Архивная публикация 2002 года: "Все включено"
Сам по себе медовый месяц -- это прекрасно. Но именно что сам по себе; а если рассматривать его в совокупности с остальной жизнью, то окажется, что медовый месяц -- идея дурацкая. И не просто дурацкая, но еще и вредная, потому что по сравнению с этим недолгим праздником обычные трудовые будни потом покажутся совсем уж будничными. В общем, медовый месяц надо либо не устраивать вообще, либо проводить так, чтобы радость по поводу его окончания пребывала с вами всю оставшуюся жизнь.Свадьба удалась на славу. Все двести тридцать гостей веселились до упаду, массовик-затейник взбадривал народ игрой в "ручейки" и сложной для пересказа забавой "найди невесту"; самой невесте в процессе танцев наступили на красивое белое платье и оторвали подол, превратив наряд в кардинальное мини, а в углу группа не танцующих, но пьющих гостей затянула нечто интригующее со словами: "обручальное кольцо -- не простое ожерелье". Время от времени гости спохватывались, вспоминали, что они находятся на свадьбе, и заводили положенное: "Горько, горько!" -- на что Валя (жених) и Саша (невеста) охотно отвечали положенным образом.
Словом, свадьба складывалась как у людей; дело шло к финалу, который должен был ознаменоваться торжественным отъездом молодых в свадебное путешествие. Чемоданы уже были собраны, у дверей ресторана ждал нанятый лимузин, готовый отвезти их в Шереметьево-2, к самолету, направляющемуся в Египет, где новобрачным предстояла сказочная неделя в Шарм-аль-Шейхе и еще более сказочная неделя -- в "пятизвездочном" круизе по Нилу.
Под прощальные вопли родственников и знакомых, сопровождаемые горячими и, может быть, излишне громкими клятвами свежеиспеченной тещи насчет того, что все полученные в подарок конверты она отвезет к Валечке домой и даже считать ничего не будет, вообще пальцем не тронет, молодые, переодевшиеся в каком-то ресторанном закоулке, загрузились в лимузин и приготовились махать руками остающимся. Однако лимузин отчего-то никак никуда не ехал; в конце концов из машины вышел смущенный водитель и беспомощно развел руками: даже самые красивые и большие машины иногда ломаются, что ж тут поделаешь.
Подвыпившие гости в качестве "отвозителей" уже совершенно никуда не годились -- пришлось ловить машину. Машины, как ни странно, никак не ловились. Хотя чего же тут странного: а вы бы остановились, если бы вас азартно, с криками ловила пьяная толпа? В конце концов остановился какой-то отчаянно смелый человек на "Москвиче". Саша, конечно, вся перекосилась: нет, не так она видела начало своей супружеской жизни -- но куда деваться-то? Главное, что в Шереметьево они приехали вовремя.
Могли бы, впрочем, не спешить; собственно говоря, вполне могли бы подождать, пока починят их свадебный лимузин -- все равно самолет задержали на пять с половиной часов, поэтому другого выхода, кроме как продолжать отмечать свадьбу, у Вали с Сашей не было. Пять часов пролетели как миг -- правда, в момент посадки у персонала возникли некоторые сомнения насчет молодоженов, но те все-таки могли кое-как передвигаться самостоятельно и были в конце концов допущены на борт.
Сам полет произошел как-то слишком быстро -- Валя с Сашей искренне удивились, что Россия и Египет находятся так близко друг от друга, и даже умиленно порассуждали на тему того, как, в сущности, мала наша Земля. Самолет мягко приземлился, все, как водится, поаплодировали пилоту, повскакивали со своих мест и стали торопиться на выход -- да только выход что-то никак не начинался. Не начинался пятнадцать минут, полчаса, два часа, три...
Под палящим египетским солнцем самолет прогрелся, как консервная банка в микроволновке. Всем было плохо и душно, но Вале и Саше -- хуже всех: дьютифришный коньяк закончился, а отрезвление в таких условиях было чудовищным. Молодые стонали и просили воды, но стюардесса объясняла им, что воду всю выпили.
Наконец полудохлую публику выпустили из самолета.
При получении багажа молодые недосчитались Валиного чемодана и приготовились из последних сил устраивать жуткий скандал, но тут зазвонил мобильник и Сашина мама сообщила из Москвы: а знает ли Валечка, что он оставил в сломанном лимузине свои вещи? И как же он теперь?
-- Ничего, все куплю, -- мрачно буркнул в трубку Валечка, мечтавший только об одном: скорее хоть куда-нибудь приехать и там на что-нибудь лечь.
С трудом отыскав в толпе встречающих человека с нужной им табличкой, представившегося Шарифом, Валя с Сашей последовали за ним в микроавтобус, который был хорош всем, кроме одного -- в нем не было водителя. Шариф не спеша как бы забегал в поисках, подключив к этому делу десяток местных жителей, околачивавшихся на аэропортовском паркинге. Вся эта компания шлялась по парковке, кричала друг другу: "Йелла, йелла", что в переводе означает что-то типа "вперед" (по крайней мере, именно это слово они говорят своим верблюдам), но водитель не находился. Явился он спустя всего каких-нибудь сорок минут -- не спеша, с ковриком под мышкой, сохраняя на ходу достоинство; Шариф объяснил его отсутствие тем, что водитель молился, но вот теперь он пришел и все будет замечательно.
Как же. В отеле первым дело выяснилось, что свободных номеров нет. Валя с Сашей с тихим отчаянием сели в холле, а Шариф побежал все улаживать. Вернулся и застенчиво сказал, что, похоже, придется давать бакшиш. Валя расстался с пятьюдесятью долларами, и свободный номер немедленно нашелся.
В номере молодые без сил рухнули на кровать, успев только попросить, чтобы им принесли побольше минералки, выпили вожделенную влагу и заснули мертвым сном.
Первой проснулась Саша. За окном была ночь, а у нее жутко болел живот.
Три следующих дня молодые ни на минуту не покидали свой номер и не съели ни крошки из положенного им полного пансиона. И только когда они, бледные и похудевшие, в первый раз выползли на пляж, бодрый обгоревший соотечественник предупредил их:
-- Вы только ни в коем случае не пейте здесь воду -- покупайте в бутылках, в магазине, а то в отеле они из водопровода наливают. У нас тут почти все первое время животом мучаются!
Саша пошла купаться и... наступила на морского ежа. Было очень больно -- правда, пляжный спасатель сумел вытащить все шестнадцать обломившихся игольных кончиков и даже смазал поврежденную стопу романтическим хемингуэевским меркурохромом, но все равно на ногу несколько дней толком было не наступить. Это было обидно, потому что как раз пришло время ехать в круиз на Нил, где ожидалась куча развалин, по которым надо бегать. Саша бегать не могла и всякими Луксорами и Асуанами любовалась исключительно с палубы -- за нее по экскурсиям носился Валя с видеокамерой...
...Которую посреди долины Царей у него стащила группа египетских детей, организованно вывезенная сюда для натурального ознакомления с историей своей великой родины. Валя и сопровождавший его верный Шариф вызвали полицию; полиция приехала, обыскала всех детей и ничего не нашла, потом обыскала их еще и еще, но так же без толку -- однако же времени на это ушло много, а теплоход ждать не стал.
-- Это ничего, -- утешил Шариф, -- мы его догоним на такси.
Между прочим, у египетских такси есть одна особенность: с туристами внутри они далеко сами по себе ездить не могут. Дело в том, что ездить по этой стране можно только вместе с конвоем, поэтому иностранцы, желающие добраться из пункта А в пункт Б, собираются в определенном месте и ждут вооруженную машину сопровождения. Таким образом туристов спасают от террористов; и это очень мило, но только конвой этот бывает всего несколько раз в день.
Словом, Валя с Шарифом ждали конвой около трех часов. Теплоход тем временем дошел до следующей стоянки и тронулся дальше. По палубе, хромая, металась, заламывая руки, Саша -- Шариф, конечно, связался с капитаном и попросил его ее успокоить, но Саша, к сожалению, английским не владела ни в какой степени.
Перехватить теплоход на следующей остановке не удалось, и верное такси помчало их дальше -- на этот раз с конвоем повезло, ждать его не пришлось. Поэтому медленное круизное судно они сильно обогнали, и, чтобы не терять времени, Шариф повел Валю осматривать очередную руину.
Руина была большая и хорошо сохранившаяся. Валя лазил по всяким там обелискам, а Шариф его фотографировал -- к счастью, египетские пионеры не стащили фотоаппарат. Но в какой-то момент, пытаясь принять особо экзотическую позу на фоне бога Сета, Валя оступился и упал. И хоть падать ему было совсем невысоко, сделал он это на редкость неудачно, на руку. В руке что-то хрустнуло, и Валя немужественно завопил от боли.
Верный Шариф отвез его в больницу. В больнице Валю успокоили: перелома нет, есть просто очень сильный ушиб, но руку хорошо бы какое-то время поберечь. В целях сохранения руки Вале сделали перевязь, на которую он и повесил ушибленную конечность -- получилось трогательно как в песне про Щорса. На пароход они, правда, все-таки успели: капитан, видя, что имеет дело с потрясающе невезучими пассажирами, решил их дождаться во что бы то ни стало. Вот так они и встретились -- хромающая Саша бросилась на шею перевязанному Вале, и пароходная публика со слезой наблюдала за трогательным воссоединением двух молодых инвалидов.
К дню возвращения домой Валя с Сашей почти поправились. Правда, нервы у них были на пределе: Саша, представляя себе ужасы предстоящего полета, то и дело заливалась слезами. Однако зря -- обратно они долетели без приключений, и вот уже два года живут счастливо, убежденные в том, что все положенные неприятности в своей супружеской жизни уже пережили. Именно все, потому как, вернувшись из страны пирамид в уютную Валину квартиру, молодожены обнаружили, что их обокрали -- вместе с наиболее ценной домашней утварью исчез и забытый Валин чемодан, и аккуратная стопка конвертов с деньгами, подаренными молодым на свадьбу.
Может, правда, дарить деньги -- моветон?
Сам по себе медовый месяц -- это прекрасно. Но именно что сам по себе; а если рассматривать его в совокупности с остальной жизнью, то окажется, что медовый месяц -- идея дурацкая. И не просто дурацкая, но еще и вредная, потому что по сравнению с этим недолгим праздником обычные трудовые будни потом покажутся совсем уж будничными. В общем, медовый месяц надо либо не устраивать вообще, либо проводить так, чтобы радость по поводу его окончания пребывала с вами всю оставшуюся жизнь.Свадьба удалась на славу. Все двести тридцать гостей веселились до упаду, массовик-затейник взбадривал народ игрой в "ручейки" и сложной для пересказа забавой "найди невесту"; самой невесте в процессе танцев наступили на красивое белое платье и оторвали подол, превратив наряд в кардинальное мини, а в углу группа не танцующих, но пьющих гостей затянула нечто интригующее со словами: "обручальное кольцо -- не простое ожерелье". Время от времени гости спохватывались, вспоминали, что они находятся на свадьбе, и заводили положенное: "Горько, горько!" -- на что Валя (жених) и Саша (невеста) охотно отвечали положенным образом.
Словом, свадьба складывалась как у людей; дело шло к финалу, который должен был ознаменоваться торжественным отъездом молодых в свадебное путешествие. Чемоданы уже были собраны, у дверей ресторана ждал нанятый лимузин, готовый отвезти их в Шереметьево-2, к самолету, направляющемуся в Египет, где новобрачным предстояла сказочная неделя в Шарм-аль-Шейхе и еще более сказочная неделя -- в "пятизвездочном" круизе по Нилу.
Под прощальные вопли родственников и знакомых, сопровождаемые горячими и, может быть, излишне громкими клятвами свежеиспеченной тещи насчет того, что все полученные в подарок конверты она отвезет к Валечке домой и даже считать ничего не будет, вообще пальцем не тронет, молодые, переодевшиеся в каком-то ресторанном закоулке, загрузились в лимузин и приготовились махать руками остающимся. Однако лимузин отчего-то никак никуда не ехал; в конце концов из машины вышел смущенный водитель и беспомощно развел руками: даже самые красивые и большие машины иногда ломаются, что ж тут поделаешь.
Подвыпившие гости в качестве "отвозителей" уже совершенно никуда не годились -- пришлось ловить машину. Машины, как ни странно, никак не ловились. Хотя чего же тут странного: а вы бы остановились, если бы вас азартно, с криками ловила пьяная толпа? В конце концов остановился какой-то отчаянно смелый человек на "Москвиче". Саша, конечно, вся перекосилась: нет, не так она видела начало своей супружеской жизни -- но куда деваться-то? Главное, что в Шереметьево они приехали вовремя.
Могли бы, впрочем, не спешить; собственно говоря, вполне могли бы подождать, пока починят их свадебный лимузин -- все равно самолет задержали на пять с половиной часов, поэтому другого выхода, кроме как продолжать отмечать свадьбу, у Вали с Сашей не было. Пять часов пролетели как миг -- правда, в момент посадки у персонала возникли некоторые сомнения насчет молодоженов, но те все-таки могли кое-как передвигаться самостоятельно и были в конце концов допущены на борт.
Сам полет произошел как-то слишком быстро -- Валя с Сашей искренне удивились, что Россия и Египет находятся так близко друг от друга, и даже умиленно порассуждали на тему того, как, в сущности, мала наша Земля. Самолет мягко приземлился, все, как водится, поаплодировали пилоту, повскакивали со своих мест и стали торопиться на выход -- да только выход что-то никак не начинался. Не начинался пятнадцать минут, полчаса, два часа, три...
Под палящим египетским солнцем самолет прогрелся, как консервная банка в микроволновке. Всем было плохо и душно, но Вале и Саше -- хуже всех: дьютифришный коньяк закончился, а отрезвление в таких условиях было чудовищным. Молодые стонали и просили воды, но стюардесса объясняла им, что воду всю выпили.
Наконец полудохлую публику выпустили из самолета.
При получении багажа молодые недосчитались Валиного чемодана и приготовились из последних сил устраивать жуткий скандал, но тут зазвонил мобильник и Сашина мама сообщила из Москвы: а знает ли Валечка, что он оставил в сломанном лимузине свои вещи? И как же он теперь?
-- Ничего, все куплю, -- мрачно буркнул в трубку Валечка, мечтавший только об одном: скорее хоть куда-нибудь приехать и там на что-нибудь лечь.
С трудом отыскав в толпе встречающих человека с нужной им табличкой, представившегося Шарифом, Валя с Сашей последовали за ним в микроавтобус, который был хорош всем, кроме одного -- в нем не было водителя. Шариф не спеша как бы забегал в поисках, подключив к этому делу десяток местных жителей, околачивавшихся на аэропортовском паркинге. Вся эта компания шлялась по парковке, кричала друг другу: "Йелла, йелла", что в переводе означает что-то типа "вперед" (по крайней мере, именно это слово они говорят своим верблюдам), но водитель не находился. Явился он спустя всего каких-нибудь сорок минут -- не спеша, с ковриком под мышкой, сохраняя на ходу достоинство; Шариф объяснил его отсутствие тем, что водитель молился, но вот теперь он пришел и все будет замечательно.
Как же. В отеле первым дело выяснилось, что свободных номеров нет. Валя с Сашей с тихим отчаянием сели в холле, а Шариф побежал все улаживать. Вернулся и застенчиво сказал, что, похоже, придется давать бакшиш. Валя расстался с пятьюдесятью долларами, и свободный номер немедленно нашелся.
В номере молодые без сил рухнули на кровать, успев только попросить, чтобы им принесли побольше минералки, выпили вожделенную влагу и заснули мертвым сном.
Первой проснулась Саша. За окном была ночь, а у нее жутко болел живот.
Три следующих дня молодые ни на минуту не покидали свой номер и не съели ни крошки из положенного им полного пансиона. И только когда они, бледные и похудевшие, в первый раз выползли на пляж, бодрый обгоревший соотечественник предупредил их:
-- Вы только ни в коем случае не пейте здесь воду -- покупайте в бутылках, в магазине, а то в отеле они из водопровода наливают. У нас тут почти все первое время животом мучаются!
Саша пошла купаться и... наступила на морского ежа. Было очень больно -- правда, пляжный спасатель сумел вытащить все шестнадцать обломившихся игольных кончиков и даже смазал поврежденную стопу романтическим хемингуэевским меркурохромом, но все равно на ногу несколько дней толком было не наступить. Это было обидно, потому что как раз пришло время ехать в круиз на Нил, где ожидалась куча развалин, по которым надо бегать. Саша бегать не могла и всякими Луксорами и Асуанами любовалась исключительно с палубы -- за нее по экскурсиям носился Валя с видеокамерой...
...Которую посреди долины Царей у него стащила группа египетских детей, организованно вывезенная сюда для натурального ознакомления с историей своей великой родины. Валя и сопровождавший его верный Шариф вызвали полицию; полиция приехала, обыскала всех детей и ничего не нашла, потом обыскала их еще и еще, но так же без толку -- однако же времени на это ушло много, а теплоход ждать не стал.
-- Это ничего, -- утешил Шариф, -- мы его догоним на такси.
Между прочим, у египетских такси есть одна особенность: с туристами внутри они далеко сами по себе ездить не могут. Дело в том, что ездить по этой стране можно только вместе с конвоем, поэтому иностранцы, желающие добраться из пункта А в пункт Б, собираются в определенном месте и ждут вооруженную машину сопровождения. Таким образом туристов спасают от террористов; и это очень мило, но только конвой этот бывает всего несколько раз в день.
Словом, Валя с Шарифом ждали конвой около трех часов. Теплоход тем временем дошел до следующей стоянки и тронулся дальше. По палубе, хромая, металась, заламывая руки, Саша -- Шариф, конечно, связался с капитаном и попросил его ее успокоить, но Саша, к сожалению, английским не владела ни в какой степени.
Перехватить теплоход на следующей остановке не удалось, и верное такси помчало их дальше -- на этот раз с конвоем повезло, ждать его не пришлось. Поэтому медленное круизное судно они сильно обогнали, и, чтобы не терять времени, Шариф повел Валю осматривать очередную руину.
Руина была большая и хорошо сохранившаяся. Валя лазил по всяким там обелискам, а Шариф его фотографировал -- к счастью, египетские пионеры не стащили фотоаппарат. Но в какой-то момент, пытаясь принять особо экзотическую позу на фоне бога Сета, Валя оступился и упал. И хоть падать ему было совсем невысоко, сделал он это на редкость неудачно, на руку. В руке что-то хрустнуло, и Валя немужественно завопил от боли.
Верный Шариф отвез его в больницу. В больнице Валю успокоили: перелома нет, есть просто очень сильный ушиб, но руку хорошо бы какое-то время поберечь. В целях сохранения руки Вале сделали перевязь, на которую он и повесил ушибленную конечность -- получилось трогательно как в песне про Щорса. На пароход они, правда, все-таки успели: капитан, видя, что имеет дело с потрясающе невезучими пассажирами, решил их дождаться во что бы то ни стало. Вот так они и встретились -- хромающая Саша бросилась на шею перевязанному Вале, и пароходная публика со слезой наблюдала за трогательным воссоединением двух молодых инвалидов.
К дню возвращения домой Валя с Сашей почти поправились. Правда, нервы у них были на пределе: Саша, представляя себе ужасы предстоящего полета, то и дело заливалась слезами. Однако зря -- обратно они долетели без приключений, и вот уже два года живут счастливо, убежденные в том, что все положенные неприятности в своей супружеской жизни уже пережили. Именно все, потому как, вернувшись из страны пирамид в уютную Валину квартиру, молодожены обнаружили, что их обокрали -- вместе с наиболее ценной домашней утварью исчез и забытый Валин чемодан, и аккуратная стопка конвертов с деньгами, подаренными молодым на свадьбу.
Может, правда, дарить деньги -- моветон?
ЛЕНА ЗАЕЦ
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
