко мне уже обратилось несколько крупных западных компаний, которые готовы приехать и всерьез начать знакомиться с той или иной областью нашей экономики. Причем речь о торговых кредитах уже не идет. Люди хотят наладить производство, привезти оборудование и т.п. Это касается, например, леса. Готовы вкладываться в деревообрабатывающую промышленность -- ради Бога. У нас, между прочим, половина мировых запасов леса. Его прирастает сейчас больше, чем мы в состоянии переработать. Что называется, добро пожаловать.
ВЛАДИМИР ЗМЕЮЩЕНКО
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
