Итальянский неореализм был реакцией на экономическую депрессию: простые парни взяли кинокамеры и пошли на улицы. Главной реакцией российской культуры на кризис будет повышение ее управляемости, централизация и дружная концентрация под государственными знаменами. Литература, по счастью, отделалась легким испугом: ни одно из крупных издательств, опрошенных нами, не сообщает о приостановке новых серий, расторжении контрактов или запрете на отдельные жанры. Главной проблемой в отечественном книгоиздании стал вал антикризисной, околокризисной или кризисоописательной литературы, в которой, однако, лишь варьируются на разные лады советы экономить да не менять в ближайшее время работу. Скоро эта библиотека пополнится томом двух депутатов Госдумы, А. Хинштейна и В. Мединского, который так и называется — «Кризис» (его издаст «Олма Медиа Групп»). Банкротство сети магазинов «Букбери», серьезные (примерно на четверть) потери в торговой сети «Топ-книга», возросшие в разы убытки сети «Буква» — факторы, влияющие не столько на характер издательской продукции, сколько на ее цену: книги уже выросли в цене на 10% и до конца года, вероятно, подорожают еще на 15%. Приостановлен выпуск подарочных изданий и дорогих альбомов: они перестали окупаться. Что касается политики издательств, то, по разным опросам, в кризис читатели предпочитают русскую классику (вероятно, чтобы укрепиться духом при мысли о том, что Россия никогда не жила хорошо), фантастику (помечтать) и детектив (забыться). Современной русской прозой интересуются 2—5% респондентов, гонорары в современной русской прозе просели примерно на треть. В книжном бизнесе, правда, давно уже произошла централизация: остались пять-шесть издательских гигантов — упомянутая «Олма», «АСТ» с многочисленными подразделениями, «ЭКСМО», «Азбука», «Росмэн»... Прочие постепенно аффилируются, поглощаются, консолидируются и лопаются. В архитектуре единственным послекризисным сдвигом остается отказ от сотрудничества с французом Домиником Перро, победившим на конкурсе проектов нового здания Мариинского театра. Предполагается строительство более скромного варианта, хотя завершить его к 2011 году, как призналось руководство театра, проблематично. Золотого купола не будет — будет сдержанный вариант, предложенный канадским архитектурным бюро Diamond & Schmitt Architects. Дорогой и масштабный проект реконструкции ГМИИ им. Пушкина работы Нормана Фостера (по мнению эксперта Г. Ревзина, музею непросто будет заполнить новые колоссальные площади) пока не отменен, хотя стоимость его до кризиса оценивалась примерно в $1 млрд. Частный фонд поддержки ГМИИ создан М. Куснировичем, попечительский совет во времена своего вице-премьерства возглавлял лично Д. Медведев, для России проект остается имиджевым и первостепенным, так что отказываться от него никто не собирается. Зато заморожен масштабный проект реконструкции Политехнического музея — из средств, требующихся на элементарное поддержание здания в рабочем состоянии, выделена едва двадцатая часть. Впрочем, есть за что сказать кризису спасибо. В Петербурге пока, слава богу, остановлена реконструкция «Новой Голландии» — мрачнейшего, таинственнейшего и красивейшего места в городе; до кризиса там предполагалось строительство мегасуперпупермаркета, концертного зала и много еще чего. Сейчас проект заморожен и вряд ли разморозится в прежнем виде. Театр пока пострадал меньше всех: от Чеховского фестиваля не отказались, «Золотая маска» состоялась (хотя многие европейские театры из-за финансовых проблем приехать не смогли, но это уж не российская вина). Больше станет малолюдных постановок антрепризного типа, с которыми удобно гастролировать, и по-прежнему никуда не денутся комедии с адюльтерами, которыми и так забита вся провинциальная сцена, — но ни один из амбициозных театральных проектов пока не отменен. Во всяком случае, ничего сопоставимого с паникой, охватившей в ноябре прошлого года весь отечественный кинематограф, тут не происходило. А вот с кино случилась главная неприятность, и кризис, страшно сказать, послужил не причиной, а предлогом. В середине осени 2008 года на «Мосфильме» заморозилась примерно четверть проектов, на «Ленфильме» — около половины, а телекомпания «Амедиа» — главная производительница отечественных сериалов — более чем наполовину сократила и штат, и производство. Как сообщил «Профилю» директор «Мосфильма» Карен Шахназаров (его малобюджетная «Палата № 6» весьма точно отражает нынешнее состояние умов), докризисный уровень пока не достигнут и вряд ли доступен в обозримом будущем, но процентов 80 общего падения уже отыграно: проекты либо разморожены, либо — если закрылись на досъемочной стадии — отложены до лучших времен. Однако выбраться из-под руки государства кинематограф в ближайшее время не сможет: частные инвесторы ушли. В Екатеринбурге дошло до абсурда: там ТМК ООО «Чермет Сервис» уже отозвало свои 5 млн рублей у Свердловской киностудии, где снималась приключенческая драма «Ангелы». Сама же государственная помощь распределяется весьма прихотливо. «Кто никого не сократил и платит зарплаты, как мы, тем, вроде как, помогать и не надо. А тем, кто поувольнял половину, — им, конечно, перепадает», — говорит Шахназаров. Из наиболее ожидаемых кинопроектов жертвами кризиса пока стали новый фильм Александра Миндадзе, который должен был в начале лета запуститься со второй режиссерской работой, проект Сергея Лобана (прославившегося микробюджетной «Пылью») под названием «Шапито-шоу», новая картина Авдотьи Смирновой на современном материале... Что до новых фильмов, запуск которых планировался в первой половине года, — здесь в ожидании госфинансирования подвисло примерно 80 проектов. Министерство культуры объявило, что будет отныне спонсировать лишь 10 фильмов в год, и фильмы эти должны обладать государственным, социальным или нравственным значением. Вопрос о том, кто будет оценивать нравственную ценность запускаемой картины, недолго смущал умы: был оперативно создан Совет по развитию кинематографии, куда вошли главный российский идеолог и по совместительству замглавы президентской администрации В. Сурков, вице-премьер А. Жуков, гендиректор ВГТРК О. Добродеев, генпродюсер Первого канала К. Эрнст, кинорежиссеры Н. Михалков (кто бы сомневался), В. Тодоровский и В. Хотиненко (перечисляем лишь творческих людей, ибо роль главы ВЭБа В. Дмитриева или министра связи И. Щеголева вряд ли сведется к оценке нравственной ценности представленных проектов). Возглавит же совет непосредственно российский премьер. О его кинематографических вкусах у нас, увы, пока размытые представления: с одной стороны, ему нравится фильм М. Формана «Пролетая над гнездом кукушки», с другой — «Звезда» Н. Лебедева, а с третьей — «Девятая рота» Ф. Бондарчука. Известны его одобрительные отзывы о «Дозорах» и «Двенадцати». Вкусы, короче, взаимоисключающие — ясно лишь, что в центре всех упомянутых фильмов находятся сильные личности. Но о том, каков будет посткризисный госзаказ, по списку советников можно судить вполне, и это не самый утешительный прогноз. Более того — как предполагают К. Шахназаров и документалист, руководитель студии «Вертов и Ко» В. Манский, в ближайшее время резко сократится число прокатных компаний: выживут лишь крупнейшие дистрибьюторы. Не за горами и централизация кинопроцесса в целом: Министерство культуры подготовило концепцию, согласно которой в России останутся 5 крупнейших базовых киностудий, пользующихся господдержкой и частично принадлежащих государству (блокирующий пакет — 25% плюс 1 акция). В частности, «Ленфильм» сольется с питерской Студией документальных фильмов, а Киностудия имени Горького — с казанской. Эти пять мегаигроков — Студия Горького, «Мосфильм», «Ленфильм», Центр национального фильма и Свердловская киностудия — будут производить львиную долю отечественной кинопродукции, а независимым, похоже, не выжить вовсе. Остается надежда на частного инвестора — но кто будет прокатывать получившийся продукт, пока неясно. Самостоятельному и мелкому прокатчику сегодня ничего не светит. В результате количество отечественных фильмов в российском прокате значительно снизится, и это будут в основном либо исторические костюмно-боевитые мелодрамы, либо эпосы о доблестных силовиках, спасающих Россию во враждебном окружении. Молодежные комедии, впрочем, тоже никуда не денутся — но приобретут, как «Жара», уверенно-радостное патриотическое звучание. Кризис поспособствует украшению российской кинематографии — она отстроится без всякой государственной диктатуры, исключительно за счет экономической конъюнктуры: кроме госфинансирования, спасать российское кино нечем, а государство имеет право требовать, чтобы кинематографисты тратили его деньги по его разумению. Независимые студии и продюсеры в России пока остаются — в их числе уверенно первенствует «СТВ» Сергея Сельянова, хотя и там заморожена примерно треть проектов. Но каковы будут тиражи их продукции? 20—30 копий, утренний сеанс — удел серьезного российского кино был таков и до кризиса, а уж теперь-то... В общем, кризис оказался весьма кстати: все, что выглядело наиболее неуправляемым — современная проза и независимое кино, — оказалось нерентабельным. А что рентабельно — уже знают читатели прозы Минаева или зрители «Тараса Бульбы».
Итальянский неореализм был реакцией на экономическую депрессию: простые парни взяли кинокамеры и пошли на улицы. Главной реакцией российской культуры на кризис будет повышение ее управляемости, централизация и дружная концентрация под государственными знаменами. Литература, по счастью, отделалась легким испугом: ни одно из крупных издательств, опрошенных нами, не сообщает о приостановке новых серий, расторжении контрактов или запрете на отдельные жанры. Главной проблемой в отечественном книгоиздании стал вал антикризисной, околокризисной или кризисоописательной литературы, в которой, однако, лишь варьируются на разные лады советы экономить да не менять в ближайшее время работу. Скоро эта библиотека пополнится томом двух депутатов Госдумы, А. Хинштейна и В. Мединского, который так и называется — «Кризис» (его издаст «Олма Медиа Групп»). Банкротство сети магазинов «Букбери», серьезные (примерно на четверть) потери в торговой сети «Топ-книга», возросшие в разы убытки сети «Буква» — факторы, влияющие не столько на характер издательской продукции, сколько на ее цену: книги уже выросли в цене на 10% и до конца года, вероятно, подорожают еще на 15%. Приостановлен выпуск подарочных изданий и дорогих альбомов: они перестали окупаться. Что касается политики издательств, то, по разным опросам, в кризис читатели предпочитают русскую классику (вероятно, чтобы укрепиться духом при мысли о том, что Россия никогда не жила хорошо), фантастику (помечтать) и детектив (забыться). Современной русской прозой интересуются 2—5% респондентов, гонорары в современной русской прозе просели примерно на треть. В книжном бизнесе, правда, давно уже произошла централизация: остались пять-шесть издательских гигантов — упомянутая «Олма», «АСТ» с многочисленными подразделениями, «ЭКСМО», «Азбука», «Росмэн»... Прочие постепенно аффилируются, поглощаются, консолидируются и лопаются. В архитектуре единственным послекризисным сдвигом остается отказ от сотрудничества с французом Домиником Перро, победившим на конкурсе проектов нового здания Мариинского театра. Предполагается строительство более скромного варианта, хотя завершить его к 2011 году, как призналось руководство театра, проблематично. Золотого купола не будет — будет сдержанный вариант, предложенный канадским архитектурным бюро Diamond & Schmitt Architects. Дорогой и масштабный проект реконструкции ГМИИ им. Пушкина работы Нормана Фостера (по мнению эксперта Г. Ревзина, музею непросто будет заполнить новые колоссальные площади) пока не отменен, хотя стоимость его до кризиса оценивалась примерно в $1 млрд. Частный фонд поддержки ГМИИ создан М. Куснировичем, попечительский совет во времена своего вице-премьерства возглавлял лично Д. Медведев, для России проект остается имиджевым и первостепенным, так что отказываться от него никто не собирается. Зато заморожен масштабный проект реконструкции Политехнического музея — из средств, требующихся на элементарное поддержание здания в рабочем состоянии, выделена едва двадцатая часть. Впрочем, есть за что сказать кризису спасибо. В Петербурге пока, слава богу, остановлена реконструкция «Новой Голландии» — мрачнейшего, таинственнейшего и красивейшего места в городе; до кризиса там предполагалось строительство мегасуперпупермаркета, концертного зала и много еще чего. Сейчас проект заморожен и вряд ли разморозится в прежнем виде. Театр пока пострадал меньше всех: от Чеховского фестиваля не отказались, «Золотая маска» состоялась (хотя многие европейские театры из-за финансовых проблем приехать не смогли, но это уж не российская вина). Больше станет малолюдных постановок антрепризного типа, с которыми удобно гастролировать, и по-прежнему никуда не денутся комедии с адюльтерами, которыми и так забита вся провинциальная сцена, — но ни один из амбициозных театральных проектов пока не отменен. Во всяком случае, ничего сопоставимого с паникой, охватившей в ноябре прошлого года весь отечественный кинематограф, тут не происходило. А вот с кино случилась главная неприятность, и кризис, страшно сказать, послужил не причиной, а предлогом. В середине осени 2008 года на «Мосфильме» заморозилась примерно четверть проектов, на «Ленфильме» — около половины, а телекомпания «Амедиа» — главная производительница отечественных сериалов — более чем наполовину сократила и штат, и производство. Как сообщил «Профилю» директор «Мосфильма» Карен Шахназаров (его малобюджетная «Палата № 6» весьма точно отражает нынешнее состояние умов), докризисный уровень пока не достигнут и вряд ли доступен в обозримом будущем, но процентов 80 общего падения уже отыграно: проекты либо разморожены, либо — если закрылись на досъемочной стадии — отложены до лучших времен. Однако выбраться из-под руки государства кинематограф в ближайшее время не сможет: частные инвесторы ушли. В Екатеринбурге дошло до абсурда: там ТМК ООО «Чермет Сервис» уже отозвало свои 5 млн рублей у Свердловской киностудии, где снималась приключенческая драма «Ангелы». Сама же государственная помощь распределяется весьма прихотливо. «Кто никого не сократил и платит зарплаты, как мы, тем, вроде как, помогать и не надо. А тем, кто поувольнял половину, — им, конечно, перепадает», — говорит Шахназаров. Из наиболее ожидаемых кинопроектов жертвами кризиса пока стали новый фильм Александра Миндадзе, который должен был в начале лета запуститься со второй режиссерской работой, проект Сергея Лобана (прославившегося микробюджетной «Пылью») под названием «Шапито-шоу», новая картина Авдотьи Смирновой на современном материале... Что до новых фильмов, запуск которых планировался в первой половине года, — здесь в ожидании госфинансирования подвисло примерно 80 проектов. Министерство культуры объявило, что будет отныне спонсировать лишь 10 фильмов в год, и фильмы эти должны обладать государственным, социальным или нравственным значением. Вопрос о том, кто будет оценивать нравственную ценность запускаемой картины, недолго смущал умы: был оперативно создан Совет по развитию кинематографии, куда вошли главный российский идеолог и по совместительству замглавы президентской администрации В. Сурков, вице-премьер А. Жуков, гендиректор ВГТРК О. Добродеев, генпродюсер Первого канала К. Эрнст, кинорежиссеры Н. Михалков (кто бы сомневался), В. Тодоровский и В. Хотиненко (перечисляем лишь творческих людей, ибо роль главы ВЭБа В. Дмитриева или министра связи И. Щеголева вряд ли сведется к оценке нравственной ценности представленных проектов). Возглавит же совет непосредственно российский премьер. О его кинематографических вкусах у нас, увы, пока размытые представления: с одной стороны, ему нравится фильм М. Формана «Пролетая над гнездом кукушки», с другой — «Звезда» Н. Лебедева, а с третьей — «Девятая рота» Ф. Бондарчука. Известны его одобрительные отзывы о «Дозорах» и «Двенадцати». Вкусы, короче, взаимоисключающие — ясно лишь, что в центре всех упомянутых фильмов находятся сильные личности. Но о том, каков будет посткризисный госзаказ, по списку советников можно судить вполне, и это не самый утешительный прогноз. Более того — как предполагают К. Шахназаров и документалист, руководитель студии «Вертов и Ко» В. Манский, в ближайшее время резко сократится число прокатных компаний: выживут лишь крупнейшие дистрибьюторы. Не за горами и централизация кинопроцесса в целом: Министерство культуры подготовило концепцию, согласно которой в России останутся 5 крупнейших базовых киностудий, пользующихся господдержкой и частично принадлежащих государству (блокирующий пакет — 25% плюс 1 акция). В частности, «Ленфильм» сольется с питерской Студией документальных фильмов, а Киностудия имени Горького — с казанской. Эти пять мегаигроков — Студия Горького, «Мосфильм», «Ленфильм», Центр национального фильма и Свердловская киностудия — будут производить львиную долю отечественной кинопродукции, а независимым, похоже, не выжить вовсе. Остается надежда на частного инвестора — но кто будет прокатывать получившийся продукт, пока неясно. Самостоятельному и мелкому прокатчику сегодня ничего не светит. В результате количество отечественных фильмов в российском прокате значительно снизится, и это будут в основном либо исторические костюмно-боевитые мелодрамы, либо эпосы о доблестных силовиках, спасающих Россию во враждебном окружении. Молодежные комедии, впрочем, тоже никуда не денутся — но приобретут, как «Жара», уверенно-радостное патриотическое звучание. Кризис поспособствует украшению российской кинематографии — она отстроится без всякой государственной диктатуры, исключительно за счет экономической конъюнктуры: кроме госфинансирования, спасать российское кино нечем, а государство имеет право требовать, чтобы кинематографисты тратили его деньги по его разумению. Независимые студии и продюсеры в России пока остаются — в их числе уверенно первенствует «СТВ» Сергея Сельянова, хотя и там заморожена примерно треть проектов. Но каковы будут тиражи их продукции? 20—30 копий, утренний сеанс — удел серьезного российского кино был таков и до кризиса, а уж теперь-то... В общем, кризис оказался весьма кстати: все, что выглядело наиболее неуправляемым — современная проза и независимое кино, — оказалось нерентабельным. А что рентабельно — уже знают читатели прозы Минаева или зрители «Тараса Бульбы».
