Архивная публикация 2001 года: "Великая репрессия"
Истекает третья неделя со дня самого дерзкого в мировой истории террористического акта. На Манхэттене улеглась пыль, траур по жертвам трагедии завершен, списки пропавших без вести официально стали списками погибших. Виновные объявлены, цели для удара возмездия определены, военная машина США заработала. Средства массовой информации изо всех сил уводят общественное внимание в сторону примитивной схемы "удар -- ответный удар". А между тем в день трагедии показалось, что под воздействием шока мир озарился некими новыми мыслями о своем настоящем и будущем, и всякий оратор начинал тогда свою речь фразой: "Мир стал иным". Так ли это?Карт-бланш
Немецкий философ Теодор фон Адорно, когда всему миру открылись зверства нацистов, сказал слова, ставшие крылатыми: "После Освенцима невозможно писать стихи". То есть нельзя их писать, потеряв веру в человека и человечество, а Освенцим сильно раздвинул рамки привычных представлений о том, на какое зло способен человек.
Что-то вроде этих знаменитых слов просилось на язык и в первые дни после американской трагедии: увидев кадры гибели WTC, решительно невозможно было дальше верить в устойчивость, разумность и нравственную оправданность существующего миропорядка. От эмоционального потрясения и родилась фраза о том, что мир стал иным, из того же источника и вторая, столь же часто произносимая после событий фраза: "Мир должен объединиться для борьбы с этим злом". Третья популярная идея тех дней -- мир отчетливо раскололся на Север и Юг, и теракты надо воспринимать как начало войны голодного Юга против зажравшегося Севера, начало гибельного столкновения цивилизаций.
Раскол и объединение сразу как-то плохо уживались в одной голове, и потому в реальности мир объединился прежде всего в страхе: одна его часть -- в страхе перед невидимыми и неуловимыми террористами, другая -- в страхе перед "большим молотком" американского возмездия. Американцы в первом порыве ярости могли ведь шмальнуть крылатой ракетой куда угодно. От страха даже старый лис Ясир Арафат нацедил перед камерами стакан своей экс-террористической крови и в одночасье сделал то, чего от него добивались годами, -- утихомирил кровопролитие в Палестине. И только чеченские отморозки, которым терять уже нечего, пошли в эти дни на обострение.
Формально практически все страны мира выразили свое сочувствие Соединенным Штатам и свою готовность внести посильный вклад в борьбу с терроризмом. Эта дипломатическая риторика, впрочем, мало кого обманывает, а создание реальной Международной коалиции идет как-то странно: на деле в нее входят пока ровным счетом две страны -- сами США и всегда примыкающая к ним Великобритания. И даже не очень понятно, по какой причине: или Штаты как-то особенно неласково в нее приглашают, или у приглашаемых очень серьезные резоны против вступления. На правду больше похоже первое предположение, а это означает, что мышление американских политиков изменилось мало и роль единственного мирового жандарма их по-прежнему прельщает. На фасаде этой политики значится "цивилизованный мир против международного терроризма", а на деле получается "Соединенные Штаты против своего обидчика Усамы бен Ладена и укрывающих его талибов" (а в уме, может быть, и вовсе Иран, Ирак или другие нефтедобывающие страны).
То есть Америке болезненно необходимо именно сейчас показать, кто в мире хозяин, а президенту Бушу -- как можно быстрее "отчитаться перед избирателями".
Это очень узнаваемо. А в соединении с залихватским и граничащим с безответственностью "Кто не с нами, тот против нас" -- даже и небезопасно. Ведь если американцам удастся быстро "замочить" талибов, в очередь "на исправление" тут же встанет кто-то еще, а другие страны не столь удачно изолированы от остального мира, как Афганистан. Да и здесь американцы сильно рискуют дестабилизировать своего старого союзника в регионе -- Пакистан, у которого уже есть ядерное оружие. И можно только догадываться, с каким напряженным интересом за всем этим процессом будет наблюдать давний противник Пакистана Индия, ядерное оружие у которой тоже есть.
Словом, мир дает сейчас Америке карт-бланш -- не может не дать, потому что ярость супердержавы должна быть как-то реализована, но что из всего этого выйдет, не знает никто, в том числе и потому, что в реальности нет пока никакой международной коалиции против терроризма -- нет для ее создания необходимой степени доверия между странами и народами, и Штаты борются с терроризмом как со своим внутренним врагом, но на чужой территории. О правовом обеспечении этой акции никто даже всерьез не задумывается.
При этом мало кто сомневается в том, что разгром талибов и уничтожение бен Ладена ничуть не остудит горячие головы террористов, базирующихся в Алжире, Египте или Курдистане, а "угнетенные исламские массы" долго будут слагать и петь про погибших песни -- примерно как русский народ до сих поет песни про террориста Стеньку Разина. А четыреста с лишним лет, между прочим, прошло.
И еще -- вряд ли американские военные корреспонденты привезут из Афганистана телекадры, способные вытеснить из сознания нации зрелище рушащихся башен WTC. В медийном смысле день 11 сентября не будет отомщен даже сотней картинок с глинобитными развалинами террористических баз. А небоскребов в Афганистане нет.
Чистилище
Хотя, конечно, сокрушение талибов -- дело во многих смыслах благое. Страна, во главе которой стоят фанатики, сначала сама впадает в дикость, потом пытается втащить туда же сопредельные государства. Такую агрессивную опухоль лучше своевременно вырезать, благо представился достойный повод. К тому же хотя бы на время несколько оскудеет наркотраффик (потом-то нищие афганцы все равно вернутся к прибыльному делу, и контролировать их будет не проще, чем какой-нибудь Медельинский картель).
Однако в любом случае удар по Афганистану (и любой следующий "удар") не есть полноценный ответ международному терроризму. Разгром талибов вряд ли повысит степень безопасности Америки и всего "цивилизованного мира". Военные операции любого масштаба -- это лечение всего лишь наиболее откровенных симптомов тяжелой болезни, но не ее причин.
А чтобы вылечить нищету мирового Юга, даже у богатого Севера не хватит денег, и даже, может быть, не денег не хватит, а идеализма и терпения, чтобы научить развивающиеся страны этими деньгами пользоваться. Нужен какой-то новый, фантастический, решительно непредставимый в нынешних условиях "гуманистический колониализм".
Сейчас иммигранты со всего мирового Юга едут в Америку и Европу и довольно быстро там цивилизуются, адаптируются и даже ассимилируются. Но вот чтобы европейцы и американцы в массовом порядке поехали в свои бывшие колонии не с целью извлечения из них прибыли, а с целью бескорыстного насаждения цивилизации -- это чистая фантастика. К тому же и планета у нас не резиновая: рост потребления на Юге быстро приведет либо к истощению всех земных ресурсов, либо заставит северян (как более богатых и "сознательных") пропорционально сокращать свой уровень потребления -- а это кому же понравится?
Вот и получается, что современное "цивилизованное человечество" для реального решения проблемы международного терроризма не достигло пока ни потребного уровня альтруизма, ни необходимой степени жестокости. Потому что второй радикальный способ решения проблемы -- геноцид.
Так что вышедшее из ада и по-прежнему недостойное рая "цивилизованное человечество" пребывает в чистилище, то есть обречено на промежуточные решения.
И потому самая главная борьба с терроризмом развернется не на Ближнем и Среднем Востоке, не в Северной Африке, а внутри самого западного мира. Можно с уверенностью сказать, что забота западного человека о своей безопасности станет таким же повальным увлечением, как его нынешние волнения по поводу собственного здоровья. На средствах индивидуальной защиты (противогазах, бронежилетах и т.д.) будут сделаны немалые деньги. Большая или меньшая уязвимость или защищенность от терроризма той или иной страны, города, предприятия, отеля, дороги, дома станут откровенно входить в их стоимость и инвестиционную привлекательность -- словом, безопасностью на Западе еще по привычке и поторгуют, ее быстро сделают предметом потребления. Можно побиться об заклад, что сейчас в рекламных отделах всех крупных фирм тысячи умных голов напряженно думают, каким образом можно связать выпускаемый фирмой товар с идеей безопасности.
Новая безопасность
Идея безопасности (принципиально новой безопасности, потому что враг теперь везде) овладеет не только массами, но и национальными правительствами всех "цивилизованных стран". В чем мир действительно стал за эти недели иным, так это в том, что практически все пришли к пониманию относительной новизны нависшей над миром опасности, а значит -- к пониманию неэффективности всех прежних механизмов защиты против нового противника. Международные договоры, авианосцы, системы ПВО и все прочее, изобретенное для отпора внешнему врагу, бессильно против одиночки-камикадзе с пробиркой смертельного вируса в кармане.
Давным-давно известно: чем та или иная структура сложней, тем она уязвимей для внешнего воздействия и тем больше в ней внутреннего напряжения. Современная постиндустриальная цивилизация настолько сложна, что и без всяких террористов время от времени взрывается, то есть достаточно опасна для человечества, а уж о ее уязвимости и говорить излишне -- слишком много коммуникаций, которые легко порвать, слишком много жизненно важных узлов, которые можно уничтожить, вызвав "эффект домино" и неуправляемый хаос.
Поставить и содержать на каждом километре любого трубопровода -- хоть нефтяного, хоть газового, хоть просто водопровода -- специальный пост охраны нереально. Всю инфраструктуру более или менее развитой страны держать под постоянным полицейским контролем практически невозможно -- и в этом быстро убедятся все, кто попытается встать на этот путь защиты от террористической угрозы.
Словом, до всех довольно быстро дойдет, что контролировать людей (а потенциально опасен в сложившейся ситуации может быть всякий) дешевле и эффективней, чем тупо караулить коммуникации и сажать агентов в каждый самолет.
Запад по праву гордится своими гражданскими свободами, своим уважением к частной жизни граждан, своей демократией и прочими неоспоримыми либеральными установлениями. Но параллельно с развитием свобод на Западе шел и еще один процесс -- процесс накопления самой разной информации (в том числе и очень конфиденциальной) о частных лицах, даже самых обычных, никогда не попадавших в сферу внимания полиции или спецслужб. Западный человек множество раз в своей жизни подробно "просвечивается" -- ну, например, становясь клиентом банка (а трудно сыскать на Западе человека, который не был бы клиентом банка), или поступая на работу, или заполняя налоговую декларацию. На каждого жителя Европы и Америки где-то существует досье, и не одно, и составить из них монументальную базу данных при современном уровне компьютеризации -- не бином Ньютона. А там, где тотальный контроль (за частной жизнью и за финансами), всегда есть возможность и соблазн манипулирования, управления поведением человека. Хватит ли у Запада ума не пойти слишком далеко по этому пути -- Бог весть.
Вот ведь очень характерно, что наряду с сообщениями о мобилизации резервистов и о перемещениях авианосцев из Штатов в эти дни приходили и противоречивые сведения о разнообразных посягательствах на базовые свободы -- говорилось чуть ли не о возможности введения в Америке общегражданских паспортов, идентификационных карточек с отпечатками пальцев и даже "прописки" в советском смысле этого понятия. Так это или не так, но даже из этих сообщений видно, что административная мысль бурно работает в указанном направлении.
Уже откровенно -- под предлогом военного времени и сопутствующей ему секретности -- нарушается право американцев на свободный доступ к информации. Редакторам телеканалов и газет даются рекомендации, какие темы нежелательно затрагивать. Уже разосланы по радиостанциям списки песен, которые "не рекомендуются" владельцами к трансляции. Радиостанции вроде бы вольны внять или не внять этим рекомендациям, но вряд ли пойдут против воли своих боссов. А в списках "не рекомендованных", между прочим, практически вся антивоенная рок-классика 60--70-х годов, вплоть до знаменитой "Bloowin' the Wind" Боба Дилана. Это как-то совсем уже по-советски: Америка в патриотическом порыве готовится к долгой и праведной войне против международного терроризма и потому ей вредно слушать антивоенные песни времен Вьетнама!
Такие приметы тихой, ползучей "тоталитаризации" Америки потихоньку накапливаются. Хорошо, если это всего лишь гримасы военного времени. Но вот ведь в чем штука: военное время объявлено в Америке на неопределенно долгий срок и специфическая административная "мобилизация" общества будет идти параллельно с мобилизацией резервистов.
Все эти процессы так или иначе скажутся на самом качестве американской демократии. Демократия и сама-то в себе заключает некий парадокс и противоречие ("Профиль" уже писал об этом -- см. N28, 2000), а в чрезвычайные времена вообще очень мешает и провоцирует на свое ограничение или всякие обходные маневры. Такое в Штатах, в сущности, уже происходит. Ведь указ президента Буша о замораживании счетов Усамы бен Ладена и еще почти тридцати организаций, названных террористическими (никакого судебного решения об этом, насколько можно понять, не было), -- действие, предпринятое в обход существующей системы и посягающее на святая святых западного мироустройства -- на неприкосновенность частной собственности. Подобные известия приходят и из Европы. А конгресс США готовит законопроект, по которому можно будет проверять все иностранные депозиты свыше $ 1 млн.
Это, кстати, еще и прецедент, который заставляет задуматься вот о чем. Похоже, что под шумок большой войны с международным терроризмом пройдут локальные войны в несколько иной плоскости -- так, например, у мировой бюрократии появляется шанс вернуть себе часть власти, захваченной мировым бизнесом. Процессы глобализации явно начали было отодвигать со сцены национальные правительства, крупным корпорациям границы и местная бюрократия только мешали. А тут вдруг мировой кризис, терроризм, про глобализацию все как-то резко забыли, но зато снова востребовано государство с его силовыми механизмами, спецслужбами, армией. Государство усиливается, и у него появляются чрезвычайные рычаги для давления на бизнес. В самом деле: если можно указом президента США, без всякого судебного решения, заморозить банковские счета одного миллионера, то почему эту же операцию нельзя проделать с другими? Механизмы здесь могут быть до чрезвычайности просты. Ну, предположим, некая крупная фирма в рамках своей благотворительной программы спонсирует -- в числе десятков других -- какую-нибудь невинную Ассоциацию ветеранов-кактусоводов. И вдруг выясняется, что один из членов этой Ассоциации в чем-то таком террористическом замешан -- не то его видели рядом с местом взрыва, не то у него вероисповедание подозрительное. Словом, арест счетов, а пока суд да дело -- фирма терпит ощутимые убытки.
Все это, конечно, шутки, но уже не шутя можно сказать, что в перспективе просматривается -- вместо глобализации мировой экономики -- глобализация мировых спецслужб. В данной ситуации она, скорее всего, необходима и полезна, но спецслужбы есть спецслужбы -- их чрезмерное влияние на формирование нового миропорядка может быть опасным.
Короче говоря, выводы из всего этого напрашиваются какие-то малоутешительные. Ясно, в сущности, только одно: 11 сентября человечеству был преподан очень масштабный урок и в ответ был ощутим некий всплеск мировой энергии. Энергия была объединяющая -- мир был искренне устрашен увиденным и как бы раскрылся для восприятия каких-то новых мыслей. В сущности ведь показано было, насколько мир един -- един в своей беззащитности перед злом. Повеяло было катарсисом, нравственным просветлением, но настроение первых дней как-то удивительно быстро испарилось, энергия ушла в песок, чиновники всех стран потянули одеяло на себя, и миллионы людей с облегчением возвратились в роль телезрителей, которые с нетерпением ждут, когда же им наконец покажут захватывающий сериал под названием "Операция возмездия".
В данном конкретном случае хорошо было бы оказаться несправедливым к цивилизованному человечеству.
Истекает третья неделя со дня самого дерзкого в мировой истории террористического акта. На Манхэттене улеглась пыль, траур по жертвам трагедии завершен, списки пропавших без вести официально стали списками погибших. Виновные объявлены, цели для удара возмездия определены, военная машина США заработала. Средства массовой информации изо всех сил уводят общественное внимание в сторону примитивной схемы "удар -- ответный удар". А между тем в день трагедии показалось, что под воздействием шока мир озарился некими новыми мыслями о своем настоящем и будущем, и всякий оратор начинал тогда свою речь фразой: "Мир стал иным". Так ли это?Карт-бланш
Немецкий философ Теодор фон Адорно, когда всему миру открылись зверства нацистов, сказал слова, ставшие крылатыми: "После Освенцима невозможно писать стихи". То есть нельзя их писать, потеряв веру в человека и человечество, а Освенцим сильно раздвинул рамки привычных представлений о том, на какое зло способен человек.
Что-то вроде этих знаменитых слов просилось на язык и в первые дни после американской трагедии: увидев кадры гибели WTC, решительно невозможно было дальше верить в устойчивость, разумность и нравственную оправданность существующего миропорядка. От эмоционального потрясения и родилась фраза о том, что мир стал иным, из того же источника и вторая, столь же часто произносимая после событий фраза: "Мир должен объединиться для борьбы с этим злом". Третья популярная идея тех дней -- мир отчетливо раскололся на Север и Юг, и теракты надо воспринимать как начало войны голодного Юга против зажравшегося Севера, начало гибельного столкновения цивилизаций.
Раскол и объединение сразу как-то плохо уживались в одной голове, и потому в реальности мир объединился прежде всего в страхе: одна его часть -- в страхе перед невидимыми и неуловимыми террористами, другая -- в страхе перед "большим молотком" американского возмездия. Американцы в первом порыве ярости могли ведь шмальнуть крылатой ракетой куда угодно. От страха даже старый лис Ясир Арафат нацедил перед камерами стакан своей экс-террористической крови и в одночасье сделал то, чего от него добивались годами, -- утихомирил кровопролитие в Палестине. И только чеченские отморозки, которым терять уже нечего, пошли в эти дни на обострение.
Формально практически все страны мира выразили свое сочувствие Соединенным Штатам и свою готовность внести посильный вклад в борьбу с терроризмом. Эта дипломатическая риторика, впрочем, мало кого обманывает, а создание реальной Международной коалиции идет как-то странно: на деле в нее входят пока ровным счетом две страны -- сами США и всегда примыкающая к ним Великобритания. И даже не очень понятно, по какой причине: или Штаты как-то особенно неласково в нее приглашают, или у приглашаемых очень серьезные резоны против вступления. На правду больше похоже первое предположение, а это означает, что мышление американских политиков изменилось мало и роль единственного мирового жандарма их по-прежнему прельщает. На фасаде этой политики значится "цивилизованный мир против международного терроризма", а на деле получается "Соединенные Штаты против своего обидчика Усамы бен Ладена и укрывающих его талибов" (а в уме, может быть, и вовсе Иран, Ирак или другие нефтедобывающие страны).
То есть Америке болезненно необходимо именно сейчас показать, кто в мире хозяин, а президенту Бушу -- как можно быстрее "отчитаться перед избирателями".
Это очень узнаваемо. А в соединении с залихватским и граничащим с безответственностью "Кто не с нами, тот против нас" -- даже и небезопасно. Ведь если американцам удастся быстро "замочить" талибов, в очередь "на исправление" тут же встанет кто-то еще, а другие страны не столь удачно изолированы от остального мира, как Афганистан. Да и здесь американцы сильно рискуют дестабилизировать своего старого союзника в регионе -- Пакистан, у которого уже есть ядерное оружие. И можно только догадываться, с каким напряженным интересом за всем этим процессом будет наблюдать давний противник Пакистана Индия, ядерное оружие у которой тоже есть.
Словом, мир дает сейчас Америке карт-бланш -- не может не дать, потому что ярость супердержавы должна быть как-то реализована, но что из всего этого выйдет, не знает никто, в том числе и потому, что в реальности нет пока никакой международной коалиции против терроризма -- нет для ее создания необходимой степени доверия между странами и народами, и Штаты борются с терроризмом как со своим внутренним врагом, но на чужой территории. О правовом обеспечении этой акции никто даже всерьез не задумывается.
При этом мало кто сомневается в том, что разгром талибов и уничтожение бен Ладена ничуть не остудит горячие головы террористов, базирующихся в Алжире, Египте или Курдистане, а "угнетенные исламские массы" долго будут слагать и петь про погибших песни -- примерно как русский народ до сих поет песни про террориста Стеньку Разина. А четыреста с лишним лет, между прочим, прошло.
И еще -- вряд ли американские военные корреспонденты привезут из Афганистана телекадры, способные вытеснить из сознания нации зрелище рушащихся башен WTC. В медийном смысле день 11 сентября не будет отомщен даже сотней картинок с глинобитными развалинами террористических баз. А небоскребов в Афганистане нет.
Чистилище
Хотя, конечно, сокрушение талибов -- дело во многих смыслах благое. Страна, во главе которой стоят фанатики, сначала сама впадает в дикость, потом пытается втащить туда же сопредельные государства. Такую агрессивную опухоль лучше своевременно вырезать, благо представился достойный повод. К тому же хотя бы на время несколько оскудеет наркотраффик (потом-то нищие афганцы все равно вернутся к прибыльному делу, и контролировать их будет не проще, чем какой-нибудь Медельинский картель).
Однако в любом случае удар по Афганистану (и любой следующий "удар") не есть полноценный ответ международному терроризму. Разгром талибов вряд ли повысит степень безопасности Америки и всего "цивилизованного мира". Военные операции любого масштаба -- это лечение всего лишь наиболее откровенных симптомов тяжелой болезни, но не ее причин.
А чтобы вылечить нищету мирового Юга, даже у богатого Севера не хватит денег, и даже, может быть, не денег не хватит, а идеализма и терпения, чтобы научить развивающиеся страны этими деньгами пользоваться. Нужен какой-то новый, фантастический, решительно непредставимый в нынешних условиях "гуманистический колониализм".
Сейчас иммигранты со всего мирового Юга едут в Америку и Европу и довольно быстро там цивилизуются, адаптируются и даже ассимилируются. Но вот чтобы европейцы и американцы в массовом порядке поехали в свои бывшие колонии не с целью извлечения из них прибыли, а с целью бескорыстного насаждения цивилизации -- это чистая фантастика. К тому же и планета у нас не резиновая: рост потребления на Юге быстро приведет либо к истощению всех земных ресурсов, либо заставит северян (как более богатых и "сознательных") пропорционально сокращать свой уровень потребления -- а это кому же понравится?
Вот и получается, что современное "цивилизованное человечество" для реального решения проблемы международного терроризма не достигло пока ни потребного уровня альтруизма, ни необходимой степени жестокости. Потому что второй радикальный способ решения проблемы -- геноцид.
Так что вышедшее из ада и по-прежнему недостойное рая "цивилизованное человечество" пребывает в чистилище, то есть обречено на промежуточные решения.
И потому самая главная борьба с терроризмом развернется не на Ближнем и Среднем Востоке, не в Северной Африке, а внутри самого западного мира. Можно с уверенностью сказать, что забота западного человека о своей безопасности станет таким же повальным увлечением, как его нынешние волнения по поводу собственного здоровья. На средствах индивидуальной защиты (противогазах, бронежилетах и т.д.) будут сделаны немалые деньги. Большая или меньшая уязвимость или защищенность от терроризма той или иной страны, города, предприятия, отеля, дороги, дома станут откровенно входить в их стоимость и инвестиционную привлекательность -- словом, безопасностью на Западе еще по привычке и поторгуют, ее быстро сделают предметом потребления. Можно побиться об заклад, что сейчас в рекламных отделах всех крупных фирм тысячи умных голов напряженно думают, каким образом можно связать выпускаемый фирмой товар с идеей безопасности.
Новая безопасность
Идея безопасности (принципиально новой безопасности, потому что враг теперь везде) овладеет не только массами, но и национальными правительствами всех "цивилизованных стран". В чем мир действительно стал за эти недели иным, так это в том, что практически все пришли к пониманию относительной новизны нависшей над миром опасности, а значит -- к пониманию неэффективности всех прежних механизмов защиты против нового противника. Международные договоры, авианосцы, системы ПВО и все прочее, изобретенное для отпора внешнему врагу, бессильно против одиночки-камикадзе с пробиркой смертельного вируса в кармане.
Давным-давно известно: чем та или иная структура сложней, тем она уязвимей для внешнего воздействия и тем больше в ней внутреннего напряжения. Современная постиндустриальная цивилизация настолько сложна, что и без всяких террористов время от времени взрывается, то есть достаточно опасна для человечества, а уж о ее уязвимости и говорить излишне -- слишком много коммуникаций, которые легко порвать, слишком много жизненно важных узлов, которые можно уничтожить, вызвав "эффект домино" и неуправляемый хаос.
Поставить и содержать на каждом километре любого трубопровода -- хоть нефтяного, хоть газового, хоть просто водопровода -- специальный пост охраны нереально. Всю инфраструктуру более или менее развитой страны держать под постоянным полицейским контролем практически невозможно -- и в этом быстро убедятся все, кто попытается встать на этот путь защиты от террористической угрозы.
Словом, до всех довольно быстро дойдет, что контролировать людей (а потенциально опасен в сложившейся ситуации может быть всякий) дешевле и эффективней, чем тупо караулить коммуникации и сажать агентов в каждый самолет.
Запад по праву гордится своими гражданскими свободами, своим уважением к частной жизни граждан, своей демократией и прочими неоспоримыми либеральными установлениями. Но параллельно с развитием свобод на Западе шел и еще один процесс -- процесс накопления самой разной информации (в том числе и очень конфиденциальной) о частных лицах, даже самых обычных, никогда не попадавших в сферу внимания полиции или спецслужб. Западный человек множество раз в своей жизни подробно "просвечивается" -- ну, например, становясь клиентом банка (а трудно сыскать на Западе человека, который не был бы клиентом банка), или поступая на работу, или заполняя налоговую декларацию. На каждого жителя Европы и Америки где-то существует досье, и не одно, и составить из них монументальную базу данных при современном уровне компьютеризации -- не бином Ньютона. А там, где тотальный контроль (за частной жизнью и за финансами), всегда есть возможность и соблазн манипулирования, управления поведением человека. Хватит ли у Запада ума не пойти слишком далеко по этому пути -- Бог весть.
Вот ведь очень характерно, что наряду с сообщениями о мобилизации резервистов и о перемещениях авианосцев из Штатов в эти дни приходили и противоречивые сведения о разнообразных посягательствах на базовые свободы -- говорилось чуть ли не о возможности введения в Америке общегражданских паспортов, идентификационных карточек с отпечатками пальцев и даже "прописки" в советском смысле этого понятия. Так это или не так, но даже из этих сообщений видно, что административная мысль бурно работает в указанном направлении.
Уже откровенно -- под предлогом военного времени и сопутствующей ему секретности -- нарушается право американцев на свободный доступ к информации. Редакторам телеканалов и газет даются рекомендации, какие темы нежелательно затрагивать. Уже разосланы по радиостанциям списки песен, которые "не рекомендуются" владельцами к трансляции. Радиостанции вроде бы вольны внять или не внять этим рекомендациям, но вряд ли пойдут против воли своих боссов. А в списках "не рекомендованных", между прочим, практически вся антивоенная рок-классика 60--70-х годов, вплоть до знаменитой "Bloowin' the Wind" Боба Дилана. Это как-то совсем уже по-советски: Америка в патриотическом порыве готовится к долгой и праведной войне против международного терроризма и потому ей вредно слушать антивоенные песни времен Вьетнама!
Такие приметы тихой, ползучей "тоталитаризации" Америки потихоньку накапливаются. Хорошо, если это всего лишь гримасы военного времени. Но вот ведь в чем штука: военное время объявлено в Америке на неопределенно долгий срок и специфическая административная "мобилизация" общества будет идти параллельно с мобилизацией резервистов.
Все эти процессы так или иначе скажутся на самом качестве американской демократии. Демократия и сама-то в себе заключает некий парадокс и противоречие ("Профиль" уже писал об этом -- см. N28, 2000), а в чрезвычайные времена вообще очень мешает и провоцирует на свое ограничение или всякие обходные маневры. Такое в Штатах, в сущности, уже происходит. Ведь указ президента Буша о замораживании счетов Усамы бен Ладена и еще почти тридцати организаций, названных террористическими (никакого судебного решения об этом, насколько можно понять, не было), -- действие, предпринятое в обход существующей системы и посягающее на святая святых западного мироустройства -- на неприкосновенность частной собственности. Подобные известия приходят и из Европы. А конгресс США готовит законопроект, по которому можно будет проверять все иностранные депозиты свыше $ 1 млн.
Это, кстати, еще и прецедент, который заставляет задуматься вот о чем. Похоже, что под шумок большой войны с международным терроризмом пройдут локальные войны в несколько иной плоскости -- так, например, у мировой бюрократии появляется шанс вернуть себе часть власти, захваченной мировым бизнесом. Процессы глобализации явно начали было отодвигать со сцены национальные правительства, крупным корпорациям границы и местная бюрократия только мешали. А тут вдруг мировой кризис, терроризм, про глобализацию все как-то резко забыли, но зато снова востребовано государство с его силовыми механизмами, спецслужбами, армией. Государство усиливается, и у него появляются чрезвычайные рычаги для давления на бизнес. В самом деле: если можно указом президента США, без всякого судебного решения, заморозить банковские счета одного миллионера, то почему эту же операцию нельзя проделать с другими? Механизмы здесь могут быть до чрезвычайности просты. Ну, предположим, некая крупная фирма в рамках своей благотворительной программы спонсирует -- в числе десятков других -- какую-нибудь невинную Ассоциацию ветеранов-кактусоводов. И вдруг выясняется, что один из членов этой Ассоциации в чем-то таком террористическом замешан -- не то его видели рядом с местом взрыва, не то у него вероисповедание подозрительное. Словом, арест счетов, а пока суд да дело -- фирма терпит ощутимые убытки.
Все это, конечно, шутки, но уже не шутя можно сказать, что в перспективе просматривается -- вместо глобализации мировой экономики -- глобализация мировых спецслужб. В данной ситуации она, скорее всего, необходима и полезна, но спецслужбы есть спецслужбы -- их чрезмерное влияние на формирование нового миропорядка может быть опасным.
Короче говоря, выводы из всего этого напрашиваются какие-то малоутешительные. Ясно, в сущности, только одно: 11 сентября человечеству был преподан очень масштабный урок и в ответ был ощутим некий всплеск мировой энергии. Энергия была объединяющая -- мир был искренне устрашен увиденным и как бы раскрылся для восприятия каких-то новых мыслей. В сущности ведь показано было, насколько мир един -- един в своей беззащитности перед злом. Повеяло было катарсисом, нравственным просветлением, но настроение первых дней как-то удивительно быстро испарилось, энергия ушла в песок, чиновники всех стран потянули одеяло на себя, и миллионы людей с облегчением возвратились в роль телезрителей, которые с нетерпением ждут, когда же им наконец покажут захватывающий сериал под названием "Операция возмездия".
В данном конкретном случае хорошо было бы оказаться несправедливым к цивилизованному человечеству.
АЛЕКСАНДР АГЕЕВ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
