29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Архивная запись
  3. Архивная публикация 2006 года: "Ташкентский вампир"

Архивная публикация 2006 года: "Ташкентский вампир"

Более четырех лет бундесвер содержит базу ВВС в Термезе. Она — трамплин для прыжка в Афганистан. Но цена высока: немцам приходится закрывать глаза на то, что происходит в стране, управляемой Каримовым. Эта сделка возмущает противников узбекского режима. Дискотека «Сурхон» — это мрачный подвал под давно закрытым рестораном на главной улице Термеза. Того, кто сумеет сюда добраться, уже ничто не удивит — даже пестрота бутылок за стойкой бара.

На пивных банках красуются загадочные надписи вроде Olmaliq и Qibray. Местные сорта водки называются «Спецназ» и «Черный рыцарь». Бурая жидкость в коньячных бутылках патриотично именуется «Узбекистон». Любой европейский эксперт по продуктам питания, вероятно, без раздумий включил бы все эти восточные напитки в список запрещенных товаров.

Танцпол в «Сурхоне» сверкает в огнях диско, но танцующих почти нет, бизнес идет вяло. Два стола заняли смуглые узбечки, а за третьим сидят семеро молодых людей, бледный цвет лица которых выдает чужестранцев. Эти ребята из далекой Европы — солдаты бундесвера. Они ждут, когда принесут следующую кружку пива и местные красотки обратят на них внимание.

В Термезе суббота. Дело идет к девяти вечера, но городок еще не остыл от дневного зноя — пока нет никакой прохлады, даже внизу, на берегу пограничной реки Амударьи, за которой начинается бесконечная желтая афганская степь. Солнце нещадно опаляет этот город, где две тысячи лет назад осели буддисты. Потом Термез видел арабов, монголов с их хромым предводителем Тамерланом, а затем и царские колониальные войска. В годы афганской войны через этот город прошли 100 тыс. советских солдат. Ну а теперь здесь присутствует бундесвер.

С февраля 2002 года в Термезе существует немецкая военная база — 300 военнослужащих, 6 транспортных самолетов и 7 вертолетов. Она служит перевалочным пунктом для снабжения немецкого контингента миротворческих сил ISAF в Афганистане. Каждый солдат, вылетающий с армейского аэродрома «Кёльн-Бонн», чтобы приступить к службе на Гиндукуше, проходит через этот узбекский оазис, пересаживаясь из оливково-зеленых «Эрбасов» на самолеты «Трансаль». До сего дня бундесвер переправил через аэропорт в Термезе 125 тыс. человек и свыше 10 тыс. тонн грузов.

140 тыс. местных жителей к немцам привыкли. А в других местах Узбекистана об их присутствии ничего и не известно. Для местных средств массовой информации эта тема — табу. По логике ташкентских властей база вообще должна была бы прекратить свое существование, ибо 68-летний президент Ислам Абдуганиевич Каримов, единовластный правитель 27 млн. узбеков, в настоящее время подметает свою страну железной метлой. Бывший глава компартии взялся очистить простирающуюся от Каспийского моря до Тянь-шаньских гор страну, в которой каждый третий не имеет работы, а остальные получают меньше доллара в день, от «иностранных подстрекателей» и «деструктивных сил», пытающихся, как он говорит, «свергнуть наш конституционный строй». К таковым силам Каримов причисляет и Запад.

Прошлой осенью указали на дверь американцам, которые четыре года арендовали крупную базу ВВС Ханабад, в 270 км к северо-западу от Термеза. А ныне Вашингтону и большинству стран НАТО даже запрещено использовать воздушное пространство Узбекистана.

Проклятие Каримова коснулось и других неугодных ему представителей западного мира: фонда Сороса в Ташкенте и Ассоциации американских юристов, радиостанций «Свобода» и «Немецкая волна», журналистской корпорации Internews и правозащитников из Freedom House. В Самарканде, Ташкенте и Нукусе закрылись интернет-кафе, посредством которых ОБСЕ безвозмездно предоставляла узбекским журналистам доступ к Всемирной паутине. Публицистам запретили выезжать за рубеж.

За волной чисток незримо стоит название узбекского города Андижана. Там в мае 2005 года недовольные предприниматели, обнищавшие люди из провинции и исламские активисты восстали против произвола властей. Войска Каримова ответили на протесты залпами картечи, унесшими жизни сотен людей.

Мир вознегодовал. Крейг Мюррей, бывший посол Великобритании в Ташкенте, публично назвал эти события «крупнейшим кровопролитием со времен подавления демонстрации на площади Тяньаньмэнь в Пекине». Американский государственный департамент заморозил финансовую помощь — $21 млн. в год. Европейский союз наложил эмбарго на продажу оружия и закрыл въезд в страны ЕС ведущим политическим деятелям Узбекистана.

Но Каримов заявил, что оппозиция намеревалась установить в Ферганской долине халифат, а Запад давал деньги на осуществление этого подлого плана. И человек, дотоле бывший ближайшим другом Америки на постсоветском среднеазиатском пространстве, вдруг резко повернул внешнеполитический руль и с покаянием вернулся под крылышко России.

Одно только правительство Германии воздержалось от комментариев, а спустя полгода даже дало визу министру внутренних дел Узбекистана Закиру Алматову, ответственному за кровопролитие в Андижане. Объяснение: ему нужно было продолжить лечение от рака в Ганновере. В отличие от других стран ЕС Германия пустила к себе очень немногих беженцев из Андижана. Федеральное правительство сотрудничало с Ташкентом и на уровне спецслужб. Оно использовало данные, полученные при допросах пленных с применением пыток, как утверждал бывший посол Мюррей в апреле на заседании комиссии по расследованию деятельности ЦРУ в Европейском парламенте.

Узбекам нравится снисходительность немцев и, конечно, их деньги: до конца нынешнего года из Берлина в Термез перетечет более 17 млн. евро. Вот только не нужно афишировать существование базы ВВС на южной границе, чтобы Ташкенту не пришлось давать объяснений.

С точки зрения Берлина, Термез — важный перевалочный пункт, помогающий Германии осуществлять свою миссию в Афганистане. Но чем дольше длится эта миссия, тем больше вопросов требуют ответа: можно ли бороться против деспотизма в одной стране — Афганистане, закрывая глаза на деспотизм в соседнем государстве, Узбекистане? Можно ли игнорировать преследования тех узбекских офицеров, которые совсем недавно отвечали за контакты с НАТО и бундесвером? Сколько миллионов евро должна вложить Германия в государство, разъедаемое коррупцией, ясно сознавая, что лишь малая часть этих средств пойдет на благо населения? И нормально ли, что командир немецкой эскадрильи закрыл доступ на базу даже немецким журналистам — уступая «мягкому давлению узбеков», как стыдливо поясняют представители оперативного командования в Потсдаме?

Диалог Берлина с ташкентским режимом «столь же аморален, сколь аморален был диалог с чилийским диктатором Пиночетом, мясником Сербии Слободаном Милошевичем или иракским преступником Саддамом Хуссейном», возмущается Галина Бухарбаева, журналистка, лишь чудом избежавшая гибели в Андижане и нашедшая убежище на Западе.

Швейцарская газета Neue Zuercher Zeitung саркастически отмечает, что Германия «купила себе особый статус в Узбекистане». Оппозиционная Свободная демократическая партия Германии предупреждает, что не следует опускаться до бартера «права человека в обмен на транспортные привилегии». А фракция Левой партии в бундестаге представила парламенту 29 вопросов, касающихся этой темы, и попросила ответить: не является ли расширение аэродрома в Термезе «неуместным сигналом» режиму Каримова.

В июне федеральное правительство отправило в Ташкент своего уполномоченного по правам человека Гюнтера Нооке. После этого парламент получил заверения, что принципы соблюдения прав человека «не нарушены» и, вообще, работающие в Узбекистане организации правозащитников «решительно приветствуют» присутствие там немцев.

Надира Хидоятова горько улыбается: «Никаких правозащитных организаций здесь больше нет, после Андижана и ухода американцев мы остались один на один с режимом». Надире 39 лет, она историк по образованию, бизнес-вумен и вообще явление особое. Сейчас эта женщина с безупречным макияжем, длинными черными волосами, зачесанными назад, настороженно вслушивается в шум грозы, разразившейся над центром Ташкента. Время приближается к 22 часам, и это значит, что выйти из квартиры сегодня она уже не сможет. В мае ее выпустили из тюрьмы, и теперь она должна строго следовать наложенным полицией ограничениям.

В начале года режим устроил судебный фарс, в результате которого Хидоятову осудили на 10 лет. Позднее наказание было смягчено до 7 лет условно. Подобный поворот событий, вероятно, связан с тем, что у нее 4-летний сын и 17-летняя дочь, а также знаменитые дедушка и бабушка: Надира родом из весьма почитаемой в Узбекистане актерской династии. Из этой семьи вышел и первый посол Узбекистана в США.

У семьи Хидоятовых хлопковый и газовый бизнес, и в вину им вменяется «попытка ухода от налогов». Но основное обвинение касалось «организации преступного сообщества»: Надира Хидоятова — координатор «Солнечной коалиции» Узбекистана.

В этой коалиции весной 2005 года впервые объединились представители интеллигенции и бизнеса. Они верили, что им удастся подвигнуть Каримова на экономические реформы, поскольку Узбекистан и с этой точки зрения несвободная страна. Крестьяне здесь, как во времена Средневековья, хлопок обязаны сдавать государству, минимальная заработная плата составляет всего 7 евро в месяц, а бюджет страны — государственная тайна. Когда президент закрыл границу с соседними государствами, он тем самым вверг в нищету многочисленных мелких торговцев.

«Солнечная коалиция» осудила бойню в Андижане, за что режим, естественно, отомстил: фирмы, принадлежавшие ее членам, были взяты штурмом. Лидер коалиции Санжар Умаров, помимо всего прочего поставлявший американцам авиационный керосин на базу в Ханабаде, получил почти 11 лет лагерей.

Хидоятова рассказывает: то, что она видела в переполненной тюрьме, было просто кошмаром. По ее словам, вся страна погрузилась в депрессию, и при действительно свободных выборах Каримов ни на минуту не остался бы у власти. Надира не понимает, как немцы могут в такие времена флиртовать с режимом: «В отношении Каримова Запад должен занять принципиальную позицию».

«Берлин должен наконец определиться в своем отношении к этому диктатору», — требует и 68-летний Атаназар Арифов, бывший доцент физики, а ныне олицетворяющий в должности «генерального секретаря» то, что осталось от некогда влиятельной оппозиционной партии «Эрк». Ему довелось не раз побывать в подвалах Министерства внутренних дел и лагерях каримовского режима. Лидер партии Мохаммед Салих объявлен террористом и приговорен к 13 годам заключения, но ему удалось найти убежище в Турции. Арифов производит впечатление человека уставшего и отчаявшегося. Еще недавно «Эрк» имела свое бюро при организации Freedom House в Ташкенте. После того как американцы ушли, сфера действия партии сузилась до территории частного дома Арифова в старой части Ташкента.

Хидоятова, Арифов, Салих — с ними со всеми встречался Сурат Икрамов, бывший журналист. Икрамов, один из последних активистов правозащитного движения, еще оставшихся в стране, отслеживает судебные процессы, проводимые по поручению узбекского правителя против подлинных и выдуманных противников режима. В его бюро, расположенном в неприглядном блочном доме на краю города, на полках стоят фолианты в зеленых переплетах. В них имена всех осужденных Узбекистана. Икрамов собрал документы, касающиеся 12 тыс. дел, прошедших через суды только с 1997 по 2003 год. В настоящее время в заключении находятся 7000 мнимых «исламистов».

В мае прошлого года Икрамов сфотографировал в Андижане застреленных полицией женщин и детей. Сейчас он защищает в суде популярного узбекского поэта, привлеченного к ответственности за то, что в одном из своих стихотворений тот назвал Каримова вампиром. «Кто не хочет, чтобы Узбекистан превратился во вторую Северную Корею, — говорит Икрамов, — должны действовать. Я имею в виду и немцев».

Конечно, ни федеральное правительство, ни бундесвер не настолько наивны, как делают вид. Немецким офицерам хорошо известно, что произошло, например, с людьми, которые прежде находились с ними в контакте и у которых оказались, по мнению Каримова, чересчур широкие взгляды:

В ноябре прошлого года был смещен с должности министр обороны Узбекистана Кадыр Гулямов, которого западные партнеры считали умным человеком и хорошим специалистом. Когда-то Гулямов дружил со своим немецким коллегой Петером Штруком. Гулямова посадили под домашний арест, а в середине июля приговорили к пяти годам условно — по обвинению в «передаче секретной информации иностранному государству». Говорят, роковую для него роль сыграло благодарственное письмо от министра обороны США Дональда Рамсфелда.

Эркин Мусаев, в течение двух лет работавший в Брюсселе и осуществлявший контакты с НАТО, а впоследствии с военными атташе в Ташкенте, осужден на 15 лет. Его обвинили в передаче Пентагону секретной информации об узбекской и российской армиях, а также в нанесении ущерба «обороноспособности стран СНГ».

Толкин Джумаев, уважаемый человек, полиглот, командующий войсками в южной провинции Сурхандарья, партнер бундесвера по переговорам в Термезе, награжденный германской медалью за заслуги, а впоследствии начальник штаба армии, был неожиданно отправлен Каримовым в отставку и исчез. Недавно его видели в Ташкенте за рулем такси.

Необязательно ехать в Ташкент, чтобы почувствовать атмосферу запугивания и гонений. В провинции она ощущается еще отчетливее, чем в столице. Как мучнистая роса, покрыла она и Термез, где находятся военнослужащие бундесвера. Люди, с которыми нам посоветовали встретиться противники ташкентского режима, при первом же звонке все как один просили их больше не беспокоить — они и так находятся в щекотливом положении.

Из Термеза в Афганистан ведет всего один мост. Крестьяне здесь живут торговлей арбузами, сбором хлопка и тем, что удается получить с очень скромного поголовья животных. Для некоторых из них источником средств к существованию стали немцы. На базе работают 25 узбеков, которые получают здесь деньги, по местным меркам просто астрономические. Переводчику платят в пересчете 300 евро, и даже уборщица зарабатывает треть от этой суммы.

Но в городе, где не избирают даже мэра и нет ни одной оппозиционной газеты, настоящие деньги текут в другие карманы. Почти 10 млн. евро бундесвер уже вложил только в аэродром, причем на этом зачастую наживаются люди из окружения Каримова. Так, подряд на строительные работы получила фирма бывшего вице-премьера Рустама Юнусова. Говорят, ее тарифы в среднем завышены на 15%.

Немцы заполнили почти все гостиницы города, в которых номер раньше можно было получить за 10 евро. Теперь же бундесвер ежемесячно платит 150 тыс. евро за непритязательные апартаменты, и владельцы некоторых из них добились, чтобы деньги им переводили на западные счета. Есть, конечно, и несколько социальных проектов, которыми занимаются немецкие военные — «с целью укрепления связей с местным населением», как это формулирует один из высших офицеров. Среди получателей помощи приют для сирот №12 в Бойсуне, клиника «Скорой помощи» в Термезе и объединение слепых и слабовидящих. В один из проектов по здравоохранению должен быть вложен $1 млн.

Власти полностью сложили с себя ответственность за помощь слепым, ассоциация которых в Термезе насчитывает более тысячи человек. «Ташкент нам ни копейки не переводит», — сокрушается руководитель филиала Иргаш Нарпулатов. Время от времени немцы заказывают пару матрасов в мастерской, где работают слепые. А потом дарят их тоже бедствующей термезской детской клинике.

Это, конечно, благое дело. Но оно производит впечатление попытки создать себе алиби.

Более четырех лет бундесвер содержит базу ВВС в Термезе. Она — трамплин для прыжка в Афганистан. Но цена высока: немцам приходится закрывать глаза на то, что происходит в стране, управляемой Каримовым. Эта сделка возмущает противников узбекского режима. Дискотека «Сурхон» — это мрачный подвал под давно закрытым рестораном на главной улице Термеза. Того, кто сумеет сюда добраться, уже ничто не удивит — даже пестрота бутылок за стойкой бара.

На пивных банках красуются загадочные надписи вроде Olmaliq и Qibray. Местные сорта водки называются «Спецназ» и «Черный рыцарь». Бурая жидкость в коньячных бутылках патриотично именуется «Узбекистон». Любой европейский эксперт по продуктам питания, вероятно, без раздумий включил бы все эти восточные напитки в список запрещенных товаров.

Танцпол в «Сурхоне» сверкает в огнях диско, но танцующих почти нет, бизнес идет вяло. Два стола заняли смуглые узбечки, а за третьим сидят семеро молодых людей, бледный цвет лица которых выдает чужестранцев. Эти ребята из далекой Европы — солдаты бундесвера. Они ждут, когда принесут следующую кружку пива и местные красотки обратят на них внимание.

В Термезе суббота. Дело идет к девяти вечера, но городок еще не остыл от дневного зноя — пока нет никакой прохлады, даже внизу, на берегу пограничной реки Амударьи, за которой начинается бесконечная желтая афганская степь. Солнце нещадно опаляет этот город, где две тысячи лет назад осели буддисты. Потом Термез видел арабов, монголов с их хромым предводителем Тамерланом, а затем и царские колониальные войска. В годы афганской войны через этот город прошли 100 тыс. советских солдат. Ну а теперь здесь присутствует бундесвер.

С февраля 2002 года в Термезе существует немецкая военная база — 300 военнослужащих, 6 транспортных самолетов и 7 вертолетов. Она служит перевалочным пунктом для снабжения немецкого контингента миротворческих сил ISAF в Афганистане. Каждый солдат, вылетающий с армейского аэродрома «Кёльн-Бонн», чтобы приступить к службе на Гиндукуше, проходит через этот узбекский оазис, пересаживаясь из оливково-зеленых «Эрбасов» на самолеты «Трансаль». До сего дня бундесвер переправил через аэропорт в Термезе 125 тыс. человек и свыше 10 тыс. тонн грузов.

140 тыс. местных жителей к немцам привыкли. А в других местах Узбекистана об их присутствии ничего и не известно. Для местных средств массовой информации эта тема — табу. По логике ташкентских властей база вообще должна была бы прекратить свое существование, ибо 68-летний президент Ислам Абдуганиевич Каримов, единовластный правитель 27 млн. узбеков, в настоящее время подметает свою страну железной метлой. Бывший глава компартии взялся очистить простирающуюся от Каспийского моря до Тянь-шаньских гор страну, в которой каждый третий не имеет работы, а остальные получают меньше доллара в день, от «иностранных подстрекателей» и «деструктивных сил», пытающихся, как он говорит, «свергнуть наш конституционный строй». К таковым силам Каримов причисляет и Запад.

Прошлой осенью указали на дверь американцам, которые четыре года арендовали крупную базу ВВС Ханабад, в 270 км к северо-западу от Термеза. А ныне Вашингтону и большинству стран НАТО даже запрещено использовать воздушное пространство Узбекистана.

Проклятие Каримова коснулось и других неугодных ему представителей западного мира: фонда Сороса в Ташкенте и Ассоциации американских юристов, радиостанций «Свобода» и «Немецкая волна», журналистской корпорации Internews и правозащитников из Freedom House. В Самарканде, Ташкенте и Нукусе закрылись интернет-кафе, посредством которых ОБСЕ безвозмездно предоставляла узбекским журналистам доступ к Всемирной паутине. Публицистам запретили выезжать за рубеж.

За волной чисток незримо стоит название узбекского города Андижана. Там в мае 2005 года недовольные предприниматели, обнищавшие люди из провинции и исламские активисты восстали против произвола властей. Войска Каримова ответили на протесты залпами картечи, унесшими жизни сотен людей.

Мир вознегодовал. Крейг Мюррей, бывший посол Великобритании в Ташкенте, публично назвал эти события «крупнейшим кровопролитием со времен подавления демонстрации на площади Тяньаньмэнь в Пекине». Американский государственный департамент заморозил финансовую помощь — $21 млн. в год. Европейский союз наложил эмбарго на продажу оружия и закрыл въезд в страны ЕС ведущим политическим деятелям Узбекистана.

Но Каримов заявил, что оппозиция намеревалась установить в Ферганской долине халифат, а Запад давал деньги на осуществление этого подлого плана. И человек, дотоле бывший ближайшим другом Америки на постсоветском среднеазиатском пространстве, вдруг резко повернул внешнеполитический руль и с покаянием вернулся под крылышко России.

Одно только правительство Германии воздержалось от комментариев, а спустя полгода даже дало визу министру внутренних дел Узбекистана Закиру Алматову, ответственному за кровопролитие в Андижане. Объяснение: ему нужно было продолжить лечение от рака в Ганновере. В отличие от других стран ЕС Германия пустила к себе очень немногих беженцев из Андижана. Федеральное правительство сотрудничало с Ташкентом и на уровне спецслужб. Оно использовало данные, полученные при допросах пленных с применением пыток, как утверждал бывший посол Мюррей в апреле на заседании комиссии по расследованию деятельности ЦРУ в Европейском парламенте.

Узбекам нравится снисходительность немцев и, конечно, их деньги: до конца нынешнего года из Берлина в Термез перетечет более 17 млн. евро. Вот только не нужно афишировать существование базы ВВС на южной границе, чтобы Ташкенту не пришлось давать объяснений.

С точки зрения Берлина, Термез — важный перевалочный пункт, помогающий Германии осуществлять свою миссию в Афганистане. Но чем дольше длится эта миссия, тем больше вопросов требуют ответа: можно ли бороться против деспотизма в одной стране — Афганистане, закрывая глаза на деспотизм в соседнем государстве, Узбекистане? Можно ли игнорировать преследования тех узбекских офицеров, которые совсем недавно отвечали за контакты с НАТО и бундесвером? Сколько миллионов евро должна вложить Германия в государство, разъедаемое коррупцией, ясно сознавая, что лишь малая часть этих средств пойдет на благо населения? И нормально ли, что командир немецкой эскадрильи закрыл доступ на базу даже немецким журналистам — уступая «мягкому давлению узбеков», как стыдливо поясняют представители оперативного командования в Потсдаме?

Диалог Берлина с ташкентским режимом «столь же аморален, сколь аморален был диалог с чилийским диктатором Пиночетом, мясником Сербии Слободаном Милошевичем или иракским преступником Саддамом Хуссейном», возмущается Галина Бухарбаева, журналистка, лишь чудом избежавшая гибели в Андижане и нашедшая убежище на Западе.

Швейцарская газета Neue Zuercher Zeitung саркастически отмечает, что Германия «купила себе особый статус в Узбекистане». Оппозиционная Свободная демократическая партия Германии предупреждает, что не следует опускаться до бартера «права человека в обмен на транспортные привилегии». А фракция Левой партии в бундестаге представила парламенту 29 вопросов, касающихся этой темы, и попросила ответить: не является ли расширение аэродрома в Термезе «неуместным сигналом» режиму Каримова.

В июне федеральное правительство отправило в Ташкент своего уполномоченного по правам человека Гюнтера Нооке. После этого парламент получил заверения, что принципы соблюдения прав человека «не нарушены» и, вообще, работающие в Узбекистане организации правозащитников «решительно приветствуют» присутствие там немцев.

Надира Хидоятова горько улыбается: «Никаких правозащитных организаций здесь больше нет, после Андижана и ухода американцев мы остались один на один с режимом». Надире 39 лет, она историк по образованию, бизнес-вумен и вообще явление особое. Сейчас эта женщина с безупречным макияжем, длинными черными волосами, зачесанными назад, настороженно вслушивается в шум грозы, разразившейся над центром Ташкента. Время приближается к 22 часам, и это значит, что выйти из квартиры сегодня она уже не сможет. В мае ее выпустили из тюрьмы, и теперь она должна строго следовать наложенным полицией ограничениям.

В начале года режим устроил судебный фарс, в результате которого Хидоятову осудили на 10 лет. Позднее наказание было смягчено до 7 лет условно. Подобный поворот событий, вероятно, связан с тем, что у нее 4-летний сын и 17-летняя дочь, а также знаменитые дедушка и бабушка: Надира родом из весьма почитаемой в Узбекистане актерской династии. Из этой семьи вышел и первый посол Узбекистана в США.

У семьи Хидоятовых хлопковый и газовый бизнес, и в вину им вменяется «попытка ухода от налогов». Но основное обвинение касалось «организации преступного сообщества»: Надира Хидоятова — координатор «Солнечной коалиции» Узбекистана.

В этой коалиции весной 2005 года впервые объединились представители интеллигенции и бизнеса. Они верили, что им удастся подвигнуть Каримова на экономические реформы, поскольку Узбекистан и с этой точки зрения несвободная страна. Крестьяне здесь, как во времена Средневековья, хлопок обязаны сдавать государству, минимальная заработная плата составляет всего 7 евро в месяц, а бюджет страны — государственная тайна. Когда президент закрыл границу с соседними государствами, он тем самым вверг в нищету многочисленных мелких торговцев.

«Солнечная коалиция» осудила бойню в Андижане, за что режим, естественно, отомстил: фирмы, принадлежавшие ее членам, были взяты штурмом. Лидер коалиции Санжар Умаров, помимо всего прочего поставлявший американцам авиационный керосин на базу в Ханабаде, получил почти 11 лет лагерей.

Хидоятова рассказывает: то, что она видела в переполненной тюрьме, было просто кошмаром. По ее словам, вся страна погрузилась в депрессию, и при действительно свободных выборах Каримов ни на минуту не остался бы у власти. Надира не понимает, как немцы могут в такие времена флиртовать с режимом: «В отношении Каримова Запад должен занять принципиальную позицию».

«Берлин должен наконец определиться в своем отношении к этому диктатору», — требует и 68-летний Атаназар Арифов, бывший доцент физики, а ныне олицетворяющий в должности «генерального секретаря» то, что осталось от некогда влиятельной оппозиционной партии «Эрк». Ему довелось не раз побывать в подвалах Министерства внутренних дел и лагерях каримовского режима. Лидер партии Мохаммед Салих объявлен террористом и приговорен к 13 годам заключения, но ему удалось найти убежище в Турции. Арифов производит впечатление человека уставшего и отчаявшегося. Еще недавно «Эрк» имела свое бюро при организации Freedom House в Ташкенте. После того как американцы ушли, сфера действия партии сузилась до территории частного дома Арифова в старой части Ташкента.

Хидоятова, Арифов, Салих — с ними со всеми встречался Сурат Икрамов, бывший журналист. Икрамов, один из последних активистов правозащитного движения, еще оставшихся в стране, отслеживает судебные процессы, проводимые по поручению узбекского правителя против подлинных и выдуманных противников режима. В его бюро, расположенном в неприглядном блочном доме на краю города, на полках стоят фолианты в зеленых переплетах. В них имена всех осужденных Узбекистана. Икрамов собрал документы, касающиеся 12 тыс. дел, прошедших через суды только с 1997 по 2003 год. В настоящее время в заключении находятся 7000 мнимых «исламистов».

В мае прошлого года Икрамов сфотографировал в Андижане застреленных полицией женщин и детей. Сейчас он защищает в суде популярного узбекского поэта, привлеченного к ответственности за то, что в одном из своих стихотворений тот назвал Каримова вампиром. «Кто не хочет, чтобы Узбекистан превратился во вторую Северную Корею, — говорит Икрамов, — должны действовать. Я имею в виду и немцев».

Конечно, ни федеральное правительство, ни бундесвер не настолько наивны, как делают вид. Немецким офицерам хорошо известно, что произошло, например, с людьми, которые прежде находились с ними в контакте и у которых оказались, по мнению Каримова, чересчур широкие взгляды:

В ноябре прошлого года был смещен с должности министр обороны Узбекистана Кадыр Гулямов, которого западные партнеры считали умным человеком и хорошим специалистом. Когда-то Гулямов дружил со своим немецким коллегой Петером Штруком. Гулямова посадили под домашний арест, а в середине июля приговорили к пяти годам условно — по обвинению в «передаче секретной информации иностранному государству». Говорят, роковую для него роль сыграло благодарственное письмо от министра обороны США Дональда Рамсфелда.

Эркин Мусаев, в течение двух лет работавший в Брюсселе и осуществлявший контакты с НАТО, а впоследствии с военными атташе в Ташкенте, осужден на 15 лет. Его обвинили в передаче Пентагону секретной информации об узбекской и российской армиях, а также в нанесении ущерба «обороноспособности стран СНГ».

Толкин Джумаев, уважаемый человек, полиглот, командующий войсками в южной провинции Сурхандарья, партнер бундесвера по переговорам в Термезе, награжденный германской медалью за заслуги, а впоследствии начальник штаба армии, был неожиданно отправлен Каримовым в отставку и исчез. Недавно его видели в Ташкенте за рулем такси.

Необязательно ехать в Ташкент, чтобы почувствовать атмосферу запугивания и гонений. В провинции она ощущается еще отчетливее, чем в столице. Как мучнистая роса, покрыла она и Термез, где находятся военнослужащие бундесвера. Люди, с которыми нам посоветовали встретиться противники ташкентского режима, при первом же звонке все как один просили их больше не беспокоить — они и так находятся в щекотливом положении.

Из Термеза в Афганистан ведет всего один мост. Крестьяне здесь живут торговлей арбузами, сбором хлопка и тем, что удается получить с очень скромного поголовья животных. Для некоторых из них источником средств к существованию стали немцы. На базе работают 25 узбеков, которые получают здесь деньги, по местным меркам просто астрономические. Переводчику платят в пересчете 300 евро, и даже уборщица зарабатывает треть от этой суммы.

Но в городе, где не избирают даже мэра и нет ни одной оппозиционной газеты, настоящие деньги текут в другие карманы. Почти 10 млн. евро бундесвер уже вложил только в аэродром, причем на этом зачастую наживаются люди из окружения Каримова. Так, подряд на строительные работы получила фирма бывшего вице-премьера Рустама Юнусова. Говорят, ее тарифы в среднем завышены на 15%.

Немцы заполнили почти все гостиницы города, в которых номер раньше можно было получить за 10 евро. Теперь же бундесвер ежемесячно платит 150 тыс. евро за непритязательные апартаменты, и владельцы некоторых из них добились, чтобы деньги им переводили на западные счета. Есть, конечно, и несколько социальных проектов, которыми занимаются немецкие военные — «с целью укрепления связей с местным населением», как это формулирует один из высших офицеров. Среди получателей помощи приют для сирот №12 в Бойсуне, клиника «Скорой помощи» в Термезе и объединение слепых и слабовидящих. В один из проектов по здравоохранению должен быть вложен $1 млн.

Власти полностью сложили с себя ответственность за помощь слепым, ассоциация которых в Термезе насчитывает более тысячи человек. «Ташкент нам ни копейки не переводит», — сокрушается руководитель филиала Иргаш Нарпулатов. Время от времени немцы заказывают пару матрасов в мастерской, где работают слепые. А потом дарят их тоже бедствующей термезской детской клинике.

Это, конечно, благое дело. Но оно производит впечатление попытки создать себе алиби.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».

Реклама
Реклама
Реклама