Архивная публикация 2003 года: "Тропою предков"
Трогательно, когда в наше циничное время кто-то свято блюдет бесполезные заветы предков. Скажем, наши деды каждый год в третье воскресенье мая ночью непременно шли в баню, но не мыться, а петь хором, призывая теплое лето. Древние традиции обычно колоритны, привлекают туристов и считаются совершенно безвредными. Хотя случается, прямые дороги предков и становятся извилистой тропой для современников.Идея была такая: маленький мальчик Васенька обязательно должен быть убережен от ужасов московской жизни. Под ужасами любящие родители Гавриловы понимали: рост уличной преступности, дурное влияние улицы, повальную наркоманию, пивной алкоголизм российской молодежи и, наконец, перспективу службы в армии. Правда, Васеньке во время описываемых событий только исполнилось восемь лет, однако время летит быстро. Ясно, что мальчик должен расти в спокойной, экологически правильной обстановке, максимально удаленной от боевых условий, а такого в нашей всегда интересной стране в наше всегда интересное время никогда не бывает. Поэтому ничего, кроме решительного вывоза ребенка за границу, Гавриловы придумать не могли.
Они видели это так: где-то далеко, но не слишком они покупают милый маленький домик, увитый виноградом. Соседи -- аборигены, приветливые и доброжелательные; рядом плещется теплое море, и Васенька под опекой бабушки, обреченной торчать с внуком в этом раю, расцветает в благоприятной атмосфере как мухомор после дождя. А кто, если не бабушка? Гавриловым надо работать, а работа у них в Москве.
Под описываемый идеал больше всего подходил остров Кипр: и далеко, и лететь недолго, и виз не надо, и виноград, и море. Единственное, что настораживало Гавриловых, так это невероятная привлекательность Кипра для других русских, в начале девяностых устроивших на острове целые поселения соотечественников и мотавшихся туда на выходные с саженцами и шампурами. Гавриловы боялись, что россияне привезут с собой на остров все то, от чего хотелось уберечь Васеньку, поэтому они решили искать такой дом, который стоял бы рядом с домами исключительно местного населения.
У Гавриловых была еще одна небольшая проблемка: на самом-то деле они ни морально, ни, главное, финансово, были совершенно не готовы швыряться деньгами. Поэтому они поставили агентству по продаже недвижимости, куда обратились, совершенно нереальную задачу: дом с тремя спальнями, на участке не меньше двадцати соток, близко к морю, в приличном городке, но чтоб рядом не было русских и чтобы стоило это не больше пятидесяти тысяч долларов. На самом деле такого не бывает, и это общеизвестный факт.
Впрочем, общеизвестные факты на то и существуют, чтобы время от времени их опровергали. Например, раньше все знали, что макароны изобретены итальянцами, однако же современные исследователи авторство макарон отдали Китаю. Вот и Гавриловым повезло: откуда ни возьмись, в продаже появился домик, и даже не за пятьдесят -- за сорок пять тысяч! И они поехали на это чудо смотреть.
Это было не самое лучшее время года: конец декабря, всего плюс одиннадцать, неприветливое серое море и частые дожди. Но Гавриловы радовались сезону: в разгар весны любая помойка выглядит привлекательно, а чтобы оценить недвижимость трезво, надо осматривать ее в ее худшие минуты.
Гавриловы приперли к стенке сопровождавшего их агента по недвижимости и в лоб задали ему вопрос:
-- Все хорошо, но почему так дешево?
Агент немного пококетничал, а потом признался:
-- Это потому, что имеется право прохода через участок!
На Кипре свято блюдут традиции и заветы. Семьсот лет подряд по территории потенциального гавриловского участка туда-сюда ходили люди: гоняли овец или еще по какой-то своей надобности. Семьсот лет -- это вам не фунт изюму. Запретить то, что веками было естественно, -- это, по кипрским понятиям, совершенно невозможно. Поэтому на острове то здесь, то там попадаются такие вот участки, по которым местное население имеет право ходить в любое время.
Гавриловы задумались: с одной стороны, конечно, недорого, но с другой... Они посмотрели по сторонам, увидели сонный городок без каких-либо признаков жизни. И решили попробовать: договорились арендовать домик на пару недель и посмотреть, каково это -- жить на тропе предков?
Это оказалось совершенно нестрашно: в самый оживленный день по их участку проходили от силы два человека и никаких отар овец или пионеров с бубнами в окрестностях не наблюдалось. Гавриловы решились: "Берем!"
Остались в прошлом все хлопоты, связанные с оформлением покупки. На Кипре началась весна, и семья Гавриловых в полном составе поехала налаживать свою островную жизнь. Цвели цветочки и деревья, в воздухе носились прелестные ароматы, голубело небо, синело еще холодное море, сияло солнце, и семья Гавриловых расслабленно завтракала на веранде своего нового очаровательного дома. Как вдруг откуда-то послышались звуки весьма фольклорной музыки -- что, впрочем, тоже было очень мило, ибо придавало завтраку колониальный колорит, от которого в голове у Гаврилова-старшего возникли странные мысли о стеках и пробковых шлемах. Впрочем, через пару минут музыка стала слишком громкой, а еще через пару минут из переулка появилась пестрая процессия: толпа местных жителей, одетых в национальные одежды и играющих на национальных инструментах, по тропе предков прошествовала мимо завтракающих Гавриловых, торжественно пересекла их участок и удалилась. За ними тянулись штук тридцать ликующих немцев, приветливо делавших ручкой обалдевшим Гавриловым.
Через некоторое время, успокоившись, Гавриловы предположили, что имел место некий местный праздник -- в конце концов, не каждый же день местные устраивают подобную вакханалию? Однако на следующее утро, когда процессия ровно в тот же час, ровно с той же музыкой проследовала в том же направлении, у Гавриловых зародились некоторые сомнения.
Гаврилов-старший, мобилизовав все знание английского языка, отправился в мэрию городка, чтобы узнать: как часто они тут предполагают устраивать подобные безобразия? И выяснилось, что ежедневно, с апреля по ноябрь, за исключением понедельников. "А вы не знали? -- удивились в мэрии. -- У нас же тут специальная фольклорная деревня с продажей продукции народных ремесел! Иностранцы приезжают, участвуют в праздничном шествии, а потом идут по магазинчикам, где приобретают гончарные изделия и прочие шедевры".
Перепуганный Гаврилов согласился с тем, что национальные традиции -- это хорошо, но нельзя ли пустить процессию по какому-нибудь другому маршруту? Мэр был буквально шокирован этим революционным предложением: конечно, нельзя! Вы же знали, что покупаете участок с правом прохода.
Естественно, старшие Гавриловы были в ужасе: жить здесь невозможно, а избавиться от такой покупки, вернув свои деньги, явно будет очень непросто. Правда, Васенька, ради счастья которого все это и затевалось, ни капельки не возражал. Напротив, дитя было в восторге от того, что ему доведется жить в таком интересном месте, и при одном только намеке на немедленное возвращение в Москву заливалося горькими слезами. И тогда, как всегда, было решено пожертвовать бабушкой: Гавриловы-родители вернутся домой, где будут работать и думать о том, как быть дальше, а бабушка с Васенькой пока останутся в фольклорной деревне.
Поначалу бабушкины звонки в Москву носили панический характер: она кричала, что это невозможно и что она отказывается тут жить, потому что это уму непостижимо. Однако шли недели, и бабушка заметно успокаивалась. Потом прошли месяцы -- и бабушка стала веселой и бодрой, а свою речь то и дело оживляла греческими словечками.
Когда родители Гавриловы наконец сумели вырваться из Москвы, чтобы навестить сосланных на Кипр родственников, они нашли их румяными и счастливыми. Причем и Васеньку, и бабушку очевидно распирали некие сведения, которыми они не спешили делиться и лишь намекали, что родителей ждет потрясающий сюрприз.
Утром, когда родители Гавриловы сидели на веранде и завтракали, из-за угла, как всегда, появилась фольклорная процессия. В ее первых рядах прыгал странно одетый Васенька, ведущий на веревке кроткую коровку (как выяснилось впоследствии, их отрок изображал критскую танцовщицу с быками, пришедшую из Минойского царства), вслед за внуком вышагивала бабушка, наряженная в поселянку, с какими-то странными штуковинами в руках (она символизировала местное искусство плетения кружев, которое, между прочим, она на самом деле стала осваивать под руководством кипрских подружек). А за ними шла толпа счастливых немецких туристов. Немцы умеют быть благодарными, поэтому Васенька с бабушкой, когда вернулись домой, принялись выгребать из карманов кучки евро: им охотно давали на чай, а они охотно и без смущения брали, очень быстро и органично вписавшись в местную жизнь.
Гавриловы были шокированы и собрались немедленно сворачивать кипрскую лавочку. Но выл Васенька, категорически не желающий куда бы то ни было отсюда уезжать. Но причитала бабушка, сообщившая, что она впервые в жизни по-настоящему счастлива...
В самолете, который стремительно переносил домовладельцев из сладкого Кипра в острую Москву, Гавриловы-средние в очередной раз с печалью подумали, что тропа предков привела Гавриловых-младших и старших в те края, где не знают ни о разгуле уличной преступности, ни о пивном алкоголизме среди молодежи, ни даже о призыве на срочную военную службу. Вопрос, хотели ли родители именно такого пути для своего любимого чада, остался открытым.
Трогательно, когда в наше циничное время кто-то свято блюдет бесполезные заветы предков. Скажем, наши деды каждый год в третье воскресенье мая ночью непременно шли в баню, но не мыться, а петь хором, призывая теплое лето. Древние традиции обычно колоритны, привлекают туристов и считаются совершенно безвредными. Хотя случается, прямые дороги предков и становятся извилистой тропой для современников.Идея была такая: маленький мальчик Васенька обязательно должен быть убережен от ужасов московской жизни. Под ужасами любящие родители Гавриловы понимали: рост уличной преступности, дурное влияние улицы, повальную наркоманию, пивной алкоголизм российской молодежи и, наконец, перспективу службы в армии. Правда, Васеньке во время описываемых событий только исполнилось восемь лет, однако время летит быстро. Ясно, что мальчик должен расти в спокойной, экологически правильной обстановке, максимально удаленной от боевых условий, а такого в нашей всегда интересной стране в наше всегда интересное время никогда не бывает. Поэтому ничего, кроме решительного вывоза ребенка за границу, Гавриловы придумать не могли.
Они видели это так: где-то далеко, но не слишком они покупают милый маленький домик, увитый виноградом. Соседи -- аборигены, приветливые и доброжелательные; рядом плещется теплое море, и Васенька под опекой бабушки, обреченной торчать с внуком в этом раю, расцветает в благоприятной атмосфере как мухомор после дождя. А кто, если не бабушка? Гавриловым надо работать, а работа у них в Москве.
Под описываемый идеал больше всего подходил остров Кипр: и далеко, и лететь недолго, и виз не надо, и виноград, и море. Единственное, что настораживало Гавриловых, так это невероятная привлекательность Кипра для других русских, в начале девяностых устроивших на острове целые поселения соотечественников и мотавшихся туда на выходные с саженцами и шампурами. Гавриловы боялись, что россияне привезут с собой на остров все то, от чего хотелось уберечь Васеньку, поэтому они решили искать такой дом, который стоял бы рядом с домами исключительно местного населения.
У Гавриловых была еще одна небольшая проблемка: на самом-то деле они ни морально, ни, главное, финансово, были совершенно не готовы швыряться деньгами. Поэтому они поставили агентству по продаже недвижимости, куда обратились, совершенно нереальную задачу: дом с тремя спальнями, на участке не меньше двадцати соток, близко к морю, в приличном городке, но чтоб рядом не было русских и чтобы стоило это не больше пятидесяти тысяч долларов. На самом деле такого не бывает, и это общеизвестный факт.
Впрочем, общеизвестные факты на то и существуют, чтобы время от времени их опровергали. Например, раньше все знали, что макароны изобретены итальянцами, однако же современные исследователи авторство макарон отдали Китаю. Вот и Гавриловым повезло: откуда ни возьмись, в продаже появился домик, и даже не за пятьдесят -- за сорок пять тысяч! И они поехали на это чудо смотреть.
Это было не самое лучшее время года: конец декабря, всего плюс одиннадцать, неприветливое серое море и частые дожди. Но Гавриловы радовались сезону: в разгар весны любая помойка выглядит привлекательно, а чтобы оценить недвижимость трезво, надо осматривать ее в ее худшие минуты.
Гавриловы приперли к стенке сопровождавшего их агента по недвижимости и в лоб задали ему вопрос:
-- Все хорошо, но почему так дешево?
Агент немного пококетничал, а потом признался:
-- Это потому, что имеется право прохода через участок!
На Кипре свято блюдут традиции и заветы. Семьсот лет подряд по территории потенциального гавриловского участка туда-сюда ходили люди: гоняли овец или еще по какой-то своей надобности. Семьсот лет -- это вам не фунт изюму. Запретить то, что веками было естественно, -- это, по кипрским понятиям, совершенно невозможно. Поэтому на острове то здесь, то там попадаются такие вот участки, по которым местное население имеет право ходить в любое время.
Гавриловы задумались: с одной стороны, конечно, недорого, но с другой... Они посмотрели по сторонам, увидели сонный городок без каких-либо признаков жизни. И решили попробовать: договорились арендовать домик на пару недель и посмотреть, каково это -- жить на тропе предков?
Это оказалось совершенно нестрашно: в самый оживленный день по их участку проходили от силы два человека и никаких отар овец или пионеров с бубнами в окрестностях не наблюдалось. Гавриловы решились: "Берем!"
Остались в прошлом все хлопоты, связанные с оформлением покупки. На Кипре началась весна, и семья Гавриловых в полном составе поехала налаживать свою островную жизнь. Цвели цветочки и деревья, в воздухе носились прелестные ароматы, голубело небо, синело еще холодное море, сияло солнце, и семья Гавриловых расслабленно завтракала на веранде своего нового очаровательного дома. Как вдруг откуда-то послышались звуки весьма фольклорной музыки -- что, впрочем, тоже было очень мило, ибо придавало завтраку колониальный колорит, от которого в голове у Гаврилова-старшего возникли странные мысли о стеках и пробковых шлемах. Впрочем, через пару минут музыка стала слишком громкой, а еще через пару минут из переулка появилась пестрая процессия: толпа местных жителей, одетых в национальные одежды и играющих на национальных инструментах, по тропе предков прошествовала мимо завтракающих Гавриловых, торжественно пересекла их участок и удалилась. За ними тянулись штук тридцать ликующих немцев, приветливо делавших ручкой обалдевшим Гавриловым.
Через некоторое время, успокоившись, Гавриловы предположили, что имел место некий местный праздник -- в конце концов, не каждый же день местные устраивают подобную вакханалию? Однако на следующее утро, когда процессия ровно в тот же час, ровно с той же музыкой проследовала в том же направлении, у Гавриловых зародились некоторые сомнения.
Гаврилов-старший, мобилизовав все знание английского языка, отправился в мэрию городка, чтобы узнать: как часто они тут предполагают устраивать подобные безобразия? И выяснилось, что ежедневно, с апреля по ноябрь, за исключением понедельников. "А вы не знали? -- удивились в мэрии. -- У нас же тут специальная фольклорная деревня с продажей продукции народных ремесел! Иностранцы приезжают, участвуют в праздничном шествии, а потом идут по магазинчикам, где приобретают гончарные изделия и прочие шедевры".
Перепуганный Гаврилов согласился с тем, что национальные традиции -- это хорошо, но нельзя ли пустить процессию по какому-нибудь другому маршруту? Мэр был буквально шокирован этим революционным предложением: конечно, нельзя! Вы же знали, что покупаете участок с правом прохода.
Естественно, старшие Гавриловы были в ужасе: жить здесь невозможно, а избавиться от такой покупки, вернув свои деньги, явно будет очень непросто. Правда, Васенька, ради счастья которого все это и затевалось, ни капельки не возражал. Напротив, дитя было в восторге от того, что ему доведется жить в таком интересном месте, и при одном только намеке на немедленное возвращение в Москву заливалося горькими слезами. И тогда, как всегда, было решено пожертвовать бабушкой: Гавриловы-родители вернутся домой, где будут работать и думать о том, как быть дальше, а бабушка с Васенькой пока останутся в фольклорной деревне.
Поначалу бабушкины звонки в Москву носили панический характер: она кричала, что это невозможно и что она отказывается тут жить, потому что это уму непостижимо. Однако шли недели, и бабушка заметно успокаивалась. Потом прошли месяцы -- и бабушка стала веселой и бодрой, а свою речь то и дело оживляла греческими словечками.
Когда родители Гавриловы наконец сумели вырваться из Москвы, чтобы навестить сосланных на Кипр родственников, они нашли их румяными и счастливыми. Причем и Васеньку, и бабушку очевидно распирали некие сведения, которыми они не спешили делиться и лишь намекали, что родителей ждет потрясающий сюрприз.
Утром, когда родители Гавриловы сидели на веранде и завтракали, из-за угла, как всегда, появилась фольклорная процессия. В ее первых рядах прыгал странно одетый Васенька, ведущий на веревке кроткую коровку (как выяснилось впоследствии, их отрок изображал критскую танцовщицу с быками, пришедшую из Минойского царства), вслед за внуком вышагивала бабушка, наряженная в поселянку, с какими-то странными штуковинами в руках (она символизировала местное искусство плетения кружев, которое, между прочим, она на самом деле стала осваивать под руководством кипрских подружек). А за ними шла толпа счастливых немецких туристов. Немцы умеют быть благодарными, поэтому Васенька с бабушкой, когда вернулись домой, принялись выгребать из карманов кучки евро: им охотно давали на чай, а они охотно и без смущения брали, очень быстро и органично вписавшись в местную жизнь.
Гавриловы были шокированы и собрались немедленно сворачивать кипрскую лавочку. Но выл Васенька, категорически не желающий куда бы то ни было отсюда уезжать. Но причитала бабушка, сообщившая, что она впервые в жизни по-настоящему счастлива...
В самолете, который стремительно переносил домовладельцев из сладкого Кипра в острую Москву, Гавриловы-средние в очередной раз с печалью подумали, что тропа предков привела Гавриловых-младших и старших в те края, где не знают ни о разгуле уличной преступности, ни о пивном алкоголизме среди молодежи, ни даже о призыве на срочную военную службу. Вопрос, хотели ли родители именно такого пути для своего любимого чада, остался открытым.
ЛЕНА ЗАЕЦ, рисунки ЛЮБЫ ДЕНИСОВОЙ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
