29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2006 года: "Сближаться и переплетаться"

Архивная публикация 2006 года: "Сближаться и переплетаться"

Недовольный Соединенными Штатами, президент Владимир Путин уделяет повышенное внимание Германии. Во время своего визита в Федеративную Республику на этой неделе он намерен высказать канцлеру Ангеле Меркель пожелания, которые она, возможно, сочтет зашедшими слишком далеко, — например, идею создания европейско-российской зоны свободной торговли. Вообще-то, если взглянуть на историю, у политической Москвы никогда не было проблем с женщинами. Во времена монархии Россией правили четыре царицы, в том числе Екатерина II — немка, которая целых 34 года стояла у кормила власти. Однако в постсоветской России, где женщин на 11 млн. больше, чем мужчин, среди политических деятелей дамы почти не представлены.

В России всего 10 женщин-сенаторов и лишь одна — губернатор; провинциальные парламенты находятся в мужских руках. Доля женщин в правящей элите составляет жалкие 1,7%. «Чем больше женщин занято в какой-нибудь профессии, тем меньше престиж этой профессии», — выяснила профессор социологии Ольга Крыштановская. Представить себе женщину в роли ведущего политического деятеля сегодня так же невозможно, как чеченца на высшей должности.

Но это не единственная причина, по которой патриархальной России после смены власти в Берлине было трудно найти верный тон в общении с Ангелой Меркель, первой женщиной на посту канцлера Германии. Москве в первую очередь мешает та новая трезвость, которая уже при первом визите Меркель в Кремль в середине января сразу вошла в российско-германские отношения.

Когда в Москву регулярно приезжал жовиальный крепыш Герхард Шредер, все в этом мире еще было в порядке. Русским нравились те цветистые выражения и превосходные степени, которые задушевный друг президента Путина находил для описания отношений между Россией и Германией: от них «захватывает дух», они находятся «в первоклассном состоянии» и «настолько хороши, что улучшение едва ли возможно».

Меркель, напротив, в ходе первого же визита в Россию после своего вступления в должность встретилась с критиками Путина и представителями оппозиции. Перед этим она заявила, что Германию с Россией пока еще объединяет не так много общих ценностей, как с Америкой. Это «стало ударом для Путина», признавалась Кремлю массовая газета «Комсомольская правда».

Но то, что было девять месяцев назад, прощено и забыто: во вторник 10 октября Владимир Путин на два дня прибывает в Германию с ответным визитом, он побывает в Дрездене, где работал раньше, когда был офицером КГБ, и в Мюнхене. Это больше, чем просто визит вежливости, и тому есть причина: госпожа канцлер нужна Москве, причем именно сейчас.

За этим кроется прежде всего то, что Россия сердита на Америку. Спустя почти два десятилетия после окончания холодной войны между этими державами вновь возникли жесткие трения — в Центральной Азии, на Кавказе и в Восточной Европе. Русские с досадой наблюдают за тем, как Вашингтон закрепляет свои позиции на нефтяных месторождениях в Казахстане и Азербайджане, как пытается провести Грузию и Украину в НАТО. Все эти страны были когда-то частью Российской империи, а затем Советского Союза.

Принятие балтийских государств в западный оборонительный союз уже стало травмой для Москвы. После недавних президентских выборов в Эстонии во главе всех трех стран Балтии теперь стоят политики, которые в советские времена жили в эмиграции в США. Однако самый тяжелый удар американцы нанесли Путину в июле, воспрепятствовав уже почти свершившемуся принятию России в ВТО.

«Нам стало ясно — они никогда не пустят нас в ВТО, — заявляет близкий к Кремлю политолог Вячеслав Никонов, внук сталинского наркома иностранных дел Молотова. — Мы делаем из этого выводы и перенаправляем свой газ в Европу».

На трехстороннем саммите в Компьене под Парижем с участием Ангелы Меркель и Жака Ширака Владимир Путин пообещал продавать запасы расположенного в Баренцевом море Штокмановского месторождения — одного их крупнейших в мире разведанных месторождений газа — Европе, а не Америке, как было запланировано первоначально.

Но и с западными европейцами в настоящее время у России не очень ладится, «ведь, по сути, и они нас не хотят», сетует Никонов. Под этим он подразумевает, в частности, споры по поводу приобретения Россией акций европейского оборонного концерна EADS. Во время недавнего падения их курса московский Внешторгбанк приобрел 5,02% ценных бумаг EADS и планирует дальнейшую экспансию, чему противится руководство концерна. Западные европейцы боятся русских, заявил Путин в Компьене, коварно улыбаясь, «потому что мы очень большие и очень богатые». Однако вопреки совету Никонова — по старой российской привычке снова отвернуться от Запада — Кремль, несмотря ни на что, увеличивает ставку на Европу, а при этом, наряду с Францией, первым делом на Германию — традиционного адвоката Москвы.

Еще в Томске, где в апреле проходили российско-германские правительственные консультации, Путин окружил госпожу Меркель разными проявлениями дружелюбия. Затем в Компьене подчеркнул, что основную выгоду от штокмановского газа получит именно Берлин: «Знаете, что это будет означать для немецкой экономики, если один лишь Штокман обеспечит поставки газа на срок от 50 до 70 лет?»

Кремль также добился того, что авиакомпания «Аэрофлот» сделала заказ на 22 «аэробуса», хотя первоначально собиралась закупать исключительно американские «боинги». «Если бы у компании Airbus уже была готова модификация лайнера А-350, европейских самолетов было бы куплено еще больше», — утверждает Никонов.

Россия рассчитывает, что в ответ Германия в период своего председательствования в ЕС в 2007 году предпримет шаги по созданию европейско-российской зоны свободной торговли и углублению сотрудничества в сфере энергетики и что визовый режим для российских граждан будет облегчен.

Заместитель министра иностранных дел Владимир Титов не исключает даже, что «сотрудничество между Россией и Германией может стать локомотивом общеевропейской интеграции, подобно тому, как сближение Франции и Германии после Второй мировой войны содействовало интеграции Европейского союза». Итогом долгого процесса развития может стать рынок, охватывающий более 700 млн. человек, с автомобильными дорогами от Берлина до Владивостока и экономикой, развивающейся за счет синергии высоких технологий Западной Европы и гигантских запасов нефти и газа вернувшей свою силу России.

В геополитической борьбе XXI века, заманивает Москва, Европа способна стать серьезным соперником для стремительно развивающихся Китая и Индии.

Русские могут даже рассчитывать на союзников в Министерстве иностранных дел Германии. Франк-Вальтер Штайнмайер недавно объявил о намерении проводить «новую восточную политику», которая сознательно сформулирована так, чтобы напоминать о курсе Вилли Брандта и Эгона Бара на «перемены через сближение»: в соответствующем программном документе речь идет о «сближении через переплетение».

В соответствии с этим Европа и Россия должны установить более тесные связи, даже если Россия будет проявлять на международной арене свое новое самосознание, а во внутренней политике пойдет «своим собственным, русским путем», который «не всегда синхронно совпадает с путем Европейского союза». Правда, как сообщил один из высокопоставленных сотрудников министерства, реакция ведомства канцлера оказалась «отнюдь не благосклонной».

Хотя Ангела Меркель сама прилагала усилия к тому, чтобы запасы Штокмановского месторождения были направлены в Европу, она до настоящего момента довольно прохладно реагировала на требования российской стороны об ответных шагах.

Россия рассчитывает на то, что запланированный на март саммит ЕС по энергетике предоставит российскому концерну «Газпром» больше прав на европейском рынке. Москва также хочет увеличить свой пакет акций концерна EADS, чтобы влиять на его политику. В среднесрочной перспективе Кремль считает даже возможным сотрудничество в военной сфере между EADS и российскими производителями боевых самолетов. Вполне вероятно, что на встрече с представителями бизнеса в Мюнхене Путин с этой целью предпримет еще одну попытку.

Если Шредер в начале 2005 года еще открыто приглашал Россию принять участие в дочернем предприятии EADS, компании Airbus, то канцлер Меркель предпочитает соблюдать осторожность. В Компьене она ограничилась словами «для этого должен присутствовать общий интерес», и русские вновь восприняли это как проявление пренебрежения. В конечном счете Россия хочет от Германии больше, чем та готова дать. Меркель не имеет ничего против хороших деловых отношений с Москвой, но в первую очередь строит планы по созданию совместного европейско-американского экономического пространства. В отношении России она придерживается все тех же принципов, которые провозгласила еще при вступлении в должность: меньше дружбы, больше партнерства; меньше романтики, больше реализма.

«Собственно, так было всегда», — считает Юлий Квицинский, бывший посол СССР в Бонне, а в настоящее время — первый заместитель председателя комитета Государственной думы по международным делам. По его словам, Германия ведет себя «как невеста, которая постоянно высматривает себе жениха получше. Сейчас это США». Российско-германским отношениям, считает он, еще только предстоит «испытание на прочность».

Квицинский, как и прежде, член коммунистической партии. Но и в противоположной части идеологического спектра сохраняется возникшее в январе разочарование в отношении Меркель. Совсем недавно один из членов президиума путинской партии «Единая Россия» в узком кругу иронизировал по поводу того, что госпожа канцлер встает на сторону Михаила Ходорковского — нефтяного олигарха с политическими амбициями, который по воле Путина был осужден за уклонение от уплаты налогов и отправлен в сибирский лагерь.

Россия не намерена впредь безропотно выслушивать подобные поучения из-за границы. Хотя бы и от Ангелы Меркель.

Недовольный Соединенными Штатами, президент Владимир Путин уделяет повышенное внимание Германии. Во время своего визита в Федеративную Республику на этой неделе он намерен высказать канцлеру Ангеле Меркель пожелания, которые она, возможно, сочтет зашедшими слишком далеко, — например, идею создания европейско-российской зоны свободной торговли. Вообще-то, если взглянуть на историю, у политической Москвы никогда не было проблем с женщинами. Во времена монархии Россией правили четыре царицы, в том числе Екатерина II — немка, которая целых 34 года стояла у кормила власти. Однако в постсоветской России, где женщин на 11 млн. больше, чем мужчин, среди политических деятелей дамы почти не представлены.

В России всего 10 женщин-сенаторов и лишь одна — губернатор; провинциальные парламенты находятся в мужских руках. Доля женщин в правящей элите составляет жалкие 1,7%. «Чем больше женщин занято в какой-нибудь профессии, тем меньше престиж этой профессии», — выяснила профессор социологии Ольга Крыштановская. Представить себе женщину в роли ведущего политического деятеля сегодня так же невозможно, как чеченца на высшей должности.

Но это не единственная причина, по которой патриархальной России после смены власти в Берлине было трудно найти верный тон в общении с Ангелой Меркель, первой женщиной на посту канцлера Германии. Москве в первую очередь мешает та новая трезвость, которая уже при первом визите Меркель в Кремль в середине января сразу вошла в российско-германские отношения.

Когда в Москву регулярно приезжал жовиальный крепыш Герхард Шредер, все в этом мире еще было в порядке. Русским нравились те цветистые выражения и превосходные степени, которые задушевный друг президента Путина находил для описания отношений между Россией и Германией: от них «захватывает дух», они находятся «в первоклассном состоянии» и «настолько хороши, что улучшение едва ли возможно».

Меркель, напротив, в ходе первого же визита в Россию после своего вступления в должность встретилась с критиками Путина и представителями оппозиции. Перед этим она заявила, что Германию с Россией пока еще объединяет не так много общих ценностей, как с Америкой. Это «стало ударом для Путина», признавалась Кремлю массовая газета «Комсомольская правда».

Но то, что было девять месяцев назад, прощено и забыто: во вторник 10 октября Владимир Путин на два дня прибывает в Германию с ответным визитом, он побывает в Дрездене, где работал раньше, когда был офицером КГБ, и в Мюнхене. Это больше, чем просто визит вежливости, и тому есть причина: госпожа канцлер нужна Москве, причем именно сейчас.

За этим кроется прежде всего то, что Россия сердита на Америку. Спустя почти два десятилетия после окончания холодной войны между этими державами вновь возникли жесткие трения — в Центральной Азии, на Кавказе и в Восточной Европе. Русские с досадой наблюдают за тем, как Вашингтон закрепляет свои позиции на нефтяных месторождениях в Казахстане и Азербайджане, как пытается провести Грузию и Украину в НАТО. Все эти страны были когда-то частью Российской империи, а затем Советского Союза.

Принятие балтийских государств в западный оборонительный союз уже стало травмой для Москвы. После недавних президентских выборов в Эстонии во главе всех трех стран Балтии теперь стоят политики, которые в советские времена жили в эмиграции в США. Однако самый тяжелый удар американцы нанесли Путину в июле, воспрепятствовав уже почти свершившемуся принятию России в ВТО.

«Нам стало ясно — они никогда не пустят нас в ВТО, — заявляет близкий к Кремлю политолог Вячеслав Никонов, внук сталинского наркома иностранных дел Молотова. — Мы делаем из этого выводы и перенаправляем свой газ в Европу».

На трехстороннем саммите в Компьене под Парижем с участием Ангелы Меркель и Жака Ширака Владимир Путин пообещал продавать запасы расположенного в Баренцевом море Штокмановского месторождения — одного их крупнейших в мире разведанных месторождений газа — Европе, а не Америке, как было запланировано первоначально.

Но и с западными европейцами в настоящее время у России не очень ладится, «ведь, по сути, и они нас не хотят», сетует Никонов. Под этим он подразумевает, в частности, споры по поводу приобретения Россией акций европейского оборонного концерна EADS. Во время недавнего падения их курса московский Внешторгбанк приобрел 5,02% ценных бумаг EADS и планирует дальнейшую экспансию, чему противится руководство концерна. Западные европейцы боятся русских, заявил Путин в Компьене, коварно улыбаясь, «потому что мы очень большие и очень богатые». Однако вопреки совету Никонова — по старой российской привычке снова отвернуться от Запада — Кремль, несмотря ни на что, увеличивает ставку на Европу, а при этом, наряду с Францией, первым делом на Германию — традиционного адвоката Москвы.

Еще в Томске, где в апреле проходили российско-германские правительственные консультации, Путин окружил госпожу Меркель разными проявлениями дружелюбия. Затем в Компьене подчеркнул, что основную выгоду от штокмановского газа получит именно Берлин: «Знаете, что это будет означать для немецкой экономики, если один лишь Штокман обеспечит поставки газа на срок от 50 до 70 лет?»

Кремль также добился того, что авиакомпания «Аэрофлот» сделала заказ на 22 «аэробуса», хотя первоначально собиралась закупать исключительно американские «боинги». «Если бы у компании Airbus уже была готова модификация лайнера А-350, европейских самолетов было бы куплено еще больше», — утверждает Никонов.

Россия рассчитывает, что в ответ Германия в период своего председательствования в ЕС в 2007 году предпримет шаги по созданию европейско-российской зоны свободной торговли и углублению сотрудничества в сфере энергетики и что визовый режим для российских граждан будет облегчен.

Заместитель министра иностранных дел Владимир Титов не исключает даже, что «сотрудничество между Россией и Германией может стать локомотивом общеевропейской интеграции, подобно тому, как сближение Франции и Германии после Второй мировой войны содействовало интеграции Европейского союза». Итогом долгого процесса развития может стать рынок, охватывающий более 700 млн. человек, с автомобильными дорогами от Берлина до Владивостока и экономикой, развивающейся за счет синергии высоких технологий Западной Европы и гигантских запасов нефти и газа вернувшей свою силу России.

В геополитической борьбе XXI века, заманивает Москва, Европа способна стать серьезным соперником для стремительно развивающихся Китая и Индии.

Русские могут даже рассчитывать на союзников в Министерстве иностранных дел Германии. Франк-Вальтер Штайнмайер недавно объявил о намерении проводить «новую восточную политику», которая сознательно сформулирована так, чтобы напоминать о курсе Вилли Брандта и Эгона Бара на «перемены через сближение»: в соответствующем программном документе речь идет о «сближении через переплетение».

В соответствии с этим Европа и Россия должны установить более тесные связи, даже если Россия будет проявлять на международной арене свое новое самосознание, а во внутренней политике пойдет «своим собственным, русским путем», который «не всегда синхронно совпадает с путем Европейского союза». Правда, как сообщил один из высокопоставленных сотрудников министерства, реакция ведомства канцлера оказалась «отнюдь не благосклонной».

Хотя Ангела Меркель сама прилагала усилия к тому, чтобы запасы Штокмановского месторождения были направлены в Европу, она до настоящего момента довольно прохладно реагировала на требования российской стороны об ответных шагах.

Россия рассчитывает на то, что запланированный на март саммит ЕС по энергетике предоставит российскому концерну «Газпром» больше прав на европейском рынке. Москва также хочет увеличить свой пакет акций концерна EADS, чтобы влиять на его политику. В среднесрочной перспективе Кремль считает даже возможным сотрудничество в военной сфере между EADS и российскими производителями боевых самолетов. Вполне вероятно, что на встрече с представителями бизнеса в Мюнхене Путин с этой целью предпримет еще одну попытку.

Если Шредер в начале 2005 года еще открыто приглашал Россию принять участие в дочернем предприятии EADS, компании Airbus, то канцлер Меркель предпочитает соблюдать осторожность. В Компьене она ограничилась словами «для этого должен присутствовать общий интерес», и русские вновь восприняли это как проявление пренебрежения. В конечном счете Россия хочет от Германии больше, чем та готова дать. Меркель не имеет ничего против хороших деловых отношений с Москвой, но в первую очередь строит планы по созданию совместного европейско-американского экономического пространства. В отношении России она придерживается все тех же принципов, которые провозгласила еще при вступлении в должность: меньше дружбы, больше партнерства; меньше романтики, больше реализма.

«Собственно, так было всегда», — считает Юлий Квицинский, бывший посол СССР в Бонне, а в настоящее время — первый заместитель председателя комитета Государственной думы по международным делам. По его словам, Германия ведет себя «как невеста, которая постоянно высматривает себе жениха получше. Сейчас это США». Российско-германским отношениям, считает он, еще только предстоит «испытание на прочность».

Квицинский, как и прежде, член коммунистической партии. Но и в противоположной части идеологического спектра сохраняется возникшее в январе разочарование в отношении Меркель. Совсем недавно один из членов президиума путинской партии «Единая Россия» в узком кругу иронизировал по поводу того, что госпожа канцлер встает на сторону Михаила Ходорковского — нефтяного олигарха с политическими амбициями, который по воле Путина был осужден за уклонение от уплаты налогов и отправлен в сибирский лагерь.

Россия не намерена впредь безропотно выслушивать подобные поучения из-за границы. Хотя бы и от Ангелы Меркель.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама