Считанные месяцы назад американские банки, казалось, дошли до грани коллапса. Сегодня они снова пытаются ограничить влияние государства. Однако считать, что опасность миновала, рано..
Привычное выражение самоуверенности исчезло с лица Кеннета Льюиса. Когда глава Bank of America выступал перед банковским комитетом Конгресса США, голос его звучал приглушенно: «Сейчас я чувствую себя не властителем Вселенной, а в лучшем случае одним из ее унтер-офицеров». Больше пяти часов главы ведущих финансовых институтов Соединенных Штатов отвечали на вопросы банковского комитета Конгресса.
Они выражали признательность за спасение банков налогоплательщиками, заверяли, что отнесутся к усилению регулирования в отрасли с пониманием.
Прошло четыре месяца. С большим трудом и только благодаря помощи государства банковская система избежала коллапса, который, казалось, грозил утянуть за собой в пропасть всю мировую экономику. Бизнес-модель американских банкиров лежала в руинах, от их репутации не осталось камня на камне.
Сегодня же, слушая боссов с Уолл-стрит, можно поверить, будто в действительности ничего страшного не произошло. А кризис давно миновал. «Помощь государства для нас — позор. Мы больше не хотим ею пользоваться, с этим пора кончать», — вещает глава JP Morgan Chase Джеймс Даймон. От Ларри Саммерса, главного советника президента Обамы по экономическим вопросам, банкир требует: «Да прекратите же обращаться с нами, как с негодяями».
Воспрявшей верой в собственные силы банкиры обязаны прежде всего бизнесу на кризисе. В прошлом месяце они смогли получить прибыль, на которую, вероятно, никто не рассчитывал, — главным образом от продажи облигаций государств и компаний, срочно нуждавшихся в свежих деньгах. Старые риски кредитных институтов никуда не исчезли, зато новые правила отчетности позволяют их качественнее замаскировать.
В глазах многих инвесторов имидж американских банков снова улучшился — настолько, что вкладчики даже подписались на банковские облигации новой эмиссии, обеспечив приток свежего капитала. Только ведущие банки смогли привлечь $85 млрд. Теперь большая часть представителей американской финансовой индустрии вновь делает вид, будто ничего не произошло.
Политики им подыгрывают: на прошлой неделе американское правительство позволило 10 ведущим финансовым институтам страны, в том числе Morgan Stanley, Goldman Sachs, American Express и JP Morgan Chase, возвратить полученную ими помощь (в общей сложности $68 млрд), а значит, и существенно ослабить связанный с ней государственный контроль за своей деятельностью.
В результате у государства не остается практически никаких рычагов влияния на правила выплаты банками бонусов и вознаграждений. «Наконец-то мы вновь сможем сосредоточиться на своем бизнесе, нам не придется то и дело преодолевать правительственные препоны», — ликовал председатель правления BB&T Келли Кинг. Даже плохой имидж нельзя считать целиком и полностью виной самих банков, утверждает сегодня глава JP Morgan Chase Даймон, — часть ответственности лежит на правительстве, подливающем масло в огонь народного недовольства.
Времена покорности миновали, былая надменность вновь дает о себе знать. Это чревато осложнениями, ведь причин для успокоения пока нет: проблема «токсичных» кредитов ничуть не решена, убытки от обслуживания кредитных карт растут, к тому же сегменту коммерческой недвижимости грозит падение, аналогичное тому, которое не так давно случилось на рынке жилья.
Что произойдет, если через 6—12 месяцев выяснится, что банкиры переоценили свои силы и вновь вынуждены обратиться за помощью к Вашингтону? «Такая перспектива ужасает», — признает Дуглас Эллиот из знаменитого «мозгового центра» Америки, Брукингского института, в прошлом занимавший один из ключевых постов в JP Morgan.
Общий объем убытков, которые банки могут понести до 2010 года, может достичь $470 млрд, предупреждало в начале июня рейтинговое агентство Moody's. Если же экономический спад продолжится, не исключен рост потерь до $640 млрд. «При таком сценарии без сохранения финансовой поддержки со стороны американского правительства на нынешнем уровне или даже ее усиления многим банкам грозит банкротство», — уверены эксперты Moody's.
Однако в отрасли, похоже, больше всего хотят заставить мир как можно скорее забыть о катастрофе, постигшей ее в прошедшие месяцы.
Обанкротившийся концерн AIG, ставший для многих ненавистным символом финансового кризиса, попросту переименовалcя в AIU и разработал для себя новый, радостный логотип. GMAC, финансовое подразделение объявившего о своей неплатежеспособности GM, отныне называется Ally, «союзник», и пытается привлечь клиентов слоганом: «Зарабатываем с вами, а не на вас».
Энн Финюкейн, отвечающая за маркетинг Bank of America, объясняет природу столь «крутых» действий просто: Америка — это страна оптимистов, «люди хотят смотреть в будущее». Разочарование, постигшее многих, мешает пониманию принципиальной ценности финансовых институтов.
Уже несколько месяцев отрасль пытается восстановить пошатнувшуюся репутацию, придумывая новые слоганы, проводя кампании под девизом «все снова будет хорошо» и не жалея денег на пиар-услуги.
Citigroup, один из крупнейших получателей государственной помощи, которому было выделено свыше $45 млрд, изображает себя в телевизионных роликах в амплуа дружелюбного помощника, дающего советы, как пережить тяжелые времена. Правда, подобные рекомендации (например: «Экономьте на обедах: приносите еду из дома») логичнее было бы обнаружить в колонке «Помоги себе сам» какой-нибудь местной газеты.
Это лишь маркетинговый ход, безобидный по сравнению с закулисными действиями банкиров. Любые попытки правительства ужесточить контроль над отраслью встречают отчаянное сопротивление: только за три первых месяца текущего года финансовая индустрия потратила на лоббирование своих интересов столько же средств, сколько за весь 2001 год.
Несколько недель назад Барак Обама похвалил новый закон, направленный на поддержку домовладельцев, которые не в состоянии платить по своим кредитам, и назвал его большим достижением. Умолчал президент лишь о том, что лоббистам банков удалось изъять из законопроекта важнейшие положения: первоначально предполагалось, что судьи получат право облегчать бремя ипотеки, чтобы уменьшить долговую нагрузку. Такая формулировка предоставила бы домовладельцам существенную свободу в построении своих отношений с банками. Однако финансовое лобби так старательно «обработало» конгрессменов, что принятие закона в данной форме оказалось невозможным.
«Это всего лишь один вопиющий пример того, как частные интересы небольшой группы взяли верх над общественным интересом миллионов домовладельцев», — неистовствовал сенатор Шелдон Уайтхаус.
Многие месяцы между правительством и банками продолжается не менее ожесточенная борьба в связи с регулированием обращения сложных финансовых продуктов, сыгравших свою роль в зарождении кризиса. До сих пор продажи ценных бумаг, не имеющих хождения на бирже, — как, в частности, снискавшие дурную славу дефолтные свопы (CDS) — никак не контролировались.<...>
Не секрет, что Обама относится к действиям банкиров критически. «Одно то, что мы позволили им вернуть полученную от государства помощь, — говорит президент, — вовсе не означает, что прежние эксцессы прощены и мы готовы с терпимостью отнестись к будущим».
