Архивная публикация 2009 года: "УСЛОВНАЯ ПОДДЕРЖКА"
Россия не намерена ограничивать свой экономический рост ради того, чтобы просто снизить выбросы парниковых газов. О российской позиции на переговорах на саммите ООН по климату в Копенгагене в интервью "Профилю" рассказывает советник президента РФ по климату Александр БЕДРИЦКИЙ.
- Александр Иванович, накануне климатической конференции мы взяли на себя обязательство снизить антропогенные выбросы в атмосферу на 10-15%, а в ходе ее работы увеличили эту цифру до 22-25%. Почему?
- Простое продолжение Киотского протокола нас не устраивает. Не устраивает не только нас, но и многие развитые страны, оно не устраивает и экологию в целом, которая страдает от роста антропогенного воздействия на нее. Раз так, надо искать стимулы для привлечения на свою сторону единомышленников. Чем рост обязательств по снижению эмиссии не стимул? Другое дело, что Россия готова идти на сокращение выбросов парниковых газов на 22-25% от уровня 1990 года лишь в рамках нового всеобъемлющего климатического соглашения, а не в рамках прямолинейного продолжения Киотского протокола, по которому только 55% стран согласились на ограничение вредных выбросов.
- Тогда почему Москва не пошла навстречу просьбе генерального секретаря ООН Пан Ги Муна снизить эмиссию до минимума, который, с точки зрения экспертов ООН, позволит остановить потепление?
- Россия и так является одним из лидеров по снижению антропогенной нагрузки на климат. Предложенное президентом Медведевым снижение на 25% к 2020 году - это весьма высокая цифра в сравнении с другими. Куда выше? Мы не намерены ограничивать свой экономический рост ради того, чтобы просто снизить выбросы парниковых газов. Страна должна пройти такой же путь, как все развитые промышленные страны: сначала рост промышленных выбросов и уже потом абсолютное их снижение. Кстати, объемы выбросов стран ЕС с 1990 года растут, в то время как у нас они значительно снизились. Но мы не можем мириться с тем, что у нас уровень ВВП низкий. Может быть, больше (в сокращении выбросов. - "Профиль") должны сделать те страны, которые по этому показателю впереди нас?
- ЕС просит Россию увеличить свои обязательства по эмиссии газов. Как вы можете это прокомментировать?
- Если вы берете непосильные обязательства, то они могут стать тормозом для экономического развития. Но не надо брать непосильных обязательств.
- Если другие страны - КНР, Индия, США - под разными предлогами отказываются от обязательств по снижению вредных выбросов, зачем нам их брать на себя? Тем более что ученые ставят под сомнение как степень воздействия человека на климат, так и сам факт глобального потепления?
- Даже если бы не было изменения (климата. - "Профиль"), этим надо было бы заниматься. Считаю необходимыми, но недостаточными посткиотские договоренности по климату - вне зависимости от того, насколько они соответствуют действительности или представлениям ученых о климатических изменениях. Сокращение выбросов парниковых газов надо осуществлять независимо от того, что происходит с климатом. Это необходимо для развития передовых технологий и в конечном счете способствует модернизации и росту экономики. То есть улучшению жизни, в том числе окружающей среды.
- С вашей точки зрения, почему в Копенгагене не удалось согласовать позиции по сбережению климата?
- Их не удалось согласовать и в Киото в 1997-м. С точки зрения климата суммарные действия стран по Киотскому протоколу действительно мало что дали для сохранения окружающей среды. Прежде всего, потому, что ситуация вокруг Киотского протокола очень сильно политизирована. К тому же интересы разных стран иногда полярны. Но продолжать поиски выхода надо. Идущие непростые климатические изменения в любом случае оказывают сильнейшее влияние не только на экономическую деятельность, но и на социальную и политическую сферу. Значит, надо уметь находить компромиссы.
- Мы откажемся от своих обязательств, если не будет подписано всеобъемлющее соглашение по климату всеми странами?
- Взятых в Киото обязательств мы не нарушали. Мы их выполнили. И, если возьмем новые климатические обязательства, не нарушим.
Россия не намерена ограничивать свой экономический рост ради того, чтобы просто снизить выбросы парниковых газов. О российской позиции на переговорах на саммите ООН по климату в Копенгагене в интервью "Профилю" рассказывает советник президента РФ по климату Александр БЕДРИЦКИЙ.
- Александр Иванович, накануне климатической конференции мы взяли на себя обязательство снизить антропогенные выбросы в атмосферу на 10-15%, а в ходе ее работы увеличили эту цифру до 22-25%. Почему?
- Простое продолжение Киотского протокола нас не устраивает. Не устраивает не только нас, но и многие развитые страны, оно не устраивает и экологию в целом, которая страдает от роста антропогенного воздействия на нее. Раз так, надо искать стимулы для привлечения на свою сторону единомышленников. Чем рост обязательств по снижению эмиссии не стимул? Другое дело, что Россия готова идти на сокращение выбросов парниковых газов на 22-25% от уровня 1990 года лишь в рамках нового всеобъемлющего климатического соглашения, а не в рамках прямолинейного продолжения Киотского протокола, по которому только 55% стран согласились на ограничение вредных выбросов.
- Тогда почему Москва не пошла навстречу просьбе генерального секретаря ООН Пан Ги Муна снизить эмиссию до минимума, который, с точки зрения экспертов ООН, позволит остановить потепление?
- Россия и так является одним из лидеров по снижению антропогенной нагрузки на климат. Предложенное президентом Медведевым снижение на 25% к 2020 году - это весьма высокая цифра в сравнении с другими. Куда выше? Мы не намерены ограничивать свой экономический рост ради того, чтобы просто снизить выбросы парниковых газов. Страна должна пройти такой же путь, как все развитые промышленные страны: сначала рост промышленных выбросов и уже потом абсолютное их снижение. Кстати, объемы выбросов стран ЕС с 1990 года растут, в то время как у нас они значительно снизились. Но мы не можем мириться с тем, что у нас уровень ВВП низкий. Может быть, больше (в сокращении выбросов. - "Профиль") должны сделать те страны, которые по этому показателю впереди нас?
- ЕС просит Россию увеличить свои обязательства по эмиссии газов. Как вы можете это прокомментировать?
- Если вы берете непосильные обязательства, то они могут стать тормозом для экономического развития. Но не надо брать непосильных обязательств.
- Если другие страны - КНР, Индия, США - под разными предлогами отказываются от обязательств по снижению вредных выбросов, зачем нам их брать на себя? Тем более что ученые ставят под сомнение как степень воздействия человека на климат, так и сам факт глобального потепления?
- Даже если бы не было изменения (климата. - "Профиль"), этим надо было бы заниматься. Считаю необходимыми, но недостаточными посткиотские договоренности по климату - вне зависимости от того, насколько они соответствуют действительности или представлениям ученых о климатических изменениях. Сокращение выбросов парниковых газов надо осуществлять независимо от того, что происходит с климатом. Это необходимо для развития передовых технологий и в конечном счете способствует модернизации и росту экономики. То есть улучшению жизни, в том числе окружающей среды.
- С вашей точки зрения, почему в Копенгагене не удалось согласовать позиции по сбережению климата?
- Их не удалось согласовать и в Киото в 1997-м. С точки зрения климата суммарные действия стран по Киотскому протоколу действительно мало что дали для сохранения окружающей среды. Прежде всего, потому, что ситуация вокруг Киотского протокола очень сильно политизирована. К тому же интересы разных стран иногда полярны. Но продолжать поиски выхода надо. Идущие непростые климатические изменения в любом случае оказывают сильнейшее влияние не только на экономическую деятельность, но и на социальную и политическую сферу. Значит, надо уметь находить компромиссы.
- Мы откажемся от своих обязательств, если не будет подписано всеобъемлющее соглашение по климату всеми странами?
- Взятых в Киото обязательств мы не нарушали. Мы их выполнили. И, если возьмем новые климатические обязательства, не нарушим.
| ДОСЬЕ Александр БЕДРИЦКИЙ Родился 10 июля 1947 года в городе Ангрен Ташкентской области (Узбекистан). В 1975 году окончил Ташкентский электротехнический институт связи. С 1969 по 1977 годы работал старшим инженером, начальником смены, заместителем директора в Среднеазиатском региональном вычислительном центре Управления гидрометеорологической службы (УГМС) Узбекской ССР в Ташкенте. С 1977 по 1980 годы - главный инженер Среднеазиатского регионального гидрометеорологического НИИ Госкомитета СССР по гидрометеорологии и контролю природной среды (Госкомгидромет СССР). В 1992 году назначен первым заместителем председателя комитета по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды Министерства экологии и природных ресурсов России. С 1993 года - руководитель Росгидромета. С 2003 года - президент Всемирной метеорологической организации. В декабре 2009 года стал советником президента РФ по проблемам климата. |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
