Архивная публикация 2010 года: "ВТОРОЕ ЧУДО"
Национализировать банки, поощрять тех, кто работает не изо всех сил, давать премии за сдачу машин на металлолом - такими нелепыми и расточительными мерами немецкое правительство боролось с кризисом. Но они привели к успеху. Спустя год после самой глубокой за послевоенное время рецессии немецкая экономика выглядит мощнее, чем когда-либо. Сколько продлится этот бум? То, что происходило во дворце екатеринбургского губернатора, было Ангеле Меркель очень по душе. Как на троне, там восседал глава правления Siemens Петер Лёшер. Ему подавали документы в кожаных папках шоколадного оттенка, и глава немецкого концерна их торжественно подписывал изящной авторучкой малахитового цвета. После каждого такого ритуала довольная Ангела Меркель хлопала в ладоши. Она аплодировала подряд четыре раза. По окончании этого чиновничьего хоровода компания Siemens стала обладателем договоров с Россией на сумму почти в 4 млрд евро.
Вообще-то канцлер на позапрошлой неделе собиралась вести политические переговоры с главами России и Китая, но в итоге пятидневного вояжа самое важное послание она адресовала своему собственному народу. Госпожа Меркель как бы сказала гражданам Германии: спрос на изделия немецкой промышленности во всем мире велик - несмотря на то, что правительство раздирают распри и оно не знает, как навести порядок дома.
И действительно: экономика Германии переживает мажорную "летнюю сказку". С начала финансового кризиса не прошло и двух лет, а в автомобильной промышленности вводят дополнительные рабочие смены. Рост количества заказов в машиностроении, в химической и электротехнической отраслях выражается двузначными числами. Ожидается, что уже ближайшей осенью уровень безработицы опустится ниже отметки в 2,8 млн и окажется самым низким за последние почти два десятка лет.
Для борьбы с кризисом правительство Большой коалиции - союза ХДС/ХСС и его партнера СДПГ - приняло пакет мер по спасению, стоимость которого действительно впечатляла. 480 млрд евро было выделено на помощь затронутым эпидемией банкам. 115 млрд получили предприятия, нуждавшиеся в финансировании. Около 80 млрд было брошено на две программы по подъему конъюнктуры на внутреннем рынке. Тогдашний министр экономики, Пеер Штайнбрюк, говорил, что идея состояла в том, чтобы "пожар победить огнем".
Конечно, где ру-бят лес, там и щеп-ки летят. Правительство старалось сохранить жизнь некоторым банкам, которые были обречены. Оно пы-талось спасать фи-рмы, вовсе не ис-пытывавшие трудностей. Берлин по-ощрял предприя-тия за сокращение производства и платил премии гражданам за уничтожение их еще вполне пригодных машин. Ремонтировались дороги, на которых тут же начинались новые работы. Приводились в порядок школы, которые давно было намечено закрыть.
Был запущен гигантский маховик расточительства, ко-торое, однако, на фоне прошлогоднего упадка конъюнк-туры оказалось для экономи-ки исключительно целебным. Стремительно рос государственный долг, но предприниматели получили новые заказы, в кошельках у потребителей прибавилось наличности, и банки стали снова выдавать кредиты, потому что могли не опасаться, что их партнеры в самое ближайшее время разорятся.
Так меры государственной помощи возродили ту необходимую веру в поступательное движение экономики, которая была утрачена во время финансового кризиса. "Бюджетные средства, пущенные на программы подъема конъюнктуры, удержали бизнес на плаву", - говорит член Совета мудрецов экономист Петер Бофингер.
Самый яркий пример - премии за сдачу автомобилей на утилизацию. Уже по названию видно, что с традиционным представлением об экономическом благоразумии эта мера имела мало общего. Тот, кто покупал новый автомобиль, получал 2500 евро от государства, если пускал свою старую машину под пресс.
По сути, государство призвало граждан в миллиардных объемах уничтожать народное имущество. Наблюдатели весь-ма удивились, увидев, с каким энтузиазмом бундесбюргеры последовали этому призыву. Сотни тысяч вполне пригодных к эксплуатации машин были досрочно отправлены на свалку. Зато продажа новых машин возросла на внушительные 23%.
Государству эта поддержка автосбыта обошлась в $5 млрд. Оставалось сожалеть, что выгоду извлекли в основном иностранные поставщики непритязательных моде-лей. В наибольшем выигрыше оказались Dacia, Fiat, Suzuki и Kia. Впрочем, и немецкие заводы Opel, VW и Ford тоже кое-что получили. Только производители моделей высокого класса, Audi, BMW, Mercedes-Benz и Porsche, не отметили роста продаж. "Германия - единственная страна, тратящая миллиарды на поддержку иностранных производителей", - язвил шеф концерна Daimler Дитер Цетше.
Эксперты стали говорить, что все это - "бенгальский огонь". Не задумываясь о том, что при остром кризисе и бенгальский огонь может ко-го-то согреть. Премия за сдачу старых машин оказалась полезной не только для автопроизводителей из Азии и Восточной Евро-пы. Немецким поставщикам комплектующих для ав-топромышленности она помогла перенести удар, нанесенный им прошлогодним обвалом конъюнктуры. Эти фирмы, дающие работу огромному числу трудящих-ся, увеличили поставки тем, кто напрямую получил выгоду от государственных льгот. Так остались на плаву заводы, оказавшиеся в ус-ловиях нынешнего подъема очень полезными для немецких автомобильных кон-цернов. Правда, 5 млрд евро - довольно высокая цена за этот успех.
Мостиком через низину конъюнктуры стала еще одна льгота, которую придумало правительство Германии, - пособие работникам, переведенным на неполную рабо-чую неделю. Соответствующая статья в немецком социальном праве существует уже несколько десятков лет. Когда резко падает оборот, фирмам разрешено переводить сотрудников на сокращенную рабочую неделю. Потери работникам в определенной мере компенсируются, и часть затрат берет на себя государство. Делается это во избежание массовых увольнений и ради сохранения кадров на предприятиях до тех пор, пока не закончится период низкой конъюнктуры.
По ходу нынешнего кризиса Берлин несколько раз улучшал условия выплаты этого пособия. И это стало фундаментом настоящего чуда на рынке занятости, удивившего весь мир. В то время как в США число безработных увеличилось на 7 млн, в Германии рост этого показателя оказался совсем незначительным. Зато резко прибавилось число работников, занятых неполную рабочую неделю. К маю прошлого года оно достигло рекордного уровня в 1,5 млн человек.
Сейчас конъюнктура снова стала улучшаться, и промышленность, получающаябольше заказов, может опе-реться на слаженные трудовые коллективы из собственного резерва, что позволя-ет минимизировать затраты. В мюнхенской штаб-квартире Siemens сообщили, что число сотрудников концерна, занятых неполную рабочую неделю, с прошлого лета сократилось с 19 000 до 600. Руководитель отдела кадров отмечает, что "обстановка на фирме спокойная", и по-ложительно оценивает маневр правительства: "Продление срока выплаты пособия за укороченную рабочую неделю было разумным и своевременным решением".
Только за нынешний год эта мера будет стоить добрых 6 млрд евро. Но даже Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) считает, что эти деньги вложены разумно. В одном заключении экспертов этой организации говорится, что немецкий рынок рабочей силы "перенес мировой экономический кризис намного легче, чем аналогичные рынки в большинстве других стран-членов ОЭСР".
Найденная в Германии форма поддержки конъюнктуры пошла на пользу не только рынку рабочей силы, она положительно повлияла и на потребление. У тех, кто занят неполную рабочую неделю, денег в кармане больше, чем у безработных. Потому во время кризиса немецким потребителям практически не пришлось себя ни в чем ограничивать.
В выигрыше оказалась не только Германия. Американские экономисты до сих пор ворчат: дескать, во время кризиса Германия экономила за счет стран-партнеров. Было как раз наоборот. В прошлом году экспорт немецких фирм сократился намного значительнее, чем импорт. В итоге Германия этим помогла глобальной конъюнктуре, позволив другим странам покрыть спрос в размере 42 млрд евро.
Внутренний рынок разогрели две правительственные программы по оживлению конъюнктуры, задуманные как способ стимулировать спрос на внутреннем рынке. Правительство дополнительно затратило более 20 млрд евро на вложения в строительство и приведение в порядок нежилого фонда. Мостили пешеходные дорожки, ремонтировали университетские здания, строили дороги, утепляли окна.
Этот пакет мер был абсолютно в духе Кейнса. Английский экономист утверждал: совершенно не важно, приносят ли государственные вливания ощутимую пользу. Главное, полагал он, чтобы у людей оказались в руках деньги - как можно больше и как можно скорее. Даже если правительство прикажет сначала закапывать бутыли с банкнотами и монетами, а потом их выкапывать.
В этом плане недавние программы подъема конъюнктуры полностью соответствовали рекомендациям Кейнса. Миллионные суммы тратились на давно утратившие популярность общественные купальни и бассейны, на ремонт школ, подлежащих закрытию из-за уменьшения числа детей.
В законе говорилось, что меры, предусмотренные Второй программой оживления конъюнктуры, должны давать долгосрочный эффект. Федеральная счетная палата в не опубликованном пока отчете отметила, что это требование давно игнорируется. Боннские инспекторы обнаружили множество мер, долгосрочная полезность которых вызывает сомнения.
Они спрашивают, например, действительно ли ремонт дома культуры в микрорайоне, где проживает всего 300 человек, должен стоить 222 тыс. евро. Они сомневаются в целесообразности вложений в здания пожарных команд в населенных пунктах, где много лет подряд число жителей идет на убыль.
Кое-где местные администрации изловчились с помощью средств, выделенных на оживление конъюнктуры, претворить в жизнь свои давние и дорогостоящие мечты. Так, в городе Марбах вывели на уровень мировых стандартов государственный конный завод, занимающийся разведением породистых арабских скакунов. Цена вопроса - 7,5 млн евро. В нижнесаксонском местечке Шёнинген вознамерились за 15 млн евро построить развлекательный центр и музей древнего охотничьего оружия. В гамбургском зоопарке за 7,5 млн сооружают свой "островок Ледовитого океана", где поселятся белые медведи, кайры тонкоклювые и прочая арктическая живность.
В отчете Федеральной счетной палаты говорится, что в 9% случаев "не были выдержаны критерии, по которым предоставляется помощь" или же "достижение целей, под которые выделялась помощь, было изначально нереальным". Особенно не по-нравилось инспекторам, что с помощью федеральных про-грамм решалось множество очень мелких задач. Примерно треть всех вложений составили проекты, не превы-шавшие 50 тыс. евро, а около 2% стоили менее 5 тыс. евро. Один детский сад на государственные средства приобрел складной настенный пеленальный столик, в одну из школ были закуплены наглядные пособия для преподавания истории, где-то "на средства для будущего" соорудили песочницу для детей. Вердикт контролеров: "Подобные проекты не способствуют достижению народнохозяйственных целей, намеченных Законом о капиталовложениях в будущее". К тому же такие "мелкие траты" нередко носят "сугубо потребительский характер".
Все это, может быть, и так. Но во времена кризиса важнее другое: чтобы предприятия получали заказы. Никто не знает этого лучше, чем Йорг Мезек, руководитель фирмы инженерных услуг "Стройбюро" из Бранденбурга. Когда конъюнктура рухнула, его предприятие лишилось заказов на 13 млн евро. Мезек уже стал думать, что придется увольнять кого-то из сотрудников. И тут на горизонте замаячили заказы, которые финансировались в рамках Второй программы по оживлению конъюнктуры.
Правда, в основном это были мелкие подряды - реконструкция здания школы продленного дня, ремонт окон в центре профессионального обучения. Но без них предпринимателю не удалось бы сохранить сотрудников своего бюро в полном составе.
Теперь кризис позади, бизнес фирмы Мезека снова наладился - он даже собирается нанять еще одного инженера. Уже два месяца, рассказывает он, как клиенты обрывают телефон: "Наши дела пошли в гору! Примите срочный заказ!"
Такой подъем в немецкой промышленности наблюдается повсюду, даже в многострадальной строительной отрасли. После искусственного бума, вызванного программой по оживлению конъ-юнктуры, к удивлению многих экспертов, начал расти и частный спрос. В четвер-том квартале 2009 года власти выдали на 25% больше разрешений на строительство новых многосемейных домов, чем годом ранее, и с тех пор статистики отмечают подъем в 5,5%. Если бы не было государственной программы по оживлению конъюнктуры, многие фирмы до нынешне-го бума недотянули бы.
Предприниматели, тем не менее попавшие в полосу трудностей, могли надеяться еще на одну программу правительственной помощи. Экономический фонд "Германия", который называют еще германским экономическим фондом, держал наготове 115 млрд евро для предприятий, которым их банки из-за кризиса перестали давать кредиты.
Пакет средств против так всех напугавшего кредитного дефицита оказался безумно раздутым. К началу июля было одобрено около 15 тыс. запросов на кредиты и поручительства общим объемом чуть более 13 млрд евро - намного меньше того, на что рассчитывали. Примерно половину от этой суммы получил мелкий и средний бизнес, остальными деньгами поживились крупные концерны.
У многих фирм истекли кредитные линии их банков. Свежие деньги им давались только под дополнительные гарантии или под более высокие процентные ставки, чем до кризиса. Такие условия некоторым предприятиям оказались не под силу, даже когда их дела пошли на поправку. Так, дочернему предприятию Дюссельдорфского сталелитейного концерна Schmolz + Bickenbach пришлось аккумулировать средства на об-щую сумму в 500 млн евро, большая часть которых получена из бюджетов федерации и земли Северный Рейн-Вестфалия. Эти средства "позволили заключить новый договор о финансировании до конца 2010 года", поясняет один из топ-менеджеров фирмы, Марсель Имхоф. 200 млн евро было выдано фирме в качестве кредита, 300 млн - как поручительство. "Не будь этих денег, нас бы пустили по миру", - говорит Имхоф, намекая на банки, с которыми работало его предприятие.
Тоже из фонда "Германия" получил 250 млн евро южногерманский поставщик комплектующих для автопромышленности ZF Friedrichshafen. Но фирме средства потребовались не для выживания, а чтобы выполнить требования банков. Это предприятие, специализирующееся на поставке коробок передач, отложило деньги в качестве гарантии, "на случай, если кризис затянется", как официально сообщает руководство. Пока денежной помощью из Берлина фирма не воспользовалась.
Не так радужно обстоят дела в земле Мекленбург-Передняя Померания. Бывшая Volkswerft - "Народная верфь" - из Штральзунда пошла на слияние с верфью Peene в Вольгасте. Теперь их общее предприятие называется P+S Werften. И именно у них заказчики отозвали девять заказов на строительство судов на общую сумму 300 млн евро. У группы образовалась масса долгов, пришлось сокращать персонал.
Недавно созданной верфи, правда, удалось найти новых заказчиков, но теперь ей требуются дополнительные кредиты для предварительного финансирования работ. Банки колебались, а фонд "Германия" в конце концов одобрил поручительство под кредит на 326 млн евро. "Без этой помощи, - говорит директор P+S Werften Дитер Браммертс, - наше предприятие в таком объеме не смогло бы выжить, а может быть, и вообще не спаслось бы".
Такие примеры, как этот, дают повод многим экономистам положительно оценивать меры правительства по спасению предприятий реального сектора. Много денег было потрачено впустую, сделано немало глупостей. И тем не менее государственные программы по оживлению конъюнктуры помогли вытянуть экономику из болота.
Не столь положительной оказывается оценка самой старой из антикризисных программ - стабилизационного фонда по спасению банков Soffin. Он возник спустя несколько недель после банкротства банка Lehmann Brothers. Проведя уникальную в истории акцию, правительство выделило 480 млрд евро на спасение банков, пострадавших от кризиса.
За прошедшее время банки получили около 150 млрд евро в качестве гарантий и 30 млрд евро в форме финансовой помощи. Несколько банков прекратили свое существование, некоторые были национализированы.
С тех пор ситуация на немецких финансовых и кредитных рынках более или менее нормализовалась. Однако, в отличие от реального сектора, финансовая отрасль еще далека от подъема. Напротив, значительная часть земельных банков все еще не нашла эффективной бизнес-схемы. А смогут ли выжить получившие государственную поддержку банки, такие как мюнхенский Hypo Real Estate, пока не ясно.
Нерешенные проблемы германской финансовой сферы показывают, что подъем в экономике хотя и виден невооруженным глазом, но гарантий его устойчивости нет. Во всем мире банки по-прежнему имеют на своем балансе огромное количество невозвратных кредитов и займов стран, которым грозит государственное банкротство. Стоит одному крупному банку или одной из стран ЕС потерять равновесие, как может начаться новый глобальный обвал.
К тому же Германия полностью зависит от конъюнктуры на международных рынках. Благополучие немецкой промышленности непосредственно определяется тем, как складываются дела у стран-партнеров по торговле. Если США накроет новая волна рецессии или резко замедлится рост ВВП в Китае, то и бум в Германии может быстро закончиться.
Получается, главная сила Германии одновременно и главная ее слабость. "Наша экспортная промышленность - на высшем мировом уровне", - заявляет главный экономист Deutsche Bank Томас Майер, - но в сравнении с нею самые важные отрасли экономики, работающие на внутренний рынок, "выглядят довольно отсталыми".
Национализировать банки, поощрять тех, кто работает не изо всех сил, давать премии за сдачу машин на металлолом - такими нелепыми и расточительными мерами немецкое правительство боролось с кризисом. Но они привели к успеху. Спустя год после самой глубокой за послевоенное время рецессии немецкая экономика выглядит мощнее, чем когда-либо. Сколько продлится этот бум? То, что происходило во дворце екатеринбургского губернатора, было Ангеле Меркель очень по душе. Как на троне, там восседал глава правления Siemens Петер Лёшер. Ему подавали документы в кожаных папках шоколадного оттенка, и глава немецкого концерна их торжественно подписывал изящной авторучкой малахитового цвета. После каждого такого ритуала довольная Ангела Меркель хлопала в ладоши. Она аплодировала подряд четыре раза. По окончании этого чиновничьего хоровода компания Siemens стала обладателем договоров с Россией на сумму почти в 4 млрд евро.
Вообще-то канцлер на позапрошлой неделе собиралась вести политические переговоры с главами России и Китая, но в итоге пятидневного вояжа самое важное послание она адресовала своему собственному народу. Госпожа Меркель как бы сказала гражданам Германии: спрос на изделия немецкой промышленности во всем мире велик - несмотря на то, что правительство раздирают распри и оно не знает, как навести порядок дома.
И действительно: экономика Германии переживает мажорную "летнюю сказку". С начала финансового кризиса не прошло и двух лет, а в автомобильной промышленности вводят дополнительные рабочие смены. Рост количества заказов в машиностроении, в химической и электротехнической отраслях выражается двузначными числами. Ожидается, что уже ближайшей осенью уровень безработицы опустится ниже отметки в 2,8 млн и окажется самым низким за последние почти два десятка лет.
Для борьбы с кризисом правительство Большой коалиции - союза ХДС/ХСС и его партнера СДПГ - приняло пакет мер по спасению, стоимость которого действительно впечатляла. 480 млрд евро было выделено на помощь затронутым эпидемией банкам. 115 млрд получили предприятия, нуждавшиеся в финансировании. Около 80 млрд было брошено на две программы по подъему конъюнктуры на внутреннем рынке. Тогдашний министр экономики, Пеер Штайнбрюк, говорил, что идея состояла в том, чтобы "пожар победить огнем".
Конечно, где ру-бят лес, там и щеп-ки летят. Правительство старалось сохранить жизнь некоторым банкам, которые были обречены. Оно пы-талось спасать фи-рмы, вовсе не ис-пытывавшие трудностей. Берлин по-ощрял предприя-тия за сокращение производства и платил премии гражданам за уничтожение их еще вполне пригодных машин. Ремонтировались дороги, на которых тут же начинались новые работы. Приводились в порядок школы, которые давно было намечено закрыть.
Был запущен гигантский маховик расточительства, ко-торое, однако, на фоне прошлогоднего упадка конъюнк-туры оказалось для экономи-ки исключительно целебным. Стремительно рос государственный долг, но предприниматели получили новые заказы, в кошельках у потребителей прибавилось наличности, и банки стали снова выдавать кредиты, потому что могли не опасаться, что их партнеры в самое ближайшее время разорятся.
Так меры государственной помощи возродили ту необходимую веру в поступательное движение экономики, которая была утрачена во время финансового кризиса. "Бюджетные средства, пущенные на программы подъема конъюнктуры, удержали бизнес на плаву", - говорит член Совета мудрецов экономист Петер Бофингер.
Самый яркий пример - премии за сдачу автомобилей на утилизацию. Уже по названию видно, что с традиционным представлением об экономическом благоразумии эта мера имела мало общего. Тот, кто покупал новый автомобиль, получал 2500 евро от государства, если пускал свою старую машину под пресс.
По сути, государство призвало граждан в миллиардных объемах уничтожать народное имущество. Наблюдатели весь-ма удивились, увидев, с каким энтузиазмом бундесбюргеры последовали этому призыву. Сотни тысяч вполне пригодных к эксплуатации машин были досрочно отправлены на свалку. Зато продажа новых машин возросла на внушительные 23%.
Государству эта поддержка автосбыта обошлась в $5 млрд. Оставалось сожалеть, что выгоду извлекли в основном иностранные поставщики непритязательных моде-лей. В наибольшем выигрыше оказались Dacia, Fiat, Suzuki и Kia. Впрочем, и немецкие заводы Opel, VW и Ford тоже кое-что получили. Только производители моделей высокого класса, Audi, BMW, Mercedes-Benz и Porsche, не отметили роста продаж. "Германия - единственная страна, тратящая миллиарды на поддержку иностранных производителей", - язвил шеф концерна Daimler Дитер Цетше.
Эксперты стали говорить, что все это - "бенгальский огонь". Не задумываясь о том, что при остром кризисе и бенгальский огонь может ко-го-то согреть. Премия за сдачу старых машин оказалась полезной не только для автопроизводителей из Азии и Восточной Евро-пы. Немецким поставщикам комплектующих для ав-топромышленности она помогла перенести удар, нанесенный им прошлогодним обвалом конъюнктуры. Эти фирмы, дающие работу огромному числу трудящих-ся, увеличили поставки тем, кто напрямую получил выгоду от государственных льгот. Так остались на плаву заводы, оказавшиеся в ус-ловиях нынешнего подъема очень полезными для немецких автомобильных кон-цернов. Правда, 5 млрд евро - довольно высокая цена за этот успех.
Мостиком через низину конъюнктуры стала еще одна льгота, которую придумало правительство Германии, - пособие работникам, переведенным на неполную рабо-чую неделю. Соответствующая статья в немецком социальном праве существует уже несколько десятков лет. Когда резко падает оборот, фирмам разрешено переводить сотрудников на сокращенную рабочую неделю. Потери работникам в определенной мере компенсируются, и часть затрат берет на себя государство. Делается это во избежание массовых увольнений и ради сохранения кадров на предприятиях до тех пор, пока не закончится период низкой конъюнктуры.
По ходу нынешнего кризиса Берлин несколько раз улучшал условия выплаты этого пособия. И это стало фундаментом настоящего чуда на рынке занятости, удивившего весь мир. В то время как в США число безработных увеличилось на 7 млн, в Германии рост этого показателя оказался совсем незначительным. Зато резко прибавилось число работников, занятых неполную рабочую неделю. К маю прошлого года оно достигло рекордного уровня в 1,5 млн человек.
Сейчас конъюнктура снова стала улучшаться, и промышленность, получающаябольше заказов, может опе-реться на слаженные трудовые коллективы из собственного резерва, что позволя-ет минимизировать затраты. В мюнхенской штаб-квартире Siemens сообщили, что число сотрудников концерна, занятых неполную рабочую неделю, с прошлого лета сократилось с 19 000 до 600. Руководитель отдела кадров отмечает, что "обстановка на фирме спокойная", и по-ложительно оценивает маневр правительства: "Продление срока выплаты пособия за укороченную рабочую неделю было разумным и своевременным решением".
Только за нынешний год эта мера будет стоить добрых 6 млрд евро. Но даже Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) считает, что эти деньги вложены разумно. В одном заключении экспертов этой организации говорится, что немецкий рынок рабочей силы "перенес мировой экономический кризис намного легче, чем аналогичные рынки в большинстве других стран-членов ОЭСР".
Найденная в Германии форма поддержки конъюнктуры пошла на пользу не только рынку рабочей силы, она положительно повлияла и на потребление. У тех, кто занят неполную рабочую неделю, денег в кармане больше, чем у безработных. Потому во время кризиса немецким потребителям практически не пришлось себя ни в чем ограничивать.
В выигрыше оказалась не только Германия. Американские экономисты до сих пор ворчат: дескать, во время кризиса Германия экономила за счет стран-партнеров. Было как раз наоборот. В прошлом году экспорт немецких фирм сократился намного значительнее, чем импорт. В итоге Германия этим помогла глобальной конъюнктуре, позволив другим странам покрыть спрос в размере 42 млрд евро.
Внутренний рынок разогрели две правительственные программы по оживлению конъюнктуры, задуманные как способ стимулировать спрос на внутреннем рынке. Правительство дополнительно затратило более 20 млрд евро на вложения в строительство и приведение в порядок нежилого фонда. Мостили пешеходные дорожки, ремонтировали университетские здания, строили дороги, утепляли окна.
Этот пакет мер был абсолютно в духе Кейнса. Английский экономист утверждал: совершенно не важно, приносят ли государственные вливания ощутимую пользу. Главное, полагал он, чтобы у людей оказались в руках деньги - как можно больше и как можно скорее. Даже если правительство прикажет сначала закапывать бутыли с банкнотами и монетами, а потом их выкапывать.
В этом плане недавние программы подъема конъюнктуры полностью соответствовали рекомендациям Кейнса. Миллионные суммы тратились на давно утратившие популярность общественные купальни и бассейны, на ремонт школ, подлежащих закрытию из-за уменьшения числа детей.
В законе говорилось, что меры, предусмотренные Второй программой оживления конъюнктуры, должны давать долгосрочный эффект. Федеральная счетная палата в не опубликованном пока отчете отметила, что это требование давно игнорируется. Боннские инспекторы обнаружили множество мер, долгосрочная полезность которых вызывает сомнения.
Они спрашивают, например, действительно ли ремонт дома культуры в микрорайоне, где проживает всего 300 человек, должен стоить 222 тыс. евро. Они сомневаются в целесообразности вложений в здания пожарных команд в населенных пунктах, где много лет подряд число жителей идет на убыль.
Кое-где местные администрации изловчились с помощью средств, выделенных на оживление конъюнктуры, претворить в жизнь свои давние и дорогостоящие мечты. Так, в городе Марбах вывели на уровень мировых стандартов государственный конный завод, занимающийся разведением породистых арабских скакунов. Цена вопроса - 7,5 млн евро. В нижнесаксонском местечке Шёнинген вознамерились за 15 млн евро построить развлекательный центр и музей древнего охотничьего оружия. В гамбургском зоопарке за 7,5 млн сооружают свой "островок Ледовитого океана", где поселятся белые медведи, кайры тонкоклювые и прочая арктическая живность.
В отчете Федеральной счетной палаты говорится, что в 9% случаев "не были выдержаны критерии, по которым предоставляется помощь" или же "достижение целей, под которые выделялась помощь, было изначально нереальным". Особенно не по-нравилось инспекторам, что с помощью федеральных про-грамм решалось множество очень мелких задач. Примерно треть всех вложений составили проекты, не превы-шавшие 50 тыс. евро, а около 2% стоили менее 5 тыс. евро. Один детский сад на государственные средства приобрел складной настенный пеленальный столик, в одну из школ были закуплены наглядные пособия для преподавания истории, где-то "на средства для будущего" соорудили песочницу для детей. Вердикт контролеров: "Подобные проекты не способствуют достижению народнохозяйственных целей, намеченных Законом о капиталовложениях в будущее". К тому же такие "мелкие траты" нередко носят "сугубо потребительский характер".
Все это, может быть, и так. Но во времена кризиса важнее другое: чтобы предприятия получали заказы. Никто не знает этого лучше, чем Йорг Мезек, руководитель фирмы инженерных услуг "Стройбюро" из Бранденбурга. Когда конъюнктура рухнула, его предприятие лишилось заказов на 13 млн евро. Мезек уже стал думать, что придется увольнять кого-то из сотрудников. И тут на горизонте замаячили заказы, которые финансировались в рамках Второй программы по оживлению конъюнктуры.
Правда, в основном это были мелкие подряды - реконструкция здания школы продленного дня, ремонт окон в центре профессионального обучения. Но без них предпринимателю не удалось бы сохранить сотрудников своего бюро в полном составе.
Теперь кризис позади, бизнес фирмы Мезека снова наладился - он даже собирается нанять еще одного инженера. Уже два месяца, рассказывает он, как клиенты обрывают телефон: "Наши дела пошли в гору! Примите срочный заказ!"
Такой подъем в немецкой промышленности наблюдается повсюду, даже в многострадальной строительной отрасли. После искусственного бума, вызванного программой по оживлению конъ-юнктуры, к удивлению многих экспертов, начал расти и частный спрос. В четвер-том квартале 2009 года власти выдали на 25% больше разрешений на строительство новых многосемейных домов, чем годом ранее, и с тех пор статистики отмечают подъем в 5,5%. Если бы не было государственной программы по оживлению конъюнктуры, многие фирмы до нынешне-го бума недотянули бы.
Предприниматели, тем не менее попавшие в полосу трудностей, могли надеяться еще на одну программу правительственной помощи. Экономический фонд "Германия", который называют еще германским экономическим фондом, держал наготове 115 млрд евро для предприятий, которым их банки из-за кризиса перестали давать кредиты.
Пакет средств против так всех напугавшего кредитного дефицита оказался безумно раздутым. К началу июля было одобрено около 15 тыс. запросов на кредиты и поручительства общим объемом чуть более 13 млрд евро - намного меньше того, на что рассчитывали. Примерно половину от этой суммы получил мелкий и средний бизнес, остальными деньгами поживились крупные концерны.
У многих фирм истекли кредитные линии их банков. Свежие деньги им давались только под дополнительные гарантии или под более высокие процентные ставки, чем до кризиса. Такие условия некоторым предприятиям оказались не под силу, даже когда их дела пошли на поправку. Так, дочернему предприятию Дюссельдорфского сталелитейного концерна Schmolz + Bickenbach пришлось аккумулировать средства на об-щую сумму в 500 млн евро, большая часть которых получена из бюджетов федерации и земли Северный Рейн-Вестфалия. Эти средства "позволили заключить новый договор о финансировании до конца 2010 года", поясняет один из топ-менеджеров фирмы, Марсель Имхоф. 200 млн евро было выдано фирме в качестве кредита, 300 млн - как поручительство. "Не будь этих денег, нас бы пустили по миру", - говорит Имхоф, намекая на банки, с которыми работало его предприятие.
Тоже из фонда "Германия" получил 250 млн евро южногерманский поставщик комплектующих для автопромышленности ZF Friedrichshafen. Но фирме средства потребовались не для выживания, а чтобы выполнить требования банков. Это предприятие, специализирующееся на поставке коробок передач, отложило деньги в качестве гарантии, "на случай, если кризис затянется", как официально сообщает руководство. Пока денежной помощью из Берлина фирма не воспользовалась.
Не так радужно обстоят дела в земле Мекленбург-Передняя Померания. Бывшая Volkswerft - "Народная верфь" - из Штральзунда пошла на слияние с верфью Peene в Вольгасте. Теперь их общее предприятие называется P+S Werften. И именно у них заказчики отозвали девять заказов на строительство судов на общую сумму 300 млн евро. У группы образовалась масса долгов, пришлось сокращать персонал.
Недавно созданной верфи, правда, удалось найти новых заказчиков, но теперь ей требуются дополнительные кредиты для предварительного финансирования работ. Банки колебались, а фонд "Германия" в конце концов одобрил поручительство под кредит на 326 млн евро. "Без этой помощи, - говорит директор P+S Werften Дитер Браммертс, - наше предприятие в таком объеме не смогло бы выжить, а может быть, и вообще не спаслось бы".
Такие примеры, как этот, дают повод многим экономистам положительно оценивать меры правительства по спасению предприятий реального сектора. Много денег было потрачено впустую, сделано немало глупостей. И тем не менее государственные программы по оживлению конъюнктуры помогли вытянуть экономику из болота.
Не столь положительной оказывается оценка самой старой из антикризисных программ - стабилизационного фонда по спасению банков Soffin. Он возник спустя несколько недель после банкротства банка Lehmann Brothers. Проведя уникальную в истории акцию, правительство выделило 480 млрд евро на спасение банков, пострадавших от кризиса.
За прошедшее время банки получили около 150 млрд евро в качестве гарантий и 30 млрд евро в форме финансовой помощи. Несколько банков прекратили свое существование, некоторые были национализированы.
С тех пор ситуация на немецких финансовых и кредитных рынках более или менее нормализовалась. Однако, в отличие от реального сектора, финансовая отрасль еще далека от подъема. Напротив, значительная часть земельных банков все еще не нашла эффективной бизнес-схемы. А смогут ли выжить получившие государственную поддержку банки, такие как мюнхенский Hypo Real Estate, пока не ясно.
Нерешенные проблемы германской финансовой сферы показывают, что подъем в экономике хотя и виден невооруженным глазом, но гарантий его устойчивости нет. Во всем мире банки по-прежнему имеют на своем балансе огромное количество невозвратных кредитов и займов стран, которым грозит государственное банкротство. Стоит одному крупному банку или одной из стран ЕС потерять равновесие, как может начаться новый глобальный обвал.
К тому же Германия полностью зависит от конъюнктуры на международных рынках. Благополучие немецкой промышленности непосредственно определяется тем, как складываются дела у стран-партнеров по торговле. Если США накроет новая волна рецессии или резко замедлится рост ВВП в Китае, то и бум в Германии может быстро закончиться.
Получается, главная сила Германии одновременно и главная ее слабость. "Наша экспортная промышленность - на высшем мировом уровне", - заявляет главный экономист Deutsche Bank Томас Майер, - но в сравнении с нею самые важные отрасли экономики, работающие на внутренний рынок, "выглядят довольно отсталыми".
| ПО ЗАВЕТАМ КЕЙНСА Германия, некогда слывшая "слабым звеном Европы", впервые за десятки лет превратилась в локомотив европейской конъюнктуры. По неофициальным оценкам правительства Германии, во втором квартале текущего года рост ВВП достиг 1,5%, тогда как по апрельскому прогнозу ожидалось не более 0,9%. Объем производства перерабатывающей промышленности вырос по сравнению с предыдущим кварталом на 5%. А экспорт, по данным специалистов, вновь поднялся в мае более чем на 9%. Из правительственного прогноза явствует, что при сохранении нынешнего тренда рост ВВП в текущем году заметно превысит 2%, что почти в два раза больше, чем у большинства соседей. Экономисты потрясены: Германия переживает второе экономическое чудо. А бывший министр иностранных дел Франции сетует, что "Германия снова лидер в Европе". Это неожиданное возвращение на ведущие позиции есть результат уникального экономического эксперимента. На фоне ужасающего обвала конъюнктуры, случившегося в прошлом году, канцлер Меркель после некоторого колебания решилась на вариант спасения экономики, за который ратовал английский экономист Джон Мейнард Кейнс. Из опыта мирового экономического кризиса профессор сделал вывод: когда экономика резко идет на спад, бороться с этим правительству следует программами государственных вливаний, столь же стремительных, сколь и мощных. |
Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «PROFILE-NEWS».
