Само по себе золото довольно бесполезная субстанция, и выбор его еще в древности в качестве главного средства платежа (а значит, и меры стоимости) связан только с тем, что оно хорошо хранится и единообразно по качеству. Но главное — оно редкое: его мало, и это не дает физической возможности печатать слишком много денег.
Оговорюсь сразу, чтобы не было недопонимания: я полностью разделяю идеи о безальтернативности возврата к золотому стандарту, изложенные в статье А. Саломатина. Я и сам неоднократно писал об этом как о магистральной стратегии будущего для России. Но уж коли эта идея начинает — пусть пока понемногу — овладевать умами, то имеет смысл обсудить конкретику, чтобы развеять подозрения о том, что это попросту нереально. Вначале еще раз несколько слов о том, чем же все-таки хорош золотой стандарт и почему плохо без него. Процентный прирост золота в мире за счет новой добычи не превышает прироста мировой экономики и как следствие потребности в денежной массе. С другой стороны, его прирост не должен быть и сильно меньшим прироста экономики — в последнем случае его нехватка начнет тормозить рост. Эти два соотношения определяют коридор, в котором золотой стандарт весьма полезен. Если прирост золота больше роста экономики, начинается инфляция — она очень даже может иметь место и при золотом стандарте: так, за XVI век цены в Испанской империи выросли в 3,5 раза за счет золота, вывезенного из Нового Света, что и предопределило ее закат. А если меньше, то экономика начинает задыхаться без денег: так было в XVIII веке в Североамериканских колониях Британии, когда британцы сознательно не давали туда денег, что в большой степени и вызвало войну за независимость. В отсутствие же золотого обеспечения государство не связано в печатании новых денег ничем, кроме размаха своей фантазии. Нет, все, конечно, знают, что если бумажных денег станет слишком много, то они обесценятся, но ведь если очень надо (а надо государству всегда) — тогда другое дело! Если в эмиссии новых денег нет физических ограничений, а имеют место лишь идущие от интеллекта запреты, то рано или поздно соблазн окажется слишком велик (к тому же не все правители и правительства вообще обладают интеллектуальными способностями). Человеком, который первым придумал и массово внедрил бумажные деньги, был Джон Ло — шотландец по национальности, ставший тем не менее министром финансов Франции при короле Людовике «Солнце» в XVIII веке. Он с самого начала предупреждал, чуть не на коленях молил: этих денег не должно быть слишком много! 20 лет его слушали, но когда возникла военная и иная нужда, плюнули на все, тем более что все шло так хорошо — естественно, с предсказуемым результатом. Не случайно на его могиле в Париже выбита надпись: «Здесь покоится человек, вначале приведший Францию к величайшему процветанию, а затем к невиданному разорению». Американская Федеральная резервная система, начавшая эмиссию в 1913 году, продержалась дольше, лет 70 — все-таки частные организации адекватнее воспринимают действительность, чем правительства, да и кадровый уровень там повыше. Но потом не выдержали и они, результаты чего мы с вами ныне и наблюдаем. А в нашей стране аналогичные действия привели в свое время к тому, что к XIX веку номинал бумажных и золотых денег стал отличаться в разы, и на любом ценнике было написано: столько-то рублей или копеек золотом, а столько-то — ассигнациями.
Хватит ли золота? Итак, давайте посмотрим, как соотносится прирост золота в мире с ростом мировой экономики в наше время. Объем мировой экономики в номинале около $60 трлн в год — следовательно, годовой прирост, если без приписок, будет в среднем триллиона полтора (не считая ближайших лет, когда о росте говорить не приходится). Средний объем денежной массы, то есть суммы наличных и безналичных денег, по миру можно принять за 55% от годового ВВП, из которых практически везде наличные деньги и их аналоги составляют около 11% (в частности, они ровно такие в РФ и США). То есть прирост денежной массы мира без ее раздувания должен составлять около $800 млрд в год. Теперь надо понять, какой брать коэффициент обеспеченности денежной массы золотом. Как показывает положительная фаза опыта того же Джона Ло, иметь таковой в размере 100% действительно совершенно не обязательно. Обычно считается, что он должен быть около 20%, то есть полностью обеспечивать наличную часть денежной массы — ее владельцы в случае чего наиболее склонны к панике. Таким образом, миру нужен при золотом стандарте прирост золота на $160 млрд в год, притом только в запасы центральных банков, не считая других применений. При нынешней цене около $1000 за унцию это 160 млн унций, или 5000 тонн. А мировая добыча золота составляет около 2500 тонн плюс платины и палладия — 800 тонн и серебра — 400 тонн (в пересчете на золото по соотношению цен). Итого около 3700 тонн, из которых часть золота идет на ювелирную промышленность, а почти все платиноиды и серебро — на технические нужды. Получается, что не хватает! На самом деле все зависит от цены: если ведущие Центробанки договорятся увеличить цену в 5 раз — она и увеличится. Потому что очень сложно поддерживать банковскую цену на драгметаллы ниже сложившейся на рынке — будут обменивать деньги на металл и продавать его по рыночной, более высокой цене. Так было в 1960-е годы в США с серебряными долларами, в результате чего их стали делать из сплава, откуда серебро извлекать технически сложно. А выше — пожалуйста, рынок ничего не сможет этому противопоставить, кроме сокращения спроса на драгметаллы (но это для золотого стандарта только лучше), а меньшая доступность золотой цепи для населения явно не является мировой проблемой. При увеличении цены в 5 раз нужно направлять в запасы всех Центробанков мира 1000 тонн золота в год — ерунда! А ведь увеличить можно и в 10 раз! К тому же при росте цены увеличится добыча (и даже запасы увеличатся) — за счет вовлечения ныне нерентабельных месторождений. Пойдут ли на это ведущие мировые державы? С точки зрения объективных интересов почему бы и нет? Основные державы Запада, хоть и любят говорить о золотом стандарте как об отжившей реалии прошлого века, сами имеют больше всех золота в государственных запасах: США — более 8000 тонн (а еще контролируемый ими МВФ — 3200 тонн), Германия — 3500 тонн, Франция и Италия — по 2500 тонн. Одномоментное увеличение цены этих запасов в 5 раз — серьезная заявка на победу, как говорят спортивные комментаторы, особенно в условиях кризиса мировой финансовой системы. Не будет возражать и Китай — у него хоть и почти нет золота в госрезервах, но он на первом месте в мире по запасам и добыче. И поскольку сейчас золото — просто один из биржевых товаров, то увеличение цены не будет восприниматься как девальвация национальной валюты, особенно когда все это сделают одновременно. Так что, может, России и следует сыграть роль инициатора этого, с хорошими шансами на позитивный отклик. Но это только про цену — на переход к золотому стандарту и таким образом на потерю возможности получать из воздуха эмиссионный доход американцы пойдут только тогда, когда окончательно обделаются и умоются финансовой кровью. Впрочем, это, судя по всему, не за горами. Ну а какие перспективы перехода на золотой стандарт одной отдельно взятой России? Наша денежная масса в долларовом выражении — 0,55 трлн (0,15 трлн наличных и 0,4 трлн безналичных). Даже 25% от этого (несколько выше, чем мы брали в среднем для мира) при нынешней цене составит 4300 тонн — количество большое, но вполне возможное для аккумуляции, особенно с учетом скупки у населения, притом не только в нашей стране. А по деньгам — это менее 30% сегодняшних валютных резервов нашего Центробанка, не считая Стабфонда. Но главное, что для обеспечения роста даже в 8% в год нам понадобится прирост всего 350 тонн в год — это притом, что мы по факту добываем 170 тонн (что явно можно существенно увеличить при наличии государственной программы), плюс в пересчете на золото около 330 тонн платины и палладия. Итого 400 тонн в год, не считая 30 тонн серебра (тоже в пересчете на золото), — и на нужды собственной промышленности у нас идет из этого лишь небольшая доля. Кратное повышение цен на драгметаллы лучше и для нас, поскольку позволит многократно прирастить экономически рентабельные запасы. Но такое повышение невозможно (точнее, нецелесообразно) в одной России — это будет просто девальвацией рубля, которую, если надо, можно сделать и так. Но Россия, в отличие от мира в целом, вполне может перейти на золотой (точнее золото-платиновый) стандарт даже при нынешних ценах. Однако в таком варианте, в отличие от варианта перехода всего мира, нам потребуется жесткое регулирование вывоза золота за границу. Дело не в паранойе, а в том, что ставку золотого стандарта, раз приняв, нельзя менять: это выхолащивает его суть. Но если у нас ставка (то есть цена золота) жестко зафиксирована, а в других странах определяется рынком, то как минимум иногда она будет там становиться дороже, чем у нас, что приведет к обвальному вывозу золота. Могут возразить, что в этом случае ровно настолько же вырастет курс рубля, который при золотом стандарте будет определяться через золото, но это при равновесном состоянии, а на какой-то период времени его курс может и не пойти за соотношением цен на золото в России и в мире. Это будет создавать у мировых игроков почти непреодолимый стимул ненадолго обвалить рубль и за это время, купив подешевевших на время рублей, обменять их на золото и вывезти. Поэтому придется установить, что рубли можно без ограничений обменивать на золото и нерезидентам, но без права вывоза его из России. Притягательность российских денег, если они единственные в мире будут реально обеспечиваться золотом, и с этим условием будет весьма высока — со всеми экономическими и геополитическими последствиями.
Цена доверия Какое дополнительное регулирование понадобится нашей стране в условиях золотого стандарта? Главное, следует помнить о его основном и вообще-то единственном смысле — жестко ограничивать эмиссию денег государством. Ограничивать и в смысле реальных действий государства, и в смысле веры населения и корпораций в то, что это ограничение реально, а не декларативно. Поэтому потребуется законодательно установить, что ставка золотого обеспечения рубля такая-то, а обеспеченность золотом денежной массы не может быть меньше такой-то доли (например, вышеуказанных 25%). Конечно, жизнь меняется, и никто не может предвидеть реалии завтрашнего дня, так что можно представить себе ситуацию, когда и ту и другую цифры будет целесообразно изменить. Но такое решение должно быть принято, во-первых, по формализованной, достаточно сложной процедуре, во-вторых, совершенно открыто и прозрачно, и, в-третьих, за несколько лет до вступления в силу во избежание паники и спекуляции. Лучше всего этому отвечает введение соответствующей главы непосредственно в Конституцию и, следовательно, изменение по процедуре внесения поправок в Конституцию. Не надо смущаться — в действующей Конституции прописан целый ряд вещей, существенно менее значимых для граждан, чем то, настоящие ли у них деньги. Такова цена доверия. При этом важно понимать, что здесь речь идет исключительно о настоящем золотом стандарте — таком, который существовал до начала ХХ века. Речь о том, что должны в значимых количествах эмитироваться и иметь широкое хождение золотые и платиновые монеты — не коллекционные, как сейчас, а номинированные, тождественные как платежное средство бумажным деньгам. При этом законодательством о золотом стандарте (лучше всего, повторюсь, Конституцией) на территории РФ должен быть гарантирован свободный и не ограниченный по количеству обмен бумажных денег на золотые любым гражданином или корпорацией (а может, и нерезидентами без права вывоза золота — надо думать). Притом должно быть жестко установлено, что этот обмен не может быть ничем обусловлен — ни предъявлением паспорта, ни объяснением причин, побудивших к обмену, и т.д. Примерно так, как мы сделали в свое время для обмена на валюту, что прибавило веса рублю, а не валюте. Это тоже цена доверия, потому что абстрактная запись о золотом содержании рубля без права вышеописанного обмена есть пустая декларация — она была и в СССР и ни на что не влияла. Таким вещам никто давно не верит, и правильно. А при свободном обмене над жуликоватым правительством, решившим нарушить нормативы эмиссии (если вдруг такое случится), будет висеть дамокловым мечом массовый вывоз золота гражданами (а не суды или выборы, которых они не боятся). Голосование деньгами надежнее голосования бюллетенями. Не надо бояться, что все кинутся выменивать золотые деньги и прятать их в сейф, по-научному «тезаврировать». Во-первых, сбережения всех видов составляют не такую уж большую часть денежной массы, а потраченные в магазине деньги тут же вернутся в банк, золотые они или бумажные. Во-вторых, хранимые в ячейках золотые деньги не приносят ни ренты, как депозиты и облигации, ни дивидендов и курсового роста, как акции. Наконец, в-третьих, корпорации (а у них денежной массы существенно больше, чем у населения) и сейчас не могут рассчитываться друг с другом наличными деньгами, даже бумажными. Я думаю, что тезаврационное выпадение из оборота для золота будет даже меньше, чем в последнее десятилетие для валюты — там всегда есть надежда на получение курсовой премии, а у золота при неизменной гарантированной цене — нет.
Дополнительное регулирование Тем не менее все вышесказанное верно лишь при условии продуманного государственного регулирования. Некоторые его аспекты видны заранее, и в первую очередь это касается мер, направленных на снижение количества желающих поменять бумажные деньги на золотые, чтобы не создавать излишней нагрузки на золотой запас. Так, обязательно надо будет строго запретить банкам любой вид золотых депозитов. То есть, если вы положили 100 000 рублей в банк, он не должен иметь права указывать, что он выплатит его золотом, даже если вы золотом и вносили. Ваши интересы это никак не задевает — вам ведь никто не препятствует поменять бумажные деньги на золотые в любой кассе, если вы того захотите. Так же нельзя разрешить выдавать кредиты против золота в ячейке — это естественно, если золото не товар, а деньги. Ведь абсурдно занимать рубли под залог таких же рублей в ячейке — во всяком случае, я о таком не слышал. Все это направлено на то, чтобы снизить естественными рыночными регуляторами тезаврационный поток, особенно в первое время, пока не изменится психология и люди не привыкнут, что бумажный или безналичный рубль — то же золото, только легче. С этой же целью разумно ввести акциз на услугу по предоставлению банковских ячеек и сейфов — не запретительный, но ощутимый, чтобы хранить там деньги стало понакладнее. Хранить золото дома, я думаю, желающих будет немного. Корпорациям надо будет строго запретить любое упоминание в любых контрактах золотого паритета указанных сумм, как и любой другой способ привязки размеров платежей к золоту, — при золотом стандарте в этом нет смысла. Кстати, все описанные выше нормы по жесткости не выходят за рамки обычного банковского и иного финансового регулирования, действующего сейчас. Естественно, при золотом стандарте должна быть жесткая государственная монополия на оборот золота. Но саму добычу вполне могут осуществлять частные предприятия, которые будут обязаны сдавать все золото Центробанку по фиксированной цене. А те месторождения, где желающих частных субъектов рынка не найдется, будут разрабатывать государственные компании, даже если это не очень выгодно. Это естественно — при золотом стандарте золото не товар, точнее не только товар, и его ценность для государства не сводится к его товарным свойствам (как сейчас — уран). В завершение хочется сказать следующее. Обсуждение темы возможности перехода (точнее возвращения) к золотому стандарту вызвано нарастающим мировым финансовым кризисом, который все более подрывает веру в еще вчера незыблемую мировую валюту. Этот кризис на примере США особенно ясно выявил то, что происходит при возможности бесконтрольной эмиссии. Это как с алкоголем: сначала праздник, зато потом похмелье. Но у многих возникают опасные иллюзии: дескать, если мы займем их место мирового эмиссионного центра, которое явно частично освободится, то мы тоже сможем получать колоссальный эмиссионный доход, притом вместе с геополитическими дивидендами, — а ошибок их мы не повторим, мы будем осторожно! Что ж из того, что опасно, — зато соблазнительно: деньги-то из воздуха! Так вот, есть три подхода к внешним катастрофам уровня этого кризиса, три способа их восприятия страной. Первый — как угрозу, этот этап мы, по счастью, уже прошли. Второй — как шанс, в данном случае — занять часть места Штатов. А третий, самый мудрый — как урок: те же американцы достигли во второй половине ХХ века того, чего достиг, не в последнюю очередь в результате творческого осмысления опыта своего врага, СССР, и положительного, и отрицательного. Если мы сможем относиться к этому кризису как к уроку того, как не надо делать, мы непременно вернемся к золотому стандарту.
Само по себе золото довольно бесполезная субстанция, и выбор его еще в древности в качестве главного средства платежа (а значит, и меры стоимости) связан только с тем, что оно хорошо хранится и единообразно по качеству. Но главное — оно редкое: его мало, и это не дает физической возможности печатать слишком много денег.
Оговорюсь сразу, чтобы не было недопонимания: я полностью разделяю идеи о безальтернативности возврата к золотому стандарту, изложенные в статье А. Саломатина. Я и сам неоднократно писал об этом как о магистральной стратегии будущего для России. Но уж коли эта идея начинает — пусть пока понемногу — овладевать умами, то имеет смысл обсудить конкретику, чтобы развеять подозрения о том, что это попросту нереально. Вначале еще раз несколько слов о том, чем же все-таки хорош золотой стандарт и почему плохо без него. Процентный прирост золота в мире за счет новой добычи не превышает прироста мировой экономики и как следствие потребности в денежной массе. С другой стороны, его прирост не должен быть и сильно меньшим прироста экономики — в последнем случае его нехватка начнет тормозить рост. Эти два соотношения определяют коридор, в котором золотой стандарт весьма полезен. Если прирост золота больше роста экономики, начинается инфляция — она очень даже может иметь место и при золотом стандарте: так, за XVI век цены в Испанской империи выросли в 3,5 раза за счет золота, вывезенного из Нового Света, что и предопределило ее закат. А если меньше, то экономика начинает задыхаться без денег: так было в XVIII веке в Североамериканских колониях Британии, когда британцы сознательно не давали туда денег, что в большой степени и вызвало войну за независимость. В отсутствие же золотого обеспечения государство не связано в печатании новых денег ничем, кроме размаха своей фантазии. Нет, все, конечно, знают, что если бумажных денег станет слишком много, то они обесценятся, но ведь если очень надо (а надо государству всегда) — тогда другое дело! Если в эмиссии новых денег нет физических ограничений, а имеют место лишь идущие от интеллекта запреты, то рано или поздно соблазн окажется слишком велик (к тому же не все правители и правительства вообще обладают интеллектуальными способностями). Человеком, который первым придумал и массово внедрил бумажные деньги, был Джон Ло — шотландец по национальности, ставший тем не менее министром финансов Франции при короле Людовике «Солнце» в XVIII веке. Он с самого начала предупреждал, чуть не на коленях молил: этих денег не должно быть слишком много! 20 лет его слушали, но когда возникла военная и иная нужда, плюнули на все, тем более что все шло так хорошо — естественно, с предсказуемым результатом. Не случайно на его могиле в Париже выбита надпись: «Здесь покоится человек, вначале приведший Францию к величайшему процветанию, а затем к невиданному разорению». Американская Федеральная резервная система, начавшая эмиссию в 1913 году, продержалась дольше, лет 70 — все-таки частные организации адекватнее воспринимают действительность, чем правительства, да и кадровый уровень там повыше. Но потом не выдержали и они, результаты чего мы с вами ныне и наблюдаем. А в нашей стране аналогичные действия привели в свое время к тому, что к XIX веку номинал бумажных и золотых денег стал отличаться в разы, и на любом ценнике было написано: столько-то рублей или копеек золотом, а столько-то — ассигнациями.
Хватит ли золота? Итак, давайте посмотрим, как соотносится прирост золота в мире с ростом мировой экономики в наше время. Объем мировой экономики в номинале около $60 трлн в год — следовательно, годовой прирост, если без приписок, будет в среднем триллиона полтора (не считая ближайших лет, когда о росте говорить не приходится). Средний объем денежной массы, то есть суммы наличных и безналичных денег, по миру можно принять за 55% от годового ВВП, из которых практически везде наличные деньги и их аналоги составляют около 11% (в частности, они ровно такие в РФ и США). То есть прирост денежной массы мира без ее раздувания должен составлять около $800 млрд в год. Теперь надо понять, какой брать коэффициент обеспеченности денежной массы золотом. Как показывает положительная фаза опыта того же Джона Ло, иметь таковой в размере 100% действительно совершенно не обязательно. Обычно считается, что он должен быть около 20%, то есть полностью обеспечивать наличную часть денежной массы — ее владельцы в случае чего наиболее склонны к панике. Таким образом, миру нужен при золотом стандарте прирост золота на $160 млрд в год, притом только в запасы центральных банков, не считая других применений. При нынешней цене около $1000 за унцию это 160 млн унций, или 5000 тонн. А мировая добыча золота составляет около 2500 тонн плюс платины и палладия — 800 тонн и серебра — 400 тонн (в пересчете на золото по соотношению цен). Итого около 3700 тонн, из которых часть золота идет на ювелирную промышленность, а почти все платиноиды и серебро — на технические нужды. Получается, что не хватает! На самом деле все зависит от цены: если ведущие Центробанки договорятся увеличить цену в 5 раз — она и увеличится. Потому что очень сложно поддерживать банковскую цену на драгметаллы ниже сложившейся на рынке — будут обменивать деньги на металл и продавать его по рыночной, более высокой цене. Так было в 1960-е годы в США с серебряными долларами, в результате чего их стали делать из сплава, откуда серебро извлекать технически сложно. А выше — пожалуйста, рынок ничего не сможет этому противопоставить, кроме сокращения спроса на драгметаллы (но это для золотого стандарта только лучше), а меньшая доступность золотой цепи для населения явно не является мировой проблемой. При увеличении цены в 5 раз нужно направлять в запасы всех Центробанков мира 1000 тонн золота в год — ерунда! А ведь увеличить можно и в 10 раз! К тому же при росте цены увеличится добыча (и даже запасы увеличатся) — за счет вовлечения ныне нерентабельных месторождений. Пойдут ли на это ведущие мировые державы? С точки зрения объективных интересов почему бы и нет? Основные державы Запада, хоть и любят говорить о золотом стандарте как об отжившей реалии прошлого века, сами имеют больше всех золота в государственных запасах: США — более 8000 тонн (а еще контролируемый ими МВФ — 3200 тонн), Германия — 3500 тонн, Франция и Италия — по 2500 тонн. Одномоментное увеличение цены этих запасов в 5 раз — серьезная заявка на победу, как говорят спортивные комментаторы, особенно в условиях кризиса мировой финансовой системы. Не будет возражать и Китай — у него хоть и почти нет золота в госрезервах, но он на первом месте в мире по запасам и добыче. И поскольку сейчас золото — просто один из биржевых товаров, то увеличение цены не будет восприниматься как девальвация национальной валюты, особенно когда все это сделают одновременно. Так что, может, России и следует сыграть роль инициатора этого, с хорошими шансами на позитивный отклик. Но это только про цену — на переход к золотому стандарту и таким образом на потерю возможности получать из воздуха эмиссионный доход американцы пойдут только тогда, когда окончательно обделаются и умоются финансовой кровью. Впрочем, это, судя по всему, не за горами. Ну а какие перспективы перехода на золотой стандарт одной отдельно взятой России? Наша денежная масса в долларовом выражении — 0,55 трлн (0,15 трлн наличных и 0,4 трлн безналичных). Даже 25% от этого (несколько выше, чем мы брали в среднем для мира) при нынешней цене составит 4300 тонн — количество большое, но вполне возможное для аккумуляции, особенно с учетом скупки у населения, притом не только в нашей стране. А по деньгам — это менее 30% сегодняшних валютных резервов нашего Центробанка, не считая Стабфонда. Но главное, что для обеспечения роста даже в 8% в год нам понадобится прирост всего 350 тонн в год — это притом, что мы по факту добываем 170 тонн (что явно можно существенно увеличить при наличии государственной программы), плюс в пересчете на золото около 330 тонн платины и палладия. Итого 400 тонн в год, не считая 30 тонн серебра (тоже в пересчете на золото), — и на нужды собственной промышленности у нас идет из этого лишь небольшая доля. Кратное повышение цен на драгметаллы лучше и для нас, поскольку позволит многократно прирастить экономически рентабельные запасы. Но такое повышение невозможно (точнее, нецелесообразно) в одной России — это будет просто девальвацией рубля, которую, если надо, можно сделать и так. Но Россия, в отличие от мира в целом, вполне может перейти на золотой (точнее золото-платиновый) стандарт даже при нынешних ценах. Однако в таком варианте, в отличие от варианта перехода всего мира, нам потребуется жесткое регулирование вывоза золота за границу. Дело не в паранойе, а в том, что ставку золотого стандарта, раз приняв, нельзя менять: это выхолащивает его суть. Но если у нас ставка (то есть цена золота) жестко зафиксирована, а в других странах определяется рынком, то как минимум иногда она будет там становиться дороже, чем у нас, что приведет к обвальному вывозу золота. Могут возразить, что в этом случае ровно настолько же вырастет курс рубля, который при золотом стандарте будет определяться через золото, но это при равновесном состоянии, а на какой-то период времени его курс может и не пойти за соотношением цен на золото в России и в мире. Это будет создавать у мировых игроков почти непреодолимый стимул ненадолго обвалить рубль и за это время, купив подешевевших на время рублей, обменять их на золото и вывезти. Поэтому придется установить, что рубли можно без ограничений обменивать на золото и нерезидентам, но без права вывоза его из России. Притягательность российских денег, если они единственные в мире будут реально обеспечиваться золотом, и с этим условием будет весьма высока — со всеми экономическими и геополитическими последствиями.
Цена доверия Какое дополнительное регулирование понадобится нашей стране в условиях золотого стандарта? Главное, следует помнить о его основном и вообще-то единственном смысле — жестко ограничивать эмиссию денег государством. Ограничивать и в смысле реальных действий государства, и в смысле веры населения и корпораций в то, что это ограничение реально, а не декларативно. Поэтому потребуется законодательно установить, что ставка золотого обеспечения рубля такая-то, а обеспеченность золотом денежной массы не может быть меньше такой-то доли (например, вышеуказанных 25%). Конечно, жизнь меняется, и никто не может предвидеть реалии завтрашнего дня, так что можно представить себе ситуацию, когда и ту и другую цифры будет целесообразно изменить. Но такое решение должно быть принято, во-первых, по формализованной, достаточно сложной процедуре, во-вторых, совершенно открыто и прозрачно, и, в-третьих, за несколько лет до вступления в силу во избежание паники и спекуляции. Лучше всего этому отвечает введение соответствующей главы непосредственно в Конституцию и, следовательно, изменение по процедуре внесения поправок в Конституцию. Не надо смущаться — в действующей Конституции прописан целый ряд вещей, существенно менее значимых для граждан, чем то, настоящие ли у них деньги. Такова цена доверия. При этом важно понимать, что здесь речь идет исключительно о настоящем золотом стандарте — таком, который существовал до начала ХХ века. Речь о том, что должны в значимых количествах эмитироваться и иметь широкое хождение золотые и платиновые монеты — не коллекционные, как сейчас, а номинированные, тождественные как платежное средство бумажным деньгам. При этом законодательством о золотом стандарте (лучше всего, повторюсь, Конституцией) на территории РФ должен быть гарантирован свободный и не ограниченный по количеству обмен бумажных денег на золотые любым гражданином или корпорацией (а может, и нерезидентами без права вывоза золота — надо думать). Притом должно быть жестко установлено, что этот обмен не может быть ничем обусловлен — ни предъявлением паспорта, ни объяснением причин, побудивших к обмену, и т.д. Примерно так, как мы сделали в свое время для обмена на валюту, что прибавило веса рублю, а не валюте. Это тоже цена доверия, потому что абстрактная запись о золотом содержании рубля без права вышеописанного обмена есть пустая декларация — она была и в СССР и ни на что не влияла. Таким вещам никто давно не верит, и правильно. А при свободном обмене над жуликоватым правительством, решившим нарушить нормативы эмиссии (если вдруг такое случится), будет висеть дамокловым мечом массовый вывоз золота гражданами (а не суды или выборы, которых они не боятся). Голосование деньгами надежнее голосования бюллетенями. Не надо бояться, что все кинутся выменивать золотые деньги и прятать их в сейф, по-научному «тезаврировать». Во-первых, сбережения всех видов составляют не такую уж большую часть денежной массы, а потраченные в магазине деньги тут же вернутся в банк, золотые они или бумажные. Во-вторых, хранимые в ячейках золотые деньги не приносят ни ренты, как депозиты и облигации, ни дивидендов и курсового роста, как акции. Наконец, в-третьих, корпорации (а у них денежной массы существенно больше, чем у населения) и сейчас не могут рассчитываться друг с другом наличными деньгами, даже бумажными. Я думаю, что тезаврационное выпадение из оборота для золота будет даже меньше, чем в последнее десятилетие для валюты — там всегда есть надежда на получение курсовой премии, а у золота при неизменной гарантированной цене — нет.
Дополнительное регулирование Тем не менее все вышесказанное верно лишь при условии продуманного государственного регулирования. Некоторые его аспекты видны заранее, и в первую очередь это касается мер, направленных на снижение количества желающих поменять бумажные деньги на золотые, чтобы не создавать излишней нагрузки на золотой запас. Так, обязательно надо будет строго запретить банкам любой вид золотых депозитов. То есть, если вы положили 100 000 рублей в банк, он не должен иметь права указывать, что он выплатит его золотом, даже если вы золотом и вносили. Ваши интересы это никак не задевает — вам ведь никто не препятствует поменять бумажные деньги на золотые в любой кассе, если вы того захотите. Так же нельзя разрешить выдавать кредиты против золота в ячейке — это естественно, если золото не товар, а деньги. Ведь абсурдно занимать рубли под залог таких же рублей в ячейке — во всяком случае, я о таком не слышал. Все это направлено на то, чтобы снизить естественными рыночными регуляторами тезаврационный поток, особенно в первое время, пока не изменится психология и люди не привыкнут, что бумажный или безналичный рубль — то же золото, только легче. С этой же целью разумно ввести акциз на услугу по предоставлению банковских ячеек и сейфов — не запретительный, но ощутимый, чтобы хранить там деньги стало понакладнее. Хранить золото дома, я думаю, желающих будет немного. Корпорациям надо будет строго запретить любое упоминание в любых контрактах золотого паритета указанных сумм, как и любой другой способ привязки размеров платежей к золоту, — при золотом стандарте в этом нет смысла. Кстати, все описанные выше нормы по жесткости не выходят за рамки обычного банковского и иного финансового регулирования, действующего сейчас. Естественно, при золотом стандарте должна быть жесткая государственная монополия на оборот золота. Но саму добычу вполне могут осуществлять частные предприятия, которые будут обязаны сдавать все золото Центробанку по фиксированной цене. А те месторождения, где желающих частных субъектов рынка не найдется, будут разрабатывать государственные компании, даже если это не очень выгодно. Это естественно — при золотом стандарте золото не товар, точнее не только товар, и его ценность для государства не сводится к его товарным свойствам (как сейчас — уран). В завершение хочется сказать следующее. Обсуждение темы возможности перехода (точнее возвращения) к золотому стандарту вызвано нарастающим мировым финансовым кризисом, который все более подрывает веру в еще вчера незыблемую мировую валюту. Этот кризис на примере США особенно ясно выявил то, что происходит при возможности бесконтрольной эмиссии. Это как с алкоголем: сначала праздник, зато потом похмелье. Но у многих возникают опасные иллюзии: дескать, если мы займем их место мирового эмиссионного центра, которое явно частично освободится, то мы тоже сможем получать колоссальный эмиссионный доход, притом вместе с геополитическими дивидендами, — а ошибок их мы не повторим, мы будем осторожно! Что ж из того, что опасно, — зато соблазнительно: деньги-то из воздуха! Так вот, есть три подхода к внешним катастрофам уровня этого кризиса, три способа их восприятия страной. Первый — как угрозу, этот этап мы, по счастью, уже прошли. Второй — как шанс, в данном случае — занять часть места Штатов. А третий, самый мудрый — как урок: те же американцы достигли во второй половине ХХ века того, чего достиг, не в последнюю очередь в результате творческого осмысления опыта своего врага, СССР, и положительного, и отрицательного. Если мы сможем относиться к этому кризису как к уроку того, как не надо делать, мы непременно вернемся к золотому стандарту.
