29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 1999 года: "Сами себе построим дом"

Архивная публикация 1999 года: "Сами себе построим дом"

Истории про то, как можно и нужно оформлять интерьеры, столь же неисчерпаемы, как истории о любви. Каждый дом неповторим, как и его владелец. Одни находят отдохновение в минимализме и простоте, другие -- в избыточной роскоши. В нынешнем номере мы расскажем о людях, которые, обустраивая жилище, опирались не столько на советы дизайнеров, сколько на собственное интуитивное понимание прекрасного. То, что у них получилось, небесспорно, но очень индивидуально.Пафос этой статьи кому-то покажется банальным. Но иногда полезно напоминать очевидные вещи.
Одна из них гласит, что самой главной ценностью для каждого человека является... он сам, его жизнь, привычки, склонности. Себя надо горячо любить, изучению своей личности не жалко посвятить десятилетия.
Но что же происходит, когда мы начинаем оформлять свой дом или квартиру? Мы перестаем доверять себе, своему вкусу -- покупаем десятки журналов по дизайну и пытаемся там найти наиболее адекватное отражение своего представления об идеале. Самые продвинутые приглашают дизайнеров или архитекторов. В результате они листают те же самые журналы, но только вместе с архитектором.
Кстати, сами-то дизайнеры редко живут в "евроремонте". Во-первых, говорят они, дорого, во-вторых, заедают стандартные предметы. Хочется чего-нибудь эдакого: бабушкиного комода, фарфоровых слоников на телевизоре.
Нет, я не призываю здесь читателей, отказавшись от всех современных строительных технологий, перестать ставить новые окна или менять сантехнику. Но образ дома создает не сантехника, не зеркальные потолки и не полы с подогревом, а ваши фотографии на стенах, предметы, которые вы сами купили, путешествуя по миру, рисунки детей, взятые в рамочку и повешенные на стены. Да мало ли какими глубоко личными вещами можно насытить интерьер? Главное -- понять, что вы имеете на это абсолютное право. Что ваш дом начнется с того самого момента, когда вы закроете и забросите подальше все журналы (в том числе и этот) и начнете фантазировать сами.
Но прежде, чем так поступить, ознакомьтесь все-таки с опытом людей, которые о стиле своего жилища не без гордости могут сказать: "Стиль моего дома -- это я сам".
Многоуважаемый буфет

Валентин Гнеушев не нуждается в особых представлениях, хотя с недавнего времени у него уже нет пышного титула главного режиссера Цирка на Цветном.
Поставленные им цирковые номера отличаются вкусом и экстравагантностью. Так же экзотичен и образ самого режиссера: по манере поведения он прост как правда, при этом стильно, как английский денди, одет. Когда Гнеушев позирует перед телекамерами, он курит, наверное, самую толстую и длинную сигару в Москве.
В 1992 году Валентин Гнеушев купил квартиру в доходном доме -- до революции она принадлежала состоятельному юристу. Все квартиры вокруг были коммунальными, но постепенно их расселили, в дом въехали "новые русские". Теперь здесь мраморная лестница, ковровые дорожки и строгая охрана.
-- Я единственный во всем доме,-- рассказывает Валентин Гнеушев,-- кто не сломал в квартире ни одной стены. Этим своим поступком я горжусь, хотя мои соседи, наверное, считают меня сумасшедшим. Я собирал все, что они выкидывали на помойку во время своих безумных евроремонтов: родные дубовые двери, проемы, рамы, бронзовые волнообразные шпингалеты, ручки...
Мне не нужны кондиционеры, потому что я не ломал исторических стен и естественные воздушные потоки свободно циркулируют по комнатам. Летом в квартире прохладно, зимой тепло. Отказавшись от кондиционеров, я не взял грех на душу и не испортил фасад красивого дома.
Ремонт мне делала не американская фирма, и не югославская, и даже не украинцы. Двое скромных московских рабочих Николай и Виктор, которым я всегда исправно платил, восстановили лепнину, паркет и стены.
Квартира должна была остаться такой, какой ее задумал талантливый архитектор в начале XX века. Естественно, дух модерна я попытался сохранить в мебели, текстиле, картинах.
Всю эстетику квартиры, ее тон задал старый деревянный буфет, который я когда-то увидел в антикварном магазине на Фрунзенской набережной. Денег у меня не было, но было безумное желание именно его первым внести в свой новый дом.
И вот я стою в магазине и размышляю, где бы взять денег. Вспомнил об одной рекламной кампании, в которой мне предлагали принять участие. Я отказался: тематика была неинтересная. Но ради буфета... Я тут же по телефону дал свое согласие -- аванс мне привезли прямо в магазин. Короче, буфет, который я впервые увидел утром, вечером уже стоял у меня в квартире.
У каждой вещи есть своя история: старинное пианино "Стенвэй", например, я купил за каких-то двести долларов у людей, уезжавших в Америку.
В какой бы стране мира я ни бывал: в Америке, Франции или Китае,-- я обязательно привожу какие-то вещи в дом, наполняя его духом различных культур. Мой модерн очень демократичен и легко допускает эклектику.
Мой гороскоп говорит, что остаток своих дней я проведу в антикварном магазине. Я обожаю ходить по таким магазинам. И дорогие антикварные аукционы посещаю, например, в Канне. Но, будучи человеком небогатым, ничего там не приобретаю -- за исключением разве что удовольствия.
В квартире Валентина Гнеушева легко заблудиться. В ней бесчисленное количество комнат. Есть просторная гостиная с камином и даже репетиционный зал. Личные апартаменты семьи остаются вне поля интереса гостей, которых у Гнеушева бывает немало. В целом же жилище режиссера -- слепок его бурной, широкой, деятельной артистической натуры.
Индийская сага

Другая героиня, любезно согласившаяся пустить нас в свой дом,-- Наталья Семенова, экономист по образованию, владелица компании "Интерартбазар", одной из крупнейших, поставляющих в Россию канцелярские товары.
-- Для меня в интерьере большое значение имеют не планировка и даже не мебель, а какие-то особенные детали. Повышенное внимание к деталям у меня с детства.
Квартира моих родителей, конечно же, не похожа на мой нынешний дом, хотя какое-то слабо уловимое настроение все-таки осталось. Родительский дом был завален книгами, альбомами по искусству, на стенах висела деревянная скульптура, на полках лежали необычные минералы, которые друзья-геологи привозили из далеких экспедиций. В общем, там было много на первый взгляд "бесполезных" вещей, из которых, собственно, и складывалась аура дома.
Я тоже была увлечена старинными вещами -- ездила в антикварный салон на Октябрьской площади, часами рассматривала там витрины и прилавки. Сегодня такое же отдохновение мне доставляет путешествие по развалам старых вещей где-нибудь во французской провинции. Стоит там все копейки, выглядит ужасающе. Но надо, во-первых, внимательно выбирать, а во-вторых, не жалеть денег на реставрацию. И вот какая-то разбитая лампа превращается в уникальную вещь. Я наблюдала этот фокус не однажды, но он всегда меня изумляет!
В 1991 году в Нью-Йорке я попала в галерею индийской мебели и загорелась идеей поставить такую же у себя дома. Шло время -- желание не проходило. И вот два года назад я отправилась в Индию навстречу своей мечте.
Как же сильно я оказалась разочарована! Той красоты, которую я видела в Нью-Йорке, там не было и в помине. Самые лучшие магазины, самые богатые дома были заставлены английской мебелью викторианской эпохи. На мои вопросы, где купить национальную индийскую мебель, никто не мог дать вразумительный ответ. Оказалось, что в Индии она абсолютно непопулярна.
Я не сдалась. Две недели поисков, девять (!) авиаперелетов по всей Индии. Все-таки я отыскала одну деревушку. К визитам эстетствующих американцев и англичан там привыкли. Но из России я была первой.
Европейскую мебель легко датировать: каждые тридцать--пятьдесят лет здесь менялся стиль -- Возрождение, маньеризм, классицизм, барокко, рококо, ампир, эклектика, модерн, конструктивизм. Индийская мебель, сделанная из тика и манго, на протяжении нескольких веков практически не меняла своих форм. Вещь XVIII века мало чем отличается от той, что сделана в нашем столетии.
Вслед за мной красоту индийских вещей открыли мои друзья. Их дома наполнились деревянными игрушками, бронзовыми сосудами, лоскутными ковриками. Некоторые купили в моем "амбаре" (для привозимых вещей, которым не хватило места в доме, я арендовала помещение на Каширском шоссе помещение) столы, ставни, двери, кресла. "Амбар" появился потому, что я побоялась больше не увидеть эту потрясающую мебель.
Даже для меня вид моего дома, когда он сформировался, стал неожиданностью: круг моих ежедневных забот, мой бизнес весьма далеки и от Индии, и от антиквариата.
Художественный вкус надо воспитывать в Париже

Кира Сурикова пока больше известна как дочь режиссера Аллы Суриковой. Она журналистка, писательница, долго жила во Франции и Америке. Не так давно Кира возвратилась в Москву и стала обустраивать свою квартиру.
-- Я поклонница аскетизма. Если бы у меня была другая квартира, к примеру, в два раза больше, в ней все равно бы был минимум вещей. Мне ничто не мешает купить нормальную кровать -- но я уже два года сплю на матрасе. Правда, очень дорогом и удобном. И еще я поклонница шелкового постельного белья.
Аскетизм присущ дому потому, что биография моя была богата переездами, копить вещи я не привыкла. Я долго жила во Франции, потом в Штатах. Мой вкус шлифовался о разные культурные камни. В большей степени европейские -- в Америке много роскоши, доходящей до китча.
Мои родители не проявляли должного уважения к старине. Первым антиквариатом в нашем доме были две вазы, которые дед привез из побежденной Германии. Моя нынешняя квартира, наоборот, наполнена в основном антикварными предметами. Старые вещи для меня просто жизненно необходимы.
Впервые я задумалась о своем вкусе лет в двадцать. Как-то я провожала во Францию Александра Васильева, знаменитого нашего театрального художника. На мне был мамин костюм, в котором она когда-то получала премию в Голливуде за фильм "Человек с бульвара Капуцинов". Высокие каблуки и роскошный костюм -- мне казалось, что я неотразима. Васильев тоскливо посмотрел на меня: "Кира, ну что вы вырядились -- как дамка!" Слово "дамка" задело страшно. С тех пор я собственный вкус воспитываю.
Воспитывать его лучше всего в Париже. Помимо музеев, там еще потрясающие антикварные магазины и базары. Старый диван, стол, лампа, которые я там купила, позднее приехали со мной в Москву.
Все эти вещи с характером, энергетикой. Со временем я заметила, что красивые предметы разных эпох совершенно органично друг с другом сочетаются.
В моей гостиной стоит подписной голландский гарнитур 1909 года, в спальне -- комодик в стиле рококо, бронзовый торшер XIX века и беговая дорожка "Кеттлер". И еще я очень неравнодушна к хорошей обуви, иногда по утрам могу перемерить пар пятнадцать, пока не найду подходящую. Все остальные туфли, разбросанные в художественном беспорядке, дожидаются моего возвращения домой. Когда я прихожу, они напоминают мне инсталляцию.
Но вот что мне действительно помогло правильно квартиру оформить, так это безжалостное отношение в вещам ненужным. Я считаю, что лучше сначала выбросить, а потом жалеть, чем постоянно жалеть, но никогда не выбрасывать.
Право исторического выбора

Кирилл Лобанов -- весьма состоятельный 36-летний бизнесмен. Его фирма занимается международными транспортными перевозками. Недавно он завершил строительство дома в Одинцовском районе, на знаменитой Рублевке.
-- В самом начале строительства я был поставлен перед дилеммой: либо довериться фантазии дизайнера, либо ориентироваться на исторические образцы, идти по пути стилизации. И я выбрал второе.
В Музее Виктории и Альберта в Лондоне целый этаж посвящен интерьерам -- там воссозданы комнаты разных стилей и эпох. И вот, проходя эту бесконечную анфиладу, в какой-то момент понимаешь, что все уже изобретено: и разумное устройство дома, и мебель для гостиной, и самое удобное кресло. Исторический опыт неисчерпаем -- твоя же собственная свобода проявляется в том, чтобы сделать выбор.
В качестве подрядчика я выбрал фирму "Зарубежспецреставрация", там работают прошедшие еще советскую школу реставраторы, которые восстанавливали Кремлевский дворец, Дом приемов МИДа, дворец Кусково, Кижи. Все, начиная от строительных работ и кончая отделкой, лепниной на потолке, наборным паркетом, обивкой стен шелком, они сделали аккуратно и грамотно. Я им заказал и часть мебели: столы, кресла, буфеты,-- то, что не смог купить в антикварных магазинах.
Все парадные помещения: прихожая, гостиная, столовая -- выдержаны в стилистике русского ампира. Библиотека и бильярдная оформлены, я бы сказал мягко, по мотивам викторианской эпохи, английского дома. Детскую мы сделали как пиратский корабль: там стены обиты деревянными панелями, круглые окна и под потолком веревочные лестницы и канаты, на которых два моих сына, пяти и семи лет, лазят с обезьяньей ловкостью.
Кстати, о сыновьях. Дом строился с тем расчетом, чтобы стать частью их наследства.
-- Конечно, было бы глупо в современных домах от и до воссоздавать исторические интерьеры,-- дополнил рассказ г-на Лобанова Николай Дмитриевич Недович, руководитель фирмы "Зарубежспецреставрация", заслуженный архитектор России и реставратор высшей категории.-- В XVIII веке, например, вход в дома был очень низкий. Надо было сильно наклониться, чтобы попасть даже в боярские хоромы. Делать низкую входную дверь сейчас никому не придет в голову. Скорее, мы помогаем нашим заказчикам воплотить фантазии на исторические темы, передать дух, настроение тех или иных эпох. Наше преимущество в том, что мы делаем это грамотно, из хороших материалов, с соблюдением традиционных технологий.
Так, что уважаемый читатель, выбор всегда за вами.

Истории про то, как можно и нужно оформлять интерьеры, столь же неисчерпаемы, как истории о любви. Каждый дом неповторим, как и его владелец. Одни находят отдохновение в минимализме и простоте, другие -- в избыточной роскоши. В нынешнем номере мы расскажем о людях, которые, обустраивая жилище, опирались не столько на советы дизайнеров, сколько на собственное интуитивное понимание прекрасного. То, что у них получилось, небесспорно, но очень индивидуально.Пафос этой статьи кому-то покажется банальным. Но иногда полезно напоминать очевидные вещи.

Одна из них гласит, что самой главной ценностью для каждого человека является... он сам, его жизнь, привычки, склонности. Себя надо горячо любить, изучению своей личности не жалко посвятить десятилетия.

Но что же происходит, когда мы начинаем оформлять свой дом или квартиру? Мы перестаем доверять себе, своему вкусу -- покупаем десятки журналов по дизайну и пытаемся там найти наиболее адекватное отражение своего представления об идеале. Самые продвинутые приглашают дизайнеров или архитекторов. В результате они листают те же самые журналы, но только вместе с архитектором.

Кстати, сами-то дизайнеры редко живут в "евроремонте". Во-первых, говорят они, дорого, во-вторых, заедают стандартные предметы. Хочется чего-нибудь эдакого: бабушкиного комода, фарфоровых слоников на телевизоре.

Нет, я не призываю здесь читателей, отказавшись от всех современных строительных технологий, перестать ставить новые окна или менять сантехнику. Но образ дома создает не сантехника, не зеркальные потолки и не полы с подогревом, а ваши фотографии на стенах, предметы, которые вы сами купили, путешествуя по миру, рисунки детей, взятые в рамочку и повешенные на стены. Да мало ли какими глубоко личными вещами можно насытить интерьер? Главное -- понять, что вы имеете на это абсолютное право. Что ваш дом начнется с того самого момента, когда вы закроете и забросите подальше все журналы (в том числе и этот) и начнете фантазировать сами.

Но прежде, чем так поступить, ознакомьтесь все-таки с опытом людей, которые о стиле своего жилища не без гордости могут сказать: "Стиль моего дома -- это я сам".

Многоуважаемый буфет


Валентин Гнеушев не нуждается в особых представлениях, хотя с недавнего времени у него уже нет пышного титула главного режиссера Цирка на Цветном.

Поставленные им цирковые номера отличаются вкусом и экстравагантностью. Так же экзотичен и образ самого режиссера: по манере поведения он прост как правда, при этом стильно, как английский денди, одет. Когда Гнеушев позирует перед телекамерами, он курит, наверное, самую толстую и длинную сигару в Москве.

В 1992 году Валентин Гнеушев купил квартиру в доходном доме -- до революции она принадлежала состоятельному юристу. Все квартиры вокруг были коммунальными, но постепенно их расселили, в дом въехали "новые русские". Теперь здесь мраморная лестница, ковровые дорожки и строгая охрана.

-- Я единственный во всем доме,-- рассказывает Валентин Гнеушев,-- кто не сломал в квартире ни одной стены. Этим своим поступком я горжусь, хотя мои соседи, наверное, считают меня сумасшедшим. Я собирал все, что они выкидывали на помойку во время своих безумных евроремонтов: родные дубовые двери, проемы, рамы, бронзовые волнообразные шпингалеты, ручки...

Мне не нужны кондиционеры, потому что я не ломал исторических стен и естественные воздушные потоки свободно циркулируют по комнатам. Летом в квартире прохладно, зимой тепло. Отказавшись от кондиционеров, я не взял грех на душу и не испортил фасад красивого дома.

Ремонт мне делала не американская фирма, и не югославская, и даже не украинцы. Двое скромных московских рабочих Николай и Виктор, которым я всегда исправно платил, восстановили лепнину, паркет и стены.

Квартира должна была остаться такой, какой ее задумал талантливый архитектор в начале XX века. Естественно, дух модерна я попытался сохранить в мебели, текстиле, картинах.

Всю эстетику квартиры, ее тон задал старый деревянный буфет, который я когда-то увидел в антикварном магазине на Фрунзенской набережной. Денег у меня не было, но было безумное желание именно его первым внести в свой новый дом.

И вот я стою в магазине и размышляю, где бы взять денег. Вспомнил об одной рекламной кампании, в которой мне предлагали принять участие. Я отказался: тематика была неинтересная. Но ради буфета... Я тут же по телефону дал свое согласие -- аванс мне привезли прямо в магазин. Короче, буфет, который я впервые увидел утром, вечером уже стоял у меня в квартире.

У каждой вещи есть своя история: старинное пианино "Стенвэй", например, я купил за каких-то двести долларов у людей, уезжавших в Америку.

В какой бы стране мира я ни бывал: в Америке, Франции или Китае,-- я обязательно привожу какие-то вещи в дом, наполняя его духом различных культур. Мой модерн очень демократичен и легко допускает эклектику.

Мой гороскоп говорит, что остаток своих дней я проведу в антикварном магазине. Я обожаю ходить по таким магазинам. И дорогие антикварные аукционы посещаю, например, в Канне. Но, будучи человеком небогатым, ничего там не приобретаю -- за исключением разве что удовольствия.

В квартире Валентина Гнеушева легко заблудиться. В ней бесчисленное количество комнат. Есть просторная гостиная с камином и даже репетиционный зал. Личные апартаменты семьи остаются вне поля интереса гостей, которых у Гнеушева бывает немало. В целом же жилище режиссера -- слепок его бурной, широкой, деятельной артистической натуры.

Индийская сага


Другая героиня, любезно согласившаяся пустить нас в свой дом,-- Наталья Семенова, экономист по образованию, владелица компании "Интерартбазар", одной из крупнейших, поставляющих в Россию канцелярские товары.

-- Для меня в интерьере большое значение имеют не планировка и даже не мебель, а какие-то особенные детали. Повышенное внимание к деталям у меня с детства.

Квартира моих родителей, конечно же, не похожа на мой нынешний дом, хотя какое-то слабо уловимое настроение все-таки осталось. Родительский дом был завален книгами, альбомами по искусству, на стенах висела деревянная скульптура, на полках лежали необычные минералы, которые друзья-геологи привозили из далеких экспедиций. В общем, там было много на первый взгляд "бесполезных" вещей, из которых, собственно, и складывалась аура дома.

Я тоже была увлечена старинными вещами -- ездила в антикварный салон на Октябрьской площади, часами рассматривала там витрины и прилавки. Сегодня такое же отдохновение мне доставляет путешествие по развалам старых вещей где-нибудь во французской провинции. Стоит там все копейки, выглядит ужасающе. Но надо, во-первых, внимательно выбирать, а во-вторых, не жалеть денег на реставрацию. И вот какая-то разбитая лампа превращается в уникальную вещь. Я наблюдала этот фокус не однажды, но он всегда меня изумляет!

В 1991 году в Нью-Йорке я попала в галерею индийской мебели и загорелась идеей поставить такую же у себя дома. Шло время -- желание не проходило. И вот два года назад я отправилась в Индию навстречу своей мечте.

Как же сильно я оказалась разочарована! Той красоты, которую я видела в Нью-Йорке, там не было и в помине. Самые лучшие магазины, самые богатые дома были заставлены английской мебелью викторианской эпохи. На мои вопросы, где купить национальную индийскую мебель, никто не мог дать вразумительный ответ. Оказалось, что в Индии она абсолютно непопулярна.

Я не сдалась. Две недели поисков, девять (!) авиаперелетов по всей Индии. Все-таки я отыскала одну деревушку. К визитам эстетствующих американцев и англичан там привыкли. Но из России я была первой.

Европейскую мебель легко датировать: каждые тридцать--пятьдесят лет здесь менялся стиль -- Возрождение, маньеризм, классицизм, барокко, рококо, ампир, эклектика, модерн, конструктивизм. Индийская мебель, сделанная из тика и манго, на протяжении нескольких веков практически не меняла своих форм. Вещь XVIII века мало чем отличается от той, что сделана в нашем столетии.

Вслед за мной красоту индийских вещей открыли мои друзья. Их дома наполнились деревянными игрушками, бронзовыми сосудами, лоскутными ковриками. Некоторые купили в моем "амбаре" (для привозимых вещей, которым не хватило места в доме, я арендовала помещение на Каширском шоссе помещение) столы, ставни, двери, кресла. "Амбар" появился потому, что я побоялась больше не увидеть эту потрясающую мебель.

Даже для меня вид моего дома, когда он сформировался, стал неожиданностью: круг моих ежедневных забот, мой бизнес весьма далеки и от Индии, и от антиквариата.

Художественный вкус надо воспитывать в Париже


Кира Сурикова пока больше известна как дочь режиссера Аллы Суриковой. Она журналистка, писательница, долго жила во Франции и Америке. Не так давно Кира возвратилась в Москву и стала обустраивать свою квартиру.

-- Я поклонница аскетизма. Если бы у меня была другая квартира, к примеру, в два раза больше, в ней все равно бы был минимум вещей. Мне ничто не мешает купить нормальную кровать -- но я уже два года сплю на матрасе. Правда, очень дорогом и удобном. И еще я поклонница шелкового постельного белья.

Аскетизм присущ дому потому, что биография моя была богата переездами, копить вещи я не привыкла. Я долго жила во Франции, потом в Штатах. Мой вкус шлифовался о разные культурные камни. В большей степени европейские -- в Америке много роскоши, доходящей до китча.

Мои родители не проявляли должного уважения к старине. Первым антиквариатом в нашем доме были две вазы, которые дед привез из побежденной Германии. Моя нынешняя квартира, наоборот, наполнена в основном антикварными предметами. Старые вещи для меня просто жизненно необходимы.

Впервые я задумалась о своем вкусе лет в двадцать. Как-то я провожала во Францию Александра Васильева, знаменитого нашего театрального художника. На мне был мамин костюм, в котором она когда-то получала премию в Голливуде за фильм "Человек с бульвара Капуцинов". Высокие каблуки и роскошный костюм -- мне казалось, что я неотразима. Васильев тоскливо посмотрел на меня: "Кира, ну что вы вырядились -- как дамка!" Слово "дамка" задело страшно. С тех пор я собственный вкус воспитываю.

Воспитывать его лучше всего в Париже. Помимо музеев, там еще потрясающие антикварные магазины и базары. Старый диван, стол, лампа, которые я там купила, позднее приехали со мной в Москву.

Все эти вещи с характером, энергетикой. Со временем я заметила, что красивые предметы разных эпох совершенно органично друг с другом сочетаются.

В моей гостиной стоит подписной голландский гарнитур 1909 года, в спальне -- комодик в стиле рококо, бронзовый торшер XIX века и беговая дорожка "Кеттлер". И еще я очень неравнодушна к хорошей обуви, иногда по утрам могу перемерить пар пятнадцать, пока не найду подходящую. Все остальные туфли, разбросанные в художественном беспорядке, дожидаются моего возвращения домой. Когда я прихожу, они напоминают мне инсталляцию.

Но вот что мне действительно помогло правильно квартиру оформить, так это безжалостное отношение в вещам ненужным. Я считаю, что лучше сначала выбросить, а потом жалеть, чем постоянно жалеть, но никогда не выбрасывать.

Право исторического выбора


Кирилл Лобанов -- весьма состоятельный 36-летний бизнесмен. Его фирма занимается международными транспортными перевозками. Недавно он завершил строительство дома в Одинцовском районе, на знаменитой Рублевке.

-- В самом начале строительства я был поставлен перед дилеммой: либо довериться фантазии дизайнера, либо ориентироваться на исторические образцы, идти по пути стилизации. И я выбрал второе.

В Музее Виктории и Альберта в Лондоне целый этаж посвящен интерьерам -- там воссозданы комнаты разных стилей и эпох. И вот, проходя эту бесконечную анфиладу, в какой-то момент понимаешь, что все уже изобретено: и разумное устройство дома, и мебель для гостиной, и самое удобное кресло. Исторический опыт неисчерпаем -- твоя же собственная свобода проявляется в том, чтобы сделать выбор.

В качестве подрядчика я выбрал фирму "Зарубежспецреставрация", там работают прошедшие еще советскую школу реставраторы, которые восстанавливали Кремлевский дворец, Дом приемов МИДа, дворец Кусково, Кижи. Все, начиная от строительных работ и кончая отделкой, лепниной на потолке, наборным паркетом, обивкой стен шелком, они сделали аккуратно и грамотно. Я им заказал и часть мебели: столы, кресла, буфеты,-- то, что не смог купить в антикварных магазинах.

Все парадные помещения: прихожая, гостиная, столовая -- выдержаны в стилистике русского ампира. Библиотека и бильярдная оформлены, я бы сказал мягко, по мотивам викторианской эпохи, английского дома. Детскую мы сделали как пиратский корабль: там стены обиты деревянными панелями, круглые окна и под потолком веревочные лестницы и канаты, на которых два моих сына, пяти и семи лет, лазят с обезьяньей ловкостью.

Кстати, о сыновьях. Дом строился с тем расчетом, чтобы стать частью их наследства.

-- Конечно, было бы глупо в современных домах от и до воссоздавать исторические интерьеры,-- дополнил рассказ г-на Лобанова Николай Дмитриевич Недович, руководитель фирмы "Зарубежспецреставрация", заслуженный архитектор России и реставратор высшей категории.-- В XVIII веке, например, вход в дома был очень низкий. Надо было сильно наклониться, чтобы попасть даже в боярские хоромы. Делать низкую входную дверь сейчас никому не придет в голову. Скорее, мы помогаем нашим заказчикам воплотить фантазии на исторические темы, передать дух, настроение тех или иных эпох. Наше преимущество в том, что мы делаем это грамотно, из хороших материалов, с соблюдением традиционных технологий.

Так, что уважаемый читатель, выбор всегда за вами.

МАРИНА ЛЕВАШОВА

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама