Архивная публикация 2001 года: "Со скоростью стука"
Об этом, а также о том, за что можно подать в суд на сотрудника налоговой полиции, рассказывает руководитель правового управления ФСНП Валерий ЗИНОВЬЕВ"Профиль": Валерий Владимирович, еще весной в своем ежегодном послании президент Путин сказал о необходимости упорядочить деятельность силовых структур и покончить с "маски-шоу". Ваше ведомство ассоциируется с этим образом прежде всего. Что вы на это скажете?
Валерий Зиновьев: На самом деле, этот имидж не соответствует действительности. Возможно, в какой-то момент, в период создания ведомства, прошла определенная "рекламная компания", в результате которой и сформировался образ человека в маске. Сейчас налоговый полицейский -- это скорее человек в белой рубашке и галстуке. Мы и в процессе формирования ведомства и сейчас делаем упор на привлечение настоящих профи, аналитиков, людей. Которые прежде всего умеют работать головой.
"П.": А кто проводил эту самую "рекламную компанию"?
В.З.: Возможно, это была отчасти "заслуга" самого ведомства. Может быть, на том этапе развития само общество хотело видеть человека в маске, который пришел навести порядок. Сейчас это уже и не нужно, и даже наносит вред практической работе.
Я вас уверяю, что подразделение физической защиты, те самые "маски-шоу", выполняют совершенно определенную и четко регламентированную законом функцию. Они защищают налогового полицейского и налогового инспектора в тех случаях, когда им действительно может угрожать опасность. Когда наш "белый воротничок" встречает сопротивление во время выполнения своих обязанностей. Поверьте, это не пустой звук. Мы ежегодно теряем своих сотрудников. Я уже не говорю о количестве угроз, которые поступают в адрес наших специалистов.
"П.": Часто в ваш адрес высказываются претензии по поводу того, что налоговая полиция дублирует функции МНС...
В.З.: На самом деле, до 2000 года такие претензии имели некоторые основания. После принятия Налогового кодекса мы лишились всех функции налоговых органов, которые состоят в проверке и контроле за финансовой деятельностью предприятий.
Мы же налоговым органом не являемся. Мы -- орган правоохранительный. Наша работа начинается тогда, когда налицо признаки преступления. Например, если налоговый инспектор такие признаки усмотрел, он обязан в течение 10 дней сообщить об этом нам.
"П.": Вы действуете исключительно по информации из налоговых инспекций?
В.З.: Нет, не только. Являясь правоохранительным органом, мы, по закону, имеем право использовать в своей работе самые разные источники информации. Это и сообщения налогового инспектора, и сведения, полученные из конфиденциальных источников, то есть от граждан и организаций.
Между прочим, в законе даже прописано, что мы можем выплачивать нашим источникам до 10% от суммы, которая была возвращена в бюджет благодаря сотрудничеству с источником информации. К сожалению, сама процедура реализации этого права пока четко не определена.
"П.": То есть право у вас есть, но денег вы не платите?
В.З.: Я бы сформулировал иначе. Мы готовы это делать. Более того, в ряде случаев мы действительно платим, но пока это не система, а, скорее, исключение. Для того, чтобы это стало нормой необходимо принять соответствующие постановления, которые бы формализовали этот процесс.
Думаю, что в скором будущем мы этот вопрос решим.
"П.": Насколько я понимаю, вы делаете серьезную ставку на такого рода "сотрудничество граждан"?
В.З.: Действительно, мы считаем, что такой способ получения информации довольно важен. Это вполне распространенная мировая практика. В ряде стран, где она применяется, существуют люди, частные лица, для которых расследования и продажа информации налоговым органам стали основным источником дохода. Хорошо это или плохо -- это вопрос морали. Но государству это приносит бесспорную пользу.
Однако, повторяю, это значимый, но далеко не единственный источник информации.
"П.": Каковы другие источники?
В.З.: Их очень много. Это опросы, аналитическая работа, в том числе и с открытыми источниками. Мониторинг прессы, например. У нас, на Маросейке, недавно создано собственное аналитическое подразделение. Уверен, что в самое ближайшее время от него будет исходить существенный поток информации.
"П.": Не будет ли эта структура дублировать функции недавно созданной финансовой разведки?
В.З.: Нет, не будет. Потому что наши функции, равно как и функции комитета по финансовому мониторингу при Минфине -- так официально называется финансовая разведка -- четко прописаны в законе. Не буду перечислять их полномочия. Скажу о наших.
Мы работаем в основном по тем статьям Уголовного кодекса, которые связаны именно с налоговыми преступлениями.
Кроме того, в прошлом году нам дано право возбуждать уголовные дела еще по 25 статьям УК -- незаконное предпринимательство, производство сбыт и перевозка немаркированных товаров, незаконная банковская деятельность, легализация и отмывание доходов, полученных незаконным путем, незаконное получение кредитов, невозвращение из за границы средств в иностранной валюте, преднамеренное и фиктивное банкротство, коммерческий подкуп, дача и получение взятки и т.п.
Расширение списка статей, по которым мы работаем, произошло в основном потому, что очень часто при расследовании налогового преступления вскрывается целый "букет" других нарушений закона.
"П.": Давайте вернемся к "маски-шоу". Каков порядок проведения проверок вашими сотрудниками? Другими словами: что вы не имеете права делать?
В.З.: Прежде всего, для проведения проверки необходимо иметь постановление, подписанное руководителем федерального, регионального или межрайонного подразделения ФСНП. Это довольно высокий уровень.
Постановление может появиться только в том случае, когда есть набор документов и комплекс информации на основании которой можно с большой вероятностью предполагать, что было совершено преступление. Когда речь идет о проверке, проводимой в жилом помещении обязательно требуется еще и решение суда. Без него проводить ревизия запрещена.
Далее -- в постановлении должен быть поименный список лиц, проводящих проверку. Отклонения от списка не допускается.
Кроме этого, мы формализовали и процедуру работы с документами налогоплательщика. Во-первых, его должны под роспись ознакомить с постановлением и его правами. Он или его законный представитель имеет право присутствовать в помещении, где проводится проверка.
Изъятие документов осуществляется только на основании письменного требования проверяющих. Кроме того, мы прописали процедуру таким образом, чтобы проверка и, если необходимо, изъятие документов не нанесло ущерб хозяйственной деятельности предприятия.
"П.": Каким образом?
В.З.: Начнем с того, что в подавляющем большинстве случаев изымаются только копии документов. Даже если ситуация требует изъятия подлинников (например, при подозрении, что подлинники могут быть изменены или уничтожены) с них снимаются копии, которые заверяются органами ФСНП и остаются в распоряжении налогоплательщика. То есть, если у предприятия идут расчеты по контракту, то, изъяв документы, мы никак не мешаем нормальной реализации этого контракта.
"П.": Что делать, если все названные вами формальности не выполнены? В этом случае налогоплательщик имеет право не пускать в свой офис или квартиру налоговых полицейских?
В.З.: В соответствии с законом противодействовать налоговым полицейским нельзя. Тем более, что в случае оказания сопротивления полицейский имеет право обращаться к помощи как раз того самого подразделения физической защаты.
Однако, во-первых, все наши сотрудники ознакомлены с инструкцией. Во-вторых, они понимают, что и мы сами, и прокуратура очень внимательно отслеживаем соблюдение законности. Если правила были нарушены, налогоплательщик без всяких проблем докажет свою правоту в суде.
"П.": Часто ли против вас подаются иски и часто ли они выигрываются?
В.З.: Конечно, все бывает. Точных цифр я вам не назову, но баланс явно в нашу пользу. Повторяю, прежде, чем провести проверку мы действительно очень тщательно отрабатываем ситуацию. Поэтому необоснованных претензий с нашей стороны -- минимум. Есть иски по поводу якобы необоснованных изъятий документов. Однако, я не помню ни одного процесса, который бы мы проиграли после того, как мы прописали порядок изъятий в своих внутренних документах. Конечно, накладки бывают. Но это -- скорее исключение.
Об этом, а также о том, за что можно подать в суд на сотрудника налоговой полиции, рассказывает руководитель правового управления ФСНП Валерий ЗИНОВЬЕВ"Профиль": Валерий Владимирович, еще весной в своем ежегодном послании президент Путин сказал о необходимости упорядочить деятельность силовых структур и покончить с "маски-шоу". Ваше ведомство ассоциируется с этим образом прежде всего. Что вы на это скажете?
Валерий Зиновьев: На самом деле, этот имидж не соответствует действительности. Возможно, в какой-то момент, в период создания ведомства, прошла определенная "рекламная компания", в результате которой и сформировался образ человека в маске. Сейчас налоговый полицейский -- это скорее человек в белой рубашке и галстуке. Мы и в процессе формирования ведомства и сейчас делаем упор на привлечение настоящих профи, аналитиков, людей. Которые прежде всего умеют работать головой.
"П.": А кто проводил эту самую "рекламную компанию"?
В.З.: Возможно, это была отчасти "заслуга" самого ведомства. Может быть, на том этапе развития само общество хотело видеть человека в маске, который пришел навести порядок. Сейчас это уже и не нужно, и даже наносит вред практической работе.
Я вас уверяю, что подразделение физической защиты, те самые "маски-шоу", выполняют совершенно определенную и четко регламентированную законом функцию. Они защищают налогового полицейского и налогового инспектора в тех случаях, когда им действительно может угрожать опасность. Когда наш "белый воротничок" встречает сопротивление во время выполнения своих обязанностей. Поверьте, это не пустой звук. Мы ежегодно теряем своих сотрудников. Я уже не говорю о количестве угроз, которые поступают в адрес наших специалистов.
"П.": Часто в ваш адрес высказываются претензии по поводу того, что налоговая полиция дублирует функции МНС...
В.З.: На самом деле, до 2000 года такие претензии имели некоторые основания. После принятия Налогового кодекса мы лишились всех функции налоговых органов, которые состоят в проверке и контроле за финансовой деятельностью предприятий.
Мы же налоговым органом не являемся. Мы -- орган правоохранительный. Наша работа начинается тогда, когда налицо признаки преступления. Например, если налоговый инспектор такие признаки усмотрел, он обязан в течение 10 дней сообщить об этом нам.
"П.": Вы действуете исключительно по информации из налоговых инспекций?
В.З.: Нет, не только. Являясь правоохранительным органом, мы, по закону, имеем право использовать в своей работе самые разные источники информации. Это и сообщения налогового инспектора, и сведения, полученные из конфиденциальных источников, то есть от граждан и организаций.
Между прочим, в законе даже прописано, что мы можем выплачивать нашим источникам до 10% от суммы, которая была возвращена в бюджет благодаря сотрудничеству с источником информации. К сожалению, сама процедура реализации этого права пока четко не определена.
"П.": То есть право у вас есть, но денег вы не платите?
В.З.: Я бы сформулировал иначе. Мы готовы это делать. Более того, в ряде случаев мы действительно платим, но пока это не система, а, скорее, исключение. Для того, чтобы это стало нормой необходимо принять соответствующие постановления, которые бы формализовали этот процесс.
Думаю, что в скором будущем мы этот вопрос решим.
"П.": Насколько я понимаю, вы делаете серьезную ставку на такого рода "сотрудничество граждан"?
В.З.: Действительно, мы считаем, что такой способ получения информации довольно важен. Это вполне распространенная мировая практика. В ряде стран, где она применяется, существуют люди, частные лица, для которых расследования и продажа информации налоговым органам стали основным источником дохода. Хорошо это или плохо -- это вопрос морали. Но государству это приносит бесспорную пользу.
Однако, повторяю, это значимый, но далеко не единственный источник информации.
"П.": Каковы другие источники?
В.З.: Их очень много. Это опросы, аналитическая работа, в том числе и с открытыми источниками. Мониторинг прессы, например. У нас, на Маросейке, недавно создано собственное аналитическое подразделение. Уверен, что в самое ближайшее время от него будет исходить существенный поток информации.
"П.": Не будет ли эта структура дублировать функции недавно созданной финансовой разведки?
В.З.: Нет, не будет. Потому что наши функции, равно как и функции комитета по финансовому мониторингу при Минфине -- так официально называется финансовая разведка -- четко прописаны в законе. Не буду перечислять их полномочия. Скажу о наших.
Мы работаем в основном по тем статьям Уголовного кодекса, которые связаны именно с налоговыми преступлениями.
Кроме того, в прошлом году нам дано право возбуждать уголовные дела еще по 25 статьям УК -- незаконное предпринимательство, производство сбыт и перевозка немаркированных товаров, незаконная банковская деятельность, легализация и отмывание доходов, полученных незаконным путем, незаконное получение кредитов, невозвращение из за границы средств в иностранной валюте, преднамеренное и фиктивное банкротство, коммерческий подкуп, дача и получение взятки и т.п.
Расширение списка статей, по которым мы работаем, произошло в основном потому, что очень часто при расследовании налогового преступления вскрывается целый "букет" других нарушений закона.
"П.": Давайте вернемся к "маски-шоу". Каков порядок проведения проверок вашими сотрудниками? Другими словами: что вы не имеете права делать?
В.З.: Прежде всего, для проведения проверки необходимо иметь постановление, подписанное руководителем федерального, регионального или межрайонного подразделения ФСНП. Это довольно высокий уровень.
Постановление может появиться только в том случае, когда есть набор документов и комплекс информации на основании которой можно с большой вероятностью предполагать, что было совершено преступление. Когда речь идет о проверке, проводимой в жилом помещении обязательно требуется еще и решение суда. Без него проводить ревизия запрещена.
Далее -- в постановлении должен быть поименный список лиц, проводящих проверку. Отклонения от списка не допускается.
Кроме этого, мы формализовали и процедуру работы с документами налогоплательщика. Во-первых, его должны под роспись ознакомить с постановлением и его правами. Он или его законный представитель имеет право присутствовать в помещении, где проводится проверка.
Изъятие документов осуществляется только на основании письменного требования проверяющих. Кроме того, мы прописали процедуру таким образом, чтобы проверка и, если необходимо, изъятие документов не нанесло ущерб хозяйственной деятельности предприятия.
"П.": Каким образом?
В.З.: Начнем с того, что в подавляющем большинстве случаев изымаются только копии документов. Даже если ситуация требует изъятия подлинников (например, при подозрении, что подлинники могут быть изменены или уничтожены) с них снимаются копии, которые заверяются органами ФСНП и остаются в распоряжении налогоплательщика. То есть, если у предприятия идут расчеты по контракту, то, изъяв документы, мы никак не мешаем нормальной реализации этого контракта.
"П.": Что делать, если все названные вами формальности не выполнены? В этом случае налогоплательщик имеет право не пускать в свой офис или квартиру налоговых полицейских?
В.З.: В соответствии с законом противодействовать налоговым полицейским нельзя. Тем более, что в случае оказания сопротивления полицейский имеет право обращаться к помощи как раз того самого подразделения физической защаты.
Однако, во-первых, все наши сотрудники ознакомлены с инструкцией. Во-вторых, они понимают, что и мы сами, и прокуратура очень внимательно отслеживаем соблюдение законности. Если правила были нарушены, налогоплательщик без всяких проблем докажет свою правоту в суде.
"П.": Часто ли против вас подаются иски и часто ли они выигрываются?
В.З.: Конечно, все бывает. Точных цифр я вам не назову, но баланс явно в нашу пользу. Повторяю, прежде, чем провести проверку мы действительно очень тщательно отрабатываем ситуацию. Поэтому необоснованных претензий с нашей стороны -- минимум. Есть иски по поводу якобы необоснованных изъятий документов. Однако, я не помню ни одного процесса, который бы мы проиграли после того, как мы прописали порядок изъятий в своих внутренних документах. Конечно, накладки бывают. Но это -- скорее исключение.
ВЛАДИМИР ЗМЕЮЩЕНКО
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
