Всю жизнь Майрам Дуйшеновна мечтала, что ее муж станет лауреатом Нобелевской премии. Когда Аскара Акаевича избрали президентом республики, ей даже взгрустнулось: как же он сможет без науки...Майрам Акаева: С Аскаром мы познакомились в Ленинграде, где оба учились. Он -- в институте точной механики и оптики, а я -- в технологическом.
Я была наслышана об аспиранте Акаеве задолго до того, как его увидела. О нем ходили легенды, говорили, что он вывел какую-то сложную математическую формулу, что у него блестящая кандидатская, в общем -- гений.
Когда мы оказались в одной компании, я сделала вид, что он мне совершенно неинтересен. Мы сидели рядом за столом, и я принципиально разговаривала не с ним, а с другим своим соседом. В конце концов Аскар Акаевич не выдержал: "Девушка, я вам не нравлюсь?" "А что, вы хотели мне понравиться?" -- ответила я. Он рассмеялся -- так и познакомились.
Поженились через год, в 1970-м. Особенно была довольна мама Аскара Акаевича: она мечтала, чтобы сын женился на киргизке.
Гарри Восканян: Это была традиционная свадьба, с кумысом и барашком?
М.А.: Кумыс и барашка мой дядя привез из Киргизии, когда отмечали защиту моей кандидатской. А свадьба была традиционная советская.
Г.В.: С шампанским, белым платьем и фатой?
М.А.: И фата была тоже. Во Дворце бракосочетания, где мы расписывались, директором работала мама моей лучшей подруги. Она подошла к нашей регистрации очень неформально, устроила настоящий праздник. А потом в общежитии мы отметили событие с друзьями.
Г.В.: Создание семьи как-то отразилось на вашей учебе?
М.А.: В аспирантуру я поступила на третьем месяце беременности. Я очень боялась, что о моем положении кто-нибудь узнает. Область, которой я занималась (теория машин и механизмов), считается чисто мужской, на кафедре я была единственной женщиной.
Когда завкафедрой увидел меня, в широком платье с белым воротничком,-- лишился дара речи. Он не мог понять, что произошло: всегда была такая худенькая -- и вдруг. Потом начал меня уговаривать уйти в академический отпуск. Но чувствовала я себя нормально, да и с деньгами было туго, на стипендию мужа мы бы не прожили, и я решила не делать перерыва.
В 1972 году родилась наша дочка, а через два месяца муж по распределению, которое тогда неукоснительно надо было соблюдать, уехал в Киргизию. Нам с дочкой следовать за ним было бессмысленно: своей квартиры во Фрунзе мы не имели, родители наши жили в аулах. И я осталась одна, с крохотным ребенком на руках. Решила учиться дальше -- ничего другого не оставалось.
Г.В.: И как выдюжили?
М.А.: Знаете, молодость, сил много, учиться хотелось. Мне, конечно, помогали друзья, но все равно было страшно тяжело. Я прошла такую школу жизни...
Дочку я воспитывала по Споку. Для меня эта книга стала руководством к действию. Если Спок писал, что надо давать ребенку сок с пяти капель, я отмеряла ровно пять, ни каплей больше. Как в лаборатории во время экспериментов.
Постепенно я приучила дочку к системе: я могла оставить ее спящей в коляске в нашем внутреннем дворике, куда не могли зайти посторонние, а сама несколько часов занималась своими делами. Посматривала со второго этажа, на месте ли коляска,-- и все. В нужное время дочка просыпалась.
Защитилась я в 26 лет, на полгода раньше положенного срока.
Г.В.: Такое разве возможно?
М.А.: Я очень старалась, ведь я была надеждой кафедры. И потом, надо учитывать специфику ленинградской научной школы: меня окружали люди, бесконечно увлеченные делом. Общение с ними настраивало на определенный лад -- хотелось им соответствовать.
Г.В.: А как же ваш муж?
М.А.: Через год он вернулся -- учиться в докторантуре. Там же, в Ленинграде, родился наш второй ребенок, сын Айдар. Вы не поверите, но ситуация повторилась: сын появился в феврале, а в августе муж окончил докторантуру и ему пришлось уехать во Фрунзе. Я осталась одна с двумя детьми. Чуть позже Аскар возвратился в Питер преподавать.
В Ленинграде мы провели восемь лет нашей семейной жизни и покинули этот город с большим сожалением. C одной стороны, хотелось домой, а с другой, нас связывали с Ленинградом сотни нитей -- работа, друзья... Я не говорю о прекрасных музеях, об уникальной культурной ауре. Первое время жизни в Ленинграде меня изумляло обращение на улице: "Барышня, будьте любезны". Это мелочь, но она показательна.
Г.В.: Вы когда-нибудь предполагали, что муж займется политикой?
М.А.: Меня часто спрашивают, мечтала ли я стать женой президента. Скажу честно, у меня была совершенно другая мечта. Поскольку в своей научной области муж -- большой авторитет, я в глубине души надеялась, что когда-нибудь он получит Нобелевскую премию.
Я, помню, читала биографию Нильса Бора и удивлялась, как Аскар Акаевич на него похож. В мемуарах супруги Ферми была фотография: ее муж читает Нобелевскую лекцию, а она сидит в первых рядах и смотрит на него. После книги мне приснился сон: я сижу в первом ряду и слушаю своего мужа, которому вручают премию.
Я побывала в Швеции, в том зале, где происходит награждение Нобелевских лауреатов. У меня было ощущение, что мне все там знакомо.
Г.В.: Как же так вышло, что ваш супруг занялся политикой?
М.А.: Я хорошо помню тот исторический для нашей семьи день -- 26 октября 1996 года, пятница. Я готовилась к лекции в институте. Муж со старшей дочерью находились в Москве. Аскар позвонил и сказал, что они идут в гости к академику Самарскому.
В Бишкеке было часов одиннадцать вечера, в Москве соответственно, восемь, когда мне позвонили и сказали, что срочно нужен мой супруг, что в парламенте ни одна кандидатура, выдвинутая на пост главы республики, не прошла и моему мужу предлагают баллотироваться в президенты.
Люди, которые его искали, нашли адрес и телефон академика Самарского. Прямо оттуда мужа привезли в аэропорт, и в восемь утра он уже был дома. Первая его реакция была отрицательной: он хотел заниматься наукой, мы всегда были далеки от политики.
Г.В.: И что вы делали, когда шло голосование в парламенте?
М.А.: Утром прочитала лекцию, потом повела детей в парикмахерскую. Люди в парикмахерской живо обсуждали, кто же будет президентом: "Вот Акаев -- но он же ученый, а не политик, что он сможет сделать, став во главе государства?" А в это время мой младший сын бегал между кресел и кричал по-киргизски: "Это мой папа!" Там работали русские, они не поняли.
Мне кажется, когда мужа выбирали академиком, я волновалась больше, чем в тот день. Хотя, конечно, я очень горжусь, что Аскар Акаевич стал президентом Кыргызстана в такой переломный момент истории.
Г.В.: Как вы реагируете, когда президента критикуют?
М.А.: Среди оппозиции есть люди крайне жестких взглядов, которым в моем муже не нравится все -- от вежливости до быстрой походки. Раздражает его неподкупность, то, что на руководящие посты он ставит профессионалов, а не родственников. Впрочем, даже оппозиция признает его ум. Критика обычно начинает так: "Акаев, конечно, умен и порядочен, но..."
Г.В.: Говорят, что вы даете советы супругу. Вас сравнивают с Раисой Горбачевой...
М.А.: Я об этом слышала, меня даже называли Майрам Максимовна.
Давать моему мужу советы, учить его жизни может только тот, кто его не знает. Он в ответ будет улыбаться, вежливо кивать -- и только. При всей внешней мягкости (все-таки Аскар был пятым, любимым ребенком в семье, позже его обожали преподаватели и студенты) у мужа есть свой взгляд на мир, принципы и убеждения. Все решения он принимает сам. Я могу только высказать свою точку зрения -- и то, если он попросит.
Г.В.: А вообще в Киргизии принято прислушиваться к мнению женщин?
М.А.: Да, у нас много прав и свобод -- и это глубокая национальная традиция. Начнем с того, что в Киргизии женщины никогда не носили паранджу. Женщины у нас были ювелирами, все домашнее хозяйство лежало на женских плечах. В далеком прошлом более полувека Киргизией управляла царица Афиту.
В семьях почтительно относятся к девочкам. Считается, что они гостьи -- вырастут и выйдут замуж. С первых дней их жизни родители готовят им приданое -- мы для своих дочерей собирали библиотеку.
Да и сейчас посмотрите, на чьих плечах вся тяжесть переходного экономического периода, кто развивает малый бизнес, кто челночит. Женщины.
Г.В.: Не могу не спросить о вашем родстве с семьей Назарбаевых. Как получилось, что ваш сын и дочь казахского президента стали мужем и женой?
М.А.: Мой муж и Нурсултан Абишевич дружат давно. Как-то мы вместе отдыхали на Иссык-Куле. Айдар тогда учился на первом курсе, а Алия только закончила седьмой класс.
Через пять лет они встретились снова. Мы обо всем догадались, когда сын начал часто ездить в Алма-Ату.
Алия безумно любит моего сына -- чем меня и подкупает. Она эмоционально открытый человек, сразу стала называть меня мамой. Мы большие друзья.
Г.В.: Чем сейчас занимаются ваши дети?
М.В.: Старшая дочь, Бермет, работает в ООН сотрудником комиссии по международным вопросам, в частности по иракско-кувейтским проблемам. Замуж вышла за казахского парня. Он по профессии, как и я, механик. Из простой семьи, но, что называется, сам себя сделал. Они познакомились на экономическом форуме в Давосе -- мой будущий зять входил в делегацию Назарбаева. Меня очень впечатлило, что он окончил МВТУ имени Баумана с отличием. Для нас, механиков, МВТУ -- как Гарвард.
Сын Айдар -- выпускник Мерлинского университета в США. Кстати, из Киргизии многие уезжают учиться на Запад. Если есть способности, сделать это несложно: помогают общественные фонды, есть президентская программа "Кадры XXI века".
Сейчас Айдар работает в банке в Алма-Ате, его жена учится на юрфаке Казахского университета. Когда Алия получит диплом, молодые вернутся в Бишкек.
Дочка Саада -- в Бостоне, на третьем курсе Тавтского университета. Наконец, самому младшему и сладкому нашему сыночку Илике только 15 лет, он учится в школе, увлекается компьютером. Все делает сам. Рос почти беспризорником, нам было некогда им заниматься: я работала, муж работал. Президентский ребенок, одним словом.
Наши старшие дети очень дисциплинированные. Когда мы вместе отдыхаем, они не дают Илике прохода: не так сидит, не так ест, не то говорит. Последний раз за него заступился муж: "Дети дорогие! Дайте свободу свободному ребенку свободного Кыргызстана".
Г.В.: Дружите ли вы с женами президентов других стран?
М.А.: Мой кумир -- г-жа Миттеран. Общение с ней возвышает мою душу, я бы хотела быть на нее похожа.
Она приезжала в Кыргызстан уже после кончины своего мужа, много помогала нашему фонду "МЭЭРИМ". А когда мы в Париже открывали выставку "Кыргызское кочевье", она приехала из Сараева, чтобы только присутствовать на моем выступлении.
Я очень ценю душевность Наины Иосифовны. С Сарой Назарбаевой у нас прекрасные отношения. Даже хобби одно: мы любим обливаться холодной водой.
С теплотой вспоминаю супругу бывшего президента Армении Людмилу Тер-Петросян, Ирину Шушкевич.
Г.В.: А чем занимается благотворительный фонд "МЭЭРИМ", который вы возглавляете?
М.А.: По всей Киргизии мы открываем образовательные центры, где детей учат иностранным языкам, рисованию, лепке. Но главное -- эти центры оснащены компьютерами, и через сеть Интернет дети получают возможность общаться со всем миром.
Еще одна моя забота -- сироты. Выйдя из детского дома, ребята оказываются один на один с миром, жить в котором они совершенно не приспособлены. Мы стараемся помогать буквально каждому, стремимся дать им образование. Эту программу финансирует Азиатский банк развития.
Г.В.: Майрам Дуйшеновна, есть ли у вас мечта?
М.А.: Есть. Я хочу, чтобы наши дети имели чувство собственного достоинства. Я всегда им говорю, что власть, деньги, богатство вторичны, а главное, сколь ни банально это звучит,-- духовность, интеллект. Богатства и власти можно лишиться -- знания всегда останутся с тобой.
%???%Vstavki -2
Г.В.: Говорят, что вы даете советы супругу. Вас сравнивают с ныне покойной Раисой Максимовной.
М.А.: Недавно в Москве у нас была очень теплая встреча с Михаилом Сергеевичем. Он рассказал, что Раиса Максимовна, находясь в немецкой клинике и получая из России сотни теплых писем, плакала: "Неужели я должна умереть, чтобы меня поняли и полюбили?"
Хотя меня иногда называют Майрам Максимовной, я совсем другая. Думаю, ни одна жена не желает плохого своему мужу. Если Аскар Акаевич хочет посоветоваться со мной, пожалуйста, почему бы и нет? Но у меня есть принцип: никогда не проявлять инициативу. Мой муж не любит, когда кто-то навязывают ему свое мнение. Единственное -- иногда я могу что-то подсказать в вопросах образования, здоровья детей-инвалидов, положения сирот.
Г.В.: А чем занимается благотворительный фонд "Мээрим", который вы возглавляете?
М.А.: Назову лишь самые важные наши проекты. Мы построили Дом реабилитации детей-инвалидов, Молодежный центр здоровья и милосердия, открыли детские образовательные центры (ДОЦ) в областных, районных и сельских школах. В ДОЦах обязательными являются компьютерное образование, изучение киргизского эпоса, иностранных языков, лепки, рисования.
При содействии международной организации "Мировая семья -- SOS" мы построили Детскую деревню Кыргызстана для сирот. Для больных детей начато строительство реабилитационного центра "Алтын Балалык" на Иссык-Куле. Из бюджета на свои программы мы не берем ни копейки -- нам помогают международные благотворительные фонды.
ГАРРИ ВОСКАНЯН
