Архивная публикация 2006 года: "Русский Сизиф на кладбище"
Недавно по служебной надобности я был вовлечен в поиск молодых ученых. Трудная задача. Не потому, что талантов мало. Напротив, если сейчас молодой человек направился в науку, это наверняка говорит, что он наделен яркими способностями.Просто ученых уже мало. Обратился я, к примеру, в Институт российской истории. Мне не мешкая ответили: «Нам выбирать просто. Молодой ученый у нас только один». И посетил меня в связи с этим статистическим фактом сонм прискорбных мыслей о будущем российской науки, равно как и о перспективах самого Института российской истории.
Но немедля ход рассуждений был опрокинут, и пришли доказательства того, что жизнь в Институте российской истории кипит задорная и называть почтенное заведение богадельней несправедливо. Ученые (моего младого дарования среди них не было) сочинили открытое письмо о том, что, по последним научным изысканиям, тело Ленина надо поскорее вынести из Мавзолея и похоронить на кладбище, мемориальную же усыпальницу в Кремлевской стене рассортировать, а мертвецов тоже отнести на разные погосты. Эту новаторскую идею пылко обсуждали в СМИ, получивших, наконец, тему для дискуссии, где можно проявить гражданскую позицию и принципиальность.
Потом кладбищенская боль зарубцевалась, но появилась новая тема, вызванная к жизни опросом на предмет, мешают ли нам всякие исторические символы, среди которых все тот же Мавзолей, звезды на Кремле, советский гимн, великодержавный герб и пр. Выяснилось, что многим символы мешают, хотя среди моих знакомых я не встречал ни одного, кто хотя бы однажды впал по этому поводу в депрессию. Более того, мне представляется, что честно ответить на подобный вопрос невозможно — надо напрячься неимоверно, выдавить из себя нечто такое, чего в человеке почти нет. Это в Средние века рыцари копьями размахивали из-за гербов, турниры созывали, рубились наотмашь. В Средние века общество было традиционалистским, и символика служила его устойчивости. Начиная со второй половины XIX века цивилизация качественно меняется, впервые в истории ее смысл не в том, чтобы остаться на проверенном берегу, а в том, чтобы перебраться на другой. Жизнь стала динамичной, она основана не на охранении устоев, а на преобразовании мира, приобретении знаний и создании новых технологий. Добродетель человека прошлого состояла в патриархальности, добродетель современного человека — в креативности. Слово многим непонятное, но ведь и слово «совесть» в Библии ни разу не упоминается.
Где место России в новой цивилизации? Возьмем «Большую восьмерку», членством в которой мы гордимся. Не составит труда назвать вклад каждой из развитых стран в материальную и духовную культуру современного мира. Что вкладывает Россия? Какой креатив предложен нами в последние годы? Ничего на ум не идет, кроме бурной активности на исторической ниве, которую мы перепахиваем чаще, чем асфальт на улицах меняют. То праздники новые выискиваем, то мертвецов хороним, то символику меняем. Это русское национальное ноу-хау: переживать отчаянно по поводу того, что случилось сто лет назад, и ненавидеть соседа за то, что он эти события видит иначе. Самое страшное социальное потрясение, которое может стрястись в российском обществе, произойдет в случае выноса вождя из языческого капища. Это пусть во Франции народ по поводу социальных проблем беснуется — у нас в России, главные вопросы опрокинуты в прошлое. А мы сами похожи на усердного гребца, который сидит в лодке спиной вперед, ни черта не видит и все время садится на мель, обвиняя в этом тех, кто пользуется двигателем и может смотреть вперед.
Что-то есть в русских от Сизифа — катаем древние камни, но все время у подножия горы оказываемся, вскарабкаться не получается. Случится ли когда-нибудь так, что мы оставим мертвецам хоронить своих мертвецов и займемся делом, которое имеет будущее? Начнем ли не камни катать, а храм строить?
Недавно по служебной надобности я был вовлечен в поиск молодых ученых. Трудная задача. Не потому, что талантов мало. Напротив, если сейчас молодой человек направился в науку, это наверняка говорит, что он наделен яркими способностями.Просто ученых уже мало. Обратился я, к примеру, в Институт российской истории. Мне не мешкая ответили: «Нам выбирать просто. Молодой ученый у нас только один». И посетил меня в связи с этим статистическим фактом сонм прискорбных мыслей о будущем российской науки, равно как и о перспективах самого Института российской истории.
Но немедля ход рассуждений был опрокинут, и пришли доказательства того, что жизнь в Институте российской истории кипит задорная и называть почтенное заведение богадельней несправедливо. Ученые (моего младого дарования среди них не было) сочинили открытое письмо о том, что, по последним научным изысканиям, тело Ленина надо поскорее вынести из Мавзолея и похоронить на кладбище, мемориальную же усыпальницу в Кремлевской стене рассортировать, а мертвецов тоже отнести на разные погосты. Эту новаторскую идею пылко обсуждали в СМИ, получивших, наконец, тему для дискуссии, где можно проявить гражданскую позицию и принципиальность.
Потом кладбищенская боль зарубцевалась, но появилась новая тема, вызванная к жизни опросом на предмет, мешают ли нам всякие исторические символы, среди которых все тот же Мавзолей, звезды на Кремле, советский гимн, великодержавный герб и пр. Выяснилось, что многим символы мешают, хотя среди моих знакомых я не встречал ни одного, кто хотя бы однажды впал по этому поводу в депрессию. Более того, мне представляется, что честно ответить на подобный вопрос невозможно — надо напрячься неимоверно, выдавить из себя нечто такое, чего в человеке почти нет. Это в Средние века рыцари копьями размахивали из-за гербов, турниры созывали, рубились наотмашь. В Средние века общество было традиционалистским, и символика служила его устойчивости. Начиная со второй половины XIX века цивилизация качественно меняется, впервые в истории ее смысл не в том, чтобы остаться на проверенном берегу, а в том, чтобы перебраться на другой. Жизнь стала динамичной, она основана не на охранении устоев, а на преобразовании мира, приобретении знаний и создании новых технологий. Добродетель человека прошлого состояла в патриархальности, добродетель современного человека — в креативности. Слово многим непонятное, но ведь и слово «совесть» в Библии ни разу не упоминается.
Где место России в новой цивилизации? Возьмем «Большую восьмерку», членством в которой мы гордимся. Не составит труда назвать вклад каждой из развитых стран в материальную и духовную культуру современного мира. Что вкладывает Россия? Какой креатив предложен нами в последние годы? Ничего на ум не идет, кроме бурной активности на исторической ниве, которую мы перепахиваем чаще, чем асфальт на улицах меняют. То праздники новые выискиваем, то мертвецов хороним, то символику меняем. Это русское национальное ноу-хау: переживать отчаянно по поводу того, что случилось сто лет назад, и ненавидеть соседа за то, что он эти события видит иначе. Самое страшное социальное потрясение, которое может стрястись в российском обществе, произойдет в случае выноса вождя из языческого капища. Это пусть во Франции народ по поводу социальных проблем беснуется — у нас в России, главные вопросы опрокинуты в прошлое. А мы сами похожи на усердного гребца, который сидит в лодке спиной вперед, ни черта не видит и все время садится на мель, обвиняя в этом тех, кто пользуется двигателем и может смотреть вперед.
Что-то есть в русских от Сизифа — катаем древние камни, но все время у подножия горы оказываемся, вскарабкаться не получается. Случится ли когда-нибудь так, что мы оставим мертвецам хоронить своих мертвецов и займемся делом, которое имеет будущее? Начнем ли не камни катать, а храм строить?
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
