Архивная публикация 2008 года: "Проблеск надежды на востоке"
Пять лет назад Наталья Храмова со всей семьей переселилась из Сибири в Германию. Она была молода, с хорошим образованием, свободно говорила по-немецки. Теперь она вернулась в Россию. Как многие.Уже полгода, как Храмовы вселились в многоэтажный дом из красного кирпича на окраине Тюмени. Не похоже, однако, что их переезд завершен. В гостиной стоят диван с креслом и телевизор с плоским экраном, но стены голые, детскую нужно ремонтировать. Есть обеденный стол, но нет стульев. Квартира кажется необжитой, как будто жизнь осталась где-то в другом месте.
Наташе Храмовой нравится на кухне. Здесь уже развешаны коричневые полки, есть угловой гарнитур со столом. Здесь они едят, обычно втроем. А было время - собиралось по 20 человек. По воскресеньям на обед приходила вся семья. Но это в прошлой жизни. Родители Наташи Храмовой, сестра, бабушка и все остальные родственники остались в Германии. Только Наталья, родившаяся в Тюмени 28 февраля 1975 года, взяла свой новый немецкий паспорт и вернулась в родной сибирский город, с мужем и ребенком и с надеждой на лучшее будущее.
Теперь по вечерам, сидя на кухне, она разговаривает по телефону с родителями. Мать, Лилия Хофман, звонит из Баварии почти каждый день. Наталья рассказывает ей, что у нее все хорошо, работа ей очень нравится, муж Юрий тоже работой доволен, а это главное. Она не говорит, как скучает по воскресным встречам всей семьи за обеденным столом, как грустно ей иногда бывает. Она не хочет, чтобы мама плакала.
У нее должно быть все в порядке.
.
Вообще-то Наталья Храмова сама приняла решение переселиться в Германию - всей семьей, с бабушкой, которая из российских немцев. И благодаря статусу , как назвали эту категорию иммигрантов немцы, получить немецкий паспорт. Потом можно устроиться на работу и наслаждаться жизнью на Западе. Это был ее план. Об этом мечтало множество семей, когда пал железный занавес и для этнических немцев открылась возможность уехать в Германию. Но на далекой земле предков свое счастье нашли далеко не все.
Известны тысячи случаев, когда вписаться в немецкую жизнь людям не удалось и они предпринимают усилия, чтобы вернуться домой, чаще всего в Россию или Казахстан. По оценке консультационных бюро, из 2,2 млн немцев из бывших советских республик, уехавших в Германию с конца 80-х, несколько тысяч уже вернулись обратно на свой страх и риск. Вероятно, немало и тех, кто охотно последовал бы их примеру, если бы мог: по оценке Центра немецкой культуры в Тюмени, число переселившихся в Германию из России и теперь желающих вернуться немцев достигает 25%.
Эльмар Вельт знает много таких случаев. Он работает в Карлсруэ в проекте Heimatgarten (). Им руководит благотворительная организация Arbeiterwоhlfahrt (Awo). Ее цель - помочь беженцам вернуться в ту страну, которую они покинули. Проект был запущен в конце 90-х годов, и тогда под его опеку попадали в первую очередь выходцы из Югославии, просившие убежища в Германии.
Но в последние годы все больше запросов поступает от переселенцев, официально признанных немцами. Это люди, получившие финансовую помощь на переезд с востока. А теперь они готовы обменять немецкий паспорт на авиабилет и вернуться на свою прежнюю родину. На письменном столе Вельта пачки писем, авторы которых сетуют на судьбу, со стыдом признавая, что им не удалось освоиться в Германии.
Большинство просят денег для возвращения на родину, ведь социального пособия по программе Hartz IV на это не хватает, но Вельт ничего не может им дать. Федеральное правительство не финансирует охоту к перемене мест, такого принципа власти придерживались всегда, говорит Вельт.
И все-таки несколько недель назад Awo открыла в Карлсруэ первую в Германии консультацию для переселенцев, желающих уехать обратно, причем в ее финансировании участвует правительство земли Баден-Вюртемберг. Отчасти это можно считать признанием того, что в некоторых случаях немецкая иммиграционная политика дала сбой. .
Там, откуда они приехали, у них тоже еще могут быть шансы. Особенно в России, где сейчас экономический бум и где ежегодный прирост экономики составляет 7%. Стране срочно нужна рабочая сила, особенно высококвалифицированные специалисты, которые с конца 80-х стали уезжать на Запад. Недавно президент Владимир Путин объявил о программе помощи российским немцам, желающим вернуться в Россию. В рамках этой программы в ближайшие 5 лет планируется выплатить 80 млн евро для помощи при переезде и в качестве подъемных. Нечто подобное происходило 240 лет назад, когда предки Натальи Храмовой переселились из Южной Германии в Поволжье.
Уже тогда громадной стране не хватало умелых рук. С 1763 года императрица Екатерина II, урожденная принцесса Ангальт-Цербская, старалась привлечь в Россию немецких ремесленников и крестьян. Ее призыву последовало несколько десятков тысяч немцев, в том числе и Хофманы. Они поселились в Хуссенбахе, в низовьях Волги. В общей сложности там возникло более ста немецких колоний. Их жители были освобождены от уплаты налогов, могли говорить на родном языке и соблюдать свои культурные традиции.
Но после Октябрьской революции 1917 года привилегированные превратились в преследуемых. Большевики взялись за массовую русификацию. Они принялись раскулачивать немецких поселенцев, отправляли их в лагеря, запрещали им говорить на родном языке. При Сталине стало еще хуже. В 1937 году расстреляли прадедушку Натальи Храмовой. В семье так и не узнали почему. Но страх перед государственным произволом, однажды возникнув, больше никогда их не покидал.
В июне 1941 года Гитлер напал на Советский Союз, и немцев выслали из Поволжья. Их посадили в вагоны для скота и повезли на необжитые земли, в основном в Сибирь. Тех, кто выжил, отправили на принудительные работы. Бабушке Натальи Храмовой, ее сестре и шурину пришлось надрываться в трудовом лагере под Тюменью.
В 1948 году семье Хофман позволили переехать в барак. Это уже была жизнь в самом городе. И хотя не за колючей проволокой, их быт мало чем отличался от тюремного. У немцев не было на руках паспортов, они не имели права покидать местожительство без специального разрешения. За нарушение грозило 20 лет заключения.
Бабушка и дедушка Натальи Храмовой Фрида и Виктор, родившиеся в 1930 и 1931 годах, запомнили это на всю жизнь. Только после смерти Сталина все стало понемногу меняться к лучшему. Мать Натальи Храмовой родилась в 1953-м, в год смерти Сталина. В отличие от своих родителей Лилия Хофман могла учиться в институте. Она стала учительницей немецкого языка и вышла замуж за русского. Постепенно быть немцем перестало быть позорным.
Когда Наталья Храмова размышляет о своем детстве в Тюмени, ей вспоминается множество русских друзей. И никто не дразнил ее . У нее темно-каштановые волосы и славянские черты лица, она говорит по-русски, как все русские, здесь она своя среди своих. Единственное, что ее отличает от других, - это то, что она верующая.
Будучи русской, она чувствует себя и немкой, и это трудностей Наташе не создает. Наоборот. , - говорит она.
В Тюмени она шаг за шагом пробивалась наверх. Хорошо училась и в школе, и в институте. Получив диплом по специальности германистика и англистика, она уже в 22 года начинает преподавать немецкий и английский языки в одном из двух государственных университетов города. Преподавание стало ее призванием, но денег в университете почти не платили - в пересчете она получала всего 100 евро в месяц.
В конце 90-х российская рыночная экономика зашаталась. Очереди у продовольственных магазинов в Тюмени становились все длиннее, росли безработица и преступность. Хофманы боялись за Наташу - ей приходилось после работы поздно вечером ехать домой на автобусе.
Все чаще они слышат о семьях, эмигрировавших на Запад, где люди чувствуют себя защищенными. Такие же российские немцы, как и они, нашли в Германии хорошую работу и добротное жилье. И мы могли бы так жить, сказал однажды отец, мы тоже можем переселиться в Германию. Но дед Хофман воспротивился. Он не хотел, чтобы его семья еще раз лишилась корней, осталась без родины, на чужбине.
У его внучки Натальи было другое представление о Германии. В студенческие годы она однажды ездила туда на месяц: в Гамбург, Любек и Люнебург. Она не чувствовала себя там на чужбине. .
После смерти дедушки в 1998 году в семье снова начинают говорить о переселении. Главное для родителей - перспективы для дочки, племянников и племянниц. Мать Натальи Лилия Хофман заполняет 20 анкет для выезжающих на ПМЖ. Никто не должен остаться. Семья должна быть вместе - это главное.
Наталье ясно, что она не может уехать без Юрия, высокого русского юноши с русыми волосами, ее бывшего студента. Они вместе с 1999 года, в августе 2001 года состоялась их свадьба. У Юрия Храмова два диплома: по инженерному делу и материаловедению, оба с отличием. , - рассказывает Наталья.
Они с Юрием давно хотят ребенка, но ей не удается забеременеть. Врачи в Тюмени говорят, что у нее все в порядке, но она им не верит. Она хочет к хорошим врачам, в Германию. Они смогут помочь ей стать матерью.
Теперь все ждут разрешения от немецких властей. Только бабушка ворчит. Фриде Хофман уже за 70, она почти всю свою жизнь прожила в Тюмени, здесь могила ее мужа, она не хочет его покидать. Но Господь переубедил ее.
Однажды жаркой летней ночью 2001 года загорелся соседний дом. И когда пламя было уже совсем близко от их дома, Фрида Хофман стала молиться. Если Господь пошлет дождь, она поедет в Германию - вот что она пообещала Ему этой ночью. В скором времени крупные капли с неба потушили огонь. Решение было принято.
20 июля 2002 года вся семья уезжает в Германию. Все свое добро они раздарили или распродали. Каждый берет с собой по одному чемодану. Их 20 человек, представители трех поколений.
Четыре часа до Екатеринбурга, четыре часа на самолете до Кельна, потом на автобусе в лагерь для переселенцев во Фридланде. Там они узнают, что поедут в Баварию, в Бургкирхен-на-Альце, будут жить в районе послевоенной застройки в центре города. Юрий и Наталья Храмовы получают квартиру в одном доме с родителями.
Сначала у них нет мебели, только матрасы, но они счастливы, потому что у них наконец есть пристанище. От отдела социального обеспечения Храмовы получают небольшую сумму денег и талон на приобретение плиты и стиральной машины, от соседей-немцев - мебель и кухонную утварь. Только самые необходимые вещи, но Наталья тронута готовностью людей в этой стране прийти на помощь.
А в двух шагах от их новой квартиры - практика гинеколога.
У нее проблема с яичниками, говорит врач, ничего страшного. Он выписывает лекарство. И через несколько недель Наталья забеременела. 27 сентября 2003 года появилась на свет дочь Катя.
, - говорит Наталья. Какое-то время ей казалось, что сбылась ее мечта о хорошей жизни в Германии.
Теперь остается только найти работу мужу Юрию.
Он окончил курс немецкого языка для начинающих и еще один дополнительный четырехмесячный курс летом. Теперь Юрий довольно уверенно владеет немецким. Но его российские дипломы в Германии признаются лишь частично. Ему подтверждают степень бакалавра по инженерному делу, но диплом по материаловедению не признают.
В октябре 2003 года Юрий проходит практику на Vinnolit - заводе по производству ПВХ. Он работает там 9 месяцев за 197 евро в месяц чистыми, работает хорошо. В рекомендации отмечается его усердие, трудолюбие, инициативность. Но на постоянную работу его не берут.
Он решает еще раз поступить в вуз, чтобы получить диплом по материаловедению, ведь ему еще только 25. В октябре 2004 года он поступает в Аугсбургский университет. Ездить каждый день из Бургкирхена в Аугсбург - долго и дорого. И Юрий снимает комнату в общежитии в Аугсбурге за 200 евро. Теперь он видит жену и ребенка только по выходным.
Большую часть времени Наталья с Катей одна. Иногда она гуляет со своей бабушкой. Близких контактов с другими мамами нет. Никто не предлагает ей выпить кофе, отвести дочку в ясельную группу. У нее так и не появилось немецких подруг ее возраста, ни одной за все пять лет. Наталья Храмова и сейчас повторяет, что баварцы очень приветливы, она никого не обвиняет в том, что на почве одиночества у нее началась депрессия.
Когда дочке исполнилось два года, Наталья решила снова пойти работать, хотя по закону могла сидеть с ребенком до трехлетнего возраста. С русским именем и с российским дипломом у нее нет шансов получить в Германии место учительницы, но она может заняться репетиторством, говорит ей консультант из агентства по трудоустройству. Наталья посылает заявления в различные языковые институты, но везде получает отказ. По закону она должна попытаться устроиться не по специальности, говорит консультант из агентства по трудоустройству. Наталья пытается устроиться няней, ухаживать за престарелыми. В качестве причины отказа ей говорят, что у нее слишком высокая квалификация.
Семья из трех человек живет на 720 евро - пособие по безработице ALG II плюс пособие на ребенка. Юрий Храмов не может получить государственную ссуду на обучение, потому что у него уже есть высшее образование. В 2006 году в Баварии вводят плату за обучение, и Юрию приходится бросить институт, проучившись три семестра. Он уже не может себе позволить учиться в университете.
И снова он посылает заявления об устройстве на работу, в общей сложности более 200, но безрезультатно. Весной 2006 года Юрий 6 недель работает на складе, в середине мая через фирму-посредника получает место помощника слесаря в фирме MAN в Аугсбурге. В синем рабочем халате он шлифует литейные формы за 8 евро в час. Это грязная работа, и для нее не нужен диплом с отличием. Когда вечером Храмов приходит домой, настроение у него не очень хорошее. Наверное, чтобы быть инженером, нужно быть немцем, говорит он однажды своей жене.
Каждую неделю Наталья и Юрий Храмовы слышат в новостях, что в Германии не хватает учителей и инженеров, что собираются даже приглашать специалистов из-за границы. Этого они не могут понять. Ведь у них есть дипломы, они говорят на немецком языке, они уже здесь, но они никому не нужны.
Осенью 2006 года к ним приезжают в гости знакомые из Тюмени. Они здесь проездом, были две недели в отпуске в Греции. У Натальи и Юрия в последние годы вообще не было отпуска, если не считать четырех однодневных экскурсий в Зальцбург. Друзья рассказывают им об экономическом буме в их родном сибирском городе, о гигантских установках по добыче газа и нефти, о том, что у них хорошая работа в и . В Тюмени многое изменилось к лучшему, говорят друзья.
Наталья и Юрий хотят увидеть все собственными глазами. Они собирают все свои сбережения и на Рождество летят к родителям Юрия в Тюмень.
Действительно, в этом городе с населением 600 тыс. человек многое изменилось. Отремонтированы старые фасады домов, улицы стали чище, в городе полно новых автомобилей. Ночью все освещено, повсюду цветные огни, магазины работают долго. Когда Храмовы уезжали, в городе был только один большой супермаркет, теперь их шесть. Покупатели наполняют тележки мясом, рыбой и свежими фруктами. Из всего этого Наталья делает вывод, что людям живется хорошо.
Она приходит в университет к своей бывшей начальнице, и та сразу предлагает ей вернуться на старую работу. То же самое слышит Юрий в фирме, на которой до отъезда в Германию занимался материаловедением. Начальник говорит, что будет рад, если он вернется.
У его родителей трехкомнатная квартира в многоэтажном доме из красного кирпича на окраине города. Через несколько месяцев он сможет переехать в нее с Натальей и Катей, им придется платить только за коммунальные услуги - меньше 100 евро в месяц.
Расчет очень прост. В Баварии семья Натальи. В Тюмени хорошая работа, старые друзья и дешевая квартира. Наталье Храмовой трудно принять решение, но она считает, что после многолетних мучений надо уезжать из Германии. .
Они возвращаются в Баварию, продают свой старый , на который собирали деньги всей семьей, и получают дополнительно 2000 евро. Вместе с последней зарплатой Юрия в MAN этого хватит на три билета на самолет и контейнер для перевозки вещей. Помимо их багажа экспедиторская компания доставит из Германии пожитки еще четырех семей. Они тоже хотят вернуться - в Красноярск, Омск, Казахстан.
При прощании в аэропорту никто не плакал, так они договорились. Вечером 6 апреля 2007 года Наталья, Юрий и Катя Храмовы прошли контроль безопасности в мюнхенском аэропорту, терминал 1, секция С. Наталья еще раз оборачивается и смотрит сквозь стекло в зал. Там стоят ее родители, сестра, они машут ей, улыбаются. Наталья Храмова тоже машет рукой и улыбается. Комок в горле она проглотила. Сейчас нет места для грусти и печали. Даже для сомнений. Она должна быть уверена, что приняла правильное решение.
Около 8 часов вечера она с мужем и ребенком садится в Ту-154 российской авиакомпании , до Тюмени еще пять с половиной часов. Ровно в половине девятого самолет взлетает. Родители начинают плакать, только сев в машину.
.
Наверное, она была серой, потому что Наталья Храмова говорит, что в Тюмени у нее яркая жизнь. Она хочет видеть только хорошее. Здесь у нее есть подруги, работа, которая доставляет ей удовольствие и за которую она как-никак получает 200 евро в месяц, плюс деньги, заработанные репетиторством. Четырехлетней Кате нравится в российском детском садике, а Юрий Храмов вечером после работы приходит домой счастливым. Он получает 1000 евро в месяц, на эти деньги в Тюмени можно хорошо жить, тем более что им практически не надо платить за квартиру. И может быть, он еще получит деньги по программе помощи возвращенцам. Билеты на самолет и счет экспедиторской компании они на всякий случай сохранили.
В то, что ее родители тоже когда-нибудь вернутся, Наталья Храмова не верит. Правда, в Баварии они давно без работы, но в Тюмени у них уже нет квартиры, и здесь они будут получать мизерную пенсию. Только бабушка Натальи сказала, что хотела бы когда-нибудь вернуться к своему мужу. На кладбище в Тюмени рядом с Виктором Вильгельмовичем Хофманом есть место и для нее.
Пять лет назад Наталья Храмова со всей семьей переселилась из Сибири в Германию. Она была молода, с хорошим образованием, свободно говорила по-немецки. Теперь она вернулась в Россию. Как многие.Уже полгода, как Храмовы вселились в многоэтажный дом из красного кирпича на окраине Тюмени. Не похоже, однако, что их переезд завершен. В гостиной стоят диван с креслом и телевизор с плоским экраном, но стены голые, детскую нужно ремонтировать. Есть обеденный стол, но нет стульев. Квартира кажется необжитой, как будто жизнь осталась где-то в другом месте.
Наташе Храмовой нравится на кухне. Здесь уже развешаны коричневые полки, есть угловой гарнитур со столом. Здесь они едят, обычно втроем. А было время - собиралось по 20 человек. По воскресеньям на обед приходила вся семья. Но это в прошлой жизни. Родители Наташи Храмовой, сестра, бабушка и все остальные родственники остались в Германии. Только Наталья, родившаяся в Тюмени 28 февраля 1975 года, взяла свой новый немецкий паспорт и вернулась в родной сибирский город, с мужем и ребенком и с надеждой на лучшее будущее.
Теперь по вечерам, сидя на кухне, она разговаривает по телефону с родителями. Мать, Лилия Хофман, звонит из Баварии почти каждый день. Наталья рассказывает ей, что у нее все хорошо, работа ей очень нравится, муж Юрий тоже работой доволен, а это главное. Она не говорит, как скучает по воскресным встречам всей семьи за обеденным столом, как грустно ей иногда бывает. Она не хочет, чтобы мама плакала.
У нее должно быть все в порядке.
.
Вообще-то Наталья Храмова сама приняла решение переселиться в Германию - всей семьей, с бабушкой, которая из российских немцев. И благодаря статусу , как назвали эту категорию иммигрантов немцы, получить немецкий паспорт. Потом можно устроиться на работу и наслаждаться жизнью на Западе. Это был ее план. Об этом мечтало множество семей, когда пал железный занавес и для этнических немцев открылась возможность уехать в Германию. Но на далекой земле предков свое счастье нашли далеко не все.
Известны тысячи случаев, когда вписаться в немецкую жизнь людям не удалось и они предпринимают усилия, чтобы вернуться домой, чаще всего в Россию или Казахстан. По оценке консультационных бюро, из 2,2 млн немцев из бывших советских республик, уехавших в Германию с конца 80-х, несколько тысяч уже вернулись обратно на свой страх и риск. Вероятно, немало и тех, кто охотно последовал бы их примеру, если бы мог: по оценке Центра немецкой культуры в Тюмени, число переселившихся в Германию из России и теперь желающих вернуться немцев достигает 25%.
Эльмар Вельт знает много таких случаев. Он работает в Карлсруэ в проекте Heimatgarten (). Им руководит благотворительная организация Arbeiterwоhlfahrt (Awo). Ее цель - помочь беженцам вернуться в ту страну, которую они покинули. Проект был запущен в конце 90-х годов, и тогда под его опеку попадали в первую очередь выходцы из Югославии, просившие убежища в Германии.
Но в последние годы все больше запросов поступает от переселенцев, официально признанных немцами. Это люди, получившие финансовую помощь на переезд с востока. А теперь они готовы обменять немецкий паспорт на авиабилет и вернуться на свою прежнюю родину. На письменном столе Вельта пачки писем, авторы которых сетуют на судьбу, со стыдом признавая, что им не удалось освоиться в Германии.
Большинство просят денег для возвращения на родину, ведь социального пособия по программе Hartz IV на это не хватает, но Вельт ничего не может им дать. Федеральное правительство не финансирует охоту к перемене мест, такого принципа власти придерживались всегда, говорит Вельт.
И все-таки несколько недель назад Awo открыла в Карлсруэ первую в Германии консультацию для переселенцев, желающих уехать обратно, причем в ее финансировании участвует правительство земли Баден-Вюртемберг. Отчасти это можно считать признанием того, что в некоторых случаях немецкая иммиграционная политика дала сбой. .
Там, откуда они приехали, у них тоже еще могут быть шансы. Особенно в России, где сейчас экономический бум и где ежегодный прирост экономики составляет 7%. Стране срочно нужна рабочая сила, особенно высококвалифицированные специалисты, которые с конца 80-х стали уезжать на Запад. Недавно президент Владимир Путин объявил о программе помощи российским немцам, желающим вернуться в Россию. В рамках этой программы в ближайшие 5 лет планируется выплатить 80 млн евро для помощи при переезде и в качестве подъемных. Нечто подобное происходило 240 лет назад, когда предки Натальи Храмовой переселились из Южной Германии в Поволжье.
Уже тогда громадной стране не хватало умелых рук. С 1763 года императрица Екатерина II, урожденная принцесса Ангальт-Цербская, старалась привлечь в Россию немецких ремесленников и крестьян. Ее призыву последовало несколько десятков тысяч немцев, в том числе и Хофманы. Они поселились в Хуссенбахе, в низовьях Волги. В общей сложности там возникло более ста немецких колоний. Их жители были освобождены от уплаты налогов, могли говорить на родном языке и соблюдать свои культурные традиции.
Но после Октябрьской революции 1917 года привилегированные превратились в преследуемых. Большевики взялись за массовую русификацию. Они принялись раскулачивать немецких поселенцев, отправляли их в лагеря, запрещали им говорить на родном языке. При Сталине стало еще хуже. В 1937 году расстреляли прадедушку Натальи Храмовой. В семье так и не узнали почему. Но страх перед государственным произволом, однажды возникнув, больше никогда их не покидал.
В июне 1941 года Гитлер напал на Советский Союз, и немцев выслали из Поволжья. Их посадили в вагоны для скота и повезли на необжитые земли, в основном в Сибирь. Тех, кто выжил, отправили на принудительные работы. Бабушке Натальи Храмовой, ее сестре и шурину пришлось надрываться в трудовом лагере под Тюменью.
В 1948 году семье Хофман позволили переехать в барак. Это уже была жизнь в самом городе. И хотя не за колючей проволокой, их быт мало чем отличался от тюремного. У немцев не было на руках паспортов, они не имели права покидать местожительство без специального разрешения. За нарушение грозило 20 лет заключения.
Бабушка и дедушка Натальи Храмовой Фрида и Виктор, родившиеся в 1930 и 1931 годах, запомнили это на всю жизнь. Только после смерти Сталина все стало понемногу меняться к лучшему. Мать Натальи Храмовой родилась в 1953-м, в год смерти Сталина. В отличие от своих родителей Лилия Хофман могла учиться в институте. Она стала учительницей немецкого языка и вышла замуж за русского. Постепенно быть немцем перестало быть позорным.
Когда Наталья Храмова размышляет о своем детстве в Тюмени, ей вспоминается множество русских друзей. И никто не дразнил ее . У нее темно-каштановые волосы и славянские черты лица, она говорит по-русски, как все русские, здесь она своя среди своих. Единственное, что ее отличает от других, - это то, что она верующая.
Будучи русской, она чувствует себя и немкой, и это трудностей Наташе не создает. Наоборот. , - говорит она.
В Тюмени она шаг за шагом пробивалась наверх. Хорошо училась и в школе, и в институте. Получив диплом по специальности германистика и англистика, она уже в 22 года начинает преподавать немецкий и английский языки в одном из двух государственных университетов города. Преподавание стало ее призванием, но денег в университете почти не платили - в пересчете она получала всего 100 евро в месяц.
В конце 90-х российская рыночная экономика зашаталась. Очереди у продовольственных магазинов в Тюмени становились все длиннее, росли безработица и преступность. Хофманы боялись за Наташу - ей приходилось после работы поздно вечером ехать домой на автобусе.
Все чаще они слышат о семьях, эмигрировавших на Запад, где люди чувствуют себя защищенными. Такие же российские немцы, как и они, нашли в Германии хорошую работу и добротное жилье. И мы могли бы так жить, сказал однажды отец, мы тоже можем переселиться в Германию. Но дед Хофман воспротивился. Он не хотел, чтобы его семья еще раз лишилась корней, осталась без родины, на чужбине.
У его внучки Натальи было другое представление о Германии. В студенческие годы она однажды ездила туда на месяц: в Гамбург, Любек и Люнебург. Она не чувствовала себя там на чужбине. .
После смерти дедушки в 1998 году в семье снова начинают говорить о переселении. Главное для родителей - перспективы для дочки, племянников и племянниц. Мать Натальи Лилия Хофман заполняет 20 анкет для выезжающих на ПМЖ. Никто не должен остаться. Семья должна быть вместе - это главное.
Наталье ясно, что она не может уехать без Юрия, высокого русского юноши с русыми волосами, ее бывшего студента. Они вместе с 1999 года, в августе 2001 года состоялась их свадьба. У Юрия Храмова два диплома: по инженерному делу и материаловедению, оба с отличием. , - рассказывает Наталья.
Они с Юрием давно хотят ребенка, но ей не удается забеременеть. Врачи в Тюмени говорят, что у нее все в порядке, но она им не верит. Она хочет к хорошим врачам, в Германию. Они смогут помочь ей стать матерью.
Теперь все ждут разрешения от немецких властей. Только бабушка ворчит. Фриде Хофман уже за 70, она почти всю свою жизнь прожила в Тюмени, здесь могила ее мужа, она не хочет его покидать. Но Господь переубедил ее.
Однажды жаркой летней ночью 2001 года загорелся соседний дом. И когда пламя было уже совсем близко от их дома, Фрида Хофман стала молиться. Если Господь пошлет дождь, она поедет в Германию - вот что она пообещала Ему этой ночью. В скором времени крупные капли с неба потушили огонь. Решение было принято.
20 июля 2002 года вся семья уезжает в Германию. Все свое добро они раздарили или распродали. Каждый берет с собой по одному чемодану. Их 20 человек, представители трех поколений.
Четыре часа до Екатеринбурга, четыре часа на самолете до Кельна, потом на автобусе в лагерь для переселенцев во Фридланде. Там они узнают, что поедут в Баварию, в Бургкирхен-на-Альце, будут жить в районе послевоенной застройки в центре города. Юрий и Наталья Храмовы получают квартиру в одном доме с родителями.
Сначала у них нет мебели, только матрасы, но они счастливы, потому что у них наконец есть пристанище. От отдела социального обеспечения Храмовы получают небольшую сумму денег и талон на приобретение плиты и стиральной машины, от соседей-немцев - мебель и кухонную утварь. Только самые необходимые вещи, но Наталья тронута готовностью людей в этой стране прийти на помощь.
А в двух шагах от их новой квартиры - практика гинеколога.
У нее проблема с яичниками, говорит врач, ничего страшного. Он выписывает лекарство. И через несколько недель Наталья забеременела. 27 сентября 2003 года появилась на свет дочь Катя.
, - говорит Наталья. Какое-то время ей казалось, что сбылась ее мечта о хорошей жизни в Германии.
Теперь остается только найти работу мужу Юрию.
Он окончил курс немецкого языка для начинающих и еще один дополнительный четырехмесячный курс летом. Теперь Юрий довольно уверенно владеет немецким. Но его российские дипломы в Германии признаются лишь частично. Ему подтверждают степень бакалавра по инженерному делу, но диплом по материаловедению не признают.
В октябре 2003 года Юрий проходит практику на Vinnolit - заводе по производству ПВХ. Он работает там 9 месяцев за 197 евро в месяц чистыми, работает хорошо. В рекомендации отмечается его усердие, трудолюбие, инициативность. Но на постоянную работу его не берут.
Он решает еще раз поступить в вуз, чтобы получить диплом по материаловедению, ведь ему еще только 25. В октябре 2004 года он поступает в Аугсбургский университет. Ездить каждый день из Бургкирхена в Аугсбург - долго и дорого. И Юрий снимает комнату в общежитии в Аугсбурге за 200 евро. Теперь он видит жену и ребенка только по выходным.
Большую часть времени Наталья с Катей одна. Иногда она гуляет со своей бабушкой. Близких контактов с другими мамами нет. Никто не предлагает ей выпить кофе, отвести дочку в ясельную группу. У нее так и не появилось немецких подруг ее возраста, ни одной за все пять лет. Наталья Храмова и сейчас повторяет, что баварцы очень приветливы, она никого не обвиняет в том, что на почве одиночества у нее началась депрессия.
Когда дочке исполнилось два года, Наталья решила снова пойти работать, хотя по закону могла сидеть с ребенком до трехлетнего возраста. С русским именем и с российским дипломом у нее нет шансов получить в Германии место учительницы, но она может заняться репетиторством, говорит ей консультант из агентства по трудоустройству. Наталья посылает заявления в различные языковые институты, но везде получает отказ. По закону она должна попытаться устроиться не по специальности, говорит консультант из агентства по трудоустройству. Наталья пытается устроиться няней, ухаживать за престарелыми. В качестве причины отказа ей говорят, что у нее слишком высокая квалификация.
Семья из трех человек живет на 720 евро - пособие по безработице ALG II плюс пособие на ребенка. Юрий Храмов не может получить государственную ссуду на обучение, потому что у него уже есть высшее образование. В 2006 году в Баварии вводят плату за обучение, и Юрию приходится бросить институт, проучившись три семестра. Он уже не может себе позволить учиться в университете.
И снова он посылает заявления об устройстве на работу, в общей сложности более 200, но безрезультатно. Весной 2006 года Юрий 6 недель работает на складе, в середине мая через фирму-посредника получает место помощника слесаря в фирме MAN в Аугсбурге. В синем рабочем халате он шлифует литейные формы за 8 евро в час. Это грязная работа, и для нее не нужен диплом с отличием. Когда вечером Храмов приходит домой, настроение у него не очень хорошее. Наверное, чтобы быть инженером, нужно быть немцем, говорит он однажды своей жене.
Каждую неделю Наталья и Юрий Храмовы слышат в новостях, что в Германии не хватает учителей и инженеров, что собираются даже приглашать специалистов из-за границы. Этого они не могут понять. Ведь у них есть дипломы, они говорят на немецком языке, они уже здесь, но они никому не нужны.
Осенью 2006 года к ним приезжают в гости знакомые из Тюмени. Они здесь проездом, были две недели в отпуске в Греции. У Натальи и Юрия в последние годы вообще не было отпуска, если не считать четырех однодневных экскурсий в Зальцбург. Друзья рассказывают им об экономическом буме в их родном сибирском городе, о гигантских установках по добыче газа и нефти, о том, что у них хорошая работа в и . В Тюмени многое изменилось к лучшему, говорят друзья.
Наталья и Юрий хотят увидеть все собственными глазами. Они собирают все свои сбережения и на Рождество летят к родителям Юрия в Тюмень.
Действительно, в этом городе с населением 600 тыс. человек многое изменилось. Отремонтированы старые фасады домов, улицы стали чище, в городе полно новых автомобилей. Ночью все освещено, повсюду цветные огни, магазины работают долго. Когда Храмовы уезжали, в городе был только один большой супермаркет, теперь их шесть. Покупатели наполняют тележки мясом, рыбой и свежими фруктами. Из всего этого Наталья делает вывод, что людям живется хорошо.
Она приходит в университет к своей бывшей начальнице, и та сразу предлагает ей вернуться на старую работу. То же самое слышит Юрий в фирме, на которой до отъезда в Германию занимался материаловедением. Начальник говорит, что будет рад, если он вернется.
У его родителей трехкомнатная квартира в многоэтажном доме из красного кирпича на окраине города. Через несколько месяцев он сможет переехать в нее с Натальей и Катей, им придется платить только за коммунальные услуги - меньше 100 евро в месяц.
Расчет очень прост. В Баварии семья Натальи. В Тюмени хорошая работа, старые друзья и дешевая квартира. Наталье Храмовой трудно принять решение, но она считает, что после многолетних мучений надо уезжать из Германии. .
Они возвращаются в Баварию, продают свой старый , на который собирали деньги всей семьей, и получают дополнительно 2000 евро. Вместе с последней зарплатой Юрия в MAN этого хватит на три билета на самолет и контейнер для перевозки вещей. Помимо их багажа экспедиторская компания доставит из Германии пожитки еще четырех семей. Они тоже хотят вернуться - в Красноярск, Омск, Казахстан.
При прощании в аэропорту никто не плакал, так они договорились. Вечером 6 апреля 2007 года Наталья, Юрий и Катя Храмовы прошли контроль безопасности в мюнхенском аэропорту, терминал 1, секция С. Наталья еще раз оборачивается и смотрит сквозь стекло в зал. Там стоят ее родители, сестра, они машут ей, улыбаются. Наталья Храмова тоже машет рукой и улыбается. Комок в горле она проглотила. Сейчас нет места для грусти и печали. Даже для сомнений. Она должна быть уверена, что приняла правильное решение.
Около 8 часов вечера она с мужем и ребенком садится в Ту-154 российской авиакомпании , до Тюмени еще пять с половиной часов. Ровно в половине девятого самолет взлетает. Родители начинают плакать, только сев в машину.
.
Наверное, она была серой, потому что Наталья Храмова говорит, что в Тюмени у нее яркая жизнь. Она хочет видеть только хорошее. Здесь у нее есть подруги, работа, которая доставляет ей удовольствие и за которую она как-никак получает 200 евро в месяц, плюс деньги, заработанные репетиторством. Четырехлетней Кате нравится в российском детском садике, а Юрий Храмов вечером после работы приходит домой счастливым. Он получает 1000 евро в месяц, на эти деньги в Тюмени можно хорошо жить, тем более что им практически не надо платить за квартиру. И может быть, он еще получит деньги по программе помощи возвращенцам. Билеты на самолет и счет экспедиторской компании они на всякий случай сохранили.
В то, что ее родители тоже когда-нибудь вернутся, Наталья Храмова не верит. Правда, в Баварии они давно без работы, но в Тюмени у них уже нет квартиры, и здесь они будут получать мизерную пенсию. Только бабушка Натальи сказала, что хотела бы когда-нибудь вернуться к своему мужу. На кладбище в Тюмени рядом с Виктором Вильгельмовичем Хофманом есть место и для нее.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
