10.04.2006 00:00 Еженедельный журнал «Профиль»

Архивная публикация 2006 года: "Рубен ДИШДИШЯН: «Снимать кино в России в два раза дешевле, чем в Америке»"

Через пять лет объем российского рынка кинопроката может дорасти до $800 млн. в год, из которых 40% будет приходиться на отечественные фильмы, читает гендиректор компании «Централ Партнершип» Рубен Дишдишян. — В ноябре прошлого года контрольный пакет «Централ Партнершип» был продан холдингу «Проф-Медиа». Почему вы решили пойти на эту сделку?

— У «Проф-Медиа» через некоторое время будет одна из крупнейших кинотеатральных сетей, у холдинга есть большие медийные активы. Для нас, как для кинопрокатной и кинопроизводственной компании, это важно. К тому же в отрасли сейчас активно идет процесс концентрации, поэтому получить крупного акционера — это хорошо. С сильным партнером всегда комфортнее. Плюс со стороны холдинга были сделаны серьезные финансовые вливания, которые позволяют нам эффективно развиваться.

— Как вы планируете использовать средства, полученные за контрольный пакет? Кстати, точная сумма сделки так и не была названа. Эксперты оценивали ее примерно в $50 млн. Верна ли эта цифра?

— Мы с «Проф-Медиа» накануне подписания пакета документов пришли к соглашению, что сумму сделки объявлять не станем. Полученные средства будут вложены в развитие новых направлений деятельности. Во-первых, мы планируем создать в Восточной Европе собственную дистрибьюторскую сеть. Сейчас мы думаем, как это сделать: через покупку контрольных пакетов акций существующих там дистрибьюторских компаний или же создавать бизнес с нуля. Наша компания ведет переговоры с игроками из Чехии, Словакии и Польши. Если все удастся, мы станем первой российской компанией, которая будет заниматься дистрибуцией фильмов в Восточной Европе. Наши конкуренты продают кино в этот регион. Но продажа прав — это одно, а самостоятельный прокат — совсем другое. Во-вторых, мы хотим заняться производством мыльных опер и ситкомов (сейчас ЦПШ выпускает только художественные фильмы и короткие сериалы. — «Профиль»). В-третьих, планируем инвестировать в арт-хаусное кино. Мы всегда занимались прокатом арт-хаусных картин и сейчас переносим полученный опыт на производство собственных фильмов этой категории. В год у нас будет находиться в производстве две-четыре картины такого плана. Мы предполагаем работать с дебютантами, экспериментировать с жанрами.

— Реально ли заработать на арт-хаусе?

— Эти картины очень интересны для западного зрителя, даже интереснее, чем российское коммерческое кино. Да и в России арт-хаус может найти своих почитателей. Если это кино самобытное и интересное, оно будет востребовано и в прокате, и на DVD, и на ТВ. Просто здесь нужно правильно формировать бюджет фильма. Конечно, делать арт-хаусное кино за $2—3 млн. нецелесообразно. А если укладываться в $1—1,5 млн. и при этом грамотно собирать бюджет, тогда это тоже может быть коммерчески успешным.

— Свое присутствие в отрасли обозначили крупные ФПГ. АФК «Система» объявила о планах по строительству киностудии в Санкт-Петербурге, Access Industries приобрела 50% компании «Амедиа», «дочки» «Альфа-Групп» купили сеть кинотеатров в Питере. С чем связан интерес этих игроков к киноиндустрии?

— Они видят, что рынок кинопроката в стране растет на 20—30%. Когда растет рынок, то почему бы на него не выйти?

— Как долго сохранятся такие темпы роста?

— Думаю, еще лет пять. За это время объем рынка может удвоиться, стабилизировавшись на отметке $700—800 млн. в год.

— Какой будет доля российского кино к тому времени?

— Мне кажется, Россия относится к тем странам, где любят именно местное кино, и доля отечественных фильмов будет расти. Наша страна по интересу к местному кино приближается к Франции. Конечно, это не Южная Корея, где на собственные фильмы приходится больше 50% рынка. На мой взгляд, в течение пяти лет доля российских фильмов в прокате могла бы увеличиться до 40%. Сейчас она (речь идет о количестве) составляет около 20%.

— Бюджет среднего фильма — это примерно $3 млн. При этом далеко не все проекты себя окупают. Как в таких условиях удается привлекать финансирование?

— У нас многопрофильная компания. Поэтому мы не привлекаем деньги под конкретные проекты. Ориентировочно около 20% нашего бюджета — это заемные средства, остальное — наши собственные деньги, которые были заработаны на предыдущих проектах.

— Каков средний срок окупаемости кинофильма?

— Это зависит от успешности проекта. Если фильм становится хитом, то вложенные средства можно вернуть за год. В противном случае возвращения средств приходится ждать и пять, и десять лет. Некоторые проекты не окупаются вообще. Правда, в нашей компании 90% проектов рано или поздно возвращают вложенные средства.

— Российское государство как-то поощряет кинопроизводство?

— Кинопроизводители не платят НДС, и эта льгота нам серьезно помогает. К тому же Минкультуры выделяет фиксированные суммы на съемки некоторых картин. Их можно получить, если фильм признается интересным в государственном масштабе. Это бонус, помогающий формировать бюджет картины. Правда, чтобы получить поддержку, необходимо пройти через комиссию и выиграть тендер. Но если проект интересный, а оставшуюся часть бюджета обеспечивает сильная продюсерская компания, для государства это может стать хорошим стимулом по вхождению в проект.

— Государство не требует после выхода фильма вернуть вложенные средства?

— До конца предыдущего года оно претендовало на долю в сборах, пропорциональную участию. К счастью, сейчас положение изменилось, и государство получает лишь 3% от сборов.

— А вам удавалось привлекать госсредства для съемок собственных картин?

— Государство участвовало в финансировании «Боя с тенью» и «Волкодава», выделив на каждый проект по $1 млн. Сейчас по целому ряду других картин мы также рассматриваем возможность привлечения государственных средств.

— Многие российские кинокомпании, стараясь диверсифицировать риски, активно используют в фильмах скрытую рекламу (product placement — РР). Какую долю средств можно вернуть с ее помощью?

— Сейчас это очень небольшой рынок, с помощью product placement можно окупить не больше 5—10% бюджета. Да и использовать PP можно не во всех картинах. В нашем историческом фильме «Волкодав» представить его сложно. К тому же сейчас у нас еще не до конца научились делать его незаметным, чтобы он был вплетен в сюжет и не вызывал раздражения у зрителя. Правда, я надеюсь, что с вступлением в силу новой редакции закона «О рекламе» доля PP в бюджетах фильмов станет расти. Ведь теперь будет четко прописано, что если он не мешает ходу действия, то product placement нельзя считать прямой рекламой. Сейчас же иногда бывают противоречия с телеканалами, которые негативно относятся к прямому PP, особенно если рекламируются алкогольные бренды.

— Фильм «Волкодав» стоил $10 млн. Использование PP в нем невозможно. Для окупаемости ему надо собрать не меньше $20 млн., так как 50% от сборов получают кинотеатры. Вы не боитесь вкладывать так много средств в этот проект? Ведь пока лишь два фильма смогли собрать в российском прокате больше $20 млн.

— Во-первых, мы очень надеемся на международные продажи этого фильма. Мы ведем активные переговоры с западными прокатчиками о продаже прав на международный прокат. Если все удастся, это будет второй фильм, который купит американский прокатчик (первый — «Ночной дозор», права на прокат приобрела XXth Century Fox. — «Профиль»). В этом случае мы не будем иметь головной боли, как его прокатывать в Корее, Японии или где-либо еще. У них уже есть отлаженные схемы, пусть они этим и занимаются. В любом случае на международных продажах мы рассчитываем заработать от $4 млн. до $6 млн. Кроме того, телевизионные права на фильм на длительный срок уже куплены телеканалом НТВ. Я думаю, это будет видеохит. Поэтому нам, чтобы окупить фильм, нужно собрать порядка $15—16 млн. Но мы очень надеемся на цифру $20 млн. и выше.

— Какую долю в структуре доходов от российских блокбастеров занимает прокат?

— Здесь все индивидуально. В случае с «Боем с тенью» на прокат пришлось больше 50%. Еще около 30% — это продажа прав на показ по ТВ. Остальное — видео и DVD. На Западе все немного иначе. Там доля DVD значительно выше и в ряде случаев может достигать 50%. Объемы продаж DVD сейчас активно растут во всем мире, в том числе и в России. Однако в нашей стране это происходит в основном за счет пиратской продукции. Конечно, наши доходы тоже увеличиваются, но у нас по-прежнему остается 20% рынка. Мы очень надеемся, что доля пиратов в дальнейшем будет снижаться. Ведь у нас пиратские DVD конкурируют не только с легальными дисками, но и с кинопрокатом, так как появляются в продаже одновременно с выходом фильма на широкий экран.

— Компания Walt Disney открыла свое представительство в России и объявила о планах снимать в нашей стране кино. Эксперты ожидают, что другие западные игроки тоже вскоре придут на российский рынок. С чем это связано?

— Тут несколько причин. Во-первых, у нас производство телесериалов и кино стоит в два раза меньше, чем в Америке. При этом рабочая сила вполне квалифицированная. Во-вторых, продолжающийся рост рынка кинопроката в России на 20—30% в год. В-третьих, западным студиям все сложнее продавать американские сериалы на наши телеканалы. Поэтому они считают, что их станет проще продвигать, если в дополнение к зарубежной продукции будет предлагаться и та, которая сделана в России.

— Каким образом приход западных мейджоров может отразиться на российском рынке?

— Это приведет к ужесточению конкуренции и повышению цен. За последние два-три года средний бюджет российского фильма вырос на 50—70%. С приходом западных игроков рост продолжится, ведь у них намного больше возможностей перекупать людей и хеджировать риски.

— Сейчас многие западные студии активно снимают фильмы в Восточной Европе. РФ может составить конкуренцию восточноевропейским государствам?

— Думаю, у нас есть шансы. Ведь в Восточной Европе снимают очень активно. В результате в той же Чехии расценки за последние два-три года выросли на 50—70%. В течение пяти лет станет ясно место каждой страны в качестве производственной базы. Правда, в СНГ тоже все неоднородно. Дороже всего обходятся съемки в российской столице. В Санкт-Петербурге производство на 20—25% дешевле, чем в Москве, а в Белоруссии и на Украине — на 40%.

— У «Проф-Медиа» через некоторое время будет одна из крупнейших кинотеатральных сетей, у холдинга есть большие медийные активы. Для нас, как для кинопрокатной и кинопроизводственной компании, это важно. К тому же в отрасли сейчас активно идет процесс концентрации, поэтому получить крупного акционера — это хорошо. С сильным партнером всегда комфортнее. Плюс со стороны холдинга были сделаны серьезные финансовые вливания, которые позволяют нам эффективно развиваться.

— Как вы планируете использовать средства, полученные за контрольный пакет? Кстати, точная сумма сделки так и не была названа. Эксперты оценивали ее примерно в $50 млн. Верна ли эта цифра?

— Мы с «Проф-Медиа» накануне подписания пакета документов пришли к соглашению, что сумму сделки объявлять не станем. Полученные средства будут вложены в развитие новых направлений деятельности. Во-первых, мы планируем создать в Восточной Европе собственную дистрибьюторскую сеть. Сейчас мы думаем, как это сделать: через покупку контрольных пакетов акций существующих там дистрибьюторских компаний или же создавать бизнес с нуля. Наша компания ведет переговоры с игроками из Чехии, Словакии и Польши. Если все удастся, мы станем первой российской компанией, которая будет заниматься дистрибуцией фильмов в Восточной Европе. Наши конкуренты продают кино в этот регион. Но продажа прав — это одно, а самостоятельный прокат — совсем другое. Во-вторых, мы хотим заняться производством мыльных опер и ситкомов (сейчас ЦПШ выпускает только художественные фильмы и короткие сериалы. — «Профиль»). В-третьих, планируем инвестировать в арт-хаусное кино. Мы всегда занимались прокатом арт-хаусных картин и сейчас переносим полученный опыт на производство собственных фильмов этой категории. В год у нас будет находиться в производстве две-четыре картины такого плана. Мы предполагаем работать с дебютантами, экспериментировать с жанрами.

— Реально ли заработать на арт-хаусе?

— Эти картины очень интересны для западного зрителя, даже интереснее, чем российское коммерческое кино. Да и в России арт-хаус может найти своих почитателей. Если это кино самобытное и интересное, оно будет востребовано и в прокате, и на DVD, и на ТВ. Просто здесь нужно правильно формировать бюджет фильма. Конечно, делать арт-хаусное кино за $2—3 млн. нецелесообразно. А если укладываться в $1—1,5 млн. и при этом грамотно собирать бюджет, тогда это тоже может быть коммерчески успешным.

— Свое присутствие в отрасли обозначили крупные ФПГ. АФК «Система» объявила о планах по строительству киностудии в Санкт-Петербурге, Access Industries приобрела 50% компании «Амедиа», «дочки» «Альфа-Групп» купили сеть кинотеатров в Питере. С чем связан интерес этих игроков к киноиндустрии?

— Они видят, что рынок кинопроката в стране растет на 20—30%. Когда растет рынок, то почему бы на него не выйти?

— Как долго сохранятся такие темпы роста?

— Думаю, еще лет пять. За это время объем рынка может удвоиться, стабилизировавшись на отметке $700—800 млн. в год.

— Какой будет доля российского кино к тому времени?

— Мне кажется, Россия относится к тем странам, где любят именно местное кино, и доля отечественных фильмов будет расти. Наша страна по интересу к местному кино приближается к Франции. Конечно, это не Южная Корея, где на собственные фильмы приходится больше 50% рынка. На мой взгляд, в течение пяти лет доля российских фильмов в прокате могла бы увеличиться до 40%. Сейчас она (речь идет о количестве) составляет около 20%.

— Бюджет среднего фильма — это примерно $3 млн. При этом далеко не все проекты себя окупают. Как в таких условиях удается привлекать финансирование?

— У нас многопрофильная компания. Поэтому мы не привлекаем деньги под конкретные проекты. Ориентировочно около 20% нашего бюджета — это заемные средства, остальное — наши собственные деньги, которые были заработаны на предыдущих проектах.

— Каков средний срок окупаемости кинофильма?

— Это зависит от успешности проекта. Если фильм становится хитом, то вложенные средства можно вернуть за год. В противном случае возвращения средств приходится ждать и пять, и десять лет. Некоторые проекты не окупаются вообще. Правда, в нашей компании 90% проектов рано или поздно возвращают вложенные средства.

— Российское государство как-то поощряет кинопроизводство?

— Кинопроизводители не платят НДС, и эта льгота нам серьезно помогает. К тому же Минкультуры выделяет фиксированные суммы на съемки некоторых картин. Их можно получить, если фильм признается интересным в государственном масштабе. Это бонус, помогающий формировать бюджет картины. Правда, чтобы получить поддержку, необходимо пройти через комиссию и выиграть тендер. Но если проект интересный, а оставшуюся часть бюджета обеспечивает сильная продюсерская компания, для государства это может стать хорошим стимулом по вхождению в проект.

— Государство не требует после выхода фильма вернуть вложенные средства?

— До конца предыдущего года оно претендовало на долю в сборах, пропорциональную участию. К счастью, сейчас положение изменилось, и государство получает лишь 3% от сборов.

— А вам удавалось привлекать госсредства для съемок собственных картин?

— Государство участвовало в финансировании «Боя с тенью» и «Волкодава», выделив на каждый проект по $1 млн. Сейчас по целому ряду других картин мы также рассматриваем возможность привлечения государственных средств.

— Многие российские кинокомпании, стараясь диверсифицировать риски, активно используют в фильмах скрытую рекламу (product placement — РР). Какую долю средств можно вернуть с ее помощью?

— Сейчас это очень небольшой рынок, с помощью product placement можно окупить не больше 5—10% бюджета. Да и использовать PP можно не во всех картинах. В нашем историческом фильме «Волкодав» представить его сложно. К тому же сейчас у нас еще не до конца научились делать его незаметным, чтобы он был вплетен в сюжет и не вызывал раздражения у зрителя. Правда, я надеюсь, что с вступлением в силу новой редакции закона «О рекламе» доля PP в бюджетах фильмов станет расти. Ведь теперь будет четко прописано, что если он не мешает ходу действия, то product placement нельзя считать прямой рекламой. Сейчас же иногда бывают противоречия с телеканалами, которые негативно относятся к прямому PP, особенно если рекламируются алкогольные бренды.

— Фильм «Волкодав» стоил $10 млн. Использование PP в нем невозможно. Для окупаемости ему надо собрать не меньше $20 млн., так как 50% от сборов получают кинотеатры. Вы не боитесь вкладывать так много средств в этот проект? Ведь пока лишь два фильма смогли собрать в российском прокате больше $20 млн.

— Во-первых, мы очень надеемся на международные продажи этого фильма. Мы ведем активные переговоры с западными прокатчиками о продаже прав на международный прокат. Если все удастся, это будет второй фильм, который купит американский прокатчик (первый — «Ночной дозор», права на прокат приобрела XXth Century Fox. — «Профиль»). В этом случае мы не будем иметь головной боли, как его прокатывать в Корее, Японии или где-либо еще. У них уже есть отлаженные схемы, пусть они этим и занимаются. В любом случае на международных продажах мы рассчитываем заработать от $4 млн. до $6 млн. Кроме того, телевизионные права на фильм на длительный срок уже куплены телеканалом НТВ. Я думаю, это будет видеохит. Поэтому нам, чтобы окупить фильм, нужно собрать порядка $15—16 млн. Но мы очень надеемся на цифру $20 млн. и выше.

— Какую долю в структуре доходов от российских блокбастеров занимает прокат?

— Здесь все индивидуально. В случае с «Боем с тенью» на прокат пришлось больше 50%. Еще около 30% — это продажа прав на показ по ТВ. Остальное — видео и DVD. На Западе все немного иначе. Там доля DVD значительно выше и в ряде случаев может достигать 50%. Объемы продаж DVD сейчас активно растут во всем мире, в том числе и в России. Однако в нашей стране это происходит в основном за счет пиратской продукции. Конечно, наши доходы тоже увеличиваются, но у нас по-прежнему остается 20% рынка. Мы очень надеемся, что доля пиратов в дальнейшем будет снижаться. Ведь у нас пиратские DVD конкурируют не только с легальными дисками, но и с кинопрокатом, так как появляются в продаже одновременно с выходом фильма на широкий экран.

— Компания Walt Disney открыла свое представительство в России и объявила о планах снимать в нашей стране кино. Эксперты ожидают, что другие западные игроки тоже вскоре придут на российский рынок. С чем это связано?

— Тут несколько причин. Во-первых, у нас производство телесериалов и кино стоит в два раза меньше, чем в Америке. При этом рабочая сила вполне квалифицированная. Во-вторых, продолжающийся рост рынка кинопроката в России на 20—30% в год. В-третьих, западным студиям все сложнее продавать американские сериалы на наши телеканалы. Поэтому они считают, что их станет проще продвигать, если в дополнение к зарубежной продукции будет предлагаться и та, которая сделана в России.

— Каким образом приход западных мейджоров может отразиться на российском рынке?

— Это приведет к ужесточению конкуренции и повышению цен. За последние два-три года средний бюджет российского фильма вырос на 50—70%. С приходом западных игроков рост продолжится, ведь у них намного больше возможностей перекупать людей и хеджировать риски.

— Сейчас многие западные студии активно снимают фильмы в Восточной Европе. РФ может составить конкуренцию восточноевропейским государствам?

— Думаю, у нас есть шансы. Ведь в Восточной Европе снимают очень активно. В результате в той же Чехии расценки за последние два-три года выросли на 50—70%. В течение пяти лет станет ясно место каждой страны в качестве производственной базы. Правда, в СНГ тоже все неоднородно. Дороже всего обходятся съемки в российской столице. В Санкт-Петербурге производство на 20—25% дешевле, чем в Москве, а в Белоруссии и на Украине — на 40%.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».