Архивная публикация 2007 года: "С ЧЕРНОГО ХОДА"
В Петербурге седьмой раз вручили российскую литературную премию «Национальный бестселлер».Для «Нацбеста» в отеле «Астория» открыли запасной вход. Жюри и гости толпились у него, развлекая своим видом горожан на автобусной остановке.
Имя лауреата по традиции называет малое жюри. Шесть дотошных читателей выбирают лучшего из шести писателей. Решающее слово за почетным председателем. В этом году им был Сергей Васильев, сенатор от Ленинградской области.
Член малого жюри писатель и журналист Дмитрий Быков хохотал, размахивая руками над толпой поклонниц, почитателей, завистников и недоброжелателей. Режиссер Василий Бархатов театрально поправлял челку (организаторы решили: если человек в 23 года за месяц может поставить оперу на чешском языке в Мариинке, то оценить шесть произведений может точно). Шеф-повар Илья Лазерсон выяснял у организаторов, кто в жюри «вор, его жена и ее любовник», намекая на известный фильм Гринуэя. Журналист Михаил Леонтьев общался с телекомпанией НТВ. Телеведущая Анфиса Чехова, накручивая на пальчик локоны, привлекала общее внимание. В жюри должна была войти и эффектная московская радиоведущая Алла Довлатова, но ее сменила редактор питерского журнала «Собака.ru» Яна Милорадовская – столичной эротики поубавилось.
В шорт-лист конкурса попали: «День опричника» Владимира Сорокина, «Даниэль Штайн, переводчик» Людмилы Улицкой (оба проигнорировали церемонию в Петербурге), «Побег куманики» Лены Элтанг, «Черный пеликан» Вадима Бабенко, «Путь Мури» Ильи Бояшова и «ЖД» Дмитрия Быкова. Шутили, что Быков, как когда-то Лимонов, присудит «нацбестовские» $10 тыс. самому себе.
Ведущий Артемий Троицкий, весь в белом, сравнил «Нацбест» с «Евровидением-2007» и держал эту ноту весь вечер. Зал смеялся. Не смеялся писатель и журналист Андрей Константинов, которому мы обязаны бессмертной фразой якобы Валентины Матвиенко: «Батурина в Москве и не такое вытворяет». Константинов объяснял в телефон, где он, обещая: «Все скоро кончится».
Все и кончилось. В SMS-голосовании «Национальный бестселлер — выбор читателей» победил роман Улицкой. Сайт Ozon.ru также проголосовал за него. Голоса членов малого жюри разделились. Дмитрий Быков стоял за «Путь Мури», как и Василий Бархатов. Людмила Улицкая получила голоса Ильи Лазерсона и Яны Милорадовской. Анфиса Чехова была за Сорокина (вчитываясь в его небольшое произведение, она даже опоздала на свидание). Михаил Леонтьев выбрал книгу Лены Элтанг. Всех выручил председатель жюри Сергей Васильев. Он успел сказать только: «Илья Бояшов. «Путь Мури», — и его голос утонул в восторженных криках, а лауреат премии — в цветах. «Как и на «Евровидении», все ставили на Верку Сердючку, а победил «сербский» писатель», — успешной кодой завершил свою арию Троицкий. И гости пошли отмечать «победу славян» водкой в банкетном зале.
В Петербурге седьмой раз вручили российскую литературную премию «Национальный бестселлер».Для «Нацбеста» в отеле «Астория» открыли запасной вход. Жюри и гости толпились у него, развлекая своим видом горожан на автобусной остановке.
Имя лауреата по традиции называет малое жюри. Шесть дотошных читателей выбирают лучшего из шести писателей. Решающее слово за почетным председателем. В этом году им был Сергей Васильев, сенатор от Ленинградской области.
Член малого жюри писатель и журналист Дмитрий Быков хохотал, размахивая руками над толпой поклонниц, почитателей, завистников и недоброжелателей. Режиссер Василий Бархатов театрально поправлял челку (организаторы решили: если человек в 23 года за месяц может поставить оперу на чешском языке в Мариинке, то оценить шесть произведений может точно). Шеф-повар Илья Лазерсон выяснял у организаторов, кто в жюри «вор, его жена и ее любовник», намекая на известный фильм Гринуэя. Журналист Михаил Леонтьев общался с телекомпанией НТВ. Телеведущая Анфиса Чехова, накручивая на пальчик локоны, привлекала общее внимание. В жюри должна была войти и эффектная московская радиоведущая Алла Довлатова, но ее сменила редактор питерского журнала «Собака.ru» Яна Милорадовская – столичной эротики поубавилось.
В шорт-лист конкурса попали: «День опричника» Владимира Сорокина, «Даниэль Штайн, переводчик» Людмилы Улицкой (оба проигнорировали церемонию в Петербурге), «Побег куманики» Лены Элтанг, «Черный пеликан» Вадима Бабенко, «Путь Мури» Ильи Бояшова и «ЖД» Дмитрия Быкова. Шутили, что Быков, как когда-то Лимонов, присудит «нацбестовские» $10 тыс. самому себе.
Ведущий Артемий Троицкий, весь в белом, сравнил «Нацбест» с «Евровидением-2007» и держал эту ноту весь вечер. Зал смеялся. Не смеялся писатель и журналист Андрей Константинов, которому мы обязаны бессмертной фразой якобы Валентины Матвиенко: «Батурина в Москве и не такое вытворяет». Константинов объяснял в телефон, где он, обещая: «Все скоро кончится».
Все и кончилось. В SMS-голосовании «Национальный бестселлер — выбор читателей» победил роман Улицкой. Сайт Ozon.ru также проголосовал за него. Голоса членов малого жюри разделились. Дмитрий Быков стоял за «Путь Мури», как и Василий Бархатов. Людмила Улицкая получила голоса Ильи Лазерсона и Яны Милорадовской. Анфиса Чехова была за Сорокина (вчитываясь в его небольшое произведение, она даже опоздала на свидание). Михаил Леонтьев выбрал книгу Лены Элтанг. Всех выручил председатель жюри Сергей Васильев. Он успел сказать только: «Илья Бояшов. «Путь Мури», — и его голос утонул в восторженных криках, а лауреат премии — в цветах. «Как и на «Евровидении», все ставили на Верку Сердючку, а победил «сербский» писатель», — успешной кодой завершил свою арию Троицкий. И гости пошли отмечать «победу славян» водкой в банкетном зале.
| Бесприютный «Нацбест» Заметки члена малого жюри премии «Национальный бестселлер» за 2007 год Причастность к присуждению литературной премии произвела на меня столь глубокое впечатление, что я решил поделиться им с читателем. Хотя мои литературоведческие соображения вряд ли могут представлять какой-то интерес. Тут не в литературе дело. Точнее, не только в ней. «Нацбест» — премия, гордящаяся своей независимостью, оттеняющей ее материально-техническую скромность. Согласно наставлению главы комитета Виктора Топорова новому жюри (безоговорочно принятому автором), критерии выбора были таковы: следовало проголосовать за ту из номинированных книг, которую мы хотели бы видеть национальным бестселлером, невзирая на то, есть ли у нее для этого реальные практические шансы. Кстати, «Нацбест» действительно заметно влияет на дальнейшую судьбу лауреатов (не только литературную). Например, на судьбу Александра Проханова, получившего «Нацбест» в 2002 году за скандального «Господина Гексогена». Александр Андреевич из маргинального радикала и мрачного мизантропа превратился в милейшего светского льва, повсеместно принятого. Премия чудесным образом примирила его с действующим литературным и публицистическим бомондом. В штате «гламурной оппозиции» Проханов в конце концов занял место, гораздо более лояльное к путинскому режиму, чем другой видный «нацбестовец» Дмитрий Быков. Корректности ради можно добавить, что этому способствовало явное движение самого этого режима в сторону любезной Проханову (собственно, и мне) имперскости. Малое жюри «Нацбеста», насколько я понял, концептуально должно было состоять из городских сумасшедших. На этот раз кроме меня поучаствовать были приглашены питерские повар зрелых лет и не зрелых лет режиссер; разнофактурные, на любой вкус, теле- и радиоведущие Анфиса Чехова и Алла Довлатова и, согласно правилам «Нацбеста», прошлогодний лауреат и хронический номинант Дмитрий Быков. Затея организаторов прозрачна: выбор малого жюри должен быть народен. Как выяснилось, он призван компенсировать сомнение в «народности» выбора жюри большого. Вот тут и начинается самое интересное, во всяком случае для меня. Все книги, отобранные большим жюри (двадцать штук литературных критиков-профессионалов), — это крепкая проза, выполненная очень хорошим языком. Но если с русским языком у авторов все в порядке, то, как бы так сказать, с местом пребывания, с родиной русского языка есть явные и тотальные проблемы. Эти проблемы открыто и ясно сформулировал Дмитрий Быков в предисловии к своему очередному номинированному гиперроману «ЖД». Это — бесприютность. На самом деле неприкаянность, непривязанность к месту, явная бездомность — сквозная тема всех шести отобранных произведений. Потому они и выглядят единой разножанровой эпопеей — «сикстихом». Им здесь, у нас, плохо. Есть основания полагать, что плохо здесь и всему большому жюри. И не то что плохо, а именно бесприютно: они здесь не дома. Начнем с Сорокина, который так натурально испугался самодельной русской утопии, что вдруг, как в ранних своих книжках, заговорил отличным русским языком. Контекст «Дня опричника» взят, по всей видимости, из на самом деле блестящей и потому проигнорированной либеральным бомондом книги Михаила Юрьева «Третья империя» (из главки «Опричнина»). Сорокинское воображение породило довольно яркую и настолько идиллическую картинку, что сам автор испугался, что у нее найдется масса поклонников. В качестве последнего аргумента-страшилки Сорокин пришил беззащитным опричникам собственные феерические гомосексуальные фантазии. Что, кстати, характерно: к «либералам», отличающимся лояльностью к самому сообществу педерастов, Сорокин относится пренебрежительно. То есть он, видимо, считает, что можно пугать публику зрелищем педерастических оргий — чтобы отвратить ее от вредных социальных экспериментов. В «ЖД» Дмитрия Быкова чувствуется результат глубокого высиживания не столько текста (не буду повторять банальных претензий к физическим параметрам быковских романов), сколько идей. При этом здоровенный эстетский антисемитизм этого романа компенсируется столь же здоровенной и эстетской русофобией. И все это блестяще историософски мотивировано. Между некоренными варягами и жидами, терзающими тело страны, отираются тихие и кроткие коренные жители, которые в конечном счете, по Быкову, оказываются таким же «говном», как и все остальные. И образ какого-то приемлемого будущего складывается только как некий синтез этого разнородного «говна». На самом деле это оптимистично и вполне политкорректно. Кстати, первопричиной российских неурядиц у Быкова становится открытие флогистона — нового топлива, которое свободно хлещет везде, кроме России. После чего наши нефть и газ оказываются ненужными для всех, кроме «ЖД» (как, следовательно, и сама Россия). И страна погружается в мерзость маразма и изоляционизма (правда, не вполне понятно, зачем нефть и Россия по-прежнему нужны незадачливым «ЖД»). На самом деле Быков зря старался, выдумывая флогистон. Реальный мир во главе с США стремительно переходит на этанол — топливо, получаемое из зернового сырья, которое таки точно растет почти повсеместно. Только представьте себе попытку перехода на этанол в российской реальности, когда из любой бензоколонки льется жидкий хлеб по цене 20 рублей за литр… Вот вам материал для следующей быковской антиутопии, на порядок более чудовищной, чем любые «ЖД». Роман Вадима Бабенко «Черный пеликан» причисляют к традиции «магического реализма». Это, как я понял, когда невозможно и не нужно понимать, собственно, где ты находишься и что происходит. Автор старательно вычищает все признаки местопребывания. По линиям героев невозможно сориентироваться. Это называется «евророман», что в литературе, по всей видимости, аналогично понятию «евроремонт» — живенько и со вкусом. Самое досадное, на мой взгляд, событие нынешнего «Нацбеста» — роман Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик». Зачем Улицкой, значительному писателю и, кстати, весьма взыскательному, понадобилось заниматься доморощенной теософией — Бог весть. От репутационной катастрофы премию спас председатель малого жюри, который по правилам «Нацбеста» голосует только тогда, когда мнения других членов жюри разделились поровну. Вынужденный выбирать между Улицкой и Бояшовым, получившими по два голоса, сенатор Сергей Васильев, ранее известный как умнейший, хотя и либеральный экономист, предпочел Илью Бояшова. «Путь Мури» Бояшова — компактная притча про кота, потерявшего дом в процессе югославской войны. Эта довольно изящная вещь создает впечатление, что у автора есть (или будут) произведения более фундаментальные. Тем не менее этот кот-победитель, у которого классическая эмигрантская программа просто предустановлена, дает прямой ответ на культурно-географические искания большинства номинантов: где миска, там и дом. Грубо и обидно, но поделом. На самом деле это ответ на самонадеянное намерение «унести Родину на подошвах своих сапог» или даже на кончике своего русского языка. Вообще, благодаря Васильеву малое жюри победило большое, правда с трудом, «по очкам». Я же проголосовал за «Побег куманики» Лены Элтанг — с благодарностью за счастливое избавление от голосования за «ЖД» Быкова. Лена Элтанг, русская поэтесса, проживающая в Вильнюсе, написала филигранную прозу, роман слов и образов, в котором каждую фразу можно щупать руками и разглядывать на свет. Такие книги никогда не становятся бестселлерами. Это необщедоступные драгоценности национальной литературы, не обращающиеся на рынке. Кстати, в «Побеге куманики» тема «места», безусловно, присутствует. Но лучше не иметь никакой социальной позиции, как у Элтанг, чем иметь позицию идиотскую. Михаил Леонтьев |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
