Анастасия Ястржембская: Мои бабушка и дедушка были медиками. Дедушка, хирург Александр Николаевич Шабанов, был исполняющим обязанности министра здравоохранения при Сталине, жил в знаменитом Доме на набережной. Дедушка составил много медицинских атласов, входил в комиссию по Мавзолею, что в детстве для меня было страшной тайной. Потом у бабушки с дедушкой родилась двойня - сын и дочь. Дочка - это моя мама. Мой дядя, Александр Александрович Шабанов, пошел по линии естественных наук: он физик, химик, преподавал в МГУ, был депутатом в предыдущей Думе. А мама - Галина Александровна Шабанова - получилась абсолютной противоположностью. Она художник, много лет отработала на "Мосфильме", училась в Суриковской школе, закончила ВГИК, где подружилась с Тарковским, Шпаликовым, Левенталем. Сергей Параджанов стал моим крестным отцом. В моей судьбе он сыграл очень важную роль, заботился обо мне, дал мне много тепла.
С детьми маминых друзей я дружила. Особенно с сыном Андрея Тарковского Андреем. Мы уже тогда были нареченными женихом и невестой, и из этих отношений вырос мой первый брак. Мы с Андреем поженились в 18 лет и прожили вместе десять лет.
У родителей дома постоянно были гости. К нам приходили Антониони, Роззи Франческо, Тонино Гуэрра. Мама разговаривала со всеми свободно, как художник, абсолютно без границ. И все говорили: "Какая женщина!" Она покупала кузнецовский фарфор на Преображенке и ставила его на стол, а не в сервант. Она считала, что дети должны расти в красоте. Она разрисовывала стены, мы вместе делали коллажи. Она пыталась развивать нас. Помню, в школе мне как-то сказали: "Ты не принадлежишь родителям, а принадлежишь государству". Так вот мама делала все, чтобы мы не были такими уж "государственными" детьми. Я очень благодарна своей маме. Все в жизни я делала, вдохновляясь ею. Она, на мой взгляд, грандиозный человек.
Еще совсем недавно я жила и работала для своей семьи. Семь месяцев назад вышла замуж второй раз и сейчас живу для мужа. И мне это очень нравится, потому что я полюбила Сережу.
А.Б.: Ваш папа тоже с кино связан?
А.Я.: Да, мама с папой познакомились на "Мосфильме". Мой папа, Валерий Сировский, - один из лучших переводчиков с итальянского, он работал с Хрущевым, Брежневым, перевел много произведений Пушкина на итальянский язык. Последние двадцать лет он еще рисует и фотографирует. Сейчас он (я это как искусствовед вижу) - маэстро!
А.Б.: Что значат ваши слова о том, что вы жили и работали для своей семьи?
А.Я.: Раньше я всегда была психологически настроена на близких. Было желание их защитить, показать - вот, это я сделала. Чтобы они сказали: "молодец". Теперь же хочу, чтобы Сережа одобрил то, что я сделала.
Ради мамы я в 89-м году уехала в Италию - хотела вывезти маму за границу, подарить ей новый мир и новые эмоции, потому что она в тот момент потеряла сына - моего старшего брата. И мне надо было маму отвлечь. Сначала уехала одна - готовить почву. Училась, работала, лишь потом стал возможен приезд мамы ко мне. Я хотела, чтобы она снова начала писать картины. И мы с сестрой добились того, что она вернулась к живописи. Даст бог, скоро будет выставка ее картин в Москве.
А.Я.: С трудом. Потому что наши-то границы открыли, а вот итальянцы не очень хотели меня пускать. Итальянская атташе меня мучила-мучила, а потом сказала: "Ваша мама хороший художник. Принесите мне ее картину, я вам дам студенческую визу". Так я оказалась в Италии.
Отец у нас в тот момент был с другой семьей. Сейчас он снова с нами, но тогда мы были абсолютно одни. Мама продавала картины в том числе дипломатическому корпусу. Была такая закрытая галерея Ники Щербаковой, через которую продавались картины. Мама билась изо всех сил. Никто не знал, задержится перестройка или нет. И многие люди искусства в то время стремились выехать за границу, чтобы свободно работать.
А.Б.: В Италии вы, конечно же, встретились с Тарковскими...
А.Я.: Во Флоренции я встретилась со всей семьей Тарковских и с Андреем-младшим, с которым мы не виделись уже четыре года. Я решила остаться учиться. Естественно, наша школа не давала возможности сразу поступить там в университет. Я закончила сначала архитектурный лицей, потом поступила в университет, потом мы с Андреем решили жить вместе и стали снимать однокомнатную квартиру во Флоренции. Семья Тарковских, официально принятая Парижем, жила во Флоренции, которую Тарковский считал самым красивым городом земли.
Сначала я изучала историю искусств. Потом дошло до того, что стала изучать банковские инвестиции. Потому что поняла, что искусство - это прекрасно, но кушать-то что-то надо. Появились первые стилисты, которые хотели открывать в Москве магазины. Я стала работать с ними. Чтобы заработать денег и, прежде всего, реализовать мамин приезд. Потом мама приехала.
А.Б.: Как вы познакомились с Сергеем?
А.Я.: С Сережей я познакомилась в 98-м году. В первый раз увидела его во время путешествия в Африку.
А.Б.: Он там, вероятно, охотился. А что делали вы?
А.Я.: А я поехала посмотреть, что такое Африка, в большой компании друзей. Я не знала даже, что Сережа - какой-то важный политический деятель в России.
А.Б.: Так вы в первый раз увидели Сергея в дикой, жаркой Африке...
А.Я.: Точнее, в первый раз я его увидела в цивилизованном прохладном Франкфурте, в аэропорту, где встречались туристы, летевшие в Намибию. Это было как раз после ухода Сережи из Кремля, до того, как он начал работать в московском правительстве. Он был грустный, в темных очках. Друзья мне рассказали все про Сережу. Мы познакомились. Я сразу призналась, что совершенно не понимаю охоты. И до сих пор остаюсь при этом мнении. Я не настаиваю, чтобы Сережа бросил охоту, но, как женщина, момент выстрела в животное не понимаю.
А.Б.: Как дальше складывались ваши отношения?
А.Я.: После встречи в Намибии, где были только "здрасьте", "до свидания" и легкая болтовня, мы встретились уже в России осенью 2002 года. У меня было предложение от французско-итальянской компании Gin, Sport and Culture провести акцию благотворительности в помощь пострадавшим в "Норд-Осте". Мы до этого уже проводили аналогичные акции в Монако, Швейцарии, Аргентине. Сергей сказал: "Хорошо, Настя. Давайте увидимся".
А.Б.: Что для вас стало неожиданностью в совместной жизни с Сергеем?
А.Я.: То, что мы стали подружками с его мамой. За два дня до свадьбы мы пришли к ней и объявили, что расписываемся. Она обняла меня и так по-доброму приняла, повесила в доме мои фотографии. Марина Ивановна очень внимательная, умная, интересная женщина. Еще у Сережи замечательная сестра Валюша, просто солнце. Они так друг друга любят! Когда я увидела Сережу с сестрой, то поняла окончательно, что мы будем вместе. Потому что у нас в семье тоже большая сплоченность.
А.Б.: А чем ваша сестра занимается?
А.Я.: Она в Италии, все время рядом с мамой. Даша работает с "Крокус Сити".
А.Б.: Вы сейчас снимаете дачу?
А.Я.: Да. Надеюсь, что до Нового года у нас появится свой уголок за городом. Сейчас встречаюсь с дизайнерами, работаю, чтобы до Нового года уже переехать в свое гнездышко. Вдохновилась стилем русского аристократичного охотника. Думаю, получится хорошо. Я считаю, архитектурные проекты должны гармонировать с окружающей природой.
А.Б.: Вы уже нашли себе работу на родине?
А.Я.: Недавно образовался российско-итальянский фонд под названием "Толерантность". Глава этого фонда - президент крупнейшего итальянского банка Intesa Джованни Бадзоли. Он уже много сделал для русской культуры: собрал и восстановил около 400 икон, которые выставляются в Италии, отреставрировал зал в Эрмитаже. Этот человек хочет помогать России в рамках культурного обмена. Фонд предусматривает проведение обширных разнообразных общественных акций, обмен визитами деятелей культуры, образовательные программы.
А.Б.: Кто будет финансировать проекты фонда?
А.Я.: С итальянской стороны - банк Intesa. Сейчас мы рассматриваем различные варианты партнерства с российской стороны.
А.Б.: Сергей тоже принимает участие в деятельности фонда?
А.Я.: Да. Не могу сказать, как точно называется его должность, но он участвует. Потому что эта деятельность как раз по его профилю, он ведь сейчас занимается связями с Европейским сообществом.
А.Б.: Вас в Москве не было пятнадцать лет. Друзья у вас сейчас здесь есть?
А.Я.: Сережины друзья, конечно же, стали моими. Еще у меня есть две школьные подруги и за последние годы появились еще две. Но основные мои подруги - это моя родная сестра Даша, сводные Ира и Лиза и племянница Марфа. Если хочется излить душу - то только им.
А.Б.: Что вас шокировало после долгого отсутствия в России?
А.Я.: Я была шокирована чрезвычайно прямолинейным подходом к бизнесу в новой России. Циничность некоторых собеседников меня потрясла: все объясняется, возможно, никто не виноват, потому что "жизнь такая"??. Поразила закрытость многих людей, особенно в бизнесе. Снобизм.
А.Б.: В чем, вы думаете, вы изменили Сергея?
А.Я.: Когда Сережа уже сделал предложение, но в наших отношениях все еще было непонятно, он начал заниматься фотографией. Я думала, что когда увижу его работы, то, чтобы не обидеть, скажу: "Ну ничего". Посмотрела - да он действительно талантливый! В последнее время у него появляется все больше и больше удачных вещей. Еще он взялся за изучение итальянского языка.
А.Б.: Сейчас у вас начнется очень активный период в работе. Как вы планируете сочетать семью и карьеру - ведь обычно эти вещи трудно совместимы?
А.Я.: Я не хочу делать карьеру. Если работа в фонде будет мешать моей семье, готова слегка отойти в сторону. Оставлю себе столько работы, чтобы это не мешало семье. Это не значит, что я буду сидеть сложа руки - мне все равно надо как-то себя проявить. Хотела бы заняться скульптурой. Если стану матерью, возможно, все изменится. Но сегодня я не хочу думать, что будет завтра, не хочу думать, что было вчера, потому что это мешает моему внутреннему росту. По-моему, лепить жизнь надо из сегодняшнего дня, как скульптуру лепят из незастывшей глины.
