Архивная публикация 2002 года: "С сухим счетом"
Стоп. Есть такой якорь. Есть в нашей жизни кое-что, насчет чего мы можем быть абсолютно уверены: это было, есть и будет. И через год, и через два. Всегда. Это -- летнее плановое отключение горячей воды.В детстве меня мучило несколько вопросов. Во-первых: куда ходят в туалет продавщицы мороженого? Во-вторых: отключают ли горячую воду в квартире Брежнева? Надо сказать, что с туалетом мороженщиков все по-прежнему не ясно, а проблема мытья нынешних властей меня как-то не интересует. Потому что даже если и у них выключают воду -- там есть куча всяких телохранителей, которые в крайнем случае могут нагреть и натаскать в ванную много ведер теплой воды.
Но у меня телохранителей нет. Конечно, я могла бы позволить себе водонагреватель -- но не могу, потому что есть внутри меня что-то темное и первобытное, которое ни за что не хочет видеть рядом воду и электричество. Боится страшно. И оттого, что это темное в результате обречено целый месяц быть еще и грязным -- я-то что могу поделать?
Ну так вот: оно появилось. То самое объявление, которое честно и заранее предупреждает: дорогие жильцы, с такого-то по такое-то сего года гор. воды не будет, приносим извинения. Они всегда предупреждают заранее -- чтоб было время как следует прочувствовать, как хорошо жить с горячей водой, научиться ценить это благо цивилизации, перестать считать его чем-то само собой разумеющимся, успеть смириться с его пропажей и начать надеяться на будущее, когда эту воду все же нам вернут.
Не знаю, как у вас, а у меня горячую воду традиционно всегда отключали в августе. И также всегда в августе ко мне в гости приезжала бельгийская подружка Лиза. Лиза тактично никогда не спрашивала меня, "а как у тебя включается горячая вода", она стоически переносила лишения и не мылась, считая это местной экзотикой. Между прочим, из всего русского языка она лучше всего усвоила поговорку: "с волками жить -- по-волчьи выть" и все время употребляла ее к месту и не к месту. Я все думаю, может, мой вольный перевод этой русской народной мудрости на французский язык ("если ты хочешь органично вписаться в быт и нравы незнакомого тебе народа, старайся соблюдать его обычаи") был не совсем верным?
Но вот однажды она приехала в июне. Вода еще имелась, и Лиза была потрясена: она совершенно искренне считала, что в России горячей воды нет в принципе, она готова была это понять и принять: на нет и суда нет, с волками жить -- по-волчьи выть. Но понять, что вода вообще-то есть, просто ее на месяц зачем-то надо отключать, -- этого она своими евромозгами усвоить не могла ни за что. Хотя, если честно, я вроде девушка местная, однако загадка отключения воды так и осталась мною не разгаданной.
Ну так вот: воды не будет, готовьтесь. Хотя как к этому подготовиться? Сделать запасы горячей воды нереально, намыться впрок -- тоже сложно. Можно, правда, заранее составить график хождения в гости: узнать, у кого когда отключают, и ездить мыться по соответствующему расписанию. Это все, что мы в силах сделать. Остальное -- в руках загадочных коммунальных служб...
Накануне отключения ко мне пришли коммунальные службы в лице человека, представившегося сантехником и объяснившего свой визит необходимостью визуального осмотра труб. Мне не жалко -- пусть смотрит.
Сантехник внимательно осмотрел трубы. Трубы ему явно понравились, и он ушел совершенно счастливый. А это важно: ведь счастливый сантехник -- это редкость и чудо. Собственно, сам по себе сантехник -- это уже чудо, иначе он бы так не назывался: Сан-Франциско, Сан-Хуан, Сан-Марко, Сан-Техник... Есть еще, правда, Чио-Чио-Сан -- но это персонаж вымышленный, к тому же японский, так что она не считается.
А через неделю ко мне пришла милиция в штатском и попросила опознать.
Для опознания мне было предложено: серебряная ложка -- не моя. Несколько шарфиков -- чужие. Фарфоровая фигурка -- такая жуткая, что, если бы она и была моей, я бы ни за что не призналась. Перчатки -- кому в августе нужны перчатки? Несколько совсем пустых кошельков. Керамический подсвечник. Маленькая серебряная рюмочка... ой! Моя!
То есть вы понимаете, что случилось: какой-то проходимец, воспользовавшийся бытовой беспомощностью и общей коммунальной напуганностью населения, сделал вид, будто бы он сантехник, а сам походя натырил из квартир что под руку попалось. К счастью, не все вокруг такие, как я -- кто-то заметил свою мелкую пропажу, произвел логические изыскания и связал ее, то есть пропажу, с сантехником. После чего обратился в милицию, а милиция -- с ума сойти! -- вора нашла, похищенное изъяла и вот теперь раздает его пострадавшим.
Честно говоря, я была потрясена. Я никогда не верила в то, что милиция может что-то такое найти, -- нет, возможно, иногда, кого-нибудь, но квартирного вора или угонщика?
-- Как же вы его нашли? -- нетактично спросила я.
-- У нас свои способы, -- очень кинематографично ответили мне милиционеры. -- Ну так как, Елена Степанна, вещь узнаем? Протокольчик подпишем?
Подпишем, как же не подписать! В протокольчике прямо так и было написано, что, мол, пострадавшая Е.С. Заец похищенное в виде рюмки металлической опознала и дает расписку в том, что рюмку металлическую получила обратно и претензий не имеет. Все правильно -- какие уж претензии, я бы на самом деле еще лет сто не заметила пропажи, так что спасибо вам большое.
И вообще, как это мило, что милиция приносит штуки для опознания прямо на дом, -- я почему-то думала, что для этого непременно надо тащиться в отделение, так нет же, прямо какой-то немыслимый сервис и никакой тебе бюрократии, красота!
-- Так, Елена Степанна, -- под занавес обратились ко мне практически уходящие милиционеры, -- пока уж мы здесь, вы на всякий случай проверьте, не пропало ли у вас еще что-нибудь? Мало ли -- может, где что ценное лежало, вы посмотрите прямо сейчас.
Я бы, конечно, бросилась смотреть -- только никак не могла сообразить, куда именно бросаться. Так, что у меня ценного где может лежать? Собака Тяпка явно на месте, бриллиантов нет, вся наличность в кошельке, который всегда со мной. Видимо, жизнь прошла зря: как-то глупо вдруг понять, что в твоем собственном доме толком и украсть-то нечего... То есть какой-нибудь очень непривередливый вор, которого устроит телевизор не последнего поколения, куча шмоток и ворох глупых книжек, -- он ушел бы от меня вполне удовлетворенным. Но понимающий, избалованный грабитель удалился бы восвояси, оставшись крайне мною недовольным.
Славные милиционеры смотрели на меня с терпеливым интересом. Пришлось признаться: проверить заначки и шкатулки с драгоценностями не могу, потому что таковых не имею. Увы.
Ну так вот: все кончилось и жизнь пошла своим чередом. И шла она им дня четыре -- до вечера воскресенья, когда все жители моего дома вернулись с дач и обнаружили, что их элегантным образом обокрали. Всех, кроме меня. Ну и кроме тех, кто в выходные был дома. И кроме тех, у кого была сигнализация. А остальных -- действительно всех.
Нет, не так -- не все обнаружили это прямо так вот вечером воскресенья, потому что часто ли нормальный человек проверяет свои заначки и тайники с сокровищами? Тем более что никаких следов того, что в доме кто-то побывал, не наблюдалось. Ни малейшего беспорядка, никаких следов поисков и шурования в вещах -- ничего, все выглядело так, как должно было выглядеть.
Но кто-то все-таки заначку проверил. Этот "кто-то" вызвал милицию, милиция стала ходить по квартирам и опять просила проверить, не пропало ли что. Привычной рысцой, второй раз за неделю, народ бросился проверять имущество, и оказалось, что имущество аккуратнейшим образом стащено.
И тогда милиция стала думать. Опросив население и сопоставив факты, милиция пришла к единственно возможному выводу: тот мелкий вор-сантехник и как бы милиционеры, на дому раздающие похищенные штучки, -- одна криминальная компания. Схема их работы проста до гениальности: фальшивый сантехник тырит мелочь; добрые фальшивые милиционеры мелочь возвращают и просят граждан проверить заначки; доверчивые граждане буквально у них на глазах заглядывают под матрасы, потрошат цветочные горшки, листают книги и лезут в прочие тайники, которые они свили в своих квартирах, безмятежно демонстрируя посторонним людям местонахождение своих сокровищ...
После чего тем как бы милиционерам (с ума сойти -- этим виртуозам даже не понадобилось думать о том, где бы взять форму) остается только выбрать день поудобнее и пройтись по заначкам, любезно указанным им самими хозяевами: по-моему, совершенно гениальный способ отъема ценностей у населения. Причем не просто бескровный, но даже и небеспорядочный -- в смысле, что грабители беспорядка в доме не устраивали, даже грязи с улицы не нанесли. Это очень мило с их стороны -- тем более что без горячей воды устранять последствия погрома и устраивать генеральную уборку было бы особенно противно.
С тех пор в нашем доме все только друг другу и рассказывают, сколько чего у них украли. Масштабы ущерба растут на глазах -- если сначала речь шла о десяти тысячах долларов и золотой цепочке, то теперь в разговорах фигурируют миллионы и корона Британской империи. А я оказалась чужой на этом празднике жизни -- мне, как необокраденной, совершенно не о чем поговорить с людьми, нечего им сказать.
Ну разве что призвать их хранить деньги в сберегательной кассе. Хотя советовать такое тем, кто пережил девяносто восьмой, -- глупо и неосторожно: можно нарваться на грубость. Тем более что соседи и так посматривают на меня с некоторым сомнением: действительно, всех обокрали, а меня -- нет? Разве же это не подозрительно?
Стоп. Есть такой якорь. Есть в нашей жизни кое-что, насчет чего мы можем быть абсолютно уверены: это было, есть и будет. И через год, и через два. Всегда. Это -- летнее плановое отключение горячей воды.В детстве меня мучило несколько вопросов. Во-первых: куда ходят в туалет продавщицы мороженого? Во-вторых: отключают ли горячую воду в квартире Брежнева? Надо сказать, что с туалетом мороженщиков все по-прежнему не ясно, а проблема мытья нынешних властей меня как-то не интересует. Потому что даже если и у них выключают воду -- там есть куча всяких телохранителей, которые в крайнем случае могут нагреть и натаскать в ванную много ведер теплой воды.
Но у меня телохранителей нет. Конечно, я могла бы позволить себе водонагреватель -- но не могу, потому что есть внутри меня что-то темное и первобытное, которое ни за что не хочет видеть рядом воду и электричество. Боится страшно. И оттого, что это темное в результате обречено целый месяц быть еще и грязным -- я-то что могу поделать?
Ну так вот: оно появилось. То самое объявление, которое честно и заранее предупреждает: дорогие жильцы, с такого-то по такое-то сего года гор. воды не будет, приносим извинения. Они всегда предупреждают заранее -- чтоб было время как следует прочувствовать, как хорошо жить с горячей водой, научиться ценить это благо цивилизации, перестать считать его чем-то само собой разумеющимся, успеть смириться с его пропажей и начать надеяться на будущее, когда эту воду все же нам вернут.
Не знаю, как у вас, а у меня горячую воду традиционно всегда отключали в августе. И также всегда в августе ко мне в гости приезжала бельгийская подружка Лиза. Лиза тактично никогда не спрашивала меня, "а как у тебя включается горячая вода", она стоически переносила лишения и не мылась, считая это местной экзотикой. Между прочим, из всего русского языка она лучше всего усвоила поговорку: "с волками жить -- по-волчьи выть" и все время употребляла ее к месту и не к месту. Я все думаю, может, мой вольный перевод этой русской народной мудрости на французский язык ("если ты хочешь органично вписаться в быт и нравы незнакомого тебе народа, старайся соблюдать его обычаи") был не совсем верным?
Но вот однажды она приехала в июне. Вода еще имелась, и Лиза была потрясена: она совершенно искренне считала, что в России горячей воды нет в принципе, она готова была это понять и принять: на нет и суда нет, с волками жить -- по-волчьи выть. Но понять, что вода вообще-то есть, просто ее на месяц зачем-то надо отключать, -- этого она своими евромозгами усвоить не могла ни за что. Хотя, если честно, я вроде девушка местная, однако загадка отключения воды так и осталась мною не разгаданной.
Ну так вот: воды не будет, готовьтесь. Хотя как к этому подготовиться? Сделать запасы горячей воды нереально, намыться впрок -- тоже сложно. Можно, правда, заранее составить график хождения в гости: узнать, у кого когда отключают, и ездить мыться по соответствующему расписанию. Это все, что мы в силах сделать. Остальное -- в руках загадочных коммунальных служб...
Накануне отключения ко мне пришли коммунальные службы в лице человека, представившегося сантехником и объяснившего свой визит необходимостью визуального осмотра труб. Мне не жалко -- пусть смотрит.
Сантехник внимательно осмотрел трубы. Трубы ему явно понравились, и он ушел совершенно счастливый. А это важно: ведь счастливый сантехник -- это редкость и чудо. Собственно, сам по себе сантехник -- это уже чудо, иначе он бы так не назывался: Сан-Франциско, Сан-Хуан, Сан-Марко, Сан-Техник... Есть еще, правда, Чио-Чио-Сан -- но это персонаж вымышленный, к тому же японский, так что она не считается.
А через неделю ко мне пришла милиция в штатском и попросила опознать.
Для опознания мне было предложено: серебряная ложка -- не моя. Несколько шарфиков -- чужие. Фарфоровая фигурка -- такая жуткая, что, если бы она и была моей, я бы ни за что не призналась. Перчатки -- кому в августе нужны перчатки? Несколько совсем пустых кошельков. Керамический подсвечник. Маленькая серебряная рюмочка... ой! Моя!
То есть вы понимаете, что случилось: какой-то проходимец, воспользовавшийся бытовой беспомощностью и общей коммунальной напуганностью населения, сделал вид, будто бы он сантехник, а сам походя натырил из квартир что под руку попалось. К счастью, не все вокруг такие, как я -- кто-то заметил свою мелкую пропажу, произвел логические изыскания и связал ее, то есть пропажу, с сантехником. После чего обратился в милицию, а милиция -- с ума сойти! -- вора нашла, похищенное изъяла и вот теперь раздает его пострадавшим.
Честно говоря, я была потрясена. Я никогда не верила в то, что милиция может что-то такое найти, -- нет, возможно, иногда, кого-нибудь, но квартирного вора или угонщика?
-- Как же вы его нашли? -- нетактично спросила я.
-- У нас свои способы, -- очень кинематографично ответили мне милиционеры. -- Ну так как, Елена Степанна, вещь узнаем? Протокольчик подпишем?
Подпишем, как же не подписать! В протокольчике прямо так и было написано, что, мол, пострадавшая Е.С. Заец похищенное в виде рюмки металлической опознала и дает расписку в том, что рюмку металлическую получила обратно и претензий не имеет. Все правильно -- какие уж претензии, я бы на самом деле еще лет сто не заметила пропажи, так что спасибо вам большое.
И вообще, как это мило, что милиция приносит штуки для опознания прямо на дом, -- я почему-то думала, что для этого непременно надо тащиться в отделение, так нет же, прямо какой-то немыслимый сервис и никакой тебе бюрократии, красота!
-- Так, Елена Степанна, -- под занавес обратились ко мне практически уходящие милиционеры, -- пока уж мы здесь, вы на всякий случай проверьте, не пропало ли у вас еще что-нибудь? Мало ли -- может, где что ценное лежало, вы посмотрите прямо сейчас.
Я бы, конечно, бросилась смотреть -- только никак не могла сообразить, куда именно бросаться. Так, что у меня ценного где может лежать? Собака Тяпка явно на месте, бриллиантов нет, вся наличность в кошельке, который всегда со мной. Видимо, жизнь прошла зря: как-то глупо вдруг понять, что в твоем собственном доме толком и украсть-то нечего... То есть какой-нибудь очень непривередливый вор, которого устроит телевизор не последнего поколения, куча шмоток и ворох глупых книжек, -- он ушел бы от меня вполне удовлетворенным. Но понимающий, избалованный грабитель удалился бы восвояси, оставшись крайне мною недовольным.
Славные милиционеры смотрели на меня с терпеливым интересом. Пришлось признаться: проверить заначки и шкатулки с драгоценностями не могу, потому что таковых не имею. Увы.
Ну так вот: все кончилось и жизнь пошла своим чередом. И шла она им дня четыре -- до вечера воскресенья, когда все жители моего дома вернулись с дач и обнаружили, что их элегантным образом обокрали. Всех, кроме меня. Ну и кроме тех, кто в выходные был дома. И кроме тех, у кого была сигнализация. А остальных -- действительно всех.
Нет, не так -- не все обнаружили это прямо так вот вечером воскресенья, потому что часто ли нормальный человек проверяет свои заначки и тайники с сокровищами? Тем более что никаких следов того, что в доме кто-то побывал, не наблюдалось. Ни малейшего беспорядка, никаких следов поисков и шурования в вещах -- ничего, все выглядело так, как должно было выглядеть.
Но кто-то все-таки заначку проверил. Этот "кто-то" вызвал милицию, милиция стала ходить по квартирам и опять просила проверить, не пропало ли что. Привычной рысцой, второй раз за неделю, народ бросился проверять имущество, и оказалось, что имущество аккуратнейшим образом стащено.
И тогда милиция стала думать. Опросив население и сопоставив факты, милиция пришла к единственно возможному выводу: тот мелкий вор-сантехник и как бы милиционеры, на дому раздающие похищенные штучки, -- одна криминальная компания. Схема их работы проста до гениальности: фальшивый сантехник тырит мелочь; добрые фальшивые милиционеры мелочь возвращают и просят граждан проверить заначки; доверчивые граждане буквально у них на глазах заглядывают под матрасы, потрошат цветочные горшки, листают книги и лезут в прочие тайники, которые они свили в своих квартирах, безмятежно демонстрируя посторонним людям местонахождение своих сокровищ...
После чего тем как бы милиционерам (с ума сойти -- этим виртуозам даже не понадобилось думать о том, где бы взять форму) остается только выбрать день поудобнее и пройтись по заначкам, любезно указанным им самими хозяевами: по-моему, совершенно гениальный способ отъема ценностей у населения. Причем не просто бескровный, но даже и небеспорядочный -- в смысле, что грабители беспорядка в доме не устраивали, даже грязи с улицы не нанесли. Это очень мило с их стороны -- тем более что без горячей воды устранять последствия погрома и устраивать генеральную уборку было бы особенно противно.
С тех пор в нашем доме все только друг другу и рассказывают, сколько чего у них украли. Масштабы ущерба растут на глазах -- если сначала речь шла о десяти тысячах долларов и золотой цепочке, то теперь в разговорах фигурируют миллионы и корона Британской империи. А я оказалась чужой на этом празднике жизни -- мне, как необокраденной, совершенно не о чем поговорить с людьми, нечего им сказать.
Ну разве что призвать их хранить деньги в сберегательной кассе. Хотя советовать такое тем, кто пережил девяносто восьмой, -- глупо и неосторожно: можно нарваться на грубость. Тем более что соседи и так посматривают на меня с некоторым сомнением: действительно, всех обокрали, а меня -- нет? Разве же это не подозрительно?
ЛЕНА ЗАЕЦ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
