Архивная публикация 1999 года: "Веселая Шумейко"
Галина Шумейко, супруга Владимира Шумейко, лидера политического общественного движения "Реформы -- новый курс",-- надежная опора мужа в любых жизненных испытаниях.Галина Шумейко: С Владимиром Филипповичем мы познакомились в 1965 году в Потсдаме. Он проходил срочную службу в Группе советских войск в Германии. Я работала там помощником прокурора и параллельно возглавляла комсомольскую организацию. Он пришел ко мне становиться на учет -- с этого все и началось.
Я родом из Гродно. Окончила школу, пошла работать в прокуратуру, откуда меня как отличницу и активистку послали в Германию.
Гарри Восканян: В середине 60-х немногие советские люди могли выехать на Запад. То, что ваша встреча с Владимиром Филипповичем произошла за границей, прибавило отношениям остроты?
Г.Ш.: Естественно. Ради меня Володя убегал в самоволку (он жил на территории части, а я -- в городе). Мы гуляли по Потсдаму, ходили в кафе и ночные клубы. Нам никогда не было скучно: он читал мне собственные стихи, мы что-то обсуждали или просто молчали -- все было одинаково хорошо. Он меня спрашивал: "Как ты думаешь, если меня словят, сколько лет дадут?" И я, знающая толк в юриспруденции, отвечала: "Много не дадут. Скорее всего, пошлют в дисбат".
За подобные проделки и в Советском Союзе могли жестко наказать, что уж говорить о загранице. Но у него характер такой. Когда Володя школу заканчивал, ему директор говорил: "Не знаю, что с тобой делать, Шумейко. По поведению ты первый хулиган, а оценки у тебя отличные".
Володя очень быстро предложил пожениться, но я была тогда девушкой весьма серьезной, считала, что вначале нужно профессию получить (я заочно училась на юрфаке Белорусского университета), а уж потом заводить семью. Он уговаривал меня два года. Мы поженились в 1967-м.
Г.В.: Свадьбу сыграли в Германии?
Г.Ш.: Мы планировали вернуться домой и отметить все в семейном кругу. Но наше начальство намекнуло, что нельзя лишать коллег такого прекрасного повода повеселиться. "У нас нет денег на свадьбу!" -- говорили мы. "Да вы не волнуйтесь, мы сами все организуем!" -- отвечали нам.
И действительно, сложились и закатили настоящий пир. В большом актовом зале, за роскошным столом собрались сотрудники трибунала, прокуратуры, двух политотделов и местного советского радио. Мы всему этому великолепию в меру сил соответствовали: Володя -- высокий, красивый, в форме, которая ему очень шла, я -- в белом мини-платье, по последнему писку тогдашней моды.
Жена одного полковника сказал мне позже, что даже при солидной зарплате мужа ей бы не хватило средств устроить своей дочке такую свадьбу.
Из Германии мы вернулись в Краснодар, в родной город Володи. Он пошел работать на завод, вечером учился в политехническом институте. Очень скоро у нас родилась дочка Марина. Жили мы в малогабаритной трехкомнатной квартире -- родители мужа, его сестра с мужем и ребенком и мы.
Г.В.: Многие молодые семьи не выдерживают испытание квартирным вопросом...
Г.Ш.: А у нас получилось наоборот: трудности еще сильнее сблизили. Очень поддерживало то, что Володя никогда не делил домашние дела на мужские и женские: белье постирать, с дочкой посидеть, дома прибраться -- никогда никаких споров не возникало.
Мы большую часть своей жизни жили от зарплаты до зарплаты, и приходилось многое делать самостоятельно, чтобы особо не тратиться. Володя мастер на все руки, готовит великолепно. Борщ сварить или плов сделать ему пара пустяков. Шьет -- в Краснодаре он изумлял друзей тем, что шил себе брюки, а дочкам -- дубленки. Недавно мы дома ремонт делали -- так вот плитку в ванной тоже клал Володя.
Я в свое время хотела поступить в аспирантуру, заняться наукой, но у нас было двое детей, денег не хватало -- и я пошла работать вначале в партком сельхозинститута, потом в крайком партии. Инструктор крайкома -- для женщины в советское время была очень неплохая должность.
Муж почти четверть века проработал на Краснодарском заводе измерительных приборов, начинал слесарем -- стал генеральным директором. Он был очень хорошим директором в том смысле, что умел выполнять план, несмотря ни на что. После землетрясения в Спитаке в крае были перебои с электричеством. Ввели веерную систему подачи электроэнергии: сегодня дают тебе, завтра соседнему заводу, послезавтра третьему. А план никто не отменял. Так Владимир Филиппович приходил к женщинам в цеха и объяснял, что надо остаться на третью смену.
Он говорил, что после этого надо было сразу замолчать и дать им высказаться по поводу плана, завода, партии и правительства, а также директора. А затем все оставались и работали.
На заводе всегда были премии, доплаты к пенсиям, женщинам бесплатные сапоги покупали, путевки на Черное море. Когда Владимир Филиппович в 1996 году приехал в Краснодар агитировать за Ельцина, его там чуть не побили: "Ты зачем уехал? Без тебя все развалилось".
Г.В.: Владимир Филиппович -- мужчина видный. Вы его никогда не ревновали?
Г.Ш.: Я ему доверяю, хотя другая бы на моем месте... Когда муж был директором завода измерительных приборов, у него в подчинении находилось тринадцать тысяч человек, из них восемь тысяч женщин. Мне кажется, он любил их всех, а не какую-то отдельно взятую. И они отвечали ему взаимностью -- родной завод выдвинул его в депутаты Верховного Совета.
Г.В.: В 1990 году Владимир Филиппович стал замом Председателя Верховного Совета. Как это отразилось на вашей семейной жизни?
Г.Ш.: Муж уехал в Москву. Младшая дочь училась в последних классах школы, и до поры до времени я оставалась с ней в Краснодаре.
В 1991-м распалась КПСС, закрылся крайком -- и я решила не искать новое место службы, а посвятить себя семье.
Как раз в это время наша старшая дочь, будучи уже замужем и, как потом выяснилось, беременная, уехала с мужем в США. Тогда было модно приглашать российских специалистов учиться в Америку, а наш зять -- программист, вот его и позвали. Уезжали на год-два, да так там и остались.
За каких-то пару лет весь наш семейный уклад изменился кардинально.
Г.В.: Чем сейчас занимаются ваши дети?
Г.Ш.: Старшая, Марина, работает в Вашингтоне в Мировом банке -- психологом по рекламе. У ее мужа тоже хорошая, высокооплачиваемая должность. Их сыну Денису сейчас уже семь.
Что дочь уехала из России -- моя незаживающая рана. И хотя они там прекрасно устроены, по всем стандартам американской жизни принадлежат к среднему классу, уже получили вид на жительство, мое сердце болит.
Кстати, когда началась вся эта возня вокруг Владимира Филипповича (его подозревали во взятках и еще Бог весть в чем), специально проверяли, на какие деньги живет наша дочь в Америке. И я знаю, что в отчете, составленном для президента, специальной строкой оговаривалось, что Марина рожала в клинике для бедных и лежала в одной палате с негритянками. Хотя тамошние муниципальные клиники ничем не отличаются от наших самых престижных.
А младшая, Наташа, живет с нами. Учится на журфаке в Университете дружбы народов. Ее муж -- адвокат, вы могли его видеть в телепередаче "Домашний доктор".
Мы растим внука. Зовут его Владимир Шумейко. Ни у Владимира Филипповича, ни у его брата не было сыновей, и, чтобы род не прекращался, мы попросили дочь оставить свою девичью фамилию и передать ее сыну. Фамилия-то древняя: в одной летописи 1581 года есть упоминание о полковнике Шумейко, служившем у Богдана Хмельницкого.
Внук Володя -- чрезвычайно одаренный мальчик. Говорить начал в год. Сейчас ему три, и он уже читает. Вот не знаем, в какую школу отдать.
Г.В.: Ваш муж как-то изменился, заняв высокий государственный пост?
Г.Ш.: В личностном плане он изменился мало -- быть может, потому, что испытание властью прошел еще в Краснодаре. Ни у одного депутата никогда не будет столько власти, сколько имеет директор большого завода в провинции. Там неограниченная власть, а в Москве... из всех законов, которые принимают депутаты, выполняется лишь 15%.
И потом, у Владимира Филипповича было достаточно самоиронии, чтобы на большой должности не "забронзоветь" -- а это несчастье случается с каждым вторым политиком.
Г.В.: В Москве вы ему как-то помогали?
Г.Ш.: Когда он работал зампредом комитета по экономической реформе и занимался составлением законов, я ему советовала, какие разделы права посмотреть, где что искать. Позже я настояла, чтобы он защитил докторскую диссертацию.
Кандидатом технических наук Владимир Филиппович стал еще в Краснодаре, а докторскую по экономическим аспектам федерализма написал в Москве, работая спикером Совета Федерации.
Кстати, самый большой комплимент ему сделала газета "Завтра". Там опубликовали статью о том, какие научные степени получили наши политики. "И только один Шумейко,-- писала газета,-- честно прошел все предзащиты, защиту и Высшую аттестационную комиссию".
Г.В.: Вам нравилось быть супругой спикера верхней палаты парламента?
Г.Ш.: Мне нравится быть женой своего мужа -- безотносительно того, какую должность он занимает. Я, наверное, никогда не привыкну, что в большой политике дружат должностями. Сегодня твой муж спикер -- и тебя приглашают на пикники, на "девишники" жены таких же высокопоставленных чиновников. Завтра муж уйдет в отставку -- и эти люди спокойно вычеркнут тебя из своей жизни. Послезавтра их мужья со своих должностей полетят -- и они снова начнут дружить. Владимир Филиппович на это не реагирует: он шел в политику добровольно и заранее согласился со всеми правилами игры. Мне сложнее, хотя и я постепенно учусь не обращать внимания на такие случаи.
Сейчас мне живется гораздо спокойнее. Муж -- профессор, преподает в Академии Федеральной пограничной службы. Статус профессорской жены абсолютно меня устраивает.
Г.В.: Вы политизированный человек?
Г.Ш.: Да. Я переживаю не только за карьеру мужа, но вообще за ситуацию в стране. Когда начинаются "Итоги", я должна сидеть у телевизора, и желательно, чтобы меня никто не беспокоил.
Расспрашивать о чем-то Владимира Филипповича бесполезно. У него еще с Краснодара сложилось железное правило: рабочие проблемы дома не обсуждать. Он возвращается со службы и занимается исключительно семьей, мной, внуком. На политические темы мы с ним практически не разговариваем.
Г.В.: Есть ли у вас хобби?
Г.Ш.: Я рисую, а Владимир Филиппович занимается резьбой по дереву и чеканкой. Я тоже пробую что-то вырезать, но неправильно держу стамеску -- к себе, а надо от себя. Муж, когда это видит, бьет меня по рукам. Стамеска острая, можно пораниться.
Любимое общее занятие у нас рыбалка. Мы ездим рыбачить в Подмосковье, на Валдай. Самая экзотическая рыбалка была у берегов Южной Африки -- муж поймал тунца весом 78 килограммов. Там же, в ЮАР, из тунца сделали чучело, и мы привезли его домой.
Г.В.: Светскую жизнь ведете?
Г.Ш.: Муж является старшиной Английского клуба, так что светских мероприятий нам хватает. В Английском клубе особая атмосфера, там нет градаций по чинам, нет ощущения, что кто-то по должности выше, кто-то ниже. Все -- состоявшиеся люди, но из разных профессиональных сфер. Ни в каком другом месте они не могли бы встретиться и пообщаться. Нам там интересно.
Г.В.: Вы спортивная семья?
Г.Ш.: Околоспортивная. Тренажеры крутить или штангу поднимать -- не для нас. А вот порыбачить, в огороде на даче покопаться или в лес за грибами сходить -- с удовольствием. Когда дочки были маленькие, мы уезжали на месяц в горы в Карачаево-Черкесию и жили там походной жизнью. И хотя с тех пор прошло тринадцать лет, мы до сих пор эти походы вспоминаем.
Г.В.: Владимир Филиппович собирается баллотироваться в Думу?
Г.Ш.: Да. Когда он впервые попал в большую политику, ему было сорок пять. Это очень мало. Сейчас ему пятьдесят пять, у него большой опыт. И взлеты он пережил, и забвение, и льстили ему, и оклеветать пытались. У него есть большое желание послужить стране и попытаться изменить положение к лучшему. Я его в этом активно поддерживаю.
Галина Шумейко, супруга Владимира Шумейко, лидера политического общественного движения "Реформы -- новый курс",-- надежная опора мужа в любых жизненных испытаниях.Галина Шумейко: С Владимиром Филипповичем мы познакомились в 1965 году в Потсдаме. Он проходил срочную службу в Группе советских войск в Германии. Я работала там помощником прокурора и параллельно возглавляла комсомольскую организацию. Он пришел ко мне становиться на учет -- с этого все и началось.
Я родом из Гродно. Окончила школу, пошла работать в прокуратуру, откуда меня как отличницу и активистку послали в Германию.
Гарри Восканян: В середине 60-х немногие советские люди могли выехать на Запад. То, что ваша встреча с Владимиром Филипповичем произошла за границей, прибавило отношениям остроты?
Г.Ш.: Естественно. Ради меня Володя убегал в самоволку (он жил на территории части, а я -- в городе). Мы гуляли по Потсдаму, ходили в кафе и ночные клубы. Нам никогда не было скучно: он читал мне собственные стихи, мы что-то обсуждали или просто молчали -- все было одинаково хорошо. Он меня спрашивал: "Как ты думаешь, если меня словят, сколько лет дадут?" И я, знающая толк в юриспруденции, отвечала: "Много не дадут. Скорее всего, пошлют в дисбат".
За подобные проделки и в Советском Союзе могли жестко наказать, что уж говорить о загранице. Но у него характер такой. Когда Володя школу заканчивал, ему директор говорил: "Не знаю, что с тобой делать, Шумейко. По поведению ты первый хулиган, а оценки у тебя отличные".
Володя очень быстро предложил пожениться, но я была тогда девушкой весьма серьезной, считала, что вначале нужно профессию получить (я заочно училась на юрфаке Белорусского университета), а уж потом заводить семью. Он уговаривал меня два года. Мы поженились в 1967-м.
Г.В.: Свадьбу сыграли в Германии?
Г.Ш.: Мы планировали вернуться домой и отметить все в семейном кругу. Но наше начальство намекнуло, что нельзя лишать коллег такого прекрасного повода повеселиться. "У нас нет денег на свадьбу!" -- говорили мы. "Да вы не волнуйтесь, мы сами все организуем!" -- отвечали нам.
И действительно, сложились и закатили настоящий пир. В большом актовом зале, за роскошным столом собрались сотрудники трибунала, прокуратуры, двух политотделов и местного советского радио. Мы всему этому великолепию в меру сил соответствовали: Володя -- высокий, красивый, в форме, которая ему очень шла, я -- в белом мини-платье, по последнему писку тогдашней моды.
Жена одного полковника сказал мне позже, что даже при солидной зарплате мужа ей бы не хватило средств устроить своей дочке такую свадьбу.
Из Германии мы вернулись в Краснодар, в родной город Володи. Он пошел работать на завод, вечером учился в политехническом институте. Очень скоро у нас родилась дочка Марина. Жили мы в малогабаритной трехкомнатной квартире -- родители мужа, его сестра с мужем и ребенком и мы.
Г.В.: Многие молодые семьи не выдерживают испытание квартирным вопросом...
Г.Ш.: А у нас получилось наоборот: трудности еще сильнее сблизили. Очень поддерживало то, что Володя никогда не делил домашние дела на мужские и женские: белье постирать, с дочкой посидеть, дома прибраться -- никогда никаких споров не возникало.
Мы большую часть своей жизни жили от зарплаты до зарплаты, и приходилось многое делать самостоятельно, чтобы особо не тратиться. Володя мастер на все руки, готовит великолепно. Борщ сварить или плов сделать ему пара пустяков. Шьет -- в Краснодаре он изумлял друзей тем, что шил себе брюки, а дочкам -- дубленки. Недавно мы дома ремонт делали -- так вот плитку в ванной тоже клал Володя.
Я в свое время хотела поступить в аспирантуру, заняться наукой, но у нас было двое детей, денег не хватало -- и я пошла работать вначале в партком сельхозинститута, потом в крайком партии. Инструктор крайкома -- для женщины в советское время была очень неплохая должность.
Муж почти четверть века проработал на Краснодарском заводе измерительных приборов, начинал слесарем -- стал генеральным директором. Он был очень хорошим директором в том смысле, что умел выполнять план, несмотря ни на что. После землетрясения в Спитаке в крае были перебои с электричеством. Ввели веерную систему подачи электроэнергии: сегодня дают тебе, завтра соседнему заводу, послезавтра третьему. А план никто не отменял. Так Владимир Филиппович приходил к женщинам в цеха и объяснял, что надо остаться на третью смену.
Он говорил, что после этого надо было сразу замолчать и дать им высказаться по поводу плана, завода, партии и правительства, а также директора. А затем все оставались и работали.
На заводе всегда были премии, доплаты к пенсиям, женщинам бесплатные сапоги покупали, путевки на Черное море. Когда Владимир Филиппович в 1996 году приехал в Краснодар агитировать за Ельцина, его там чуть не побили: "Ты зачем уехал? Без тебя все развалилось".
Г.В.: Владимир Филиппович -- мужчина видный. Вы его никогда не ревновали?
Г.Ш.: Я ему доверяю, хотя другая бы на моем месте... Когда муж был директором завода измерительных приборов, у него в подчинении находилось тринадцать тысяч человек, из них восемь тысяч женщин. Мне кажется, он любил их всех, а не какую-то отдельно взятую. И они отвечали ему взаимностью -- родной завод выдвинул его в депутаты Верховного Совета.
Г.В.: В 1990 году Владимир Филиппович стал замом Председателя Верховного Совета. Как это отразилось на вашей семейной жизни?
Г.Ш.: Муж уехал в Москву. Младшая дочь училась в последних классах школы, и до поры до времени я оставалась с ней в Краснодаре.
В 1991-м распалась КПСС, закрылся крайком -- и я решила не искать новое место службы, а посвятить себя семье.
Как раз в это время наша старшая дочь, будучи уже замужем и, как потом выяснилось, беременная, уехала с мужем в США. Тогда было модно приглашать российских специалистов учиться в Америку, а наш зять -- программист, вот его и позвали. Уезжали на год-два, да так там и остались.
За каких-то пару лет весь наш семейный уклад изменился кардинально.
Г.В.: Чем сейчас занимаются ваши дети?
Г.Ш.: Старшая, Марина, работает в Вашингтоне в Мировом банке -- психологом по рекламе. У ее мужа тоже хорошая, высокооплачиваемая должность. Их сыну Денису сейчас уже семь.
Что дочь уехала из России -- моя незаживающая рана. И хотя они там прекрасно устроены, по всем стандартам американской жизни принадлежат к среднему классу, уже получили вид на жительство, мое сердце болит.
Кстати, когда началась вся эта возня вокруг Владимира Филипповича (его подозревали во взятках и еще Бог весть в чем), специально проверяли, на какие деньги живет наша дочь в Америке. И я знаю, что в отчете, составленном для президента, специальной строкой оговаривалось, что Марина рожала в клинике для бедных и лежала в одной палате с негритянками. Хотя тамошние муниципальные клиники ничем не отличаются от наших самых престижных.
А младшая, Наташа, живет с нами. Учится на журфаке в Университете дружбы народов. Ее муж -- адвокат, вы могли его видеть в телепередаче "Домашний доктор".
Мы растим внука. Зовут его Владимир Шумейко. Ни у Владимира Филипповича, ни у его брата не было сыновей, и, чтобы род не прекращался, мы попросили дочь оставить свою девичью фамилию и передать ее сыну. Фамилия-то древняя: в одной летописи 1581 года есть упоминание о полковнике Шумейко, служившем у Богдана Хмельницкого.
Внук Володя -- чрезвычайно одаренный мальчик. Говорить начал в год. Сейчас ему три, и он уже читает. Вот не знаем, в какую школу отдать.
Г.В.: Ваш муж как-то изменился, заняв высокий государственный пост?
Г.Ш.: В личностном плане он изменился мало -- быть может, потому, что испытание властью прошел еще в Краснодаре. Ни у одного депутата никогда не будет столько власти, сколько имеет директор большого завода в провинции. Там неограниченная власть, а в Москве... из всех законов, которые принимают депутаты, выполняется лишь 15%.
И потом, у Владимира Филипповича было достаточно самоиронии, чтобы на большой должности не "забронзоветь" -- а это несчастье случается с каждым вторым политиком.
Г.В.: В Москве вы ему как-то помогали?
Г.Ш.: Когда он работал зампредом комитета по экономической реформе и занимался составлением законов, я ему советовала, какие разделы права посмотреть, где что искать. Позже я настояла, чтобы он защитил докторскую диссертацию.
Кандидатом технических наук Владимир Филиппович стал еще в Краснодаре, а докторскую по экономическим аспектам федерализма написал в Москве, работая спикером Совета Федерации.
Кстати, самый большой комплимент ему сделала газета "Завтра". Там опубликовали статью о том, какие научные степени получили наши политики. "И только один Шумейко,-- писала газета,-- честно прошел все предзащиты, защиту и Высшую аттестационную комиссию".
Г.В.: Вам нравилось быть супругой спикера верхней палаты парламента?
Г.Ш.: Мне нравится быть женой своего мужа -- безотносительно того, какую должность он занимает. Я, наверное, никогда не привыкну, что в большой политике дружат должностями. Сегодня твой муж спикер -- и тебя приглашают на пикники, на "девишники" жены таких же высокопоставленных чиновников. Завтра муж уйдет в отставку -- и эти люди спокойно вычеркнут тебя из своей жизни. Послезавтра их мужья со своих должностей полетят -- и они снова начнут дружить. Владимир Филиппович на это не реагирует: он шел в политику добровольно и заранее согласился со всеми правилами игры. Мне сложнее, хотя и я постепенно учусь не обращать внимания на такие случаи.
Сейчас мне живется гораздо спокойнее. Муж -- профессор, преподает в Академии Федеральной пограничной службы. Статус профессорской жены абсолютно меня устраивает.
Г.В.: Вы политизированный человек?
Г.Ш.: Да. Я переживаю не только за карьеру мужа, но вообще за ситуацию в стране. Когда начинаются "Итоги", я должна сидеть у телевизора, и желательно, чтобы меня никто не беспокоил.
Расспрашивать о чем-то Владимира Филипповича бесполезно. У него еще с Краснодара сложилось железное правило: рабочие проблемы дома не обсуждать. Он возвращается со службы и занимается исключительно семьей, мной, внуком. На политические темы мы с ним практически не разговариваем.
Г.В.: Есть ли у вас хобби?
Г.Ш.: Я рисую, а Владимир Филиппович занимается резьбой по дереву и чеканкой. Я тоже пробую что-то вырезать, но неправильно держу стамеску -- к себе, а надо от себя. Муж, когда это видит, бьет меня по рукам. Стамеска острая, можно пораниться.
Любимое общее занятие у нас рыбалка. Мы ездим рыбачить в Подмосковье, на Валдай. Самая экзотическая рыбалка была у берегов Южной Африки -- муж поймал тунца весом 78 килограммов. Там же, в ЮАР, из тунца сделали чучело, и мы привезли его домой.
Г.В.: Светскую жизнь ведете?
Г.Ш.: Муж является старшиной Английского клуба, так что светских мероприятий нам хватает. В Английском клубе особая атмосфера, там нет градаций по чинам, нет ощущения, что кто-то по должности выше, кто-то ниже. Все -- состоявшиеся люди, но из разных профессиональных сфер. Ни в каком другом месте они не могли бы встретиться и пообщаться. Нам там интересно.
Г.В.: Вы спортивная семья?
Г.Ш.: Околоспортивная. Тренажеры крутить или штангу поднимать -- не для нас. А вот порыбачить, в огороде на даче покопаться или в лес за грибами сходить -- с удовольствием. Когда дочки были маленькие, мы уезжали на месяц в горы в Карачаево-Черкесию и жили там походной жизнью. И хотя с тех пор прошло тринадцать лет, мы до сих пор эти походы вспоминаем.
Г.В.: Владимир Филиппович собирается баллотироваться в Думу?
Г.Ш.: Да. Когда он впервые попал в большую политику, ему было сорок пять. Это очень мало. Сейчас ему пятьдесят пять, у него большой опыт. И взлеты он пережил, и забвение, и льстили ему, и оклеветать пытались. У него есть большое желание послужить стране и попытаться изменить положение к лучшему. Я его в этом активно поддерживаю.
ГАРРИ ВОСКАНЯН
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
