Архивная публикация 2006 года: "Пятилетка одиннадцатого сентября"
Все побоку. И очередная дата Куликовской битвы (9 сентября 1380 года). И сдача Шамиля русским войскам (7 сентября 1859 года). И начало корниловского наступления на Петроград (8 сентября 1917 года). Исторический календарь редуцирован, он сжался до одной-единственной точки.11 сентября 2001 года, ровно пять лет назад, началась новая историческая эпоха, некалендарный XXI век. Событие это настолько близко, настолько ощутимо, что на его фоне меркнут все остальные даты. Как меркнут искры пионерского костра на фоне ядерного взрыва.
Про одиннадцатое сентября теперь пишут книги и снимают кино; сегодня в Москву приезжает Оливер Стоун, чтобы предварить российскую премьеру «Башен-близнецов». Но можно попробовать освободиться от влекущей силы художественных образов и описать случившееся в абстрактных категориях. 11 сентября 2001 года некто незримый предложил иудеохристианской цивилизации в целом и западному миру в частности простой вопрос: чем вы ответите на вызов, брошенный основам вашего миропорядка? Готовы ли вернуться к вашим изначальным ценностям, связанным с верой и готовностью ради нее жертвовать жизнью и благополучием? Готовы ли вы противопоставить чужой убежденности — убежденность свою? Или привычно отмахнетесь от смысловых проблем и вновь обопретесь на внешнюю военную силу и внутреннюю систему служб безопасности — в надежде, что за частоколом вооружений и под охраной тотальной слежки удастся сохранить привычный уют, равнодушный покой и право на гуманистическое бездействие? В первом случае у вас есть шанс; во втором — шансов ноль.
Поначалу показалось, что Запад очнулся от идейной спячки, поднял брошенную перчатку и под прикрытием ответных силовых операций, как танк под прикрытием пехоты, начал героический марш-бросок навстречу самому себе. Навстречу тому Западу, который был побежден гуннами извне, но на самом деле победил их изнутри; шел в крестовые походы и строил в эпоху Данте Болонские башни, так похожие на нынешний Нью-Йорк; Западу, который пережил потрясения революций, но не перенес расслабляющей, сонной атмосферы постиндустриального общества, по-детски счастливо заснул. Потом выяснилось, что порыв был недолгим; все-таки это слишком сложно — ломать привычный ход вещей, отказываться от стереотипов; куда проще спустить с цепи военных, довериться спецслужбам и продолжать легкое вялое существование, как если бы ничего экстраординарного не произошло.
Тогда некто незримый еще раз постучался в западные двери и 11 марта 2004-го холодно спросил: вы действительно не намерены меняться? мы и впрямь можем не опасаться вашего внутреннего сопротивления? нам имеет смысл продолжать тихое наступление по всем фронтам, избегая лобовой атаки?
— Имеет, имеет! — отвечали мадридцы. — Вы теперь и внешнего сопротивления можете не опасаться; мы забираем своих солдат из Ирака, вот какие мы, не обижайте нас, пожалуйста.
Мадридцев оставили в покое; тем более, что Аснар, отправлявший испанцев в Ирак, действительно оказался соврамши, а рядовой обыватель не обязан соблюдать военное правило, согласно которому лучше не вступать на чужую территорию, но если вступил — ни в коем случае нельзя выходить до полной и безоговорочной победы. Зато англичанам показали кузькину мать, поставили в центре Лондона реалити-мюзикл «Метро». Англичане, с одной стороны, оказались потверже мадридцев, отрекаться от военного участия в иракском конфликте не стали: пусть он будет сколько угодно ошибочным, но, снявши голову, по волосам не плачут, даже Бог не может сделать бывшее небывшим, будем стоять до последнего. С другой — философию равнодушного мультикультурализма, из-за которой английская столица постепенно превращается в набор замкнутых, непроницаемых исламистских анклавов, пересматривать не стали. Предпочли пожертвовать частью информационных прав, ввели добровольные самоограничения на передачу террористических новостей, допустили своих погоновожатых поближе к центру принятия телевизионных и газетных решений. Подвинулись они чуть-чуть, слегка; но лиха беда начало. Ведь некто незримый среди прочего стремится и к этому; к тому, чтобы спецслужбы усилились, а общество потеряло часть полномочий. При том что общество горизонтально, оно все время гнется, зато не ломается. Спецслужбы вертикальны; они слишком жесткие — в этом их преимущество, в этом же их недостаток. Пока вокруг царит порядок, они поражают стройностью и прямотой осанки; при сильных разовых потрясениях стержень может треснуть и развалиться на мелкие кусочки.
Так кто же победит, кто проиграет? Ответ на вопрос зависит не от бен Ладена. И не от ЦРУ. А от тех, кто либо передаст людям в мундирах свои гражданские полномочия вместе с политической ответственностью за происходящее, либо попытается переменить себя и окружающую жизнь.
Все побоку. И очередная дата Куликовской битвы (9 сентября 1380 года). И сдача Шамиля русским войскам (7 сентября 1859 года). И начало корниловского наступления на Петроград (8 сентября 1917 года). Исторический календарь редуцирован, он сжался до одной-единственной точки.11 сентября 2001 года, ровно пять лет назад, началась новая историческая эпоха, некалендарный XXI век. Событие это настолько близко, настолько ощутимо, что на его фоне меркнут все остальные даты. Как меркнут искры пионерского костра на фоне ядерного взрыва.
Про одиннадцатое сентября теперь пишут книги и снимают кино; сегодня в Москву приезжает Оливер Стоун, чтобы предварить российскую премьеру «Башен-близнецов». Но можно попробовать освободиться от влекущей силы художественных образов и описать случившееся в абстрактных категориях. 11 сентября 2001 года некто незримый предложил иудеохристианской цивилизации в целом и западному миру в частности простой вопрос: чем вы ответите на вызов, брошенный основам вашего миропорядка? Готовы ли вернуться к вашим изначальным ценностям, связанным с верой и готовностью ради нее жертвовать жизнью и благополучием? Готовы ли вы противопоставить чужой убежденности — убежденность свою? Или привычно отмахнетесь от смысловых проблем и вновь обопретесь на внешнюю военную силу и внутреннюю систему служб безопасности — в надежде, что за частоколом вооружений и под охраной тотальной слежки удастся сохранить привычный уют, равнодушный покой и право на гуманистическое бездействие? В первом случае у вас есть шанс; во втором — шансов ноль.
Поначалу показалось, что Запад очнулся от идейной спячки, поднял брошенную перчатку и под прикрытием ответных силовых операций, как танк под прикрытием пехоты, начал героический марш-бросок навстречу самому себе. Навстречу тому Западу, который был побежден гуннами извне, но на самом деле победил их изнутри; шел в крестовые походы и строил в эпоху Данте Болонские башни, так похожие на нынешний Нью-Йорк; Западу, который пережил потрясения революций, но не перенес расслабляющей, сонной атмосферы постиндустриального общества, по-детски счастливо заснул. Потом выяснилось, что порыв был недолгим; все-таки это слишком сложно — ломать привычный ход вещей, отказываться от стереотипов; куда проще спустить с цепи военных, довериться спецслужбам и продолжать легкое вялое существование, как если бы ничего экстраординарного не произошло.
Тогда некто незримый еще раз постучался в западные двери и 11 марта 2004-го холодно спросил: вы действительно не намерены меняться? мы и впрямь можем не опасаться вашего внутреннего сопротивления? нам имеет смысл продолжать тихое наступление по всем фронтам, избегая лобовой атаки?
— Имеет, имеет! — отвечали мадридцы. — Вы теперь и внешнего сопротивления можете не опасаться; мы забираем своих солдат из Ирака, вот какие мы, не обижайте нас, пожалуйста.
Мадридцев оставили в покое; тем более, что Аснар, отправлявший испанцев в Ирак, действительно оказался соврамши, а рядовой обыватель не обязан соблюдать военное правило, согласно которому лучше не вступать на чужую территорию, но если вступил — ни в коем случае нельзя выходить до полной и безоговорочной победы. Зато англичанам показали кузькину мать, поставили в центре Лондона реалити-мюзикл «Метро». Англичане, с одной стороны, оказались потверже мадридцев, отрекаться от военного участия в иракском конфликте не стали: пусть он будет сколько угодно ошибочным, но, снявши голову, по волосам не плачут, даже Бог не может сделать бывшее небывшим, будем стоять до последнего. С другой — философию равнодушного мультикультурализма, из-за которой английская столица постепенно превращается в набор замкнутых, непроницаемых исламистских анклавов, пересматривать не стали. Предпочли пожертвовать частью информационных прав, ввели добровольные самоограничения на передачу террористических новостей, допустили своих погоновожатых поближе к центру принятия телевизионных и газетных решений. Подвинулись они чуть-чуть, слегка; но лиха беда начало. Ведь некто незримый среди прочего стремится и к этому; к тому, чтобы спецслужбы усилились, а общество потеряло часть полномочий. При том что общество горизонтально, оно все время гнется, зато не ломается. Спецслужбы вертикальны; они слишком жесткие — в этом их преимущество, в этом же их недостаток. Пока вокруг царит порядок, они поражают стройностью и прямотой осанки; при сильных разовых потрясениях стержень может треснуть и развалиться на мелкие кусочки.
Так кто же победит, кто проиграет? Ответ на вопрос зависит не от бен Ладена. И не от ЦРУ. А от тех, кто либо передаст людям в мундирах свои гражданские полномочия вместе с политической ответственностью за происходящее, либо попытается переменить себя и окружающую жизнь.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
