Архивная публикация 2009 года: "СОСЕД СВЕРХУ"
Кроме клуба бывших жен существует и сообщество уходящих от жен мужей. Они понимают друг друга с полуслова, солидарность меж ними крепка, как боевое братство. Иногда, правда, солидарность дает осечку. "Двадцать лет без побоев. Константин Кинчев празднует юбилей гонений". Миша отбросил газету, подобранную на лестничной клетке, еще раз пнул железную дверь своей квартиры и горько вздохнул. Деньги, мобильный телефон, документы - все осталось там, за дверью. В руках у Миши Пономарева были только ключи от машины, когда сработала сигнализация у новенького Мишиного "Вольво", припаркованного у подъезда. Пономарев так стремительно бросился к нему, что совершенно не подумал - дверь-то захлопывается. Мишину забывчивость легко можно было объяснить: он уже пару месяцев не жил в этой квартире. В ней теперь обитали Маруся, восьмилетняя дочка Миши, и Нинка, Марусина мама и бывшая Мишина жена. Самого же Мишу постигло великое чувство: первая школьная любовь написала ему прочувствованное письмо в "Одноклассниках" - и брак Пономаревых треснул, как перезревший арбуз.
Миша ушел из дома, как благородный человек, ничего не взяв. Но замаячила зима, и мой приятель с тоской подумал о новом кожаном пальто и осенних ботинках, томившихся в плену в гардеробной, оставленной неприятелю. Поскольку для своего великого чувства квартиру он снимал, то второе пальто покупать было, честно говоря, не на что. Тем более Миша влез в долги, чтобы обзавестись перламутрово-голубым "Вольво": первую любовь он возил с шиком, распахивая перед нею двери и осыпая цветами.
В общем, Миша дождался, когда жена с дочерью уедут к теще на день рождения - об этом ему с утра написала эсэмэску дочка, - и пришел в разоренное гнездо за пальто. Вся его одежда лежала там, где и должна была лежать, - в гардеробной царил железный порядок, и Мишаня поежился, вспомнив жесткий догматизм и дисциплину, которые подчиняли себе все там, где появлялась жена. И ее любимую фразочку: "Пономарев, где ты, там всегда свалка и бессмыслица". Зато в Марусиной комнате был родной кавардак. Постель не убрана, из-под кровати торчали ноги куклы, стол был засыпан дочкиными рисунками. Миша не удержался и стянул парочку. В кухне он обнаружил свежие сырники и решил выпить кофе.
Тут-то и сработала сигнализация.
И вот теперь Мишаня, как полный дурак, маялся у порога собственного дома. Главное, он точно знал, что Нинка у матери не задержится и вернется домой через час-полтора. Хорош он будет со своим пальто и откушенным сырником, оставленным на краю тарелки.
И тут он с ликованием сообразил, что дверь-то с кухни на лоджию осталась открытой. И если соседи с верхнего этажа дома, то, может быть, они пустят его на балкон. А оттуда бы он спустился по пожарной лестнице к себе.
Мишаня позвонил. Никто не открывал. Миша в отчаянии уничтожал такую же железную дверь взглядом и тут с удивлением обнаружил, что дверь прикрыта неплотно. Он толкнул ее - никого.
- Эй, есть кто-нибудь? - покричал он в прихожей.
Тишина.
Миша вошел в прихожую и заглянул в комнату. Посреди комнаты стоял мужик и выжидательно смотрел на Мишу.
- Я ваш сосед снизу, - объяснил Миша.
Тот кивнул.
- Что-то случилось? - спросил он.
- Вы не волнуйтесь, ничего не случилось. Просто у меня захлопнулась дверь. Можно, я через вашу лоджию спущусь к себе? Я вам и паспорт, если хотите, покажу, что я здесь прописан.
- Иди, - махнул рукой сосед. - Я тут пока собираюсь.
Тут Миша увидел, что на полу стоит закрытая сумка с вещами, а сосед пересчитывает деньги. Кстати, довольно приличную сумму.
Тут Мишаня сразу все понял. И вспомнил, как он уходил из дома - под крики и проклятья, оставив всю зарплату до купюры на столе.
- Достала? - с пониманием спросил он, со всей ясностью осознавая, что существует не только федерация бывших жен, но и сообщество уходящих мужчин, спаянных пониманием и солидарностью, сравнимой с боевым братством.
Сосед кивнул.
- А где жить будешь? - спросил о наболевшем Миша.
- У матери, - коротко объяснил сосед.
- А я снимаю, - поделился Миша. - Сорок тысяч в месяц. Я от своей тоже ушел. Два месяца назад. Все ей оставил. Теперь вот за зимними шмотками зашел. А дверь захлопнулась.
- Ты извини, я тороплюсь. - сказал сосед, показывая на собранное барахло.
- Да-да, - закивал Миша и устремился на балкон. К счастью, пожарная лестница у соседей не была зашита. И через пару минут он уже влезал в открытое окно собственной кухни.
- Черт, какая идиотская история, - бормотал себе под нос Миша, собирая одежду и уже на ходу допивая кофе. - Хорошо хоть люди наверху были.
И тут в окно на кухне раздался стук. На лоджии стоял сосед сверху.
- Открой балкон, - попросил он.
Миша запустил его на кухню.
- Ты знаешь, все-таки паспорт-то покажи. А то пустил непонятно кого, - извиняющимся голосом попросил он.
- Конечно, конечно.
Миша показал соседу паспорт.
- Ну, слава богу. А то я волноваться уже начал. Я уж через балкон не полезу. Выпусти меня обратно через дверь.
Пономарев закрыл за ним дверь. Еще раз прошел по квартире, закрывая шкафы и двери, чтобы скрыть следы своего набега, вымыл чашку и сдвинул сырники на тарелке - чтобы не было видно, что один съеден. И собрался уходить.
Черт, а ключи-то от машины где?
Миша вывернул все карманы - нет. Вытряхнул сумку с одеждой - нет. Придирчиво осмотрел квартиру - нет. Миша хорошо помнил, что ключи были у него в руках. Неужели оставил на верхнем этаже? Идиот. Нет, правильно, хотя и обидно говорила Нинка: "Пономарев, где ты, там всегда свалка и бессмыслица".
Еще минут пятнадцать он метался по квартире, перетряхивая вещи. И, проклиная себя, побежал на седьмой этаж.
Дверь, слава те господи, по-прежнему была открыта. Значит, еще не ушел.
"Интересно они живут, - еще раз про себя изумился Мишаня, - дверь не закрывают". И, резво позвонив, уже осмелев, вошел в квартиру.
Но вместо знакомого мужика наткнулся на наряд милиции и зареванную блондинку.
- Два миллиона рублей и тридцать тысяч долларов, - захлебывалась в слезах блондинка.
- Здравствуйте, - оторопело сказал Мишаня.
- Здравствуйте, - поприветствовал его сержант.
- А вы кто? - поинтересовался Пономарев.
- А вы кто? - спросил сержант.
- Я ваш сосед снизу, - сказал Миша. И страшная догадка осенила его. Он бросился к окну и выглянул вниз. Там, где еще полчаса назад стояло его перламутрово-голубое чудо, зиял бельмом московский асфальт.
- Идиот, - простонал Миша, опускаясь на кухонную табуретку.
…Он уже заканчивал давать показания оперативникам. Фоторобот даже составлять не стали. Как только Миша начал описывать "соседа", опера дружно закивали - все ясно, это ж Петя Казанский. И тут позвонила Нинка.
- Пономарев, - сказала она, - где ты, там всегда свалка и бессмыслица. Ты оставил на плите включенный чайник. Когда мы с Марусей пришли, он уже весь выкипел. И если б мы задержались еще минут на десять, начался бы пожар.
Кроме клуба бывших жен существует и сообщество уходящих от жен мужей. Они понимают друг друга с полуслова, солидарность меж ними крепка, как боевое братство. Иногда, правда, солидарность дает осечку. "Двадцать лет без побоев. Константин Кинчев празднует юбилей гонений". Миша отбросил газету, подобранную на лестничной клетке, еще раз пнул железную дверь своей квартиры и горько вздохнул. Деньги, мобильный телефон, документы - все осталось там, за дверью. В руках у Миши Пономарева были только ключи от машины, когда сработала сигнализация у новенького Мишиного "Вольво", припаркованного у подъезда. Пономарев так стремительно бросился к нему, что совершенно не подумал - дверь-то захлопывается. Мишину забывчивость легко можно было объяснить: он уже пару месяцев не жил в этой квартире. В ней теперь обитали Маруся, восьмилетняя дочка Миши, и Нинка, Марусина мама и бывшая Мишина жена. Самого же Мишу постигло великое чувство: первая школьная любовь написала ему прочувствованное письмо в "Одноклассниках" - и брак Пономаревых треснул, как перезревший арбуз.
Миша ушел из дома, как благородный человек, ничего не взяв. Но замаячила зима, и мой приятель с тоской подумал о новом кожаном пальто и осенних ботинках, томившихся в плену в гардеробной, оставленной неприятелю. Поскольку для своего великого чувства квартиру он снимал, то второе пальто покупать было, честно говоря, не на что. Тем более Миша влез в долги, чтобы обзавестись перламутрово-голубым "Вольво": первую любовь он возил с шиком, распахивая перед нею двери и осыпая цветами.
В общем, Миша дождался, когда жена с дочерью уедут к теще на день рождения - об этом ему с утра написала эсэмэску дочка, - и пришел в разоренное гнездо за пальто. Вся его одежда лежала там, где и должна была лежать, - в гардеробной царил железный порядок, и Мишаня поежился, вспомнив жесткий догматизм и дисциплину, которые подчиняли себе все там, где появлялась жена. И ее любимую фразочку: "Пономарев, где ты, там всегда свалка и бессмыслица". Зато в Марусиной комнате был родной кавардак. Постель не убрана, из-под кровати торчали ноги куклы, стол был засыпан дочкиными рисунками. Миша не удержался и стянул парочку. В кухне он обнаружил свежие сырники и решил выпить кофе.
Тут-то и сработала сигнализация.
И вот теперь Мишаня, как полный дурак, маялся у порога собственного дома. Главное, он точно знал, что Нинка у матери не задержится и вернется домой через час-полтора. Хорош он будет со своим пальто и откушенным сырником, оставленным на краю тарелки.
И тут он с ликованием сообразил, что дверь-то с кухни на лоджию осталась открытой. И если соседи с верхнего этажа дома, то, может быть, они пустят его на балкон. А оттуда бы он спустился по пожарной лестнице к себе.
Мишаня позвонил. Никто не открывал. Миша в отчаянии уничтожал такую же железную дверь взглядом и тут с удивлением обнаружил, что дверь прикрыта неплотно. Он толкнул ее - никого.
- Эй, есть кто-нибудь? - покричал он в прихожей.
Тишина.
Миша вошел в прихожую и заглянул в комнату. Посреди комнаты стоял мужик и выжидательно смотрел на Мишу.
- Я ваш сосед снизу, - объяснил Миша.
Тот кивнул.
- Что-то случилось? - спросил он.
- Вы не волнуйтесь, ничего не случилось. Просто у меня захлопнулась дверь. Можно, я через вашу лоджию спущусь к себе? Я вам и паспорт, если хотите, покажу, что я здесь прописан.
- Иди, - махнул рукой сосед. - Я тут пока собираюсь.
Тут Миша увидел, что на полу стоит закрытая сумка с вещами, а сосед пересчитывает деньги. Кстати, довольно приличную сумму.
Тут Мишаня сразу все понял. И вспомнил, как он уходил из дома - под крики и проклятья, оставив всю зарплату до купюры на столе.
- Достала? - с пониманием спросил он, со всей ясностью осознавая, что существует не только федерация бывших жен, но и сообщество уходящих мужчин, спаянных пониманием и солидарностью, сравнимой с боевым братством.
Сосед кивнул.
- А где жить будешь? - спросил о наболевшем Миша.
- У матери, - коротко объяснил сосед.
- А я снимаю, - поделился Миша. - Сорок тысяч в месяц. Я от своей тоже ушел. Два месяца назад. Все ей оставил. Теперь вот за зимними шмотками зашел. А дверь захлопнулась.
- Ты извини, я тороплюсь. - сказал сосед, показывая на собранное барахло.
- Да-да, - закивал Миша и устремился на балкон. К счастью, пожарная лестница у соседей не была зашита. И через пару минут он уже влезал в открытое окно собственной кухни.
- Черт, какая идиотская история, - бормотал себе под нос Миша, собирая одежду и уже на ходу допивая кофе. - Хорошо хоть люди наверху были.
И тут в окно на кухне раздался стук. На лоджии стоял сосед сверху.
- Открой балкон, - попросил он.
Миша запустил его на кухню.
- Ты знаешь, все-таки паспорт-то покажи. А то пустил непонятно кого, - извиняющимся голосом попросил он.
- Конечно, конечно.
Миша показал соседу паспорт.
- Ну, слава богу. А то я волноваться уже начал. Я уж через балкон не полезу. Выпусти меня обратно через дверь.
Пономарев закрыл за ним дверь. Еще раз прошел по квартире, закрывая шкафы и двери, чтобы скрыть следы своего набега, вымыл чашку и сдвинул сырники на тарелке - чтобы не было видно, что один съеден. И собрался уходить.
Черт, а ключи-то от машины где?
Миша вывернул все карманы - нет. Вытряхнул сумку с одеждой - нет. Придирчиво осмотрел квартиру - нет. Миша хорошо помнил, что ключи были у него в руках. Неужели оставил на верхнем этаже? Идиот. Нет, правильно, хотя и обидно говорила Нинка: "Пономарев, где ты, там всегда свалка и бессмыслица".
Еще минут пятнадцать он метался по квартире, перетряхивая вещи. И, проклиная себя, побежал на седьмой этаж.
Дверь, слава те господи, по-прежнему была открыта. Значит, еще не ушел.
"Интересно они живут, - еще раз про себя изумился Мишаня, - дверь не закрывают". И, резво позвонив, уже осмелев, вошел в квартиру.
Но вместо знакомого мужика наткнулся на наряд милиции и зареванную блондинку.
- Два миллиона рублей и тридцать тысяч долларов, - захлебывалась в слезах блондинка.
- Здравствуйте, - оторопело сказал Мишаня.
- Здравствуйте, - поприветствовал его сержант.
- А вы кто? - поинтересовался Пономарев.
- А вы кто? - спросил сержант.
- Я ваш сосед снизу, - сказал Миша. И страшная догадка осенила его. Он бросился к окну и выглянул вниз. Там, где еще полчаса назад стояло его перламутрово-голубое чудо, зиял бельмом московский асфальт.
- Идиот, - простонал Миша, опускаясь на кухонную табуретку.
…Он уже заканчивал давать показания оперативникам. Фоторобот даже составлять не стали. Как только Миша начал описывать "соседа", опера дружно закивали - все ясно, это ж Петя Казанский. И тут позвонила Нинка.
- Пономарев, - сказала она, - где ты, там всегда свалка и бессмыслица. Ты оставил на плите включенный чайник. Когда мы с Марусей пришли, он уже весь выкипел. И если б мы задержались еще минут на десять, начался бы пожар.
| Уважаемые читатели! Если у вас есть свой "личный опыт" - расскажите о нем людям. Присылайте ваши СЮЖЕТЫ (именно сюжеты, а не рассказы) Ивану Штрауху, а он их изложит на страницах нашего журнала, указав вас в качестве соавтора. Посылайте сюжеты по адресу: strauch@yandex.ru P.S. Байки из Интернета не принимаются. |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
