Архивная публикация 2005 года: "Трудно жить богом"

Суицидальный комплекс и маниакально-депрессивный психоз Саддама Хусейна, тяжелая астма Эрнесто Че Гевары, диабет и алкоголизм Ким Чен Ира, гангрена Иосипа Броз Тито, опухоль простаты Франсуа Миттерана — это лишь некоторые экспонаты из обширной коллекции французов Пьера Аккоса и Пьера Ренчника, собранные в книге «Больные, которые нами правят: Тайные болезни вождей и правителей» (издательство «РИПОЛ классик»).

Остальные пациенты — тоже люди не последние: Рональд Рейган, Николае Чаушеску, Юрий Андропов, Константин Черненко, Борис Ельцин, шах Ирана Реза Пехлеви, Муамар Каддафи, имам Хомейни, Иоанн Павел II…

Скандальных деталей и сенсационных фактов в этой книге хватило бы на десяток бестселлеров. Но авторы составляли не дешевый сборник сплетен. Аккос и Ренчник избрали амплуа добросовестных исследователей и аналитиков. Они тщательно отрабатывают анамнез высокопоставленных пациентов и аккуратно проводят параллели между политикой и течением болезни. Например — бывший иракский диктатор. Еще в 1982 году британские специалисты, вызванные в Багдад для консультаций, зафиксировали у него эгоцентризм, самомнение, непомерную гордость, бесчувственность, чрезмерную подозрительность, негибкость мышления и суждений. Случай классический: склонность к паранойе. Постоянный террор внутри страны (чистки, казни и репрессии), кровавые и бессмысленные конфликты с соседями по надуманным поводам (Иран, Кувейт) — не что иное, как патологическое поведение, а точнее, второй недуг диктатора: очевидная страсть к самоуничтожению, проецируемая на политику государства. Третья хвороба, поразившая Хусейна, — лимфома. Психологические последствия ее оказались роковыми: Саддам стал затворником, абсолютно глухим к доводам разума. Как иначе объяснить казнь двух собственных зятьев, ликвидацию ее исполнителей, а затем и свидетелей, которым потом устроили пышные похороны за казенный счет? Какую терапию прописал Хусейну доктор Джордж Буш, всем известно.

Знаете, что общего у Черчилля, Муссолини, Хрущева и Каддафи? Все они — гипоманьяки. Это не оскорбление, а запись в истории болезни, очень распространенной среди современных политических лидеров. Обычно эти люди принадлежат к особому морфологическому типу: они небольшого роста, с недлинными конечностями, маленькими широкими кистями рук, склонны к полноте, с круглым румяным лицом, короткой шеей и могучими плечами. Клинические признаки гипоманьяка — многословие, переходящее в бессвязный поток сознания, взрывы эйфории, сменяемые приступами меланхолии, богатая мимика, доходящая до крайних патетических и карикатурных проявлений. Вспомните хотя бы бенефис Никиты Сергеевича с ботинком на заседании Генеральной Ассамблеи ООН.

Вопрос, который каждый раз задают авторы: как уберечь общество от людей «с диагнозом»? Не исключено, что само стремление к власти — диагноз.

Прошу сатисфакции!

К барьеру вызывает Алексей Востриков, написавший «Книгу о русской дуэли» (издательство «Азбука-классика»).

Интерес к дуэли до сих пор жив благодаря классикам — Александру Пушкину и Михаилу Лермонтову. Любили они этот сюжет, который и свел обоих в могилу. Впрочем, соперничество вообще присуще сильной половине человечества. Поединок этого рода — всегда защита дворянской чести. Но если в Европе дрались на шпагах или стрелялись преимущественно по политическим мотивам, у нас находили повод частного свойства: ссоры, личные оскорбления, достоинство дамы, бретерское лихачество. В России никогда не было официального дуэльного кодекса, зато сформировалась особая культура «поединка чести», которая сейчас практически неизвестна. Автор книги восполняет этот пробел.

Точно в девятку!

Альбом «100 лет FIFA. Век футбола» (издательство «Махаон») мог — правда, с другим числительным в названии — появиться еще полвека назад, но вышел только сейчас.

В 1954 году не сумели подготовить материалы для книги. Тогда 26 футбольных ассоциаций так и не прислали обзоры своей истории, а еще 13 даже не ответили на разосланный вопросник. Да и приличный фотоархив собрать не смогли. Теперь и с архивом, и с иллюстрациями, и с доброй волей участников процесса все хорошо. Работа над юбилейным изданием началась аж за пять лет до самого юбилея. Архивные материалы готовили самые авторитетные в этой области профессионалы — Гейдрун Хомбург и Поль Дейтши. Все получилось серьезно и основательно: экономическая, социальная и политическая история самой народной игры человечества отражена наиподробнейшим образом.

Картина с выставки

Йен Пирс, написавший «Загадку Рафаэля» (издательство АСТ), прежде чем стать автором популярных «арт-детективов», был серьезным специалистом по истории искусств.

Чудаковатый англичанин-искусствовед, молодая проницательная итальянка (следователь управления по борьбе с кражами произведений искусства) и ее начальник (генерал а-ля Мегрэ) идут по следу полотна Рафаэля, которое несколько столетий было скрыто под картиной посредственного художника. Кусок холста ценой в $60 млн. умыкают, переправляют через границу, продают и перепродают, жгут, режут и всячески измываются над ним. Но шедевры, как и рукописи, всем известно, не горят.