Архивная публикация 2006 года: "Узкий язык"
«Латынь из моды вышла ныне, зачем же учат нас латыни», — декламировали наши мамы и папы в студенческие годы. Латынь — великий мировой язык, главный язык культурного человечества на протяжении столетий — стала абсолютным анахронизмом, сузившись до пределов интеллектуальной забавы горстки изощренных умов. «Великий и могучий русский язык» (кто из нас не учил это тургеневское определение) рискует повторить судьбу латыни, если его главные носители не сумеют быть конкурентоспособными в современном мире.
На днях триумф русского языка случился, слава богу, хотя бы в одной отдельно взятой части соседней Украины. Городской совет Харькова придал русскому статус официального языка на территории города. Отныне документооборот в Харькове можно вести не только на государственном украинском языке, но и на русском. По данным управления статистики Харьковской области, русский язык родным считают свыше 65% харьковчан, а свободно им владеют, по данным Всеукраинской переписи населения 2001 года, более 90% жителей города.
Но это пока очень скромная победа на задворках европейской цивилизации, которой мы обязаны не столько нынешнему значению русского языка, сколько уцелевшей культурной традиции самого Харькова.
Я помню, как в моем родном Узбекистане в советские времена многолетний руководитель республики Шараф Рашидов проводил ежегодные конференции по русскому языку. Как молодые узбеки и узбечки говорили по-русски без малейшего акцента, без «оканий» и «гэканий», без «яиШницы» и «конеШно», присущих части самих русских. Сейчас большая часть молодых узбеков в принципе не владеют русским. Я помню, как однажды в нашу молодежную газету ЦК комсомола Эстонии прислал письмо на эстонском языке. Нам не оставалось ничего другого, кроме как ответить на узбекском. Просто русский был языком империи, или, как тогда выражались, средством межнационального общения. Теперь эстонцам с узбеками вообще говорить не о чем, а если они и пересекутся в какой-нибудь точке космополитического мира, если захотят что-нибудь обсудить, то, скорее всего, используют английский.
Сила языка сегодня определяется не только и не столько социальной или культурной традицией, сколько реальной экономической и политической мощью его носителей. Сравните ВВП ведущих стран, население которых считает родным английский, с ВВП России и территорий, где говорят преимущественно по-русски, — и все станет понятно.
Когда русскоязычное население Латвии отстаивает уроки русского языка в школах, это уже почти то же самое, что борьба нивхов за сохранение своего наречия. В практической жизни, в карьере жителям Латвии объективно нужнее латышский, но прежде всего — английский, как один из языков Евросоюза.
Россия уже почти стала политической провинцией и может превратиться в провинцию культурную, если в нашей культуре окончательно победит технология и эстетика «ночных» и «дневных дозоров». Именно в этой провинциальности причины постепенного угасания мирового значения одного из самых красивых, тонких, умных и разнообразных языков, которые когда-либо создавал человек, — русского. Русский язык становится узким, потому что очевидно сужается пространство политического, экономического, культурного влияния его носителей. Русский язык больше не является обязательным средством овладения самыми передовыми идеями и технологиями, зарабатывания миллиардов долларов (а не рублей, кстати).
Россия больше не мир, потому и русский язык перестает быть мировым.
«Латынь из моды вышла ныне, зачем же учат нас латыни», — декламировали наши мамы и папы в студенческие годы. Латынь — великий мировой язык, главный язык культурного человечества на протяжении столетий — стала абсолютным анахронизмом, сузившись до пределов интеллектуальной забавы горстки изощренных умов. «Великий и могучий русский язык» (кто из нас не учил это тургеневское определение) рискует повторить судьбу латыни, если его главные носители не сумеют быть конкурентоспособными в современном мире.
На днях триумф русского языка случился, слава богу, хотя бы в одной отдельно взятой части соседней Украины. Городской совет Харькова придал русскому статус официального языка на территории города. Отныне документооборот в Харькове можно вести не только на государственном украинском языке, но и на русском. По данным управления статистики Харьковской области, русский язык родным считают свыше 65% харьковчан, а свободно им владеют, по данным Всеукраинской переписи населения 2001 года, более 90% жителей города.
Но это пока очень скромная победа на задворках европейской цивилизации, которой мы обязаны не столько нынешнему значению русского языка, сколько уцелевшей культурной традиции самого Харькова.
Я помню, как в моем родном Узбекистане в советские времена многолетний руководитель республики Шараф Рашидов проводил ежегодные конференции по русскому языку. Как молодые узбеки и узбечки говорили по-русски без малейшего акцента, без «оканий» и «гэканий», без «яиШницы» и «конеШно», присущих части самих русских. Сейчас большая часть молодых узбеков в принципе не владеют русским. Я помню, как однажды в нашу молодежную газету ЦК комсомола Эстонии прислал письмо на эстонском языке. Нам не оставалось ничего другого, кроме как ответить на узбекском. Просто русский был языком империи, или, как тогда выражались, средством межнационального общения. Теперь эстонцам с узбеками вообще говорить не о чем, а если они и пересекутся в какой-нибудь точке космополитического мира, если захотят что-нибудь обсудить, то, скорее всего, используют английский.
Сила языка сегодня определяется не только и не столько социальной или культурной традицией, сколько реальной экономической и политической мощью его носителей. Сравните ВВП ведущих стран, население которых считает родным английский, с ВВП России и территорий, где говорят преимущественно по-русски, — и все станет понятно.
Когда русскоязычное население Латвии отстаивает уроки русского языка в школах, это уже почти то же самое, что борьба нивхов за сохранение своего наречия. В практической жизни, в карьере жителям Латвии объективно нужнее латышский, но прежде всего — английский, как один из языков Евросоюза.
Россия уже почти стала политической провинцией и может превратиться в провинцию культурную, если в нашей культуре окончательно победит технология и эстетика «ночных» и «дневных дозоров». Именно в этой провинциальности причины постепенного угасания мирового значения одного из самых красивых, тонких, умных и разнообразных языков, которые когда-либо создавал человек, — русского. Русский язык становится узким, потому что очевидно сужается пространство политического, экономического, культурного влияния его носителей. Русский язык больше не является обязательным средством овладения самыми передовыми идеями и технологиями, зарабатывания миллиардов долларов (а не рублей, кстати).
Россия больше не мир, потому и русский язык перестает быть мировым.
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
