29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2006 года: "Пышное ГРУ"

Архивная публикация 2006 года: "Пышное ГРУ"

Очередной юбилей Великой Октябрьской социалистической революции мы отметили двояким образом. С одной стороны, по телевидению после долгого, почти исторического перерыва, был показан фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние». И пока краснознаменные колонны имени товарища Зюганова шествовали по центру Москвы (создавая немыслимые пробки), к телезрителям обращались с вопросом герои «Покаяния»: «Какая дорога ведет к храму?» — «Нет, эта дорога не ведет к храму». Понятно. Но какая же все-таки ведет? Внятного ответа в фильме нет.Свой ответ на сакраментальный вопрос предложил нам исторический календарь ушедшей эпохи. 9 ноября 1989 года (всего через два года после абуладзевской премьеры!) была пробита первая брешь в Берлинской стене. Символ разделенного города, разделенной страны, разделенного мира, казавшийся незыблемым, утвердившимся навсегда, вдруг обнаружил свою шаткость и полную проницаемость. То есть в одночасье перестал быть символом: король-то голый! Великая Стена оказалась бессмысленной перегородкой между искусственно обособленными комнатами коммунальной квартиры. История, вопреки распространенной иллюзии, бессмыслицу не терпит; она легко допускает жестокость, бесчеловечность на грани (и за гранью) садизма, но как только из явления выпаривается смысл, хотя бы символический, явление мгновенно рассыхается и рассыпается в прах. И сквозь него, сквозь образовавшуюся брешь, как раз и пролегает дорога к храму. Дорога к полноценной трудной свободе, самостоятельному выбору жизни, сложному и ответственному существованию.

Как-то так совпало, что в день крушения Берлинской стены, 9 ноября 2006 года, из жизни ушел последний начальник гэдээровской чека Маркус Вольф. Человек невероятно умный, обаятельный, холодный, расчетливый, лишенный каких бы то ни было гуманистических комплексов. Человек, делавший неуклонную карьеру в «штази», поломавший (не физически, но морально) сотни и тысячи судеб, он, видимо, был убежден, что войдет в историю как один из творцов непроницаемого щита между системами, как создатель коварной модели самообороны, как виртуозный шеф тайной полиции, пронизавшей собою все уровни общества, все сферы жизни. А вошел в историю совсем другим. Тем, что вовремя сообразил: игра проиграна и нечего упираться. Надо заранее сдавать позиции, разменивая их на личные гарантии, пока с этих позиций тебя не выпихнули силой и не посадили в кутузку за все хорошее. Потому что свободу можно подавить и надолго упрятать под спуд. Но если она сумела найти малейшую щелку и на секунду выскользнула из-под контроля, она тут же становится мощнее любых спецслужб.

Показательно и другое совпадение. На следующий день после 7 ноября городу и миру был продемонстрирован мощный укрепрайон, выстроенный на Северо-Западе Москвы: новое здание Главного разведывательного управления. Журналисты восторженно описывали засекреченных генералов с манерами графов — руководителей ГРУ, так похожих на блистательного Маркуса Вольфа. Ни в коей мере не ставя под сомнение необходимость самой военной разведки, признавая ее право (и даже служебную обязанность) обладать суперсовременными и сверхзащищенными зданиями, обратим внимание на другое. На то, что из года в год, из месяца в месяц нам предъявляют символы российской государственности, опирающиеся не на свободу и сотрудничество, но лишь на оборонительную мощь и разветвленную сеть самозащиты. Все схвачено, все посчитано.

На внешних рубежах — ракета «Булава». На внутреннем пространстве — неколебимое ГРУ. Оно бы и хорошо; ядерный зонтик в нашем дождливом мире не помешает, военная разведка — необходимый атрибут державной мощи. Но вот вопрос: что именно, какое мироустройство обороняет «Булава» и от кого? Ради каких общенациональных принципов ведет свою тайную работу ГРУ? И где предложенные обществу положительные символы свободы, политического и культурного творчества, движения навстречу мировой цивилизации — с учетом наших национальных интересов, самобытности и принципов?

Если уж мы решили подражать Америке в демонстрации атрибутов силы (а кто же сомневается, с какого оригинала списана отечественная копия), то Америка твердо стоит на том, что ее сила служит ее воле. Так ли это на самом деле, куда в последние годы Америку несет — тема отдельная, но инструментальный характер ее державных символов сомнению не подлежит. Вот Берлинская стена — та была символом самодостаточным. Сила есть, свобода не нужна.

А что у нас? А что мы? Внятного понимания нет. А есть то, что есть. И ску, и ГРУ, и некому ру. Кроме Маркуса Вольфа. Да и тот уже в нетях.

Очередной юбилей Великой Октябрьской социалистической революции мы отметили двояким образом. С одной стороны, по телевидению после долгого, почти исторического перерыва, был показан фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние». И пока краснознаменные колонны имени товарища Зюганова шествовали по центру Москвы (создавая немыслимые пробки), к телезрителям обращались с вопросом герои «Покаяния»: «Какая дорога ведет к храму?» — «Нет, эта дорога не ведет к храму». Понятно. Но какая же все-таки ведет? Внятного ответа в фильме нет.Свой ответ на сакраментальный вопрос предложил нам исторический календарь ушедшей эпохи. 9 ноября 1989 года (всего через два года после абуладзевской премьеры!) была пробита первая брешь в Берлинской стене. Символ разделенного города, разделенной страны, разделенного мира, казавшийся незыблемым, утвердившимся навсегда, вдруг обнаружил свою шаткость и полную проницаемость. То есть в одночасье перестал быть символом: король-то голый! Великая Стена оказалась бессмысленной перегородкой между искусственно обособленными комнатами коммунальной квартиры. История, вопреки распространенной иллюзии, бессмыслицу не терпит; она легко допускает жестокость, бесчеловечность на грани (и за гранью) садизма, но как только из явления выпаривается смысл, хотя бы символический, явление мгновенно рассыхается и рассыпается в прах. И сквозь него, сквозь образовавшуюся брешь, как раз и пролегает дорога к храму. Дорога к полноценной трудной свободе, самостоятельному выбору жизни, сложному и ответственному существованию.

Как-то так совпало, что в день крушения Берлинской стены, 9 ноября 2006 года, из жизни ушел последний начальник гэдээровской чека Маркус Вольф. Человек невероятно умный, обаятельный, холодный, расчетливый, лишенный каких бы то ни было гуманистических комплексов. Человек, делавший неуклонную карьеру в «штази», поломавший (не физически, но морально) сотни и тысячи судеб, он, видимо, был убежден, что войдет в историю как один из творцов непроницаемого щита между системами, как создатель коварной модели самообороны, как виртуозный шеф тайной полиции, пронизавшей собою все уровни общества, все сферы жизни. А вошел в историю совсем другим. Тем, что вовремя сообразил: игра проиграна и нечего упираться. Надо заранее сдавать позиции, разменивая их на личные гарантии, пока с этих позиций тебя не выпихнули силой и не посадили в кутузку за все хорошее. Потому что свободу можно подавить и надолго упрятать под спуд. Но если она сумела найти малейшую щелку и на секунду выскользнула из-под контроля, она тут же становится мощнее любых спецслужб.

Показательно и другое совпадение. На следующий день после 7 ноября городу и миру был продемонстрирован мощный укрепрайон, выстроенный на Северо-Западе Москвы: новое здание Главного разведывательного управления. Журналисты восторженно описывали засекреченных генералов с манерами графов — руководителей ГРУ, так похожих на блистательного Маркуса Вольфа. Ни в коей мере не ставя под сомнение необходимость самой военной разведки, признавая ее право (и даже служебную обязанность) обладать суперсовременными и сверхзащищенными зданиями, обратим внимание на другое. На то, что из года в год, из месяца в месяц нам предъявляют символы российской государственности, опирающиеся не на свободу и сотрудничество, но лишь на оборонительную мощь и разветвленную сеть самозащиты. Все схвачено, все посчитано.

На внешних рубежах — ракета «Булава». На внутреннем пространстве — неколебимое ГРУ. Оно бы и хорошо; ядерный зонтик в нашем дождливом мире не помешает, военная разведка — необходимый атрибут державной мощи. Но вот вопрос: что именно, какое мироустройство обороняет «Булава» и от кого? Ради каких общенациональных принципов ведет свою тайную работу ГРУ? И где предложенные обществу положительные символы свободы, политического и культурного творчества, движения навстречу мировой цивилизации — с учетом наших национальных интересов, самобытности и принципов?

Если уж мы решили подражать Америке в демонстрации атрибутов силы (а кто же сомневается, с какого оригинала списана отечественная копия), то Америка твердо стоит на том, что ее сила служит ее воле. Так ли это на самом деле, куда в последние годы Америку несет — тема отдельная, но инструментальный характер ее державных символов сомнению не подлежит. Вот Берлинская стена — та была символом самодостаточным. Сила есть, свобода не нужна.

А что у нас? А что мы? Внятного понимания нет. А есть то, что есть. И ску, и ГРУ, и некому ру. Кроме Маркуса Вольфа. Да и тот уже в нетях.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама