29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2003 года: "Равноудаление с расчетом"

Архивная публикация 2003 года: "Равноудаление с расчетом"

Сохранение за государством монополии на экспортную нефтяную трубу -- логичное продолжение политики равноудаления олигархов от власти.Заявив недавно, что задуманной четырьмя крупнейшими российскими нефтяными компаниями частной "трубы" из Сибири до Мурманска не будет (как не будет -- в соответствии с действующим законодательством -- и других неконтролируемых государством нефтепроводных проектов), Михаил Касьянов выступил против традиционно близкой к нему элиты добывающих компаний. Наступил ли премьер на горло собственной песне? Есть немало оснований считать, что да. И прежде всего потому, что альтернативы, пусть даже виртуальные (Балтийская трубопроводная система или проект Западная Сибирь--Мурманск? Ангарск--Находка или Ангарск--Дацин?), позволяли ему выступать в любимой им роли медиатора интересов или, попросту говоря, "разруливателя". Полагаю, теперь ситуацию разрулил лично Владимир Путин. А премьеру не оставалось ничего другого, как ретранслировать позицию президента. Таким образом -- мягко, но решительно -- произведено равноудаление "Сибнефти" и ТНК, лоббистские позиции которых чрезмерно усилились после победы на аукционе по "Славнефти".
Подписанный в конце ноября "меморандум четырех" о строительстве нефтепровода из Западной Сибири до терминала в Мурманске, казалось, менял правила игры в транспортировке нефти. Ведь участники консорциума должны были получить право самостоятельно устанавливать тарифы на прокачку нефти и регулировать доступ к трубе. То есть то, что традиционно делают государственная "Транснефть" и Межведомственная комиссия по доступу к магистральным нефтепроводам.
Теперь государство говорит консорциуму категорическое "нет". Любой трубопроводный проект может быть осуществлен лишь в том случае, если "Транснефть" имеет в нем контрольный пакет. А вложения частных инвесторов, по словам Касьянова, будут учтены при установлении для компаний тарифа на прокачку нефти. Такая позиция полностью соответствует действующему законодательству. Но это слабое утешение для господ концессионеров, рассчитывавших сделать свою игру.
Четыре нефтяные компании обещали правительству, что нефтепровод принесет $9,2 млрд. налоговых поступлений в федеральный бюджет и в бюджеты регионов, по территории которых должна была пройти труба, $1,1 млрд. заказов поставщикам оборудования и несколько тысяч новых рабочих мест.
Значит ли решение руководства исполнительной власти, что эти деньги потеряны? Очевидно, нет. Прежде всего, мурманский проект гипотетически может быть осуществлен и в государственном формате. Но если нет -- Балтийская трубопроводная система, особенно после модернизации Приморска, вполне в состоянии компенсировать растущие потребности в экспорте российской нефти на северо-западном направлении и на американском рынке. Это даст и налоговые поступления, и заказы, и рабочие места.
Впрочем, способность участников концессии мобилизовать для строительства $3,4--4,5 млрд. с самого начала была весьма сомнительной. Особенно после трат, которые понесли "Сибнефть" и ТНК по приобретению "Славнефти". Еще более призрачными были многомиллиардные налоги после завершения строительства. Аналог сценария, по которому могли развиваться события, известен: нефтепровод Каспийского трубопроводного консорциума строился с участием западных компаний и большими -- также многомиллиардными -- налоговыми обещаниями. Сегодня КТК прокачивает по территории России нефть, самостоятельно устанавливает тарифы, но не платит государству ничего.
Так что равноудаление было произведено с расчетом. Очевидно, расчетом на то, что любой новый нефтепровод будет: а) государственным, б) выгодным для бюджетов всех уровней; в) косвенно влияющим на экспортную политику добывающих компаний; г) независимым от одного потребителя; д) укрепляющим геоэкономическое положение страны. Оправдается ли расчет? Хочется верить, что да.

Сохранение за государством монополии на экспортную нефтяную трубу -- логичное продолжение политики равноудаления олигархов от власти.Заявив недавно, что задуманной четырьмя крупнейшими российскими нефтяными компаниями частной "трубы" из Сибири до Мурманска не будет (как не будет -- в соответствии с действующим законодательством -- и других неконтролируемых государством нефтепроводных проектов), Михаил Касьянов выступил против традиционно близкой к нему элиты добывающих компаний. Наступил ли премьер на горло собственной песне? Есть немало оснований считать, что да. И прежде всего потому, что альтернативы, пусть даже виртуальные (Балтийская трубопроводная система или проект Западная Сибирь--Мурманск? Ангарск--Находка или Ангарск--Дацин?), позволяли ему выступать в любимой им роли медиатора интересов или, попросту говоря, "разруливателя". Полагаю, теперь ситуацию разрулил лично Владимир Путин. А премьеру не оставалось ничего другого, как ретранслировать позицию президента. Таким образом -- мягко, но решительно -- произведено равноудаление "Сибнефти" и ТНК, лоббистские позиции которых чрезмерно усилились после победы на аукционе по "Славнефти".

Подписанный в конце ноября "меморандум четырех" о строительстве нефтепровода из Западной Сибири до терминала в Мурманске, казалось, менял правила игры в транспортировке нефти. Ведь участники консорциума должны были получить право самостоятельно устанавливать тарифы на прокачку нефти и регулировать доступ к трубе. То есть то, что традиционно делают государственная "Транснефть" и Межведомственная комиссия по доступу к магистральным нефтепроводам.

Теперь государство говорит консорциуму категорическое "нет". Любой трубопроводный проект может быть осуществлен лишь в том случае, если "Транснефть" имеет в нем контрольный пакет. А вложения частных инвесторов, по словам Касьянова, будут учтены при установлении для компаний тарифа на прокачку нефти. Такая позиция полностью соответствует действующему законодательству. Но это слабое утешение для господ концессионеров, рассчитывавших сделать свою игру.

Четыре нефтяные компании обещали правительству, что нефтепровод принесет $9,2 млрд. налоговых поступлений в федеральный бюджет и в бюджеты регионов, по территории которых должна была пройти труба, $1,1 млрд. заказов поставщикам оборудования и несколько тысяч новых рабочих мест.

Значит ли решение руководства исполнительной власти, что эти деньги потеряны? Очевидно, нет. Прежде всего, мурманский проект гипотетически может быть осуществлен и в государственном формате. Но если нет -- Балтийская трубопроводная система, особенно после модернизации Приморска, вполне в состоянии компенсировать растущие потребности в экспорте российской нефти на северо-западном направлении и на американском рынке. Это даст и налоговые поступления, и заказы, и рабочие места.

Впрочем, способность участников концессии мобилизовать для строительства $3,4--4,5 млрд. с самого начала была весьма сомнительной. Особенно после трат, которые понесли "Сибнефть" и ТНК по приобретению "Славнефти". Еще более призрачными были многомиллиардные налоги после завершения строительства. Аналог сценария, по которому могли развиваться события, известен: нефтепровод Каспийского трубопроводного консорциума строился с участием западных компаний и большими -- также многомиллиардными -- налоговыми обещаниями. Сегодня КТК прокачивает по территории России нефть, самостоятельно устанавливает тарифы, но не платит государству ничего.

Так что равноудаление было произведено с расчетом. Очевидно, расчетом на то, что любой новый нефтепровод будет: а) государственным, б) выгодным для бюджетов всех уровней; в) косвенно влияющим на экспортную политику добывающих компаний; г) независимым от одного потребителя; д) укрепляющим геоэкономическое положение страны. Оправдается ли расчет? Хочется верить, что да.

ДМИТРИЙ ОРЛОВ, заместитель генерального директора Центра политических технологий, главный редактор Политком.Ру, -- специально для "Профиля"

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама