11.08.2003 00:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2003 года: "РОССИЯ"

После чудовищного обвала рубля прошло пять лет. Сейчас наступил экономический бум. Но насколько Россия изменилась на самом деле?Кажется, Борис Березовский был прав. Деятельный и все время попадающий в сложные ситуации российский олигарх, бежавший осенью 2000 года из Москвы в Лондон, спасаясь от ареста по обвинению в хищении в особо крупных размерах, летом прошлого года пригласил меня прилететь к нему на ленч в его новом убежище на Сэвил Роу. За соседним столиком аккуратно справлялась с бараньими отбивными охрана, а господин Березовский объяснял мне, почему так уж плох преследующий его жесткий режим президента Владимира Путина. В России, говорил он, не знают золотой середины. Все всегда доводят до крайности. По его словам, "там не существует внутренних ограничений". Нет тормозов.
Тогда я не принял это его предупреждение всерьез. Казалось, что он говорит это, преследуя свои собственные интересы, и к тому же впадает в крайности. Ведь казалось, что с приходом Путина, сменившего под самый новый, 2000-й, год склеротичного Бориса Ельцина, Россия начала приходить в себя. Пережив падение в результате финансового кризиса августа 1998 года, экономика быстро росла. Опросы показывали небывалые надежды простых россиян. Да и мой любимый показатель оптимизма населения, уровень рождаемости, резко упавший в мрачные 1990-е годы, потихоньку пошел вверх. Создавалось впечатление, что наконец-то Россия-матушка встала на ноги и покатила вперед детские коляски.
Но по мере того, как истекают мои четыре года в должности шефа московского бюро Business Week, пророчества Березовского исполняются с пугающей точностью. Когда я пытаюсь объективно оценить происходящее в стране, которую я люблю, мой рассудок оказывается в разладе с сердцем. Эра Ельцина, столь ярко начинавшаяся с исторических перемен -- освобождения собственности и СМИ России от советской системы контроля, захлебнулась в омуте коррупции. И безусловно, нужна была определенная корректировка. Но и сделавший ставку на контроль режим Путина тоже оказывается не в состоянии нащупать баланс. Не безупречный, но искренний либеральный порыв Ельцина сменяется нарастающим авторитарным прессингом по мере того, как бывшие сотрудники КГБ и представители других правоохранительных органов, с которыми Путин работал большую часть своей карьеры, так называемые силовики, все более уверенно контролируют Кремль и ключевые министерства.
Чтобы гарантировать сохранение своей власти, в последние несколько месяцев силовики предприняли ряд достаточно откровенных шагов. В декабре в России должны состояться выборы парламента, а в марте следующего года -- президента. Уйдет Путин, придется уйти и им. Поэтому силовики, кажется, решительно настроены задавить потенциальную оппозицию, угрожая, если это необходимо, собственности тех, кто считается врагами. В июне Минпечати отключило рубильник последней частной национальной телекомпании, отдав ее частоту спортивному каналу.
Затем, в начале июля, все бизнес-сообщество России и иностранные инвесторы были потрясены, когда самый богатый человек России, нефтяной барон Михаил Ходорковский неожиданно обнаружил, что его бизнес-империя оказалась в осаде. Его главный партнер был арестован и оказался за решеткой по обвинению, относящемуся к приватизации в 1994 году завода по производству удобрений. Кроме того, прокуратура начала расследование убийств бизнесменов и политических фигур, с которыми у компании Ходорковского, ЮКОСа, были конфликты в конце 1990-х. Похоже, причиной всей этой юридической катавасии послужило заявление Ходорковского о намерении финансировать ориентированные на западные ценности либеральные партии, в которых лагерь Путина видит угрозу своему плану обеспечения в новом составе Думы господства прокремлевских фракций.
Путин и Ко политическую подоплеку отрицают. Один из помощников Путина утверждает, что эти связанные с ЮКОСом дела расследуются Генпрокуратурой независимо, а Путина только информируют о развитии событий и он не является их инициатором. Этот помощник отрицает связь между этими событиями и скорыми выборами, но тем не менее представляет их как часть первоочередных усилий Путина, направленных на то, чтобы защитить российское общество, построив сильное государство. "В целом президент требует от силовиков более активной работы по обеспечению исполнения законов в нашей стране, -- говорит он. -- В прошлом десятилетии, в 1990-х, был хаос и силовики свою работу выполняли плохо". Он также высказал предположение, что в последние пять лет ЮКОС недоплачивал налоги. Пресс-секретарь ЮКОСа с жаром отверг эти предположения.
Уж конечно, Ходорковский -- совсем не ангел. Но что так беспокоит инвесторов (после ареста 2 июля партнера Ходорковского, Платона Лебедева, российский фондовый рынок упал на 15%), так это явное политическое манипулирование юридическим процессом. Без гарантированных прав собственности, на страже которых стоят независимые суды, российскую экономику ждет безрадостное будущее. "Посмотрите, какие цели ставит Путин: удвоение ВВП и значительное место в мировой экономике. Проводя такую политику, этого не добьешься", -- говорит Стивен О'Салливан (Stephen O'Sullivan), один из руководителей аналитического департамента московского инвестиционного банка United Financial Group.
Пока Лебедев сидит в той самой Лефортовской тюрьме, где при КГБ содержались такие политические заключенные, как Натан Щаранский, недавно вернувшийся из Вашингтона Ходорковский неистово добивается поддержки администрации Буша. Его компания ЮКОС снискала признание западных политиков и инвесторов за то, что первой предприняла усилия для совершенствования корпоративного управления и за то, что Ходорковский активно ратует за тесное стратегическое партнерство между США и Россией на основе поставок в США российской нефти. Но администрация Буша, похоже, не проявляет желания вызвать гнев Путина своим вмешательством.
21 июля во время часового интервью в головном московском офисе ЮКОСа Ходорковский показался мне достаточно спокойным. Он был одет в серую рубашку-поло и тщательно изучал маленькие настольные часы, подаренные ему государственной "Российской газетой". "Смотрю, нет ли там "жучков", -- пошутил он. Потом посерьезнел. -- Что мы имеем в данном случае, так это избыточное рвение поборников жесткой линии в силовом истеблишменте, -- заметил он. -- Они не любят большой бизнес, а особенно -- независимый большой бизнес, и им кажется, что их задача -- поставить его на место". Свои надежды на прекращение осады он связывает с личной встречей с Путиным. "Кроме президента, мне больше некуда идти жаловаться", -- говорит Ходорковский. Ставки, с его точки зрения, достаточно высоки. "Если мы будем продолжать травить богатых людей и выталкивать их из страны, -- считает он, -- то мы недалеко уйдем от нашей первобытной пещеры".
Сторонники Путина рассматривают следствие, разворачивающееся по делу империи Ходорковского, как часть необходимой и продолжающейся кампании по очищению России от грабительского капитализма и созданию благоприятных условий для стабильного роста. "Путин принял решение поддерживать честный капитализм", -- сказал мне Валерий Величко, ветеран КГБ с 25-летним стажем и консультант его преемницы -- ФСБ, во время интервью в его московской квартире, откуда он руководит клубом бывших сотрудников КГБ. По его прогнозам, власти обязательно предпримут аналогичные шаги и в отношении прочих олигархов, контролирующих стратегические природные ресурсы страны. Разумеется, за этой кампанией стоит Путин, добавляет Величко. "Путин -- это не полупьяный Ельцин, и он пришел надолго. Он заинтересован в долгосрочных проектах возрождения России". В конце беседы Величко подарил мне настенный календарь с портретами своего кумира, Феликса Дзержинского, основателя советской тайной полиции.
Пока не ясно, насколько сильным будет этот откат к авторитаризму. Но из российской истории видно, что периоды реакции могут быть тяжелыми и часто продолжительными, тянущимися намного дольше периодических вспышек либеральных реформ. В таком случае команда Путина хоронит относительно долгую российскую оттепель, начавшуюся еще до Ельцина, в середине 1980-х, в эпоху перестройки и гласности Михаила Горбачева.
Несомненно, команде Путина есть чем гордиться. За пять лет, минувших после дефолта 17 августа 1998 года, экономика ожила и выросла. ВВП в этом году должен вырасти на 5,8% против 2,3% в США и 0,7% в Европе. Рубль укрепился, валютные резервы составляют внушительную сумму в $68 млрд., а активное сальдо торгового баланса растет на глазах. Яростные столкновения между Кремлем и парламентом эпохи Ельцина стираются из памяти. "Экономическая и политическая стабильность -- это очень хорошо", -- считает Александр Бранис, директор московского инвестиционного фонда Prosperity Capital Management Ltd. В качестве примера полезных путинских реформ он приводит введение единой ставки подоходного налога.
Но все, достигнутое режимом Путина, находится под угрозой из-за действий силовиков. Неприкрытая ренационализация представляется маловероятной, так как команда Путина осознает, что олигархи управляют крупным бизнесом эффективнее государства. Но вполне возможно, что олигархов-"врагов" вынудят продать свои активы политически лояльным олигархам со связями с силовыми структурами. "Некий клан пытается перераспределить собственность в свою пользу при помощи правоохранительных органов", -- уверена либеральный парламентарий Ирина Хакамада.
В каком-то смысле страна, похоже, возвращается в дореволюционные времена, когда частный бизнес существовал с молчаливого согласия Кремля и усилия по строительству сильного государства, которое могло бы противостоять анархии, поглощали все силы и становились разрушительными.
Как постсоветская Россия пришла к этому? Это сложная история. И дело здесь не только в клане Путина и его устремлениях, но и в том, что травмированное общественное сознание в России нуждается в отце-покровителе. Большинство простых россиян после эйфории, вызванной крахом коммунистического режима, сочли себя не свободными, а брошенными. Горбачева многие сочли предателем, а Ельцина -- беспомощным слабаком, потому что он отдал Россию-матушку на растерзание народившейся волчьей стае -- олигархам, позволив им захапать ее нефтяные месторождения, золотые рудники и прочие богатства на надувательских приватизационных аукционах. Россияне больше всего хотели порядка, а не демократии.
В этом контексте стройный, подтянутый Путин, обладатель черного пояса по дзюдо, человек, всю жизнь делавший карьеру в правоохранительных органах, появился как спаситель. "В России у людей существует психологическая потребность в государстве-защитнике, а Путин именно это и предлагает", -- говорит посол США в России Александр Вершбоу (Alexander Vershbow). Прошлым летом, например, одним из поп-хитов была песня, в которой девушка-подросток сравнивает своего лентяя-бойфренда с правильным президентом, и сравнение это не в пользу бойфренда. Припев звучит так: "Такой, как Путин, полный сил; такой, как Путин, чтобы не пил; такой, как Путин, чтобы не обижал; такой, как Путин, чтобы не убежал". Не меньше, чем дело ЮКОСа, обеспокоенных проблемами прав собственности инвесторов тревожит то, что простые россияне наслаждаются зрелищем олигарха с зажатой в тиски головой и, несомненно, поддержат усиление давления на олигархов. Недавний независимый опрос группы РОМИР показал, что почти 80% респондентов выступают за пересмотр итогов приватизации 1990-х годов, а почти 90% уверены в том, что все магнаты нажили свои состояния незаконным путем.
Большинству россиян нравится патернализм Путина. В конце концов, экономическая ситуация на самом деле выправилась во многих регионах, а не только в Москве. Незадолго до начала скандала с Ходорковским я съездил на машине в Калугу, типичный провинциальный город центральной России, расположенный на Оке, в 200 км к югу от Москвы. Жить становится веселее, сказал мне 48-летний врач Владимир Кондуков, с 1995 года возглавляющий калужский горздрав. Оставшаяся в наследство от СССР оборонная промышленность Калуги приказала долго жить в начале 1990-х. Дело дошло до продовольственных карточек. Но сейчас развивается частная экономика, есть даже процветающая пивоварня и завод сельхозоборудования. "С 1998 года бюджет горздрава утроился -- с $3 млн. до $9 млн. Худшее позади", -- считает Кондуков.
Из его кабинета в мэрии я отправился в местный роддом, серое здание советских времен, скрывающееся в зеленой части города. Калуга, как и вся Россия, переживает мини-бум деторождения, поэтому история 28-летней Елены Кручилиной представляется типичной. Она -- юрист по образованию, замужем шесть лет. Они с мужем Андреем, водителем, не решались завести детей, пока не накопят денег. Теперь она вернется с маленьким Данилой из роддома в новую квартиру стоимостью $10 500, приобретенную с помощью родителей. Что дальше? "Мы хотим завести еще одного ребенка, как только разрешат врачи", -- говорит Елена.
Возможно, путинская модель развития сверху-вниз дала шанс беднейшим регионам России. При слабой центральной власти времен Ельцина многие местные губернаторы сами захватили предприятия, оставшиеся от советских времен, отказывая конкурентам. Команда Путина ответила на это принятием новых законов, которые облегчают снятие с должности плохих губернаторов, а потом настойчиво призвала крупных московских олигархов помочь беднейшим территориям.
Никому не удалось перещеголять в этом нефтяного и алюминиевого барона Романа Абрамовича, который осуществил филантропическую акцию, эксцентричную и грандиозную даже по российским меркам. В декабре 2000 года он победил на губернаторских выборах на Чукотке. Расположенная через Берингов пролив соседка Аляски, суровый край северных оленей и тундры с вечной мерзлотой, чье 70-тысячное население в основном сидит без работы и страдает от недоедания и туберкулеза. Приехав туда в феврале, я увидел великое множество строящихся объектов и реализуемых проектов, включая новую электростанцию, несколько школ, больниц, живущий на дотации вертолетный отряд, супермаркет на западный манер, кинотеатр с Dolby Surround, крытый хоккейный ринг и паб в английском стиле. Местные жители благодарны, но озадачены. "Наверное, наш губернатор хочет, чтобы [мы жили], как на Аляске люди живут", -- предположил гендиректор местной авиакомпании "ЧукотАвиа" Геннадий Байбородов.
Уже в Москве Абрамович рассказал мне, что платит за все это практически из своего кармана, до $200 млн. в год. Однако он решил, что одного губернаторского срока с него хватит. Переключившись на Великобританию, Абрамович недавно приобрел там за $100 млн. футбольный клуб Chelsea. Кое-кому из путинского клана это не понравилось. Вероятно, они сочли это непатриотичным. В любом случае, на Чукотке по-прежнему мало частного предпринимательства. Если не сыщется другой благодетель, то здешним жителям, возможно, снова придется зимой мерзнуть и сидеть без света долгими арктическими ночами.
Слабость подходов команды Путина явно проглядывает в ее нежелании продолжать рыночные реформы, от которых экономика выиграла бы, но ее собственные возможности манипулирования стратегическими видами бизнеса в политических целях стали бы меньше. Несоразмерный газовый монополист "Газпром" никак не разделяется на несколько менее крупных компаний, на что надеялись реформаторы-либералы. Зато этот концерн, возглавляемый верным Путину Алексеем Миллером, все чаще используется для того, чтобы заставить бывшие советские республики, по-прежнему зависящие от поставок российского газа, сохранять преданность Москве.
Главная цель при этом -- возрождение российского влияния на Кавказе и в Средней Азии, где Москва намерена противостоять усилению присутствия Вашингтона. При министре обороны Сергее Иванове, еще одном коллеге Путина по КГБ, Россия начала строительство новой военной базы в Киргизии, которая зависит от поставок газа, и модернизацию еще одной базы в Армении.
Несмотря на прагматичное желание Путина продуктивно сотрудничать с Вашингтоном, силовики активно не доверяют Америке. Они завидуют технологической и экономической мощи США, но с пренебрежением относятся к американской политической философии (или, возможно, не понимают ее). Похоже, они не понимают, что либеральные ценности -- основа для создания открытого общества, в котором могут процветать бизнес и наука. Лагерь Путина делает ставку на "просвещенную автократию", считает бывший сотрудник КГБ Величко. В братском сообществе офицеров секретных служб России КГБ считается патриотически настроенной элитой, уходящей корнями в 1825 год, когда царь Николай I создал "высшую полицию", чтобы провести в России упорядоченные реформы. На Западе на выходцев из КГБ могут смотреть как на банду головорезов, но многие из них, включая Путина, имеют дипломы вузов (Путин -- юрист по образованию) и гордятся своим пониманием искусства управления государством. Однако у них врожденное недоверие к демократии, а такое настроение умов делает маловероятной настоящую совместимость, длительный и глубокий альянс между путинской Россией и Америкой и другими западными странами. "В целом Россия больше кажется похожей на нас, чем похожа на самом деле, -- отмечает посол США в России Вершбоу. -- В коридорах власти существует отдельный теневой мир".
Итак, команда Путина контролирует оборонную политику. Она победила почти всех олигархов и держит средства массовой информации под контролем. В правительстве пока еще остались либеральные реформаторы, но их влияние уменьшается. Однако есть нечто, что команда Путина контролировать не может, -- демография.
Можно было бы предположить, что экономический рост улучшает здоровье нации. Но кроме умеренного роста рождаемости и небольшого снижения показателей детской смертности никаких других признаков этого пока в России нет. С 1998 года средняя продолжительность жизни мужчин сократилась с 61,3 до 58,5 года.
Серьезная проблема -- вы угадали -- водка. Иногда говорят, что россияне, особенно российские мужчины, ищут в бутылке забвения от житейских тягот. А вот статистика говорит, что россияне много пьют в трудные времена, но еще больше -- в хорошие. В прошлом году, когда все было хорошо, производство водки в России выросло на 7% по сравнению с 2001 годом, до 1,4 млрд. литров. Это восьмилетний рекорд. Повальный алкоголизм убивает россиян по-разному: здесь и сердечно-сосудистые заболевания, и автомобильные аварии, и пьяные драки. Как считает Евгений Андреев, математик РАН, бесконтрольное пьянство и другие формы злоупотребления сильнодействующими средствами -- это своего рода культурное наследие России, следствие привычки жить одним днем, сформировавшейся в результате длинной череды всевозможных бедствий.
Поэтому и смертность в России почти вдвое превышает рождаемость: на 17 умерших россиян приходится 10 новорожденных. Еще печальнее выглядят прогнозы МБРР: в 2005--2010 годах на Россию обрушится эпидемия СПИДа, т.к. в стране очень много носителей ВИЧ. Если не взять СПИД под контроль, то не очень радужные прогнозы правительства о том, что к 2050 году население страны сократится на 30% (с нынешних 145 млн. до 101 млн.), окажутся излишне оптимистичными. "Эти цифры поражают", -- признает демограф Мюррэй Фешбах (Murray Feshbach) из Woodrow Wilson International Center for Scholars в Вашингтоне. Если не принять мер против эпидемии СПИДа, она может иметь разрушительные долгосрочные последствия для стабильности систем здравоохранения и пенсионного обеспечения в России, предупреждает МБРР. Частные сбережения придется тратить на лечение СПИДа, что в перспективе может привести к сокращению ВВП на 4,15--10,5%. Спад в объемах инвестиций будет еще больше, отмечает МБРР.
Хотя Путин и декларирует необходимость борьбы со СПИДом, наркоманией и решения связанных с ними проблем в сфере здоровья нации, на это выделяется не так уж много денег. Даже располагая набитыми нефтедолларами бюджетными сундуками с профицитом в 1,2% ВВП, федеральное правительство сильно отстает в этом от Запада: расходы на здравоохранение составляют 3,8% ВВП против 8,4% в среднем в 30 промышленно развитых странах--участницах Организации по экономическому сотрудничеству и развитию. Власти упускают шанс покончить с прошлым и создать более здоровую, более современную и не столь бесчеловечную Россию. Если эта страна тяготеет к централизованной, патерналистской модели развития, то ее лидеры, по крайней мере, должны быть патерналистами в лучшем смысле этого слова, не только строго наказывая плохих исполнителей, но и заботливо опекая всех прочих. Этого не происходит. Поэтому, пока кремлевские борцы за контроль зацикливаются на увеличении госаппарата, общество вокруг них может сократиться.
Россия, ты разбиваешь мне сердце. Но, если твой государственный аппарат жесток и вселяет ужас, то твой народ и многие его традиции милы и трогательны. Как-то в субботу я сел на экспресс "Лев Толстой", следующий с Курского вокзала Москвы до Ясной Поляны, имения великого писателя в Тульской области, к югу от Калуги. Святая для поклонников Толстого земля Ясной Поляны -- это еще и обязательное место посещения для молодоженов. Сразу после бракосочетания они приезжают сюда прогуляться по дорожкам, обсаженным яблонями и белыми березами.
Я приехал в не по сезону холодный и ветреный день. Невесты дрожали от холода в тонких белых платьицах, на плечах у них темнели пиджаки женихов -- по крайней мере в этот день они ведут себя по-рыцарски. Друзья фотографировали молодоженов и открывали шампанское, звучали тосты за счастье молодых. Толстому, который никогда не переставал верить в Россию, хотя и порицал ее многочисленные пороки, это понравилось бы.
Хорошие новости

Тогда я не принял это его предупреждение всерьез. Казалось, что он говорит это, преследуя свои собственные интересы, и к тому же впадает в крайности. Ведь казалось, что с приходом Путина, сменившего под самый новый, 2000-й, год склеротичного Бориса Ельцина, Россия начала приходить в себя. Пережив падение в результате финансового кризиса августа 1998 года, экономика быстро росла. Опросы показывали небывалые надежды простых россиян. Да и мой любимый показатель оптимизма населения, уровень рождаемости, резко упавший в мрачные 1990-е годы, потихоньку пошел вверх. Создавалось впечатление, что наконец-то Россия-матушка встала на ноги и покатила вперед детские коляски.

Но по мере того, как истекают мои четыре года в должности шефа московского бюро Business Week, пророчества Березовского исполняются с пугающей точностью. Когда я пытаюсь объективно оценить происходящее в стране, которую я люблю, мой рассудок оказывается в разладе с сердцем. Эра Ельцина, столь ярко начинавшаяся с исторических перемен -- освобождения собственности и СМИ России от советской системы контроля, захлебнулась в омуте коррупции. И безусловно, нужна была определенная корректировка. Но и сделавший ставку на контроль режим Путина тоже оказывается не в состоянии нащупать баланс. Не безупречный, но искренний либеральный порыв Ельцина сменяется нарастающим авторитарным прессингом по мере того, как бывшие сотрудники КГБ и представители других правоохранительных органов, с которыми Путин работал большую часть своей карьеры, так называемые силовики, все более уверенно контролируют Кремль и ключевые министерства.

Чтобы гарантировать сохранение своей власти, в последние несколько месяцев силовики предприняли ряд достаточно откровенных шагов. В декабре в России должны состояться выборы парламента, а в марте следующего года -- президента. Уйдет Путин, придется уйти и им. Поэтому силовики, кажется, решительно настроены задавить потенциальную оппозицию, угрожая, если это необходимо, собственности тех, кто считается врагами. В июне Минпечати отключило рубильник последней частной национальной телекомпании, отдав ее частоту спортивному каналу.

Затем, в начале июля, все бизнес-сообщество России и иностранные инвесторы были потрясены, когда самый богатый человек России, нефтяной барон Михаил Ходорковский неожиданно обнаружил, что его бизнес-империя оказалась в осаде. Его главный партнер был арестован и оказался за решеткой по обвинению, относящемуся к приватизации в 1994 году завода по производству удобрений. Кроме того, прокуратура начала расследование убийств бизнесменов и политических фигур, с которыми у компании Ходорковского, ЮКОСа, были конфликты в конце 1990-х. Похоже, причиной всей этой юридической катавасии послужило заявление Ходорковского о намерении финансировать ориентированные на западные ценности либеральные партии, в которых лагерь Путина видит угрозу своему плану обеспечения в новом составе Думы господства прокремлевских фракций.

Путин и Ко политическую подоплеку отрицают. Один из помощников Путина утверждает, что эти связанные с ЮКОСом дела расследуются Генпрокуратурой независимо, а Путина только информируют о развитии событий и он не является их инициатором. Этот помощник отрицает связь между этими событиями и скорыми выборами, но тем не менее представляет их как часть первоочередных усилий Путина, направленных на то, чтобы защитить российское общество, построив сильное государство. "В целом президент требует от силовиков более активной работы по обеспечению исполнения законов в нашей стране, -- говорит он. -- В прошлом десятилетии, в 1990-х, был хаос и силовики свою работу выполняли плохо". Он также высказал предположение, что в последние пять лет ЮКОС недоплачивал налоги. Пресс-секретарь ЮКОСа с жаром отверг эти предположения.

Уж конечно, Ходорковский -- совсем не ангел. Но что так беспокоит инвесторов (после ареста 2 июля партнера Ходорковского, Платона Лебедева, российский фондовый рынок упал на 15%), так это явное политическое манипулирование юридическим процессом. Без гарантированных прав собственности, на страже которых стоят независимые суды, российскую экономику ждет безрадостное будущее. "Посмотрите, какие цели ставит Путин: удвоение ВВП и значительное место в мировой экономике. Проводя такую политику, этого не добьешься", -- говорит Стивен О'Салливан (Stephen O'Sullivan), один из руководителей аналитического департамента московского инвестиционного банка United Financial Group.

Пока Лебедев сидит в той самой Лефортовской тюрьме, где при КГБ содержались такие политические заключенные, как Натан Щаранский, недавно вернувшийся из Вашингтона Ходорковский неистово добивается поддержки администрации Буша. Его компания ЮКОС снискала признание западных политиков и инвесторов за то, что первой предприняла усилия для совершенствования корпоративного управления и за то, что Ходорковский активно ратует за тесное стратегическое партнерство между США и Россией на основе поставок в США российской нефти. Но администрация Буша, похоже, не проявляет желания вызвать гнев Путина своим вмешательством.

21 июля во время часового интервью в головном московском офисе ЮКОСа Ходорковский показался мне достаточно спокойным. Он был одет в серую рубашку-поло и тщательно изучал маленькие настольные часы, подаренные ему государственной "Российской газетой". "Смотрю, нет ли там "жучков", -- пошутил он. Потом посерьезнел. -- Что мы имеем в данном случае, так это избыточное рвение поборников жесткой линии в силовом истеблишменте, -- заметил он. -- Они не любят большой бизнес, а особенно -- независимый большой бизнес, и им кажется, что их задача -- поставить его на место". Свои надежды на прекращение осады он связывает с личной встречей с Путиным. "Кроме президента, мне больше некуда идти жаловаться", -- говорит Ходорковский. Ставки, с его точки зрения, достаточно высоки. "Если мы будем продолжать травить богатых людей и выталкивать их из страны, -- считает он, -- то мы недалеко уйдем от нашей первобытной пещеры".

Сторонники Путина рассматривают следствие, разворачивающееся по делу империи Ходорковского, как часть необходимой и продолжающейся кампании по очищению России от грабительского капитализма и созданию благоприятных условий для стабильного роста. "Путин принял решение поддерживать честный капитализм", -- сказал мне Валерий Величко, ветеран КГБ с 25-летним стажем и консультант его преемницы -- ФСБ, во время интервью в его московской квартире, откуда он руководит клубом бывших сотрудников КГБ. По его прогнозам, власти обязательно предпримут аналогичные шаги и в отношении прочих олигархов, контролирующих стратегические природные ресурсы страны. Разумеется, за этой кампанией стоит Путин, добавляет Величко. "Путин -- это не полупьяный Ельцин, и он пришел надолго. Он заинтересован в долгосрочных проектах возрождения России". В конце беседы Величко подарил мне настенный календарь с портретами своего кумира, Феликса Дзержинского, основателя советской тайной полиции.

Пока не ясно, насколько сильным будет этот откат к авторитаризму. Но из российской истории видно, что периоды реакции могут быть тяжелыми и часто продолжительными, тянущимися намного дольше периодических вспышек либеральных реформ. В таком случае команда Путина хоронит относительно долгую российскую оттепель, начавшуюся еще до Ельцина, в середине 1980-х, в эпоху перестройки и гласности Михаила Горбачева.

Несомненно, команде Путина есть чем гордиться. За пять лет, минувших после дефолта 17 августа 1998 года, экономика ожила и выросла. ВВП в этом году должен вырасти на 5,8% против 2,3% в США и 0,7% в Европе. Рубль укрепился, валютные резервы составляют внушительную сумму в $68 млрд., а активное сальдо торгового баланса растет на глазах. Яростные столкновения между Кремлем и парламентом эпохи Ельцина стираются из памяти. "Экономическая и политическая стабильность -- это очень хорошо", -- считает Александр Бранис, директор московского инвестиционного фонда Prosperity Capital Management Ltd. В качестве примера полезных путинских реформ он приводит введение единой ставки подоходного налога.

Но все, достигнутое режимом Путина, находится под угрозой из-за действий силовиков. Неприкрытая ренационализация представляется маловероятной, так как команда Путина осознает, что олигархи управляют крупным бизнесом эффективнее государства. Но вполне возможно, что олигархов-"врагов" вынудят продать свои активы политически лояльным олигархам со связями с силовыми структурами. "Некий клан пытается перераспределить собственность в свою пользу при помощи правоохранительных органов", -- уверена либеральный парламентарий Ирина Хакамада.

В каком-то смысле страна, похоже, возвращается в дореволюционные времена, когда частный бизнес существовал с молчаливого согласия Кремля и усилия по строительству сильного государства, которое могло бы противостоять анархии, поглощали все силы и становились разрушительными.

Как постсоветская Россия пришла к этому? Это сложная история. И дело здесь не только в клане Путина и его устремлениях, но и в том, что травмированное общественное сознание в России нуждается в отце-покровителе. Большинство простых россиян после эйфории, вызванной крахом коммунистического режима, сочли себя не свободными, а брошенными. Горбачева многие сочли предателем, а Ельцина -- беспомощным слабаком, потому что он отдал Россию-матушку на растерзание народившейся волчьей стае -- олигархам, позволив им захапать ее нефтяные месторождения, золотые рудники и прочие богатства на надувательских приватизационных аукционах. Россияне больше всего хотели порядка, а не демократии.

В этом контексте стройный, подтянутый Путин, обладатель черного пояса по дзюдо, человек, всю жизнь делавший карьеру в правоохранительных органах, появился как спаситель. "В России у людей существует психологическая потребность в государстве-защитнике, а Путин именно это и предлагает", -- говорит посол США в России Александр Вершбоу (Alexander Vershbow). Прошлым летом, например, одним из поп-хитов была песня, в которой девушка-подросток сравнивает своего лентяя-бойфренда с правильным президентом, и сравнение это не в пользу бойфренда. Припев звучит так: "Такой, как Путин, полный сил; такой, как Путин, чтобы не пил; такой, как Путин, чтобы не обижал; такой, как Путин, чтобы не убежал". Не меньше, чем дело ЮКОСа, обеспокоенных проблемами прав собственности инвесторов тревожит то, что простые россияне наслаждаются зрелищем олигарха с зажатой в тиски головой и, несомненно, поддержат усиление давления на олигархов. Недавний независимый опрос группы РОМИР показал, что почти 80% респондентов выступают за пересмотр итогов приватизации 1990-х годов, а почти 90% уверены в том, что все магнаты нажили свои состояния незаконным путем.

Большинству россиян нравится патернализм Путина. В конце концов, экономическая ситуация на самом деле выправилась во многих регионах, а не только в Москве. Незадолго до начала скандала с Ходорковским я съездил на машине в Калугу, типичный провинциальный город центральной России, расположенный на Оке, в 200 км к югу от Москвы. Жить становится веселее, сказал мне 48-летний врач Владимир Кондуков, с 1995 года возглавляющий калужский горздрав. Оставшаяся в наследство от СССР оборонная промышленность Калуги приказала долго жить в начале 1990-х. Дело дошло до продовольственных карточек. Но сейчас развивается частная экономика, есть даже процветающая пивоварня и завод сельхозоборудования. "С 1998 года бюджет горздрава утроился -- с $3 млн. до $9 млн. Худшее позади", -- считает Кондуков.

Из его кабинета в мэрии я отправился в местный роддом, серое здание советских времен, скрывающееся в зеленой части города. Калуга, как и вся Россия, переживает мини-бум деторождения, поэтому история 28-летней Елены Кручилиной представляется типичной. Она -- юрист по образованию, замужем шесть лет. Они с мужем Андреем, водителем, не решались завести детей, пока не накопят денег. Теперь она вернется с маленьким Данилой из роддома в новую квартиру стоимостью $10 500, приобретенную с помощью родителей. Что дальше? "Мы хотим завести еще одного ребенка, как только разрешат врачи", -- говорит Елена.

Возможно, путинская модель развития сверху-вниз дала шанс беднейшим регионам России. При слабой центральной власти времен Ельцина многие местные губернаторы сами захватили предприятия, оставшиеся от советских времен, отказывая конкурентам. Команда Путина ответила на это принятием новых законов, которые облегчают снятие с должности плохих губернаторов, а потом настойчиво призвала крупных московских олигархов помочь беднейшим территориям.

Никому не удалось перещеголять в этом нефтяного и алюминиевого барона Романа Абрамовича, который осуществил филантропическую акцию, эксцентричную и грандиозную даже по российским меркам. В декабре 2000 года он победил на губернаторских выборах на Чукотке. Расположенная через Берингов пролив соседка Аляски, суровый край северных оленей и тундры с вечной мерзлотой, чье 70-тысячное население в основном сидит без работы и страдает от недоедания и туберкулеза. Приехав туда в феврале, я увидел великое множество строящихся объектов и реализуемых проектов, включая новую электростанцию, несколько школ, больниц, живущий на дотации вертолетный отряд, супермаркет на западный манер, кинотеатр с Dolby Surround, крытый хоккейный ринг и паб в английском стиле. Местные жители благодарны, но озадачены. "Наверное, наш губернатор хочет, чтобы [мы жили], как на Аляске люди живут", -- предположил гендиректор местной авиакомпании "ЧукотАвиа" Геннадий Байбородов.

Уже в Москве Абрамович рассказал мне, что платит за все это практически из своего кармана, до $200 млн. в год. Однако он решил, что одного губернаторского срока с него хватит. Переключившись на Великобританию, Абрамович недавно приобрел там за $100 млн. футбольный клуб Chelsea. Кое-кому из путинского клана это не понравилось. Вероятно, они сочли это непатриотичным. В любом случае, на Чукотке по-прежнему мало частного предпринимательства. Если не сыщется другой благодетель, то здешним жителям, возможно, снова придется зимой мерзнуть и сидеть без света долгими арктическими ночами.

Слабость подходов команды Путина явно проглядывает в ее нежелании продолжать рыночные реформы, от которых экономика выиграла бы, но ее собственные возможности манипулирования стратегическими видами бизнеса в политических целях стали бы меньше. Несоразмерный газовый монополист "Газпром" никак не разделяется на несколько менее крупных компаний, на что надеялись реформаторы-либералы. Зато этот концерн, возглавляемый верным Путину Алексеем Миллером, все чаще используется для того, чтобы заставить бывшие советские республики, по-прежнему зависящие от поставок российского газа, сохранять преданность Москве.

Главная цель при этом -- возрождение российского влияния на Кавказе и в Средней Азии, где Москва намерена противостоять усилению присутствия Вашингтона. При министре обороны Сергее Иванове, еще одном коллеге Путина по КГБ, Россия начала строительство новой военной базы в Киргизии, которая зависит от поставок газа, и модернизацию еще одной базы в Армении.

Несмотря на прагматичное желание Путина продуктивно сотрудничать с Вашингтоном, силовики активно не доверяют Америке. Они завидуют технологической и экономической мощи США, но с пренебрежением относятся к американской политической философии (или, возможно, не понимают ее). Похоже, они не понимают, что либеральные ценности -- основа для создания открытого общества, в котором могут процветать бизнес и наука. Лагерь Путина делает ставку на "просвещенную автократию", считает бывший сотрудник КГБ Величко. В братском сообществе офицеров секретных служб России КГБ считается патриотически настроенной элитой, уходящей корнями в 1825 год, когда царь Николай I создал "высшую полицию", чтобы провести в России упорядоченные реформы. На Западе на выходцев из КГБ могут смотреть как на банду головорезов, но многие из них, включая Путина, имеют дипломы вузов (Путин -- юрист по образованию) и гордятся своим пониманием искусства управления государством. Однако у них врожденное недоверие к демократии, а такое настроение умов делает маловероятной настоящую совместимость, длительный и глубокий альянс между путинской Россией и Америкой и другими западными странами. "В целом Россия больше кажется похожей на нас, чем похожа на самом деле, -- отмечает посол США в России Вершбоу. -- В коридорах власти существует отдельный теневой мир".

Итак, команда Путина контролирует оборонную политику. Она победила почти всех олигархов и держит средства массовой информации под контролем. В правительстве пока еще остались либеральные реформаторы, но их влияние уменьшается. Однако есть нечто, что команда Путина контролировать не может, -- демография.

Можно было бы предположить, что экономический рост улучшает здоровье нации. Но кроме умеренного роста рождаемости и небольшого снижения показателей детской смертности никаких других признаков этого пока в России нет. С 1998 года средняя продолжительность жизни мужчин сократилась с 61,3 до 58,5 года.

Серьезная проблема -- вы угадали -- водка. Иногда говорят, что россияне, особенно российские мужчины, ищут в бутылке забвения от житейских тягот. А вот статистика говорит, что россияне много пьют в трудные времена, но еще больше -- в хорошие. В прошлом году, когда все было хорошо, производство водки в России выросло на 7% по сравнению с 2001 годом, до 1,4 млрд. литров. Это восьмилетний рекорд. Повальный алкоголизм убивает россиян по-разному: здесь и сердечно-сосудистые заболевания, и автомобильные аварии, и пьяные драки. Как считает Евгений Андреев, математик РАН, бесконтрольное пьянство и другие формы злоупотребления сильнодействующими средствами -- это своего рода культурное наследие России, следствие привычки жить одним днем, сформировавшейся в результате длинной череды всевозможных бедствий.

Поэтому и смертность в России почти вдвое превышает рождаемость: на 17 умерших россиян приходится 10 новорожденных. Еще печальнее выглядят прогнозы МБРР: в 2005--2010 годах на Россию обрушится эпидемия СПИДа, т.к. в стране очень много носителей ВИЧ. Если не взять СПИД под контроль, то не очень радужные прогнозы правительства о том, что к 2050 году население страны сократится на 30% (с нынешних 145 млн. до 101 млн.), окажутся излишне оптимистичными. "Эти цифры поражают", -- признает демограф Мюррэй Фешбах (Murray Feshbach) из Woodrow Wilson International Center for Scholars в Вашингтоне. Если не принять мер против эпидемии СПИДа, она может иметь разрушительные долгосрочные последствия для стабильности систем здравоохранения и пенсионного обеспечения в России, предупреждает МБРР. Частные сбережения придется тратить на лечение СПИДа, что в перспективе может привести к сокращению ВВП на 4,15--10,5%. Спад в объемах инвестиций будет еще больше, отмечает МБРР.

Хотя Путин и декларирует необходимость борьбы со СПИДом, наркоманией и решения связанных с ними проблем в сфере здоровья нации, на это выделяется не так уж много денег. Даже располагая набитыми нефтедолларами бюджетными сундуками с профицитом в 1,2% ВВП, федеральное правительство сильно отстает в этом от Запада: расходы на здравоохранение составляют 3,8% ВВП против 8,4% в среднем в 30 промышленно развитых странах--участницах Организации по экономическому сотрудничеству и развитию. Власти упускают шанс покончить с прошлым и создать более здоровую, более современную и не столь бесчеловечную Россию. Если эта страна тяготеет к централизованной, патерналистской модели развития, то ее лидеры, по крайней мере, должны быть патерналистами в лучшем смысле этого слова, не только строго наказывая плохих исполнителей, но и заботливо опекая всех прочих. Этого не происходит. Поэтому, пока кремлевские борцы за контроль зацикливаются на увеличении госаппарата, общество вокруг них может сократиться.

Россия, ты разбиваешь мне сердце. Но, если твой государственный аппарат жесток и вселяет ужас, то твой народ и многие его традиции милы и трогательны. Как-то в субботу я сел на экспресс "Лев Толстой", следующий с Курского вокзала Москвы до Ясной Поляны, имения великого писателя в Тульской области, к югу от Калуги. Святая для поклонников Толстого земля Ясной Поляны -- это еще и обязательное место посещения для молодоженов. Сразу после бракосочетания они приезжают сюда прогуляться по дорожкам, обсаженным яблонями и белыми березами.

Я приехал в не по сезону холодный и ветреный день. Невесты дрожали от холода в тонких белых платьицах, на плечах у них темнели пиджаки женихов -- по крайней мере в этот день они ведут себя по-рыцарски. Друзья фотографировали молодоженов и открывали шампанское, звучали тосты за счастье молодых. Толстому, который никогда не переставал верить в Россию, хотя и порицал ее многочисленные пороки, это понравилось бы.

Хорошие новости

ЭКОНОМИКА РАСТЕТ......ПОТРЕБИТЕЛИ ТРАТЯТ ДЕНЬГИ......А БИЗНЕС ДЕЛАЕТ ИНВЕСТИЦИИ

ГОД	ВВП	ИНД. ПОТРЕБЛЕНИЕ	ВАЛОВЫЕ КАПВЛОЖЕНИЯ В ОСН. ФОНДЫ
'96	-3,0	-5,0	-21
'97	1,7	5,0	-8
'98	-5,0	-3,0	-13
'99	6,0	-2,7	6
'00	5,0	7,4	18
'01	5,0	10,0	10
'02	4,0	8,5	3
'03*	6,0	7,5	12