Архивная публикация 2002 года: "В погоне за твердым рублем"

Россия редко жила по средствам. Ее правители то затевали масштабные реформы, то, не довершив их, бросались воевать. Спасти страну от катастроф на крутых поворотах истории пытались несколько поколений российских министров финансов.Немец -- сразу видно

В истории российской финансовой системы наблюдается примечательная закономерность. Все эпохи реформ сопровождались инфляцией, падением курса государственных ценных бумаг и тому подобными прелестями.Относительная финансовая стабилизация наступала, когда начинали сказываться плоды реформ, но тогда у власти уже находились цари-консерваторы. Такой цикл наблюдался в России весь ХIХ век. Александр I, начавший свое царствование с реформирования всего государственного организма, а потом с головой ушедший во внешнюю политику, привел государственные финансы на грань краха. Так что последствия правления импульсивного и эмоционального царя пришлось исправлять его брату, прагматику Николаю I.

На протяжении большей части правления Николая I должность министра финансов занимал граф Егор Францевич Канкрин. Он совершенно не соответствовал установившемуся в общественном сознании образу николаевского министра. Немец по происхождению, образованный человек, знакомый с новейшими европейскими достижениями в науке о финансах, общественный деятель, основатель Технологического института в Петербурге, Канкрин отнюдь не был косным и консервативным сановником. Но зато был несговорчив. После его смерти император вспоминал: "бывало придет ко мне Канкрин, греет у камина спину и на всякое мое слово говорит: нельзя, Ваше Величество, никак нельзя".

Именно Канкрин задумал и провел реформу, целью которой была стабилизация курса национальной валюты. Бумажные деньги (ассигнации) тогда в России ходили наряду с металлическими, однако нерасчетливая эмиссионная политика привела к их обесцениванию. Причем одновременно существовало сразу три курса бумажного рубля. Один, "вексельный", действовал при расчетах с иностранными торговцами и обмене рублей на иностранную валюту. Другой, устанавливаемый государством, назывался "податным" -- исходя из него платились налоги. Третий, "счетный", использовался во всех сделках внутри страны. Помимо простого неудобства такая система, порождавшая массу злоупотреблений, на корню подрывала доверие к российскому рублю. Наконец, следствием финансовой нестабильности было активное использование иностранной монеты во внутренних расчетах -- аналог современной долларизации. А ввоз этой монеты в Россию стал для многих прибыльным бизнесом.

Первым шагом Канкрина стало введение в июне 1839 года фиксированного курса ассигнаций. Курс этот был единым для всех коммерческих сделок и расчетов казны с населением. Уже одна эта мера способствовала сокращению разного рода торговых махинаций. А вскоре по распоряжению министра финансов в России была выпущена новая денежная единица, получившая название "депозитки". "Депозитка" ходила наравне с ассигнациями и выдавалась всем желающим в обмен на звонкую монету и драгоценные металлы в слитках. Монеты и слитки оставались на хранении в государственном казначействе, причем было объявлено, что по первому требованию владельца он может произвести обратный обмен.

Поскольку металлические деньги в обращении были крайне неудобны, а государству в те годы было принято доверять, желающих появилось множество. Уже через несколько месяцев после введения "депозиток" в государственных хранилищах скопилось более 25 млн рублей в монете и драгоценных металлах, а в течение одного 1842 года к этому добавилось еще 12 млн.

Имея такой резерв, можно было совершать следующий шаг -- введение единого кредитного билета вместо ассигнаций и депозиток, который свободно обменивался бы на звонкую монету. Канкрин понимал, что введение единого кредитного билета было бы логичным завершением его реформы. Но в то же время министр финансов опасался, что решение введет его преемников в соблазн включать печатный станок для латания дыр в бюджете.

Поэтому на этот шаг он пошел лишь под давлением императора. Николай I лично подготовил две записки, в которых предлагал в течение пяти лет выкупить все ассигнации по установленному государством в 1839 году курсу и заменить все депозитки по мере их поступления в казну кредитными билетами единого образца. Осторожный Канкрин пытался спорить, но напрасно.

Спроектированная царем финансовая операция прошла вполне успешно. Более того, после отчисления из государственного запаса драгоценных металлов суммы, необходимой для текущего обмена, его остаток, торжественно перевезенный на хранение в Петропавловскую крепость, составил приблизительно 66 млн. рублей.

Путем проб и ошибок

Устойчивый курс погубила политическая авантюра. Российское руководство, начиная в 1853 году новую войну с Турцией, допустило просчет и вместо столкновения с одним слабым противником оказалось лицом к лицу с коалицией сильнейших европейских государств. Финансовая система, успешно работавшая в мирное время, не выдержала испытания большой войной. Как и предполагал Канкрин, печатный станок был пущен на полную мощность.

Строившееся в течение нескольких лет финансовое здание рухнуло. Если в 1854 году в обращении находилось кредитных билетов на сумму 311 млн рублей, а запас драгоценных металлов составлял 123 млн. рублей, то к 1858 году цифры эти составили соответственно 780 и 119 млн. Размен бумажных денег на серебро был ограничен, курс их, как и следовало ожидать, упал. Кроме того, правительство, пытаясь добиться притока инвестиций в экономику, понизило процентные ставки по вкладам в государственных кредитных учреждениях. Капиталы, хранившиеся в них, начали стремительно перетекать в другие сектора. Причем правительство, не готовое к такому быстрому оттоку, не сумело вовремя вернуть свой долг перед государственными банками, составлявший более 500 млн рублей. Результатом стал банковский кризис.

К этому надо еще добавить отрицательное сальдо торгового баланса и отток капиталов за границу. Последнее было прямо связано с либерализацией политического режима. Если Николай I в последние годы своего правления практически полностью запретил своим подданным выезд за границу, то Александр II, напротив, снял все ограничения этого рода. Истосковавшиеся по Европе граждане ринулись за кордон, причем повезли с собой значительные денежные суммы. Наконец, преемники Канкрина на посту министра финансов, Петр Федорович Брок и Александр Максимович Княжевич, были куда более сговорчивы, чем их выдающийся предшественник. "Приятные во всех отношениях" министры, не отказывавшие лоббистам в выделении требуемых сумм, окончательно добили российские финансы.

Михаил Христофорович Рейтерн, занявший должность министра финансов в 1862 году, поставил главной целью своей деятельности повышение курса бумажного рубля и восстановление свободного его обмена на звонкую монету. Он начал с того, что взял за границей громадный заем в 15 млн фунтов стерлингов (150 млн рублей серебром) и объявил о начале обмена кредитных билетов.

Рейтерн планировал начать выкуп кредитных билетов по низкому курсу, сократив таким образом объем не обеспеченной драгоценными металлами денежной массы, а в дальнейшем постепенно повышать курс и в итоге привести его к паритетному. Однако эти планы он сразу же сделал достоянием широкой общественности. В опубликованном объявлении о начале размена бумажных денег указывалось, в какие сроки и на сколько правительство намерено повышать курс. Финансовый рынок такой ошибки не простил. Биржевые игроки мгновенно скупили кредитные билеты по низкому курсу, выждали, пока правительство его повысило, и обменяли затем бумажные рубли на золото и серебро. Заграничный займ осел в карманах финансовых спекулянтов, а государственный запас звонкой монеты сократился более чем вдвое. От отставки Рейтерна спасло только начавшееся в 1863 году польское восстание и связанные с ним приготовления на случай большой европейской войны.

О пользе железных дорог

После первой неудачи Рейтерн не отказался от своих планов повышения курса бумажного рубля. Но решил зайти с другой стороны и добиться повышения положительного внешнеторгового сальдо. Главным предметом российского экспорта в те времена был хлеб, и министр финансов, чтобы увеличить его вывоз, инициировал масштабное железнодорожное строительство.

История российских железных дорог -- отдельная тема. Здесь достаточно лишь сказать, что Рейтерн и в этой сфере шел путем проб и ошибок. Учредители созданного по инициативе Рейтерна Главного общества постройки железных дорог в России, первой коммерческой структуры, которой правительство доверило железнодорожное строительство, попросту растратили капитал, собранный при размещении акций под государственную гарантию. Однако министр финансов не только не лишился своего поста, но благодаря своему влиянию на императора продолжал играть ведущую роль в деле постройки железных дорог, оттеснив на второй план даже министра путей сообщения.

Эффективный механизм привлечения иностранных капиталов к железнодорожному строительству в итоге все же был найден. Уже в начале 1870-х годов дороги, связавшие крупнейшие районы производства зерна с торговыми портами на Черном море и Балтике, позволили увеличить вывоз хлеба в несколько раз. Экономность Рейтерна также стала давать свои плоды. К 1873 году его борьба с бюджетным дефицитом наконец увенчалась успехом, а через два года министр финансов свел бюджет с профицитом.

Оздоровлению государственных финансов способствовали и реформы, проведенные в 1862 -- 1866 годах: введение принципа единства кассы, предполагавшего ликвидацию отдельных бюджетов министерств и сосредоточение контроля над расходованием всех государственных средств в руках министра финансов, новая процедура принятия бюджета, согласно которой этот документ должен был проходить утверждение в Государственном совете, создание системы контроля над расходованием бюджетных средств. Кроме того, с 1862 года бюджет публиковался, что способствовало укреплению доверия к российским государственным ценным бумагам на европейском финансовом рынке.

Во многом благодаря усилиям министра финансов в России зародилась система частных кредитных учреждений, обеспечивших подъем экономики в 1870-х годах (Государственный банк, заменивший обанкротившиеся государственные кредитные учреждения, был создан еще в 1860 году).

Тем не менее Рейтерну не удалось добиться его главной цели -- восстановления свободного обмена бумажного рубля на серебро. Этому помешала новая война с Турцией. Александр II в 1877 году был вынужден пойти на поводу у общественного мнения, требовавшего защитить братьев-славян на Балканах. Министр финансов, прекрасно осознававший, какие последствия для русских финансов повлечет за собой война, в прямом смысле слова на коленях умолял императора не начинать ее.

Когда войска все же были двинуты за Дунай, Рейтерн не стал громко хлопать дверью. Он остался на своем посту до тех пор, пока война не кончилась, причем приложил все усилия к тому, чтобы обеспечить нормальное функционирование финансовой системы государства в военное время. Однако как только наступил мир, он ушел в отставку.

Ценой голода

Эпоха Великих реформ Александра II была неблагоприятной для российской экономики. Как это часто бывает, сам реформатор не успел воспользоваться плодами своих трудов. Положительное влияние преобразований на жизнь страны сказалось спустя десятилетия после их проведения. Взрывной рост российской экономики при Александре III и Николае II, который стал возможным благодаря отмене крепостного права в России, позволил создать в России финансовую систему, основанную на твердом рубле.

Создание ее неотделимо от имен двух министров финансов Российской империи -- Ивана Алексеевича Вышнеградского и Сергея Юльевича Витте. Вышнеградский, сын провинциального священника, профессор Технологического института, биржевой игрок, глава акционерного общества Юго-западной железной дороги, был назначен на должность министра финансов в 1887 году. Первые шаги нового министра были направлены на ликвидацию бюджетного дефицита. В частности, Вышнеградский значительно ужесточил порядок сбора налогов, увеличил некоторые косвенные налоги.

Другим элементом политики Вышнеградского был курс на повышение положительного сальдо торгового баланса. Высокие импортные пошлины, введенные по его инициативе, преследовали, наряду со стремлением защитить национальную промышленность, именно эту цель. Одновременно Вышнеградский всячески поощрял экспорт продукции сельского хозяйства, причем для этого экспорта были созданы настолько благоприятные условия, что это в итоге привело к дефициту зерна внутри страны и страшному голоду в 1891 и 1892 годах. Позицию свою по вопросу о вывозе продовольствия министр финансов выражал недвусмысленно: "Сами не будем есть, но будем вывозить".

Жесткая политика Вышнеградского с финансовой точки зрения оказалась весьма успешной. За те пять лет, что он руководил министерством, доходная часть российского бюджета увеличилась более чем на 200 млн рублей и составила около 1,1 млрд., причем бюджет сводился с профицитом. Опыт, приобретенной на бирже (министр организовывал операции на европейских финансовых рынках с целью укрепить курс российских государственных ценных бумаг) помог Вышнеградскому добиться реструктуризации российского внешнего долга с понижением процентной ставки. Наконец, он сумел создать государственный золотой запас, составивший к моменту его отставки около 500 млн рублей.

Золотой мост

Наличие золотого запаса и дало возможность преемнику Вышнеградского Сергею Юльевичу Витте провести полномасштабную денежную реформу и добиться того, к чему тщетно стремились все его предшественники, начиная с Рейтерна -- восстановить свободный обмен бумажного рубля на драгоценные металлы.

Витте готовился к реформе осторожно и тщательно. Министерство финансов для начала установило жесткий контроль над российскими частными банками, пригрозив им лишением права на финансовые операции за спекуляцию на курсе рубля. Был усилен контроль за вывозом и ввозом капитала, ограничена биржевая деятельность российских представительств иностранных банков. Затем, заручившись поддержкой Николая II, Витте приступил непосредственно к реформе.

Указ, предусматривавший введение свободного обмена бумажных рублей на золото, был издан в 1897 году в обход устоявшейся к тому времени законодательной процедуры, без предварительного согласования в Государственном совете. У Витте было слишком много противников в среде высшей бюрократии, и следование обычному законодательному порядку могло поставить крест на реформе. Согласно указу курс бумажного рубля по отношению к золотому устанавливался на уровне 100 к 66 2/3. Одновременно на 1/3 понижался вес золотого рубля. Девальвация позволила избежать ловушки, в которую попадали предшественники Витте, пытавшиеся вводить свободный обмен кредитных рублей на драгоценные металлы, -- сокращения денежной массы. Курс бумажных денег стал твердым, но вместе с тем к денежному голоду это не привело.

Однако главной целью реформы министр финансов считал не установление стабильного курса бумажного рубля. Планы его шли гораздо дальше. Как рассчитывал Витте, введение финансовой системы, основанной на золотом монометаллизме (а именно такая система существовала тогда в развитых европейских странах) создало бы благоприятные условия для притока в Россию иностранных капиталов. Министр финансов называл твердый рубль "золотым мостом", перекинутым из богатых стран в Россию. Расчеты эти оправдались и приток иностранных инвестиций в Россию после 1897 года существенно вырос. Реализовать это преимущество новой финансовой системы полностью помешало только то, что Витте не сумел добиться снятия большинства ограничений на вложения иностранного капитала, действовавших в России.

Тогда в стране тоже хватало борцов с "распродажей Родины".

ЮРИЙ ЗВОНАРЕВ