29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2002 года: "Пятьдесят на пятьдесят"

Архивная публикация 2002 года: "Пятьдесят на пятьдесят"

24 ноября главе Центризбиркома РФ Александру Вешнякову исполнилось 50 лет. Накануне юбилея "Профиль" побывал в гостях у главного "избирателя" России."Профиль": Чем является для вас этот юбилей? Это некий рубеж?
Александр Вешняков: Рубежом бы не назвал, просто определенный этап в жизни, время подведения некоторых итогов. И грустно, конечно: пятьдесят лет -- это не двадцать или тридцать.
"П.": Что вы считаете самым главным из того, что удалось?
А.В.: На самом деле, удалось не так уж и мало. Есть нормальная семья, взрослые дочь и сын. Я считаю, что человек живет для того, чтобы после него жизнь продолжалась. Есть работа, которую я люблю и которой с удовольствием занимаюсь. Как говорится: есть друзья, есть и враги -- значит, встал на две ноги.
"П.": А что не удалось?
А.В.: Не удалось стать летчиком, я в детстве об этом мечтал. Я воздушный океан променял на море: закончил мореходное училище, долгое время работал в Северном морском пароходстве. В какой-то момент понял, что жизнь в море не совсем подходит для нормального человека, прибился к берегу. И правильно сделал. Хотя, по-моему, в море все проще, понятнее, жизнь на земле намного сложнее. Тем более в чиновничьих, высокого уровня конторах. Раньше мне казалось, что люди, которые находятся на вершине власти, самые умные, самые компетентные, хорошо понимают, что нужно делать для страны и людей. Думал, что только этим они и живут, только для этого и работают. Но оказалось все прозаичнее. Некоторые идеальные представления и о власти, и о жизни сменились на более прагматичные. Но горького разочарования у меня нет.
"П.": Были в вашей жизни случаи, когда, принимая то или иное чиновничье решение, вы понимали, что как человек или как юрист поступили бы иначе?
А.В.: Трудно вспомнить. Я все-таки пытаюсь не допускать такого "растроения" личности. Стараюсь говорить, что думаю, делать то, что говорю. Может быть, благодаря этому я чего-то и достиг в жизни.
"П.": Такая позиция должна породить огромное количество недоброжелателей: все подстраиваются, а глава Центризбиркома во что бы то ни стало старается оставаться человеком?
А.В.: Ну, не надо идеализировать ни меня, ни нашу организацию. Есть много желающих нас укусить, но мы стараемся не давать повода. Многие сгорают на непоследовательности, на нечистых приемах, на грязных деньгах. К нам это не прилипает.
"П.": Став главой Центризбиркома, вы получили поистине всенародную известность: на прошлых выборах появлялись на экране, пожалуй, даже чаще, чем ваши подопечные политики. Это такая тайная стратегия, способ повысить интерес к выборам? Ведь на Западе должность главы избирательной комиссии сугубо техническая.
А.В.: Да, выборы в России -- это не выборы в США или в Западной Европе. Любая шероховатость вызывает мощнейший общественный резонанс. В той же Америке в ходе выборов ошибок совершается не меньше, чем у нас. Но там никто не ищет в них политического подтекста. У нас все иначе -- это специфика страны с формирующейся демократической системой. Кто бы ни был у нас на этой должности, к его персоне будет приковано гораздо больше внимания, чем в других странах. С другой стороны, я уверен: бороться с негативными явлениями, которые возникают на наших выборах, можно только через открытость. Гласность многие проблемы решает, благодаря ей включается мощный механизм общественного контроля. Это, кстати, создает и более здоровую обстановку при принятии решений в Центризбиркоме, не дает возможности делать какие-то неприличные дела в темноте. А коль скоро мы провозгласили принцип открытости, вольно или невольно приходится быть открытым и мне -- появляться на экране, разъяснять нашу позицию по всем вопросам, касающимся выборов.
"П.": В жизни эта известность создает дискомфорт?
А.В.: Иногда хочется остаться незамеченным, не быть на виду, не чувствовать, что за тобой все время наблюдают. Я вообще-то по натуре человек застенчивый, не очень общительный. Но работа заставляет. Я исхожу из того, что открытость в работе ЦИКа повышает доверие к комиссии, а значит, и доверие к выборам. Если есть доверие к выборам -- есть желание в них участвовать. Это один из обязательных компонентов деятельности возглавляемой мною организации и меня как должностного лица. Это, в моем понимании, своего рода профессиональная обязанность.
"П.": Были курьезные случаи, связанные с вашей известностью?
А.В.: Были. Когда закончились парламентские и президентские выборы, поехал отдыхать в Кисловодск. Мы с женой решили покорить одну из местных вершин. Поднимаемся в гору, на склоне пасутся коровы. Пастух внимательно так на меня смотрит. Потом говорит: "Так вы этот самый? Ну, этот, избирательная комиссия? Вешняков? Я не ожидал вас здесь увидеть". Я ответил: "А я не ожидал, что вы меня здесь узнаете".
"П.": Ваши родные несут на себе крест этой несвободы?
А.В.: У меня очень скромная семья. Они не любят фотографироваться вместе со мной, где-то вместе появляться. Поэтому в лицо их не узнают, если, конечно, меня рядом нет. А по фамилии -- не такая уж и редкая фамилия Вешняков. Поэтому у них неудобств на несколько порядков меньше, чем у меня.
"П.": Вы можете сказать охране: все, не могу больше, хочу побыть один?
А.В.: Не буду раскрывать детали наших отношений, но в принципе это возможно. По крайней мере, никто запретить мне этого не может. Я не первый охраняемый председатель Центризбиркома. Прецедент был создан при Николае Тимофеевиче Рябове (глава ЦИК РФ в 1993--1996 годах. -- "Профиль"). В 1999 году, в период выборов депутатов Госдумы, журналисты удивлялись, почему меня не охраняют. Даже статья в газете появилась. Через несколько дней вышло распоряжение президента о закреплении за мной охраны. Ни для кого не секрет, что к власти рвутся и криминал, и экстремистские группы, методы их борьбы бывают разными. К сожалению, это реальность, с которой надо считаться.
"П.": Вы ведете факультативные занятия по избирательному праву и избирательному процессу в ряде московских юридических вузов. Вам что, денег не хватает?
А.В.: Это неплохая добавка к зарплате чиновника, сегодня я получаю примерно 35 тысяч рублей в месяц. Потом, мне это интересно. Общаясь с молодежной аудиторией, их глазами смотришь на выборы и те проблемы, которые возникают. Мой факультатив не входит в число обязательных курсов, но на него записывается каждый год до ста человек. Они получают диплом с подписью председателя Центризбиркома. Может быть, это их стимулирует.
"П.": Разве это правильно, что человек, который создает условия для нормального функционирования власти и обеспечивает ее сменяемость, получает всего $1000?
А.В.: Все познается в сравнении. Еще несколько месяцев назад моя зарплата была в два с половиной раза меньше. Кроме того, нужно помнить о том, сколько вообще люди получают в нашей стране. В моем случае я понимаю, что наше государство, к сожалению, пока платить больше не может. Да и не все в жизни измеряется в рублях и долларах. Есть и другие ценности, которые, по крайней мере для меня, являются далеко не последними.
"П.": У вас нет желания поискать работу в частной сфере, заняться политическим консультированием? Или вы до мозга костей "государев человек"?
А.В.: В ваших словах определенная доля истины есть. Я ни разу в жизни не работал в коммерческих структурах. За пятьдесят лет сформировалась определенная психология. Но я бы не сказал, что в дальнейшем ничего, кроме госслужбы, для себя не мыслю. Для меня гнаться за большим рублем не главное. В 1990 году я был кандидатом в народные депутаты РСФСР. Недавно посмотрел, что написано в моей предвыборной листовке -- я бы и сейчас под ней подписался. Развитие демократии, равенство всех перед законом, открытость. Справедливость. Сейчас, находясь на этой должности, я имею намного больше возможностей, чем любой депутат, чтобы реализовать все это. Когда есть возможность реализовать свое видение реальной демократии (в частности, формирование через выборы той власти, которая нужна нашему народу и которая зависит от него), от этого получаешь определенное удовлетворение. Этого точно ни в одной коммерческой структуре не реализуешь.
"П.": Вы считаете, что та власть, которая у нас есть, как раз и нужна нашему народу?
А.В.: Власть -- это собирательный образ. Если брать ее вершину, президента, его рейтинги в 60--70% свидетельствуют о том, что власть адекватна ожиданиям населения. Если же ее раскладывать по полочкам, конечно, в ней есть всякое.
"П.": Начиная с прошлых выборов, у кандидатов в депутаты и президенты принято узнавать об их собственности. А чем владеет глава Центризбиркома?
А.В.: У меня есть квартира. Машина -- "Жигули" шестой модели, которую я купил в 1991 году. Вот и все достижения в плане собственности.
"П.": Живете вы на госдаче?
А.В.: На даче удобнее жить. Там есть возможность после целого дня общения с коллегами, журналистами, кандидатами, депутатами и многими другими получить психологическую разгрузку. По крайней мере, можно выйти на улицу и никто не будет дергать за рукав. Раньше я этого не понимал и, когда мне предлагали госдачу в 1990 году (я был заместителем председателя Совета республики Верховного Совета РСФСР), совершенно искренне спрашивал: зачем? Теперь понимаю.
"П.": Кто ваши соседи по даче?
А.В.: Заместители руководителя администрации президента, заместители председателя правительства, министры.
"П.": Общаетесь по-соседски?
А.В.: Общаемся, но редко -- у каждого своя жизнь, все очень занятые люди, хотят уединения, каждый хочет уделить внимание семье. Но если это приятное общение с приятным соседом, бывает, общаемся.
"П.": У вас есть такие соседи?
А.В.: Есть.
"П.": Можете назвать?
А.В.: Зачем? Я в этом плане человек аккуратный. Я уже говорил, что, пока являюсь председателем Центральной избирательной комиссии, никогда не отвечу на вопрос, какой политической партии симпатизирую, за какого кандидата голосую. Поэтому и про близкие отношения с людьми из мира политики я стараюсь не распространяться.
"П.": А вообще, есть такая партия, за которую вы голосуете?
А.В.: Есть, но не сказал бы, что я в этом отношении однолюб, если можно так выразиться. Партии у нас пока неустойчивые, постоянно меняются. А такой партии, которая полностью соответствовала бы моим идеалам, я пока не нашел.
"П.": Но, по крайней мере, графу "против всех" вы не заполняете?
А.В.: Нет. Я обычно делаю выбор из того, что есть.
"П.": Члены семьи находятся с вами на одних политических позициях?
А.В.: В семье у нас демократия. Все голосуют по-разному. У сына и дочери кумиры те, кто сегодня является кумирами молодежи. Жена придерживается более консервативных взглядов. Но до конфликтов на политической почве у нас не доходит.
"П.": Домашние критикуют какие-то ваши действия в отношении тех или иных кандидатов или партий?
А.В.: Нет. С их стороны чаще звучит другое: да не связывайся ты, плетью обуха не перешибешь, тебе что -- больше всех надо?

24 ноября главе Центризбиркома РФ Александру Вешнякову исполнилось 50 лет. Накануне юбилея "Профиль" побывал в гостях у главного "избирателя" России."Профиль": Чем является для вас этот юбилей? Это некий рубеж?

Александр Вешняков: Рубежом бы не назвал, просто определенный этап в жизни, время подведения некоторых итогов. И грустно, конечно: пятьдесят лет -- это не двадцать или тридцать.

"П.": Что вы считаете самым главным из того, что удалось?

А.В.: На самом деле, удалось не так уж и мало. Есть нормальная семья, взрослые дочь и сын. Я считаю, что человек живет для того, чтобы после него жизнь продолжалась. Есть работа, которую я люблю и которой с удовольствием занимаюсь. Как говорится: есть друзья, есть и враги -- значит, встал на две ноги.

"П.": А что не удалось?

А.В.: Не удалось стать летчиком, я в детстве об этом мечтал. Я воздушный океан променял на море: закончил мореходное училище, долгое время работал в Северном морском пароходстве. В какой-то момент понял, что жизнь в море не совсем подходит для нормального человека, прибился к берегу. И правильно сделал. Хотя, по-моему, в море все проще, понятнее, жизнь на земле намного сложнее. Тем более в чиновничьих, высокого уровня конторах. Раньше мне казалось, что люди, которые находятся на вершине власти, самые умные, самые компетентные, хорошо понимают, что нужно делать для страны и людей. Думал, что только этим они и живут, только для этого и работают. Но оказалось все прозаичнее. Некоторые идеальные представления и о власти, и о жизни сменились на более прагматичные. Но горького разочарования у меня нет.

"П.": Были в вашей жизни случаи, когда, принимая то или иное чиновничье решение, вы понимали, что как человек или как юрист поступили бы иначе?

А.В.: Трудно вспомнить. Я все-таки пытаюсь не допускать такого "растроения" личности. Стараюсь говорить, что думаю, делать то, что говорю. Может быть, благодаря этому я чего-то и достиг в жизни.

"П.": Такая позиция должна породить огромное количество недоброжелателей: все подстраиваются, а глава Центризбиркома во что бы то ни стало старается оставаться человеком?

А.В.: Ну, не надо идеализировать ни меня, ни нашу организацию. Есть много желающих нас укусить, но мы стараемся не давать повода. Многие сгорают на непоследовательности, на нечистых приемах, на грязных деньгах. К нам это не прилипает.

"П.": Став главой Центризбиркома, вы получили поистине всенародную известность: на прошлых выборах появлялись на экране, пожалуй, даже чаще, чем ваши подопечные политики. Это такая тайная стратегия, способ повысить интерес к выборам? Ведь на Западе должность главы избирательной комиссии сугубо техническая.

А.В.: Да, выборы в России -- это не выборы в США или в Западной Европе. Любая шероховатость вызывает мощнейший общественный резонанс. В той же Америке в ходе выборов ошибок совершается не меньше, чем у нас. Но там никто не ищет в них политического подтекста. У нас все иначе -- это специфика страны с формирующейся демократической системой. Кто бы ни был у нас на этой должности, к его персоне будет приковано гораздо больше внимания, чем в других странах. С другой стороны, я уверен: бороться с негативными явлениями, которые возникают на наших выборах, можно только через открытость. Гласность многие проблемы решает, благодаря ей включается мощный механизм общественного контроля. Это, кстати, создает и более здоровую обстановку при принятии решений в Центризбиркоме, не дает возможности делать какие-то неприличные дела в темноте. А коль скоро мы провозгласили принцип открытости, вольно или невольно приходится быть открытым и мне -- появляться на экране, разъяснять нашу позицию по всем вопросам, касающимся выборов.

"П.": В жизни эта известность создает дискомфорт?

А.В.: Иногда хочется остаться незамеченным, не быть на виду, не чувствовать, что за тобой все время наблюдают. Я вообще-то по натуре человек застенчивый, не очень общительный. Но работа заставляет. Я исхожу из того, что открытость в работе ЦИКа повышает доверие к комиссии, а значит, и доверие к выборам. Если есть доверие к выборам -- есть желание в них участвовать. Это один из обязательных компонентов деятельности возглавляемой мною организации и меня как должностного лица. Это, в моем понимании, своего рода профессиональная обязанность.

"П.": Были курьезные случаи, связанные с вашей известностью?

А.В.: Были. Когда закончились парламентские и президентские выборы, поехал отдыхать в Кисловодск. Мы с женой решили покорить одну из местных вершин. Поднимаемся в гору, на склоне пасутся коровы. Пастух внимательно так на меня смотрит. Потом говорит: "Так вы этот самый? Ну, этот, избирательная комиссия? Вешняков? Я не ожидал вас здесь увидеть". Я ответил: "А я не ожидал, что вы меня здесь узнаете".

"П.": Ваши родные несут на себе крест этой несвободы?

А.В.: У меня очень скромная семья. Они не любят фотографироваться вместе со мной, где-то вместе появляться. Поэтому в лицо их не узнают, если, конечно, меня рядом нет. А по фамилии -- не такая уж и редкая фамилия Вешняков. Поэтому у них неудобств на несколько порядков меньше, чем у меня.

"П.": Вы можете сказать охране: все, не могу больше, хочу побыть один?

А.В.: Не буду раскрывать детали наших отношений, но в принципе это возможно. По крайней мере, никто запретить мне этого не может. Я не первый охраняемый председатель Центризбиркома. Прецедент был создан при Николае Тимофеевиче Рябове (глава ЦИК РФ в 1993--1996 годах. -- "Профиль"). В 1999 году, в период выборов депутатов Госдумы, журналисты удивлялись, почему меня не охраняют. Даже статья в газете появилась. Через несколько дней вышло распоряжение президента о закреплении за мной охраны. Ни для кого не секрет, что к власти рвутся и криминал, и экстремистские группы, методы их борьбы бывают разными. К сожалению, это реальность, с которой надо считаться.

"П.": Вы ведете факультативные занятия по избирательному праву и избирательному процессу в ряде московских юридических вузов. Вам что, денег не хватает?

А.В.: Это неплохая добавка к зарплате чиновника, сегодня я получаю примерно 35 тысяч рублей в месяц. Потом, мне это интересно. Общаясь с молодежной аудиторией, их глазами смотришь на выборы и те проблемы, которые возникают. Мой факультатив не входит в число обязательных курсов, но на него записывается каждый год до ста человек. Они получают диплом с подписью председателя Центризбиркома. Может быть, это их стимулирует.

"П.": Разве это правильно, что человек, который создает условия для нормального функционирования власти и обеспечивает ее сменяемость, получает всего $1000?

А.В.: Все познается в сравнении. Еще несколько месяцев назад моя зарплата была в два с половиной раза меньше. Кроме того, нужно помнить о том, сколько вообще люди получают в нашей стране. В моем случае я понимаю, что наше государство, к сожалению, пока платить больше не может. Да и не все в жизни измеряется в рублях и долларах. Есть и другие ценности, которые, по крайней мере для меня, являются далеко не последними.

"П.": У вас нет желания поискать работу в частной сфере, заняться политическим консультированием? Или вы до мозга костей "государев человек"?

А.В.: В ваших словах определенная доля истины есть. Я ни разу в жизни не работал в коммерческих структурах. За пятьдесят лет сформировалась определенная психология. Но я бы не сказал, что в дальнейшем ничего, кроме госслужбы, для себя не мыслю. Для меня гнаться за большим рублем не главное. В 1990 году я был кандидатом в народные депутаты РСФСР. Недавно посмотрел, что написано в моей предвыборной листовке -- я бы и сейчас под ней подписался. Развитие демократии, равенство всех перед законом, открытость. Справедливость. Сейчас, находясь на этой должности, я имею намного больше возможностей, чем любой депутат, чтобы реализовать все это. Когда есть возможность реализовать свое видение реальной демократии (в частности, формирование через выборы той власти, которая нужна нашему народу и которая зависит от него), от этого получаешь определенное удовлетворение. Этого точно ни в одной коммерческой структуре не реализуешь.

"П.": Вы считаете, что та власть, которая у нас есть, как раз и нужна нашему народу?

А.В.: Власть -- это собирательный образ. Если брать ее вершину, президента, его рейтинги в 60--70% свидетельствуют о том, что власть адекватна ожиданиям населения. Если же ее раскладывать по полочкам, конечно, в ней есть всякое.

"П.": Начиная с прошлых выборов, у кандидатов в депутаты и президенты принято узнавать об их собственности. А чем владеет глава Центризбиркома?

А.В.: У меня есть квартира. Машина -- "Жигули" шестой модели, которую я купил в 1991 году. Вот и все достижения в плане собственности.

"П.": Живете вы на госдаче?

А.В.: На даче удобнее жить. Там есть возможность после целого дня общения с коллегами, журналистами, кандидатами, депутатами и многими другими получить психологическую разгрузку. По крайней мере, можно выйти на улицу и никто не будет дергать за рукав. Раньше я этого не понимал и, когда мне предлагали госдачу в 1990 году (я был заместителем председателя Совета республики Верховного Совета РСФСР), совершенно искренне спрашивал: зачем? Теперь понимаю.

"П.": Кто ваши соседи по даче?

А.В.: Заместители руководителя администрации президента, заместители председателя правительства, министры.

"П.": Общаетесь по-соседски?

А.В.: Общаемся, но редко -- у каждого своя жизнь, все очень занятые люди, хотят уединения, каждый хочет уделить внимание семье. Но если это приятное общение с приятным соседом, бывает, общаемся.

"П.": У вас есть такие соседи?

А.В.: Есть.

"П.": Можете назвать?

А.В.: Зачем? Я в этом плане человек аккуратный. Я уже говорил, что, пока являюсь председателем Центральной избирательной комиссии, никогда не отвечу на вопрос, какой политической партии симпатизирую, за какого кандидата голосую. Поэтому и про близкие отношения с людьми из мира политики я стараюсь не распространяться.

"П.": А вообще, есть такая партия, за которую вы голосуете?

А.В.: Есть, но не сказал бы, что я в этом отношении однолюб, если можно так выразиться. Партии у нас пока неустойчивые, постоянно меняются. А такой партии, которая полностью соответствовала бы моим идеалам, я пока не нашел.

"П.": Но, по крайней мере, графу "против всех" вы не заполняете?

А.В.: Нет. Я обычно делаю выбор из того, что есть.

"П.": Члены семьи находятся с вами на одних политических позициях?

А.В.: В семье у нас демократия. Все голосуют по-разному. У сына и дочери кумиры те, кто сегодня является кумирами молодежи. Жена придерживается более консервативных взглядов. Но до конфликтов на политической почве у нас не доходит.

"П.": Домашние критикуют какие-то ваши действия в отношении тех или иных кандидатов или партий?

А.В.: Нет. С их стороны чаще звучит другое: да не связывайся ты, плетью обуха не перешибешь, тебе что -- больше всех надо?

ВЛАДИМИР РУДАКОВ

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама